Мне нравятся твои кружева...

— Невероятно! И зачем я только поддался твоей безумной идее! — недовольно мурлыкал Брайан, обиженно надув губки. — Ну, ты же любишь искусство! Искусство — это красота. А красота, как ты знаешь, требует жертв, — с видом эксперта сказал Дэвид. — Жертв, говоришь? Нет, ну, ради красоты я могу там… например… ноги побрить, но… — Брайан, ты невероятен! — умиленно улыбнулся Дэвид. — Да нет, я серьезно. У меня уже всё тело болит — думаешь легко вот так сидеть, не меняя позы? И ещё какой позы… — Вот именно, какой позы! — Дэвид усмехнулся. Брайан полулежал на кровати, на бордово-красном атласном одеяле, совсем без одежды. Локтем правой руки он упирался в подушки, левая его рука покоилась на левом бедре, ноги свободно лежали на постели, а грудь слегка выпячивалась вперёд. Дэвид стоял в нескольких метрах от этого прекрасного создания и сосредоточенно смотрел на него. Прямо перед ним был холст, на котором он пытался изобразить своего ангела. Правда, к сожалению, этот ангел не отличался ангельским терпением. — Ммм… эх… Дэйв… мне скучно… — Брайан, не дёргайся, пожалуйста. Ты же не хочешь, чтобы тебя перекосило на картине? Брайан закатил глаза, а потом смиренно проговорил: — Надеюсь, это будет того стоить… — Ради искусства… — просящим голосом сказал Дэвид. — Ради искусства… — со вздохом подтвердил юноша. Стоит сказать, что красота Брайана действительно достойна полотен самых талантливых художников. Невинность и детскость сочетается в нём со страстностью и вызовом. В нём есть что-то порочное, и в то же время что-то нежное и чистое. Не удивительно, что в него влюбляются как мужчины, так и женщины — он умеет обаять с первых слов, с первого взгляда, с первого звука, с первого прикосновения… И если к некоторым людям, которые очаровали нас так внезапно и мгновенно, вскоре страсть проходит, угасает, как догорающая зола, и эти люди уже не кажутся нам такими неординарными, особенными и прекрасными, то влечение к Брайану Молко так просто не проходит. Этот плут словно пробирается в кору головного мозга и, нажав на нужные точки и рычаги, распространяется через кровь по всему организму, заставляя дышать чаще, чувствовать острее, любить глубже. Понимал ли это Дэвид? Да, определенно. И именно это ощущение при помощи кисти и палитры он и намеревался отобразить на своей картине. Он хотел не просто нарисовать портрет обнаженного мальчика на мягких постелях, открытого и доступного взору смотрящих. Он хотел запечатлеть также своё желание, особенности чувства непреодолимого влечения, гнев завоевания и радость обладания. Он хотел изобразить этого юношу через призму глаз влюбленного человека, через призму своих глаз… — Ну… — вздохнул Дэвид. — На сегодня, думаю, хватит… Не медля ни секунды, он поспешил к Брайану, подхватил его на руки и вынес из комнаты. Дверь он, конечно же, запер на ключ. Как и вчера… как и позавчера… как и до того… Ему не хотелось, чтобы Брайан увидел картину, пока она ещё не закончена, поэтому принял все меры предосторожности. Хотя, было очевидно, что Дэвид доверяет юноше, и все эти запирания дверей — только условности. К счастью, дом у Дэвида большой, поэтому он мог пожертвовать одной комнатой, временно сделав из неё свою студию. Обычно он рисовал в маленькой каморке на втором этаже дома, но разве он мог допустить, чтобы его Брайан ютился на старом потрёпанном диванчике? Ему и на кровати-то не очень нравится позировать… — Не понимаю, как люди могут быть профессиональными натурщиками… — размышлял Брайан, пока Дэвид нёс его в их спальню. — Они, наверное, научились мгновенно впадать в состояние медитации и пытаются достичь состояния «дзен», пока позируют… — Детка, боюсь, ты их переоцениваешь, — с улыбкой на губах прошептал Дэвид, усадив Брайана на край кровати и уже натягивая на него чёрный атласный халат с серебристыми узорами на рукавах. Брайан встал с кровати, приподнялся на носочки, обвил руками шею Дэвида и шутливо прошептал ему прямо в ухо: — А ты переоцениваешь меня… — А вот тут ты не прав, — ответил Дэвид, завязывая кушак халата на тонкой талии юноши. Тот подался вперёд, прижимаясь всем телом к своему заботливому ухажеру, продолжая обнимать его за шею и оставив нежный поцелуй на губах. — Шшш, — Дэвид прикоснулся указательным пальцем к приоткрытым губам Брайана. — Тебе нужно подкрепиться. Ты с утра ничего не ел. А я же не садист… — Иногда я начинаю в этом сомневаться, — кокетливо причмокнул Брайан, ёрзая в объятиях мужчины, который левой рукой всё ещё придерживал его за талию. — Тогда вечером тебя ждёт порка, — засмеялся Дэвид. Сквозь смех Брайан выдавил: — Ага, надо будет подготовиться, бельишко посексуальней подобрать… Оба, ухохатываясь от собственной забавной шутки, в обнимку направились на кухню. Подкрепиться. Дэвид нарезал овощной салат, разложил его по тарелкам и поставил на стол. — Пальчики оближешь, — довольно улыбался Брайан, наслаждаясь едой. — Да, и правда вкусно, — согласился Дэвид. — Причём, когда я смотрю на твоё довольное жующее лицо, этот салат кажется мне ещё вкуснее. — А мне, Дэйв… — Брайан на секунду замолкнул, сглотнул, а затем продолжил в более вкрадчивой, тихой манере. — Мне иногда кажется, что я мог бы питаться только твоей любовью. Знаю, что это глупо и всё такое, но мне правда иногда так кажется… Дэвид, задумчиво улыбаясь, смотрел Брайану в глаза. — Знаешь, — начал он. — Некоторые люди испытывают желание съесть или убить своих возлюбленных, чтобы завладеть ими полностью… — Фу, Дэвид, что за мерзость! Я совсем не это имел в виду… — Да я знаю, глупышка, просто… я же не говорю, что они кого-то убивают. Хотя всякие люди есть, конечно… Но нет, я о чувстве… — Когда я говорил, что чувствую, что мог бы питаться только тобой, я говорил о том, что иногда забываю про пищу и все свои нужды, когда ты рядом, а вовсе не о том, что у меня возникает желание проглотить тебя… — Ну, сердце моё ты уже съел, — перевёл диалог в шутку Дэвид. — Тогда почему оно ещё бьется? — Брайан посмотрел на Дэвида широко распахнутыми глазами. — Почему оно бьется внутри тебя всё так же, по-прежнему? — А разве ты слышал, как билось моё сердце до тебя? До того, как мы встретились? — Нет, но… — Когда ты со мной, моё сердце бьется по-другому, оно вторит твоему, в то время как твоё подстраивается под мой ритм. И нет, я не о сексе. Я о чувствах… — Дэвид, — юноша перегнулся через стол. — Я люблю тебя. Мужчина схватил парня за подбородок и прошептал: — Иди ко мне… Брайан обогнул стол и подошёл к Дэвиду. Как только он оказался достаточно близко, мужчина потянул его за кушак к себе, и Брайан уселся на него верхом. Дэвид прочно ухватился руками за бедра юноши и мгновенно встал вместе с ним со стула. Продолжая держать Брайана за ноги, он подошёл к кухонной стойке и опустил на неё юношу. Парень откинулся всем телом назад, а Дэвид, встав между расставленных, болтающихся в воздухе ног Брайана, стал водить руками по его груди, пробираясь под халат. Халат раскрылся, обнажая красивое юношеское тело. На гладкой груди розовели соски, и Дэвид прикоснулся к одному из них губами. Затем стал ласкать языком. Брайан выгнулся и издал нетерпеливый стон наслаждения. Мужчина оставил отпечатки своих влажных поцелуев по всей груди Брайана, опускаясь ниже, к животу. Он поцеловал юношу в живот, и тогда парень уже не мог стонать, он только издал сжатый, хриплый, сбивчивый выдох и затаил дыхание. Дэвид слегка отстранился, посмотрел на Брайана, замершего на пике наслаждения, словно живая скульптура из плоти и крови, попытаясь запомнить его позу, вдохнуть его аромат, почувствовать его жар. Затем он опустил свою руку на непослушные волоски чуть ниже живота, и сказал: — Мне нравятся твои кружева… — Аа… — вновь простонал Брайан. — На мне же нет… — он уже сомкнул губы, чтобы произнести звук «б», но вновь замолчал, почувствовав, как теплая ладонь перебирает его волоски. Дэвид говорил не о белье, Дэвид говорил о нём самом. — Аааа… Дэвид обхватил член Брайана рукой и принялся массировать его. Юноша, окончательно погрузившись в волну сладкого экстаза и позабыв обо всех нормах приличия, изогнулся на кухонной стойке, приоткрыв рот и выдыхая неприкрытые стоны страсти. Он почувствовал, как Дэвид коснулся его заднего прохода. Нежно нанеся смазку и слегка подготовив его ласкающими прикосновениями, он вошёл в Брайана, отчего тот издал почти что оглушительный вдох и снова затаил дыхание. Дэвид ласкал его руками, продолжая упорно двигаться внутри него. И вскоре Брайан снова со стоном выдохнул, изогнулся ещё больше, чем прежде, затрепетал длинными ресницами, крепко прижал мужчину своими ногами, а его тело стало источать ещё более сладкий и интенсивный аромат, чем до того. — Ааа, — только и мог вымолвить он… На следующий день Дэвид снова раздел и усадил Брайана в своей домашней студии, чтобы рисовать его портрет. — А знаешь, Брайан, — сказал мужчина, проводя тонкую линию по холсту. — Вчера ночью я думал о нашем разговоре и… Искусство — лучший способ овладеть любимым человеком. То есть, чтобы им овладеть, совсем не надо его пожирать или убивать… — Брр, — поёжился Брайан. — Не произноси это при мне… — Ну ты, понял… Я о том, что достаточно отобразить любимого человека через себя в искусстве. Так ты овладеваешь им. Это почти тоже самое, как я овладевал тобой вчера на кухне. С помощью искусства можно увековечить любовь. В своей картине… я хочу отобразить мою любовь к тебе… нашу с тобой любовь… — Да, Дэйв, ты прав, теперь я всё понял. Это то же самое, как когда пишешь песню, посвящая её конкретному человеку. Частица этого человека навсегда останется в этой песне. — Да, верно. И так с любым искусством. Будь то музыка, живопись, поэзия или что-то ещё… Дэвид на секунду замолчал, бегло просмотрел изображение на своем холсте, затем перевёл взгляд на Брайана и громко сказал: — Как на этой картине… Он повернул холст так, чтобы юноша увидел его. Тот сразу же вскочил с места и подбежал ближе, чтобы во всех деталях, разглядеть шедевр своего любимого. На картине был Брайан. Без сомнений, это был он. Каждая чёрточка его тела, каждая линия его лица. — Уау! —восторженно воскликнул парень. — Это так… О… Дэйв… но я же не такой красивый в жизни… — Брайан просто светился от счастья. — Ты самый красивый, самый-самый, — Дэвид встал рядом с юношей и обнял его за плечи. — А ты мой самый любимый… — рассмеялся Брайан. Дэвид ласково поцеловал раскрывшиеся, словно нежные лепестки, губы своего возлюбленного. — Дэвид… — Брайан игриво заглянул Дэвиду в глаза. — Только у меня есть маленькая проблема… Боюсь, автор картины не продаст её мне… Ты можешь купить её для меня? — парень снова кокетливо посмотрел на своего художника, коварно улыбаясь. — О чём разговор! — улыбнулся Дэвид, подошёл к столику у окна, достал оттуда сложенные в небольшую пачку купюры, снова приблизился к Брайану и подбросил деньги в воздух, так что они рассыпались по комнате, кружась вихрем и падая на пол. — Продано! — воскликнул Дэвид. — Картина твоя! Юноша, кружась на месте, рухнул в объятия своего возлюбленного. — Я напишу для тебя песню, Дэйв! — выкрикнул он, греясь в руках мужчины, снова уносимый страстью.