Единственная

Она не хотела делить его ни с кем, но прекрасно знала законы гарема. Знала, что кто-то должен пройти по золотому пути и оказаться в постели Сулеймана. Её Сулеймана. Махидевран сгорала от ревности уже от одной мысли об этом. Нужно было срочно узнать, кто эта разлучница (да пусть хоть тысячу раз султан и правила, она его жена!) и в нужный момент помешать встрече. Она любила его больше жизни и боялась потерять. Их жизнь в Манисе была чудесна, там родился их сын… Какая-то рабыня не помешает её счастью! — Кто она? — поинтересовалась Махидевран у Гюльшах, нервно комкая в пальцах виноград. — Русская рабыня. Кажется, её зовут Александра, — поспешила доложить верная служанка. — Сегодня её приведут в покои к султану. — Отлично. Я отправляюсь в баню, зови девушек! — решительно заявила Махидевран, вставая с кресла. Чтобы эта грязная русская ощутила сладостный миг встречи с Сулейманом? Да никогда! Ночь оправдала её ожидания. Сулейман хоть и был слегка удивлён, но не прогнал её. Его нежные ласки заставляли её трепетать от счастья. Махидевран блаженствовала. Снова вместе после долгой разлуки. Когда утром она вернулась к себе, счастливая и окрылённая, Гюльшах описала внешность этой Александры. Рыжие волосы, решительный взгляд, красивые губы и смазливая мордашка. Что в ней такого особенного? Решив, что всё в порядке, Махидевран успокоилась, как оказалось, зря. Султан нашёл это что-то. Его покорила необычная рабыня. Она была красивой, своевольной и довольно забавной. Непосредственна как ребёнок, а в постели то нежна как кошка, то пылка как огонь. Это привлекало. И она была живой и эмоциональной, не то что Махидевран. Её милая улыбка будила в нём нежные чувства, а незнание языка было чем-то пикантным. Они встретились снова, а потом ещё раз и ещё… Махидевран сгорала от ненависти, но была не в силах это изменить. Копна рыжих волос и злобная насмешка. Взгляд этих зелёных глаз выражает лишь злобу и ненависть. Эта женщина сама дьявол, а её смех просто убивает. Махидевран не может видеть триумф на её лице, да и не хочет. А теперь ещё и имя новое — Хюррем. — Если всё так оставить, то… — Махидевран заламывает руки, не зная, что делать. — Нужно поставить эту грязную рабыню на место! Я не переживу, если Сулейман продолжит принимать её у себя! — Не беспокойтесь, госпожа, — улыбается Гюльшах. — Это гарем. Тут всякое бывает. Недавно вон кто-то в бане голову разбил и умер, а там кто-то с лестницы упал… — Так действуй! Только так, чтобы никто ничего не видел! — Будет сделано, госпожа, — поклонилась рабыня и покинула покои.

***

— То есть как мертва?! — опешил Сулейман. Сюмбюль-ага печально склонил голову. — Бедняжка поскользнулась в бане, ударилась головой и упала лицом в воду… Когда её нашли, она уже не подавала признаков жизни, машалла-а… — Ясно… — Взгляд Сулеймана погрустнел. — Где она? — Мы захоронили бедняжку, не могли оставить, ведь после воды она выглядела уже не такой как прекрасной, как раньше… Мы не хотели пугать девушек. — Без моего ведома?! — В глазах правителя полыхнула ярость. — Мы хотели дождаться вас, но… Это был приказ Валиде Султан, повелитель, — Сюмбюль чувствовал, что ещё немного и душа уйдёт в пятки, но султан неожиданно остыл, тяжело сев за стол. — Где хоть её могила? — Там же, где и у всех рабынь, повелитель… — А ведь она приняла нашу веру… — отстранённо произнёс Сулейман, сдерживая слёзы. — Как думаешь, Сюмбюль, она отправилась к Аллаху? — Аллах всемогущ, повелитель, — вновь склонился в поклоне ага. — Иншала… Можешь идти… Евнух поклонился и поспешил покинуть покои султана. Перед глазами Сулеймана пронёсся прекрасный лик русской чаровницы, а сердце сжалось от боли. За этот короткий период он успел привязаться к ней. Она была диковинкой. Быть может, больше таких не будет… Её губы были вкуса розы, а кожа шелковистая как бархат… «Почему ты покинула меня так скоро, душа моя?..» Однако, как Валиде и предсказывала, грусть повелителя длилась недолго. У него ещё было масса дел, что требовала его решения, да и стоит ли скорбеть по рабыне? По такой прекрасной, да, но ведь она не единственная женщина в его жизни… Целый гарем, включая мать его шехзаде.

***

Махидевран впервые за долгое время чувствовала, что может дышать свободно. Нет больше этой нахалки. Всё оказалось так просто, ведь никто не узнает, что это сделали по её приказу. Это гарем. Либо ты, либо тебя. Хасеки Султан не хотела оказаться на месте проигравшей. Конечно, будут и другие девушки, но разве среди них есть те, кто сравнятся с ней, Махидевран Султан? — Сегодня отличный день, Гюльшах, — улыбнулась она. — И знаешь почему? — Вам не мозолит глаза Александра? — Забудь это грязное имя, — поморщилась красавица. — Сегодня четверг, а это значит, что Сулейман сегодня только мой. И у меня есть чем его порадовать. — На губах вновь появилась счастливая улыбка. — Иншала, родится новый шехзаде. — Аминь, — произнесла Махидевран, поднимаясь с подушек. — Идём, Гюльшах, нужно подготовиться к ночи. — Конечно, моя госпожа. Махидевран отчего-то была уверена, теперь её жизнь если и изменится, то только в лучшую сторону.