Две стороны медали

Ступеньки тихо поскрипывают под ногами Джима. Конечно же, Шерлок уже знает, что он к нему поднимается. Он всегда всё знает, этот выскочка, невыносимый "гений", единственный-в-мире-консультирующий-детектив! Но что притягивает к нему его, единственного-в-мире-консультирующего-злодея? Странный вопрос — просто они как две стороны одной медали, и настало время это признать... Услышав тихий щелчок замка и осторожные шаги, Шерлок усмехнулся, взял скрипку, лежащую на кресле рядом, и заиграл красивую, растекающуюся по дому, мелодию. "Ох, каков засранец? Знает же мою любовь к классической музыке... Но откуда он знает, как меня заводят длинные пальцы, скользящие по струнам и нежно гладящие смычок?" Проходя дальше в комнату и бесцеремонно плюхаясь в кресло, Джим хитро ухмыльнулся: — Ну что же, дорогой, не рад меня видеть? Может, хоть чаю предложишь... для начала? Мысленно улыбнувшись тому, что снова "предвидел" приход гостя, Шерлок привычно резко отнял смычок от струн, доигрывая последние ноты, и, поворачиваясь, ответил: — Почему не рад... Рад. Чайник на столе, можешь разлить. Подойдя к креслу напротив, он хотел с размаху усесться на него, но, скосив глаза на Джима, передумал и просто сел, положив скрипку на столик рядом. Мориарти нервным движением поправил галстук и, не отрывая взгляда своих огромных чёрных бездонных глаз от не менее бездонных ледяных глаз детектива, взял со стола чайник и разлил горячий напиток по двум чашкам: — Тебе с молоком или без? Хотя, зачем я спрашиваю? Ты ведь любишь с молоком, как и я... Ах да, забыл спросить, — улыбнувшись, — тебе понравилась наша последняя игра? По-моему, было весело, но недостаточно для полного избавления от скуки, не считаешь? — Джим взял свою чашку и сделал небольшой глоток. Шерлок усмехнулся и отвел взгляд, чтобы взять свою чашку. Отхлебнув ароматный напиток, он снова встретился взглядом с этими огромными, почти щенячьими глазами, такими же чёрными, как и он сам изнутри. Как там: глаза — зеркала души? Вполне возможно. Отвлёкшись от рассуждений о глазах Мориарти, он ровным тоном произнёс: — Да, было забавно. Но если ты не заметил, погибли люди. Ах да, тебя ведь это не волнует... Тогда просто — было забавно. — Я рад, что тебе понравилось, — Джеймс с довольным видом поставил чашку на стол и откинулся на спинку кресла. — Что-то у тебя здесь жарко... — лёгким движением он скинул пиджак и бросил его на соседний стул. Идеально белая рубашка вызывающе облегала тело, сквозь тонкую ткань просвечивали тёмные кружки сосков. — Как ты можешь при такой жаре сидеть одетым? — задумчиво закатил глаза. Шерлок окинул взглядом тело, которым он, впрочем, по привычке не заинтересовался, однако отметил, что для среднестатистического человека оно довольно красивое, и глотнул ещё чая. — Сейчас не жарко. Джим не спеша поднялся с кресла, засунул руки в карманы брюк и медленно прошелся вокруг комнаты, с вялым интересом разглядывая стены и бардак на полках. Проходя мимо кресла, где сидел Шерлок, он остановился и, неожиданно для детектива, положил свои горячие ладони ему на плечи. — Ну что ты такой напряжённый? Расслабься, я тебя не съем... — и начал слегка разминать плечи своего заклятого друга. Шерлок напрягся от неожиданности и поднял на гения криминального мира полный непонимания взгляд. — Это что? — и попытался плечами стряхнуть тёплые ладони Джима. — Это массаж. Ты не знал, малыш? Бедняжка, тебе никто никогда не делал массаж? — Джим вернул ладони на место, забираясь под пиджак, и продолжил разминать плечи и шею Шерлока. Всё ещё напряжённый, Шерлок проигнорировал или не расслышал ответ, пытаясь понять, что задумал Мориарти, но что-то ничего хорошего в голову не приходило. "Сейчас он может сделать что угодно — вколоть что-нибудь в шею, перерезать горло... почему я ничего не делаю?" — но вдруг он начал осознавать, что ему начинают нравиться эти нежные и точные движения, от которых расслабляются натруженные за неделю мышцы. Джим с удовольствием почувствовал, что наконец Шерлок немного успокоился и стал охотнее принимать движения его рук. Конечно, в мозгу гения преступного мира сейчас возникло несколько вариантов развития событий, но он выбрал тот, о котором думал уже несколько месяцев. Мориарти ненавидел себя за эту фантазию, но поделать с собой ничего не мог... Это разъедало его разум день за днем, не давая спать, есть и наслаждаться жизнью. Джим наклонился к самому уху Шерлока и, выдохнув шёпотом: "Не бойся, не убью я тебя... сегодня..." — слегка прикусил мочку уха и провёл кончиком языка по углу нижней челюсти. До Шерлока наконец дошло, что Джим придумал на этот раз, и, честно говоря, он был этим шокирован. Ведь консультирующий преступник не слишком ошибся, дав ему кличку "девственник" — нет, девственником он не был, но, поставив работу на первое место, он научился сдерживать свой организм, чтобы ни на что не отвлекаться, поэтому уже долгое время сексуальная жизнь Шерлока была... нет, не была. Вообще не была. Поэтому сейчас детектив сидел в некоем ступоре, лихорадочно пытаясь сообразить, что ему следует делать, но в голову так ничего и не приходило. Заметив некоторое смятение детектива от столь откровенных действий, Джим довольно улыбнулся. Он ожидал такой реакции и останавливаться ни за что не собирался. Пока Шерлок не успел опомниться, Мориарти молниеносно обогнул кресло и с удивительной легкостью запрыгнул на колени Холмсу, обхватив своими бёдрами — его. Джим притянул детектива за шею и поцеловал в губы — мягко, но настойчиво. Шерлок и так был, мягко говоря, удивлён происходящим, но это окончательно добило его рассудок. "Плевать", — губы Джима были такие мягкие, но в то же время требовательные, что единственный в мире консультирующий детектив решил, что этот самый мир пока обойдётся и без него, и, поддавшись искушению, с глухим стоном потянул Мориарти на себя, отвечая на поцелуй. Всё практически перестало существовать для Джима, когда неожиданно он почувствовал, что Шерлок не только не отбросил его, а даже наоборот — отвечает на поцелуй. Он практически забыл, что ещё вчера они гонялись друг за другом в безумной игре с человеческими жизнями, он просто хотел его, хотел здесь и сейчас, несмотря ни на что. Мориарти резким движением снял пиджак с детектива и трясущимися пальцами начал расстёгивать рубашку на его груди. — Скажи, чего ты сейчас хочешь больше всего? — выдавил он из себя хриплым от возбуждения голосом. Услышав вопрос, Шерлок подавился смешком. "Это кто там считает себя гением? Зачем спрашивать, если и так всё понятно?" Однако он нашёл в себе силы поднять глаза, чтобы поймать возбуждённый взгляд глубоких чёрных глаз. - Тебя... Голос детектива не слушался его, поэтому ответ он то ли прорычал, то ли прохрипел, и тут же, приникнув губами обратно к губам Джима, начал расстёгивать его рубашку, водя ладонями всюду, где мог достать. От этого у Джима окончательно снесло крышу. Он целовал шею, ключицы, грудь Шерлока, водил языком по соскам, кусал бледную кожу и тут же зализывал места укусов... В какой-то момент гений-злодей соскользнул с колен своего недавнего врага, потянул его на себя и повалился вместе с ним на пол, оказавшись прижатым к полу достаточно тяжёлым телом консультирующего детектива. Из груди его вырвался сдавленный стон. Упав на Джима, Шерлок, не отрываясь от его губ, опёрся на локти, чтобы не придавливать его к полу, и с головой нырнул в новые для него ощущения, сходя с ума от нежных губ, мягких волос и стройного тела его... Шерлок даже не знал, как его теперь называть - уже не враг... любовник? Стон стал почти что сигналом к началу действий. Детектив начал расстёгивать рубашку Джима, оголяя его потрясающие плечи, переходя поцелуями на шею. Прохладные и одновременно горячие, губы Шерлока покрывали поцелуями изнемогающее от желания тело Джима, и он почувствовал, как его сотрясает крупная дрожь. Он бесцельно блуждал по телу Холмса слегка трясущимися руками, пытался крепче прижаться своим пахом к его, стонал все громче с каждым прикосновением. Мозг отказывался подчиняться и перешел в автономный режим, уступая место животному инстинкту, который выключал из сознания всё, кроме объекта своего желания. Чувствуя всё более разгорающуюся между ними страсть, Шерлок, издавая всё более громкие и откровенные стоны, сдёрнул рубашку с Джима и, продолжая покрывать поцелуями его тело, правой рукой слегка сжал пах, почувствовав весьма немаленькую эрекцию. Ооо... Где-то на краю затуманенного сознания Джима промелькнула мысль: "Для девственника он слишком хорошо знает, что делает... Это со мной? Ну и плевать..." Мозг снова отключился, рука скользнула ниже, накрывая руку детектива и заставляя сжать пальцы сильнее. Вторая же рука легла на упругие ягодицы гения частного сыска, который даже не знал, что делает — им руководили лишь инстинкты, приближенные к животным. Он резким движением расстегнул пряжку ремня и стянул брюки почти до колен, продолжая ласкать член через тонкую ткань белья. Джим со стоном выдохнул — тонкие пальцы продолжали двигаться на его члене, заставляя сердце биться с утроенной скоростью где-то в горле и в висках. В какой-то момент показалось, что оно не выдержит темпа и просто остановится, но упрямая мышца продолжала качать кровь, все ускоряя свои сокращения... Рука Джима инстинктивно потянулась к ширинке детектива, и он судорожным движением расстегнул пряжку ремня и ширинку его брюк, запуская руку за резинку трусов. Для Шерлока все эти ощущения — бешеный сердечный ритм, учащённое дыхание, всепоглощающая страсть — были новы. Он никогда не испытывал такого раньше, и кто бы мог подумать, кто ему всё это открыл — тот, кого он считал врагом. Джеймс Мориарти. Мистер Секс. Ощущение мужской руки, а именно руки Джима, на своём члене, было настолько потрясающим, что Шерлоку показалось, он вот-вот умрёт. Но ощущения становились всё ярче, даже не думая угасать. Он стянул до конца брюки и бельё Джима, а потом и свою мешавшую одежду - и вот уже ничего не препятствует двум телам. Горячая плоть в руке, чужое частое дыхание около шеи, капли пота, стекающие со лба... Все это как будто происходило с другим Джимом, не с ним — не строящим коварных преступных планов, а всего лишь желающим близости со своим вчерашним злейшим врагом. Он искал губы Шерлока, выгибался дугой под его ласками, стонал и извивался. Того, что было, стало уже не хватать - хотелось больше, ещё больше страсти и удовольствия. В надежде, что детектив поймет его желание, пересохшими от знойного дыхания губами он тихо простонал: -Ну же.... Даааа.... Услышав тихую мольбу, Шерлок смочил слюной пальцы правой руки, осторожно проникнув внутрь одним, в то время как левой рукой он продолжал водить по налитому кровью члену Джима. Дав привыкнуть к неприятным ощущениям, Шерлок добавил ещё один палец, аккуратно растягивая тугое колечко мышц, не прекращая целовать Джима, чтобы отвлечь того от пальцев. "Все-таки он знал,что делать... Может, он и вправду совсем не так невинен, как кажется..." Необычные ощущения проникновения пальцев в анальное отверстие, вопреки ожиданиям, не были неприятными, а напротив, доставляли удовольствие, особенно когда Шерлок случайно (или нет?) задевал простату. В мозгу Джима взрывались фейерверки, бомбы и разрывные снаряды. В какой-то момент он почувствовал, что развязка неизбежна и он сейчас же кончит прямо в руку своему любовнику. Решив, что Джим уже достаточно расслабился, Шерлок схватил какой-то крем, лежащий на полке рядом (подружка Джона?) и обильно смазал им свой член. Вынув пальцы, он тут же начал как можно медленнее проникать в любовника, но на секунду утратив контроль над своим телом, дёрнулся вперёд, отчего Джим вскрикнул от боли и впился в губы Шерлока отчаянным поцелуем. Тот начал нежно, будто извиняясь, отвечать на него. Одна рука опустилась вниз и начала ласкать плоть Джима. Постепенно боль начала уходить, уступая место новым, невероятным по силе ощущениям. Новая волна возбуждения накрыла Мориарти, когда Шерлок начал медленно и нерешительно двигаться в нем. Джим запрокинул голову, закатил глаза, выгнулся дугой и почти взвыл от удовольствия. Руки беспорядочно двигались, то лаская сильное тело партнера, то царапая пол короткими ногтями. Еще никогда консультирующий злодей, признанный друзьями и врагами настоящим сумасшедшим, не был так близок к потере рассудка на самом деле. Поняв, что Джим больше не чувствует боли — а это показывали его стоны, подвывания и остальная палитра звуков, которые он издавал при каждом движении Шерлока — он перестал себя сдерживать и со всем накопившимся за долгое время желанием начал вколачиваться в податливое тело, слушая, как стонет под ним Джим. Социопатия была готова трансформироваться в натуральное безумие. С каждым движением Джим стонал все громче; он уже не замечал, как сам подаётся вперед, стараясь принять плоть Шерлока глубже, еще глубже... Нарастающее напряжение внизу живота грозило взорваться оргазмом в любую минуту, он уже не мог и не хотел себя сдерживать. Словно почувствовав это, Шерлок ускорил темп фрикций и движений руки на члене Джима, и Мориарти практически моментально кончил, громко вскрикнув и запрокинув голову назад... Этот крик, полный удовольствия, похоти и сладкого мучения... Как бы Шерлок ни пытался контролировать себя, даже долгое время, казалось, он мог кончить, просто услышав это. Поэтому он вслед за Джимом глухо застонал и наполнил его своим семенем. Тут же почувствовав слабость, он, тяжело дыша, упал на Джима и тут же перекатился на пол, чтобы не придавливать его своим телом. Джим лежал, уставившись стеклянными глазами в потолок, и пытался восстановить дыхание... В первые минуты мозг словно впал в анабиоз и отказывался выдавать хоть какие-то мысли. Затем стало проскальзывать что-то лёгкое, словно тень, рисуя картинки прошедшего часа. Минут через пять здравый рассудок понемногу возвратился, и гений-злодей вдруг понял: он только что трахался (по другому то, что они делали, назвать не получалось) с Шерлоком, мать его, Холмсом, своим злейшим врагом... А может, уже и не врагом вовсе? Что все это значит? Что теперь с ними будет? "Да наплевать! Пусть все катится к чертям! Это было восхитительно, а остальное неважно..." - пронеслось у него в голове. Шерлок лежал в ступоре, пытаясь понять, что это сейчас было. Только что он трахнул Джеймса Мориарти, консультирующего преступника, гения криминального мира. Ну что, поимел врага. Есть чем гордиться. Эта мысль вызвала бы у Шерлока волну истерического хихиканья, но тут его возвратил в реальность голос Джима: — Шерлок... А мне понравилось... Детектив усмехнулся и повернул голову к... любовнику? — Пожалуй, мне тоже, — и попытался улыбнуться, но сухие губы тут же потрескались в нескольких местах, поэтому Шерлок отказался от этой идеи. Джим лежал и обрабатывал поток нахлынувшей на него информации и совершенно не знал, что с ней делать... Было несколько вариантов развития событий: можно сейчас просто встать, одеться и разойтись, притворившись, что ничего не было, и жить как раньше. Хотя о чём это он? Как раньше уже никогда не получится, ведь воспоминания о пережитом сегодня будут преследовать его до самой смерти. Можно съехаться и жить вместе... О нет, это ещё больший бред, даже смешно! Они поубивают друг друга на второй день при приготовлении завтрака! Можно просто время от времени встречаться, конечно же, тайком, и предаваться безумной страсти, в то же время продолжая свои игры с человеческими жизнями — ведь без этого им обоим будет дико скучно... Третий вариант казался Джиму наиболее привлекательным. Словно продолжая свои мысли, он еле слышно произнес: — Интересно, что бы выбрал ты, Шерлок Холмс? Для Шерлока было забавно лежать рядом с человеком и почти физически ощущать, о чём он думает. Он тихо ответил: — Полагаю, то же, что и ты. Ссора за завтраком будет уже на первый день. Джим тихо рассмеялся, перевернулся на бок и посмотрел в удивительные "кошачьи" глаза Шерлока: — Ты прав... как всегда, — прошептал он и легко коснулся щеки губами. Шерлока переполняло чувство, которое он никогда не испытывал раньше. Это была... нежность? Казалось бы, он не способен её чувствовать, но Джеймс Мориарти оказался человеком, который смог пробудить в нём то, что он закопал от себя и от других на несколько лет. Это было странно, но так волнующе и ново... Почему им раньше не приходила в голову эта идея? Ведь это настолько просто - давать друг другу желаемое, не оглядываясь на остальных. Зачем было ненавидеть, если можно было любить? Говорят, от ненависти до любви один шаг, и они его только что сделали... Мориарти знал точно: скучно им вдвоем теперь уже никогда не будет....