Офицер

     – Господа. – Лионель небрежно махнул рукой на стол, где лежало письмо на плотной бумаге. – Что вы думаете об этом?      Луиза Арамона писала про Надор. В разрушенный замок причин ехать не было, можно было смело возвращаться на каданскую границу, но Лионель медлил. Генералы и полковники спорили, Ли делал вид, что ему интересно. Приказ уже был подписан, и оставалась одна-единственная трудность, реакция которой была непредсказуема. В том, что каждое слово, написанное Луизой, – правда, Савиньяк ни секунды не сомневался, хоть оно и выглядело тем еще бредом.      Лионелю особого выбора не оставалось. Марш на Кадану, откуда по границе Бергмарк пройти в Дриксен и встретить наконец старину Фридриха, чей лик давно розово и сердито украшал маршальский письменный стол. О чем Лионель и рассказал своим генералам и полковникам, неизменно поблагодарив за бесполезные ценные советы.      – Если у вас есть какие-то вопросы, предложения, пожелания, – со скрытой угрозой вежливо улыбнулся Ли, – самое время их высказать.      – Что с женщиной? – сморщившись, спросил Айхенвальд. Вопрос остро стоял, в различных смыслах этого слова, не у одного Лионеля. – Корнет. Господин маршал, корнет!      Савиньяк наклонил голову к плечу.      – Я понимаю ваше недоумение. Она взяла один раунд, вынудив меня дать ей звание, но не волнуйтесь, больше подобного не предвидится.      – Мой маршал, – скрипнул зубами обычно спокойный Реддинг, – она доставляет неприятности.      – Кавалерист из женщины… – буркнул Хейл-старший, и офицеры разом зароптали. Ли закатил глаза: он слышал гундёж в течение уже довольно долгого времени, и он начал надоедать, несмотря на то, что сам маршал был вполне в этом вопросе со всеми солидарен.      – Мне некогда возиться с девчонкой. Бэзил. Графиня Давернпорт считает, что армия исполнена романтичности, и чем скорее она поймет, что это не так, тем же лучше для нее.      – Мой маршал, не проще ли будет отправить её в Ноймар?      – Я не собираюсь ни вынуждать ее, ни доставлять бесплатные неприятности регенту, поэтому если она сама захочет уехать в Ноймар – с радостью от нее избавлюсь. Если нет... что ж, господа, вспомните, зачем мы защищаем границы Талига. Мирное население должно спать спокойно, особенно такие, как она. Графиня мало понимает в том, что пытается делать, так постарайтесь ее защитить.      – Но лучше бы она уехала в Ноймар, – фыркнул Реддинг.      – Да, намного предпочтительнее.      Армия вышла тем же вечером, мерно вышагивая по границе снегов. Скалы уже начавшегося Надора были неспокойны, их напряжение чувствовалось почти физически, хоть Ли и не мог похвастаться каким-то особым чутьем. Кони нервничали – это было показателем. Савиньяк не видел и не слышал птиц. Впрочем, одна пташка у него имелась.      – Мы едем не в Надор! – возмутилась Шарли, догоняя графа Савиньяка на своей каштановой кобылке. Лионель закатил глаза.      – Вернитесь в строй, корнет.      – Графиня! – повысила голос девица. – Сейчас я для вас графиня! Вы решили ехать через Надор в Олларию, так каких кошек…      – Тем более, графиня, – послушно поменял обращение Савиньяк, не изменяя при этом голоса, – не вам судить подписанные приказы. Что бы вы для себя ни решили: как корнет вы должны подчиняться приказам вышестоящих военных, как графиня – моим.      – Что еще за приказ?!      – Форсированный марш на Кадану, – поморщился Ли.      – А как же Оллария, граф?      – Не ваша забота, – отрезал маршал. – Если хотите, я организую вам эскорт до Ноймара, но в столицу или, тем паче, на север вы не поедете. Вы ничего не можете и ничего не измените. Смиритесь.      – Почему? – сдавленно спросила Шарли, коротко шмыгнув носом. – Вы ехали в Надор. Что произошло?      – Надор разрушен.      – Кем?!      – Камнями, вестимо, – равнодушно пожал плечами Лионель. – А значит, нам нечего там делать. Когда будет время, можете поставить пару свечек за своего нового знакомого. Лично мне до покойников дела нет.

***

           Бэзил втянул носом горный воздух, отмечая, что в нем слышится запах пепла. Деревня, в которой хотел остановиться маршал, была покинута, часть домов сожжены – то ли вражеские разъезды, то ли люди сами ушли, опасаясь чего-то пострашней надвигающейся войны. Полковник то и дело пытался успокаивать взбрыкивающего коня, а ведь обычно он был спокойней многих. Иногда он оборачивался на Шарли – графиня была хмурой и неразговорчивой, неприязненно сверлила маршальскую спину и иногда порывалась упасть от усталости из седла, но упрямо держалась. Будь воля Хейла, он бы давно перекинул её через седло и увёз в место побезопаснее, но Савиньяк был, видно, иного мнения. Он хотел, чтобы женщина сдалась и попросила пощады, Бэзил подозревал, что скорее на них обрушатся все надорские скалы, чем графиня Давенпорт отступит.      Бэзил подозревал, что зря об этом думал всё время, пока пытался командовать взбесившимся полком. Потому что надорские скалы на них действительно рухнули.      Первым что-то заподозрил Лионель, остановивший армию и начавший странно озираться по округе. С одной стороны над ними возвышалась горная гряда, с другой дорога уходила в холмы, аккурат посередине можно было пройти. Каменная крошка взметнулась и загудела, осыпаясь с полуденных небес. А потом всё было как во сне: краешек скалы пошатнулся, будто срезанный невидимым огромным ножом, и начал медленно сползать по склону вниз. Савиньяк закричал, отдавая приказы, но они были слишком близко от места начинающегося обвала. Бэзил бы запаниковал, но твердый голос отдавал команды, и их оставалось только слушаться. Он плохо помнил всё произошедшее, но он размахивал руками и гнал коня, а сзади грохотали взбесившиеся скалы, взбесившиеся люди и взбесившиеся лошади.      Отчета у Хейла-младшего не спрашивали, но рассказы генералов, решивших не стесняться в выражениях, показывали ситуацию довольно четко. Лионель хмурился и приказывал найти под завалами всех, кого было можно, Шарли крупно дрожала, но молчала. Когда всё успокоилось, люди были напуганы и обескуражены. Савиньяк решил задержаться на один день, спасти отрезанные от основных сил отряды, все, которые было можно, и двинуться дальше – Кадана их ждать из-за обвала не собиралась. Можно было надеяться только на то, что скалы взбесились не в одном месте, и врагам тоже придется побегать от рушащихся камней.      – Все свободны, – жёстко сказал маршал. – Надеюсь, приказы вам понятны.      – Люди погибнут, – почти прошептала графиня Давенпорт, когда командиры откланялись. – Одного дня ничтожно мало, чтобы всех найти.      – Я советую держаться вам от этого подальше, сударыня. Вы ничего не сможете сделать.      – Я тоже буду помогать! Вы сделали меня своим офицером, и ко мне не нужно никакого особого отношения.      Лионель с сомнением качнул головой и строго посмотрел на твёрдую и незыблемую девушку.      – Вот как. Значит, вы выполните любой мой приказ?      – Так точно.      – Отлично! – просиял Ли. – Бэзил!      Немного оклемавшийся Хейл-младший, который до жути был рад, что его в розыскной отряд не отправили, с готовностью подлетел к маршалу.      – Графиня, держаться рядом с этим человеком и никуда не отходить. А вы, Бэзил, следите, чтобы она никуда не убежала.      – Так точно!      Бэзил даже обрадовался такому обществу, тем более, не придется таскаться по завалам. Впрочем, следить за Шарли было тем еще удовольствием, но Хейл-младший понимал, почему маршал попросил именно его: к Шарли он относился более чем хорошо и никогда бы не позволил себе распускать руки. Возможно, для Лионеля это был решающий фактор.      – Я не понимаю. – Шарли уныло пинала маленькие камешки, от чего кончики сапогов уже покрылись желтоватой пылью. – Почему так произошло? Почему Надор и почему сейчас?.. И почему мне не дают ничего сделать?!      – Здесь нестойкая порода, – пояснил Бэзил, подошел к месту, где начиналась гряда и пару раз стукнул кулаком о камень. – В разведотряды отправили тех, кто, в первую очередь, знает местность и умеет ориентироваться по скалам.      – Я выросла в Надоре, вообще-то, полковник.      – Графиня, не сочтите за наглость! – Хейл-младший набрал в грудь воздуха. – Но вам и вправду нечего делать под завалами! Это не блажь маршала Севера, вы лишь будете путаться под ногами. Не будь вы женщиной, вы бы понимали то или иное решение, но здесь идет война. За вас беспокоятся и не хотят вами рисковать, но вы… требуете к себе слишком много внимания. Вы можете хотя бы немного успокоиться и спокойно подождать?      Выговорившись, Бэзил на мгновение даже задержал дыхание, ожидая, что ему точно залепят пощёчину. За спиной было тихо, кажется, девушка просто застыла на месте.      – Графиня? – тихо окликнул кавалерист, слегка поворачивая голову. Он подумал, что Шарли могла на его слова обидеться, и обернулся, уже готовый увидеть злой горящий взгляд, который сносил головы половине офицерского состава, но...      – Графиня?!