Железяка

- Хэй, Эш, я тебя сделал! - орет Доннован, и передатчик в ухе шипит и потрескивает от помех. - Эшли-неумеха, слопала гороха! Металл вокруг нее разогрет - ей тоже жарко. Датчики на пультах понемногу успокаиваются, прекращают свой безумный многоцветный танец. Системы выходят из боевого режима, отключается дополнительная турбина, оглушительно взвыв напоследок. Эшли отстегивает ремни и встает с операторского кресла. - Хорошо поработали, Дес, - говорит она и хлопает ладонью по вогнутой стене, потом стоит мгновение, наклонив голову, и слушает, как потрескивает остывающая обшивка и гудят сервоприводы в гигантских сочленениях. - Пока, дружище. Выход - маленький люк в затылке Дестроя. Эшли вылезает из кабины и тут же козырьком приставляет ладонь ко лбу, жмурясь на ярком солнце. Огромная рука Деса поднимается к стоящей на его плече девушке, Эшли смеется и с разбегу прыгает ему в ладонь. Когда дроидон опускает ее к самой земле, Эшли ловит на себе удивленный и восхищенный взгляд. - Ну ничего себе, Эшли-неумеха, - присвистывает Доннован, вытаскивает из кармана пожелтевшую травинку и сует в зубы. - Надо же, как запрограммировала. А мне вот по старинке приходится, на гравике... Он завистливо вздыхает, наблюдая, как девушка на прощание улыбается огромному роботу и треплет его по ноге - куда достает, потом стягивает плотные кожаные перчатки и поворачивается к Донновану. - Дон, я его не программировала, он сам. Просто понял, что мне так удобней. - Чокнутая, - хмыкает парень. - Ты еще скажи, что у вас с этой консервной банкой любовь и все такое. - Не мели ерунды, Дон. - Эшли на секунду замолкает. - Что сегодня было не так? - То есть из-за чего конкретно ты так позорно мне продула? - смеется Доннован, выплевывая пожеванный стебелек и извлекая из недр кармана новый. - Во-первых, ты подставилась под удар. Когда я атаковал сверху, ты могла закрыться рукой дроидона и сохранить кабину. - Я пригнулась!.. - Ты слушаешь или нет? Рука бы пострадала, конечно. Ты этого не сделала. Если бы я довел удар до конца, твоей железяке разнесло бы всю башку, а от тебя бы осталась кучка фарша. - Говорю тебе, я пригнулась, и Дестрой меня понял и ушел от твоего удара. Ну признай, что у меня получилось! - Эшли вприпрыжку обходит Доннована сбоку, щурится и заглядывает ему в глаза. - Получилось, получилось! - Вот же несносная девчонка, - улыбается Дон и закидывает руку ей на плечо. - Ладно, соглашаюсь, но только на этот раз. Все-таки лето сегодня. * * * - Ну давай же, милый, давай, - Эшли со всех сил тянет на себя рычажок усилителя и одновременно щелкает тумблерами, пытаясь максимально разгрузить поврежденный сустав. Датчики заходятся красным. Доннован сегодня впервые предложил тренировку в полном боевом режиме, и на четвертой минуте наградил ее таким ударом в колено, что Дестрой едва не шлепнулся на спину. Эшли с трудом удержала огромного робота, еле успев переключить грависхему; когда фигура дроидона перестала валиться на бок, ей послышался облегченный вздох, волной прошедший по металлическому телу. - Что, съела? - хохочет в передатчике Доннован. - Эшли-неумеха дроида угрох... - Заткнись, Дони-пони! - Эшли злится, а ее враг смеется еще громче. - Давай, как я тебя учил - четвертый режим усилителей и максимально вперед! Эшли смотрит на пульт и замечает, что датчики успокаиваются. Давление возвращается в норму - значит, система успела среагировать и заменить поврежденные "ткани". Ей вдруг становится легко и весело. Девушка вытаскивает из уха бусину передатчика, улыбается, поднимает руки и накрывает ладонями пульт управления. - Ну что, Дес, - говорит она. - Покажем, чему мы научились?.. Эшли зажимает тот самый "максимально вперед" через секунду после того, как Дестрой начинает бежать, но ни капли не удивляется этому. Дроидон разгоняется тяжело, медленно набирает скорость с каждым шагом, а она уже держит руки на джойстике поворота. Как только они приближаются к роботу Доннована, Эшли выкручивает джойстик вправо, Дес разворачивается в плечах и на полном ходу сносит противника, да так, что тот валится на землю, смешно задрав металлическую ногу. - Да! Да-да-да-да! - вопит Эшли, подпрыгивая в кресле. - Иди-ка ты в задницу, Доннован Митчелл, в задницу, в задницу, - напевает она, вылезая из страховочных ремней. Люк наружу распахивается еще до того, как она к нему подходит, и ладонь-лифт уже ждет ее. - Спасибо тебе, Дес! Эшли счастлива - она наконец-то смогла, это ее первая победа за полгода тренировок. Положить на лопатки самого тренера - это многого стоит! Она бежит к огромному дроидону, лежащему в сотне метров, из которого уже выбирается Доннован. - Дон! - Эшли с разбегу вешается ему на шею, раскрасневшаяся, счастливая. - У меня получилось, да? Меня возьмут, да? Парень смотрит на нее несколько секунд, так внимательно, что Эшли тушуется под его взглядом и убирает руки за спину, потом наклоняется к ней и целует. Губы у Доннована сухие и пахнут табаком и чипсами без соли. - Ты моя самая способная ученица, - наконец говорит Дон куда-то ей в макушку, и Эшли думает, что это наилучшая похвала, которую она слышала в свой адрес. * * * - Этого не может быть, - говорит Эшли. Она сидит на бежевом диване с очень чистым покрывалом и с тоской смотрит, как на светлый ковер натекают лужи с обуви и плащей непрошеных визитеров. - Простите, мисс. - Я могу его... с ним... встретиться? - голос у Эшли - запинка на запинке, потому что она ужасно не хочет говорить слово "попрощаться", а другого подобрать не может. Она вообще внезапно отупела. - Простите, мисс, но нет. Мы нашли До... тело на Четвертом Восточном, его любимом, и... от него мало что осталось. Такое впечатление, что по нему прошлись катком. Эшли почти их не слышит. Она говорит "спасибо", записывает дату похорон, берет повестку в суд ("Вы же понимаете, что это не несчастный случай"). Наливает себе чай. Потом в ее голове что-то щелкает. Она идет в комнату к Донновану, вытаскивает из-под стола маленький гравиусилитель - грязно-серую подушку размером с коробку для пиццы, из сейфа достает огнестрельный, старой модели, пистолет. Считает пули - пять. Потом выходит из дома. * * * Эшли очень страшно, и ей это не нравится. Она стоит на Четвертом Восточном полигоне, том самом, где они с Доном познакомились, где столько времени проводили вместе, где он первый раз поцеловал ее, где его убили, наконец, - и смотрит на огромную фигуру дроидона. Рука не спешит опускаться ей навстречу, хотя Эшли ясно видит, что внешние камеры работают. - Привет, Дес, - говорит она и включает гравик. - Я зашла к тебе в гости. Эшли поднимается прямо ко входу в кабину, отворачивает вентиль на люке. Внутри все так же, не изменилось ни на йоту с того дня, когда она последний раз сидела в этом кресле. Только солнца сейчас нет, как тогда... и Дона сейчас нет - как тогда. Эшли запрашивает на экран записи с внешних камер, думает пару секунд и вводит интервал - последние сутки - и смотрит на Доннована Митчелла, который, засунув руки в карманы, чешет по полю к своему дроидону. Вдруг картинка начинает рывками приближаться - вверх, вниз; Эшли уже может различить рисунок на футболке Дона. Камера уже совсем близко и сверху, она почти нависает над крошечной человеческой фигуркой. Дон поворачивается и у него на редкость удивленные глаза. - Чего тебе, железяка? - спрашивает Доннован. Дальше Эшли не смотрит. Она боится всего сразу - что ее стошнит, что она зарыдает, что теперь она навсегда запомнит не карие глаза Дона, а вот это кровавое месиво. Эшли поднимается с кресла, мимолетно отмечая, как дрожат колени, и вытаскивает из-за ремня пистолет, открывает контрольный щиток и выстреливает все пять пуль в смешение кабелей и датчиков. Потом она отбрасывает ставшее ненужным оружие и рвет провода руками, выдирает из гнезд шнуры, пока не слышит, наконец, как в недрах металлического тела замирает последний отзвук работающего механизма. - Прости, Дес, - говорит Эшли и позволяет себе заплакать.