Давай дружить?

Нанизаны звуки на тонкую нить, Ты можешь связать меня, можешь убить. Меня это вовсе не будет смущать, Я может быть даже не буду кричать. (С) Флёр – Жертва

*** Сказать намного легче, чем сделать. Вот и мне было легче сказать: "Надо идти к Джеку". Не сказать, что возбуждение у меня настолько фееричное, чтобы ноги не разгибались, нет, конечно же нет. Однако всё-таки низ живота приятно ныл и хотелось чего-то большего. "Боже, нет, пожалуйста, не думай об этом", — закрывал лицо руками Эн, умоляя. Стараясь не зацикливать внимание на подобных вещах, я старательно рассматривала медленно синеющий труп на первом этаже, сидящий в луже собственной крови; длинные волосы слипались от крови и висели сосульками; пустые полуприкрытые глаза смотрели в вечность. У неё были красивые глаза, однако сейчас они напоминали тусклые кристаллы оникса. Я мягко пробежалась до входной двери и уже более твёрдой походкой направилась к пристанищу Безглазого. Свежий воздух тут же очистил мысли, стало намного легче дышать. Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, я голыми ступнями пробежалась по покрытой тонкой ледяной коркой дорожке. По пути также обернулась, чтобы посмотреть, правда ли Оффендер выбросил одну жертву в окно. Но нет, окно на месте, без трещин, а тела под ним нет. Значит, закинул её в свою клетку. Ощутив, как холод кольнул ноги, я большими шагами добралась до старой постройки и залетела внутрь, тут же скидывая толстовку, в которой были завернуты лекарства, на пустой диван и растирая замёрзшие конечности. Стоило немного разогреться, как в голову ударила мысль — куда, собственно, запропастился Джек? На пол что-то стало оглушительно падать, каждый раз потрескивая, как жестяные банки, эти звуки сначала напомнили мне выстрелы, отчего я инстинктивно сделала шаг назад и стала нервно осматриваться. Однако поняв, что это, возможно, просто Джек встал, да не туда пошёл, меня даже пробило на смешок. Тут же всё замерло. Зрением Эна я выцепила напряжённую фигуру Джека среди груды металлолома. Словно прочитав мысли, оттуда отозвался хриплый голос, сказанный словно сквозь зубы, с небольшим рыком: — Ты делаешь это специально? Перебрав в голове возможные варианты своих оплошностей и ничего не найдя, я осторожно спросила: — Смотря, что ты имеешь в виду. Если про свою болезнь — нет, я даже понятия не имела, что ты можешь подхватить вирусы, а если про этот гараж — то да, я специально завела тебя сюда, чтобы очистить большой дом от людей, не привлекая заболевшего партнёра к эт... Я не успела договорить. Откинув несколько довольно тяжёлых балок на вид в сторону одной рукой, Джек быстро подошёл ко мне и, остановившись довольно близко, словно посмотрел на меня сверху вниз и зарычал, доставая свою маску и вертя ею у меня перед лицом. — Зачем ты играешь с огнём? — повысил тон Джек, едва сдерживаясь, чтобы не ударить меня. Его мышцы на руках так напрягались под кофтой, что даже без зрения Эна я бы заметила легко. — Да в чём дело, скажи уже! — ответила я в тон, нахмурившись и сделав шаг назад. Парень зло выплюнул: — Добавлять афродизиаки в маску, это уже, твою мать, слишком! Даже если смешивать их с другими запахами так искусно, как только можно. Или ты забыла, кто я? — Почему ты винишь меня!? Есть ли мне смысл совершать подобное? — взвилась я ответно, неосознанно на мгновение навлекая на глаза чёрную демоническую пелену. Джек ступил на шаг ближе ко мне, стараясь ткнуть в грудь маской. — А кто мне принёс её сегодня? Кто, как не ты? — особенно выделяя последнее слово, снова стал давить на меня Безглазый. — Да откуда мне было взять афродизиак в лесу, Джек? — ещё один шаг назад. Услышав своё имя, парень остановился, смотря на меня пустыми глазницами. Вдруг он довольно сильно вдохнул и едва не закашлялся. Да, тут много пыли. Однако после этого действия его голос поменялся на какой-то более тёмный, более манящий. Его вопрос застал меня врасплох: — Как пахнет женщина, когда она возбуждена? — ещё один шаг ко мне и один — от него. — Как обычно, наверное, — сконфуженно ответила я, нервно понимая, что меня тут к стене хотят прижать. В принципе, не страшно, в плохом случае просто пройду сквозь неё. — Для вас как обычно, не спорю. Однако я чувствую запахи куда резче. И знаешь что я сейчас чувствую? — спина упёрлась в бетонную, уже крошащуюся стену, а Джек подошёл неприлично близко, склоняясь к моему уху. Вдохнув так отчётливо, не стесняясь показывая, что ему наплевать на то, что я об этом думаю, Джек прошептал, правой рукой проводя по моей шее, — я чувствую твой запах. Сильный. Желающий. И даже желанный. Я замерла, подобно жертве перед удавом. Джек отстранился, тут же отворачиваясь и снова начиная всё громить, вымещая злобу на мебели. — Ты таких нежностей ждала? — громко спросил он, со злости опрокидывая небольшой столик, который с грохотом приземлился где-то в углу комнаты. — Хотелось большее? Я же чувствую! Понимаю, что это не просто так! Хотелось простого секса? А что, ведь сходится. Афродизиак в моей маске, сама уже от своих мыслей... Мокрая, — процедил парень, вложив в это слово столько неприязни и насмешки, что мне самой захотелось провалиться под землю. — Я знаю, как там оказался афродизиак, — пробормотала я под нос, вспоминая Ша. Тогда я тоже вдохнула этот странный аромат. Всё сходится — это проделки бесов. Но не сказать же мне так Джеку. Уже громче я задала вопрос: — Даже если так, почему ты не пользуешься ситуацией? Какая разница, разве я не простой груз, которым в некоторых случаях можно пренебречь? Лицо Джека изменилось как когда-то в доме Безликого. Стало серьёзным и агрессивным, зубы он оскалил, демонстрируя их акулью остроту. От парня стало разить еле сдерживаемой яростью. — Предлагаешь использовать тебя по назначению? Конечно, почему бы и нет! — воскликнул он, истерично начиная смеяться. — Ведь всем наплевать на то, что я пытался отгородить тебя от этого! Плевать на то, что я сдерживался! Как оказалось, этого делать и не нужно было вовсе. — Стой, я не это имела... — хотела опровергнуть его слова, но так и остановилась. Безглазый рывком оказался возле меня и попытался схватить меня за шею, но я успела проскользнуть мимо, тут же направляясь к выходу. Нехорошо всё оборачивается. — Да подожди ты!.. Болезненный вскрик всё-таки вырвался из моей груди, когда меня дёрнули назад за клок длинных волос. По давним наставлениям Охотника, я тут же развернулась и попыталась ударить кулаком прямо под дых, однако второй рукой кулак перехватили. В ход пошли ноги. Я не старалась сильно задеть Безглазого, всё-таки всерьёз ударить того, кого ты любишь — для меня одна из непосильных задач. Едва выбравшись из захвата, всё-таки зарядив парню по челюсти, я поняла, что, чёрт возьми, разбудила зверя. Аура вокруг Безглазого сгущалась, плечи были чересчур напряжены. От него вдруг запахло кровью и смертью, которая всегда неотступно шагала следом, прячась в тени. Меня словно парализовало. Джек будто змея гипнотизировал своим видом. Когда он почти достиг меня в три больших шага, сознание смогло оттаять и в попыхах попробовало прибегнуть к дьявольской силе, силе Зверя — стать неосязаемым. Но контроль сбивался, смешки Эна в голове не давали сосредоточиться. Тело в последний момент отреагировало по рефлексам: шаг назад, а потом и стойка для боя. — Может, ты выслушаешь? — постаралась я настроить контакт, но вместо ответа едва не повисла в руках киллера, задыхаясь. Отпрыгивая и медленно отступая назад, я судорожно пыталась придумать то, что может остановить парня. Возбуждённый таблетками киллер, который в разы сильнее меня, явно пытался поймать меня не для чаепития. — Сначала я тебя трахну, как последнюю суку, а потом, может быть, объяснишь, если жива останешься, — захрипел Джек, безумно ухмыляясь и напуская на себя кровожадный вид. Едва не поперхнувшись воздухом, я отступила назад, пытаясь сконцентрироваться, но что-то блокировало мои способности. То ли моя нервозность, то ли кто-то извне. "Можно я глаза закрою, чтобы не видеть того, что здесь произойдёт? У него-то большой, ты посмотри только", — проскулила вторая душа. Кажется, и меня пробрало. Я не успела заметить, как он смог подобраться так быстро и бесшумно, но когда заметила, было уже поздно: меня вновь схватили за шею, подняли над полом и припечатали в деревянный стол, который был намертво присобачен к стене и являлся местом, где хозяева дома что-то чинили и паяли. Холод металлических изделий, которые мирно покоились там, впечатался мне где-то между лопаток, а острые углы до крови вспороли кожу, которая быстро затянулась. От удара помутнело в глазах, и этой заминки с лихвой хватило Джеку, чтобы схватить мои руки и завести их над головой, легко удерживая одной кистью. — Доигралась? — шепнул убийца на ухо. Внушительный стояк упирался мне прямо между ног, тело предательски хотело отозваться на это, слегка дёрнувшись и потеревшись, но я держала себя в руках. Шею освободили, давая с хрипом вдохнуть воздух. — Я не добивалась этого! — закричала я от досады. Почему он не верит мне? Два горячих пальца тем временем скользнули глубоко мне в рот. Случайно я коснулась их языком, от чего Джека словно ударило током. По-звериному зарычав, он опустил голову к моей шее и мимолетно пробежался по ней языком, остановившись на мгновение у вырезанной тату, чтобы обвести её и там же оставить новую свою метку, вызывая толпу мурашек на спине. Остановившись у ключиц, он, не сдерживаясь, прокусил кожу. Вскрикнуть не получилось, лишь громче простонать, боль разлилась по всему телу волнами, и каждый удар сердца был довольно болезненным. Безглазый сходил от моих стонов с ума, ему дьявольски нравилось причинять боль, и это его заводило. Разорвав, наконец, полностью остатки футболки, а также более-менее аккуратно стянув подобие шорт, Джек этими уже тряпками искусно привязал мои руки к какой-то непонятной железной хрени. После этого ещё несколько укусов пришлись мне на шею и ключицы. Рот мне освободили, потому я активно ругалась матом, когда поступала очередная порция боли. Это надоело парню, и он впился в мои губы жестоким, кровавым поцелуем. Его язык мягко тронул мой, и тут же острые зубы повредили губы. Джек с ещё большим удовольствием стал слизывать кровь, и это было чересчур больно; ещё бы немного, и он бы просто стал откусывать мне губы. От нехватки воздуха кружилась голова. Простонав довольно громко и дёрнувшись всем телом вперёд, едва ли не насаживаясь на парня, я добилась того, чтобы Безглазый оторвался от меня и громко задышал мне в ухо. Пока губы регенерировали, Джек, еле сдерживая себя, дёрнул бёдрами. Кровь уже просто стекала по моей груди. Наклонившись к ней, Безглазый с садистским удовольствием слизывал её, и от этого всё внутри сжималось. До боли смяв грудь в одной руке, второй Джек пополз вниз, к трусикам, сначала мимолётно проведя по выпуклости ногтем, из-за чего я дёрнулась, как током ударенная, а потом довольно грубо стянув их и войдя двумя пальцами. В этот же момент он сжал сосок, из-за чего я просто ахнула. — Ты уже давно мокрая, как я и говорил, — прохрипел Джек. Стоило подумать, что это всё не так грубо, как он это говорил, как рука на груди убралась, и на тело посыпались болезненные укусы. От этого я вновь и вновь дёргалась, словно специально дразнила его, терлась о его стояк, и, Безглазый, не выдержав, сжал челюсти сильнее, чем стоило, и, откусив, проглотил добротный кусок кожи с мясом у меня на ключицах, открывая вид на белые кости. Я закричала от боли, из глаз неосознанно потекли слёзы, и парень, словно не поняв, что сделал, и лишь для того, чтобы заткнуть меня, коснулся моих губ, передавая кровавый вкус. Кожа тут же стала регенерировать, полегчало. Со сбитым дыханием я стонала и от боли, и от пальцев, которые продолжали растягивать меня там. Но я пропустила момент, когда Джек успел стянуть штаны и войти в меня. Боль на ключицах перебивала любую другую боль. Однако, когда он стал двигаться, резкими движениями, почти полностью вбиваясь в меня, мне было адски больно. А потом ещё и пальцы с острыми ногтями впились в бока, не давая мне метаться. Одно безумно радовало: я так сильно сжималась изнутри, что Безглазому самому было больно. Парень был горячим, наверняка у него был жар, но желание пересиливало всё остальное. Касаться его было столь обжигающе, что мне от боли казалось, что Джек объят огнём. Когда киллер остановил свой ритм, я смогла почувствовать его пульсирующий член в себе; чтобы не остаться с носом, я стала сжимать его изнутри, с садистским удовольствием наблюдая за тем, как тяжело дышит и стонет Безглазый. Получи, фашист, гранату, чёрт побери! Но, закинув мои ноги себе на плечи, он продолжил, заставляя меня стонать как последнюю шлюху и заливать уши слезами. Больно, разрывает! Вновь замедлившись, Джек наклонился к моему лицу и, схватив рукой за волосы, довольно грубо наклонил голову и вновь стал кусать шею, особенно у того места, где билась сонная артерия. Он словно мечтал её прокусить и испить крови как самый настоящий вампир, но понимал, что нельзя, что не может, и потому лишь прикасался к ней, чувствуя учащённое сердцебиение. Было больно. Тело горело. Казалось, что ниже ног всё отнялось и больше никогда не почувствуется. Громкое дыхание Джека стояло в ушах. Я балансировала между сном и реальностью. Всё казалось таким ненастоящим, словно не Джек меня изнасиловал, да и вообще, что не изнасиловал. Где-то из глубины сознания до меня пытался докричаться Эн, но я не могла разобрать его слов. Сделав пару заключительных толчков, Безглазый торопливо вышел и кончил мне на живот. После этого я провалилась в обморок. *** Тепло. Приятно. Словно спиной в кого-то упираюсь, вот что-то мягкое. И кажется... Вода вокруг. Поэтому такое умиротворение. — Проснулась? — без всяких эмоций раздался голос из-за спины, заставив от неожиданности подпрыгнуть на месте. — Чёрт, не дёргайся, итак всё тело болит. Сидела я полулёжа, и, как видно, на Безглазом. В ванной. Нормальной обычной ванной. Голая. И сзади не в одежде человек. "Да нормально же, после произошедшего уже можно", — спокойно сказал Эн. — А что мы здесь делаем-то? — наивно спросила я. Джек приподнял бровь. — И не будешь истерить? — я помотала головой. — В той ситуации моя вина также была. Так что я не в обиде. Но почему мы в ванной сейчас? — Я решил, что неплохо было бы помыться, а тебя одну оставлять было нельзя, неизвестно, что ещё произойдёт, поэтому взял с собой, — пожал плечами киллер. Кивнув на его слова, я попыталась привстать, но тут же едва не поскользнулась. Со второй попытки получилось лучше. Включив тёплую воду, я нашарила шампунь на полках и радостно стала вымывать свои длинные волосы. Вдруг мне на плечи легли тёплые руки, а хриплый голос прошептал на ухо: — Может, мне помочь? Я дёрнулась как ошпаренная. Однако Джек не отпустил меня. Он выжидательно "смотрел" на меня, будто хотел хоть как-то загладить свою вину, что не сдержался. Решив, что облегчить муки совести всё-таки можно и даже нужно, я согласилась. Шампунь перекочевал в руки Джека, и тут же я едва не охнула от его обращения ко мне. Парень так аккуратно и мягко касался кожи головы, самих волос, словно держал в руках что-то невероятно ценное. Я не знала, что его руки способны на такое. Его руки убивали, терзали тела жертв, изощрялись над ними. Он легко мог голыми руками разделать человека. Ему ничего не стоило поднять несколько металлических балок, каждая из которых могла весить по десять и более килограмм. Он привык к грубой силе, выживание — его конёк. Потому я была удивлена, как он смог так нежно обращаться хоть с чем-то. Мы молчали, пока он тщательно мыл мои волосы, а я просто наслаждалась этим мгновением. Не сказать, что было неуютно, скорее наоборот. И мне безумно хотелось тоже коснуться его волос. — Ты всё? — спросила я, стоило Безглазому немного отсесть, чтобы дать мне выйти. Парень кивнул. Схватив шампунь, я сама подсела ближе, и тут же спросила: — Позволь теперь мне тоже. Джек думал не долго, почти сразу я получила добро. Намочив его волосы, я налила немного шампуня на ладони и стала также мягко мыть его, как только что он вытворял со мной. Всё время Безглазый сидел с видом, показывающим своё недоумение, мол, зачем ты это делаешь. А я по-доброму усмехалась. Не знаешь ты, Безглазый, что с людьми любовь творит, не знаешь. Закончила, сижу, любуюсь результатом и не хочу выходить — просто прекрасная картина! Обнаглев в конец, я стала рассматривать тело Джека, едва не истекая слюной. Тело у него, конечно, что надо. Понятно, почему я не истерю сейчас и не сижу в глубокой депрессии — ведь первый раз я отдала тому, кого люблю, и плевать, как это вышло. Не какому-то старпёру-педофилу, не брату, как он мечтал. И ещё боли не чувствуется. Демоническая метка лечит всё, и этому я рада всей душой, не хотелось бы сейчас сидеть и шипеть от боли. Остались бы огромные синяки, шрамы, а это никого не прельщает. — Это нечестно, — вдруг сказал он. — Ты меня рассматриваешь, а я тебя нет. — Тем не менее, ты меня трогал, а я тебя нет. Парень ухмыльнулся. — Один — один. Я хмыкнула вместе с ним и вылезла из ванной, кутаясь в первое попавшееся полотенце. Несмотря на то, что только что я пребывала в отключке, спать всё равно хотелось, правда сначала нужно хоть что-то съесть. Найдя чёрную футболку моего размера, тёмные джинсы, носки и даже хорошую куртку, которую я просто нагло забрала у трупа, я оделась и пошлёпала на кухню. Поздоровавшись с трупом, который начал разлагаться, и рассказав ему анекдот, я брезгливо перескочила кровавые отпечатки и открыла холодильник. Найдя что-то съестное и тут же его, естественно, проглотив, пошагала обратно в комнату, возле которой и была ванная, по дороге вновь отрезав нити восприятия у двух пьяных в стельку подростков. Завалиться спать, правда, мне сразу не дали. Пентаграмма пригрела грудь, ясно показывая, что поблизости нечисть. Но увидев Ша, мирно сидящего в кресле, я выдохнула. — Мы в расчёте? — устало спросила я. — Да, — протянул демон. — Господин велел передать, чтобы этим делом ты также чаще занималась. — В смысле? Зачем? Это тоже задание? — недоумевала я. — Нет, какое задание, дура. Ему просто понравилось наблюдать. Оставив сие заявление, Ша исчез. Ну спасибо, теперь буду знать, что за моим изнасилованием следил сам Люцифер!