Мы не будем убивать новорожденных, Мы нуждаемся в них Они должны вырасти и воевать за нас в наших войнах Marilyn Manson – We're From America
Летели в абсолютной тишине. Ни рыжая, ни ее второй пилот и словом не обмолвились. Я тем более. Я не знаю насчет них, могли ли они волноваться о том, успеют ли поймать Тора, а с ним, соответственно, и Локи, суперагенты, но я беспокоилась. Что говорить беспокоилась, такой тревоги я никогда в жизни не испытывала. После минутной борьбы с ремнями безопасности, которыми Капитан Америка решил пригвоздить меня к сидению, как Прометея, мне удалось наклонится вперед и сесть в более удобную позу. Сначала я кусала подушечки пальцев, но с каждой секундой я понимала, что времени на борьбу или мирные переговоры с братцем господина остается все меньше, как и шансов на то, что он вернется. А если он не вернется… То тогда меня везут непонятно куда, непонятно какие люди, неизвестно, что они со мной будут делать… А если пытать? Что говорить, все эти «мелкие» проблемы отошли на второй план, я волновалась, что происходит сейчас с Локи. Не думаю, что его будут молотить как боксерскую грушу одновременно Капитан Америка, Железный человек и Тор. В конце концов, последний, по рассказам Локи, нередко проявляет глупое благородство и, наверное, не позволит дотронутся до своего сводного брата только ради того, чтобы лично надавать ему оплеух после. Я резко выпрямилась и посмотрела прямо перед собой. Надавать оплеух Локи? Я не просто не могу этого представить, мне противно это представлять. Я решила не экспериментировать со столь идиотской фантазией и снова ссутулилась. Одна мысль за другой стремительно лезли в голову, я начала судорожно потирать виски, а затем провела ладонями по волосам от лба к макушке, сильно натянув корни, и помотала головой. Нет, так не пойдет. Меня осенила мысль, что я волнуюсь больше о себе. Точнее, о том, что будет со мной, если не вернется Локи. Я чувствовала себя гораздо менее всемогущей в его отсутствие. Я еще раз повторила манипуляцию с волосами и начала оглядывать застежки ремней. Ужас, какой силой нужно обладать, чтобы просто их свернуть. Я попробовала отогнуть край железки, но она была будто намертво приварена. - Что, волнуешься о своем боге? – насмешливо спросила женщина из кабины. Я злобно посмотрела на нее и уставилась в прозрачный потолок самолета. Не знаю, чего именно я ждала, ведь видела перед собой только снова ставшее чистым звездное небо. Через несколько секунд я ответила, подражая Локи, что приносило мне неописуемое удовольствие: - Я волнуюсь о вас, когда он освободится. Рыжая хмыкнула и переглянулась со вторым пилотом, покачав головой и что-то пробормотав почти про себя. Я снова вернулась к созерцанию неба, надеясь на сильный удар по крыше, что означало бы возвращение Тора. В конце концов, за эти полчаса, что я провела в тишине и раздумьях, я уже сумела придумать план того, что буду говорить в случае допроса и проверки на детекторе лжи. Так я пыталась отвлечь себя от неприятных мыслей. Нужно было продумать каждую ложь в малейших деталях, подстраховаться и самой успеть поверить в нее. Ведь главный залог успеха во вранье – самому в него верить. Особенно, это должно проходить с детектором лжи. Тактика была готова, все ответы на предполагаемые вопросы тоже, когда я, наконец, услышала глухой стук сверху, сотрясший самолет и возвещавший о прибытии старых пассажиров. Я наклонилась вперед насколько смогла, чтобы иметь возможность рассмотреть людей на крыше. Пока я высматривала, задняя часть самолета раскрылась и гостей я увидела уже после характерного звука. Все четверо стояли на платформе и выглядели как команда, не считая Локи, которого очень крепко держал за плечо высокий мускулистый блондин. О таких говорят «гора мышц». Я это к тому, что мне Тор не понравился, несмотря на располагающий облик и статус бога. Мне по душе больше пришелся его бледный брат, которого я уже давно признала своим господином и готова была выцарапать глаза хоть самому Одину, посмей он его оскорбить. Эта мысль поразила меня, и я ошарашено помотала головой. Затем быстро заморгала и орлиным взглядом наблюдала как Тор хочет усадить попавшегося бога обмана на противоположное сидение, но тот устраивает маленькую потасовку, рывком отступив на шаг ко мне, этим смутив Тора. Я резко выдохнула и уничтожающе посмотрела на Роджерса. Тот не выдержал моего взгляда и махнул рукой белобородому великану. Тор изумленно посмотрел на меня и отпустил Локи, который спокойно проследовал к месту рядом со мной и сел. Я, не в силах сдержать радости, торжествующе посмотрела на него. - А это кто? – раздался громовой бас Тора. - Рабыня, - безразлично сказал подошедший к нему Тони Старк, освободившийся от маски. Кэп укоряюще посмотрел на него, Старк развел руки в жесте: «а что я могу сделать?». Тор непонимающе переводил взгляд с меня на Железного человека. - Кого? Локи? - Ну да. Знаешь, твой братец не делился со мной своими сексуальными предпочтениями, но, серьезно, они довольно пугающие. Я подозревала, что Роджерс долго не выдержит. Тяжело дыша от усталости, он пошел к Старку и, похлопав его по плечу, произнес: - Хватит, Старк. Миллиардер переводил невинный взгляд с кэпа на бога грома. - Нет, ну а что? Локи наклонил голову и посмотрел на мои ремни. - Он меня пригвоздил, - жалостливо произнесла я. Локи улыбнулся. Я заметила, что улыбка вообще не сходила с его губ после того, как Тор вернул его на борт самолета. По правде говоря, в улыбке этой не было ничего доброжелательного, так что выглядел он страшно. По крайней мере, по отношению к другим. Но мне нравился такой Локи, тем паче, что мне казалось, что по в сторону меня эта улыбка становилась более ласковой, а взгляд приобретал задор. Он наклонился ближе и начал нашептывать мне краткий пересказ того, что произошло после того, как они с Тором приземлились. Я захихикала, когда он сказал, что доблестные герои, бросив бога-злодея на скале, начали драться между собой, Старк обернулся, но я так насмешливо на него посмотрела, что либо от усталости, либо от моего взгляда (думаю, я производила некоторое впечатление на людей) он промолчал и снова отвернулся. А вот Стив Роджерс не сводил с нас обеспокоенного и непонимающего взгляда. Мне это даже льстило, поэтому я, как и Локи, всю дорогу улыбалась. Ночное небо лишь сильнее темнело, мы начали снижаться. Рыжая объявила о посадке и меня, наконец, оторвали от сидения. Кстати сказать, кэпу действительно пришлось разорвать ремни, потому что крепления не подлежали починке. Локи откровенно насмехался, а я терпеливо ждала, когда сильные мужские руки освободят меня из плена. Ступив на асфальт, я ахнула. Вокруг простиралось сплошное небо, я подумала, что мы, возможно, находимся на огромном корабле с площадкой, вмещающей множество самолетов разных размеров, машин и огромное здание в несколько этажей. Но я усомнилась в своем предположении, потому что воды я не видела. Лишь небо. Но мысль о том, что целая платформа может находится в воздухе на высоте птичьего полета не могла быть правдой. Я покачала головой и вопросительно посмотрела на господина, тоже задумчиво оглядывающего нашу дислокацию. С первых же шагов внутри здания я поняла, что оно напоминает мне бункер, в котором мы находились в последнюю неделю. Буквально у входа нас ждал высокий чернокожий мужчина с повязкой на одном глазу и непередаваемо грозным выражением лица. Локи тут же сказал что-то про Одина и сам улыбнулся своей шутке. Я сохраняла вежливую полуулыбку, чувствуя себя очень уверено рядом с ним. Одноглазый, как я поняла, был здесь главным, потому что указывал дорогу и вел нас по проходам, в окружении тут же подскочивших солдат. Уставшие супергерои и боги пожелали удалиться и до развилки мы шли в одиночестве. Здесь Локи резко остановился и, пока никто не успел понять, в чем дело, наклонился ко мне и быстро шепнул на ухо: - Ты не знаешь, где Тессеракт. Я отрицательно покачала головой в знак того, что действительно не знаю где он. Локи ободряюще улыбнулся и добавил: - Не бойся, - когда негр грозно посмотрел на нас одним глазом. Локи увели под конвоем в противоположную сторону, и я полностью осознала смысл его слов. С каждым удаляющимся шагом, мне становилось грустнее, будто почва ушла у меня из-под ног, не оставив твердой опоры. Я закусила губу и печально посмотрела ему вслед. - Идем, - отрезал Блэйд, как я называла его про себя и двинулся в другую сторону. Со мной осталось два солдата – излишняя мера предосторожности. Я сглотнула. Петляя коридорами, меня привели к полностью прозрачной комнате, со столом и двумя стульями. Я удивлено подняла брови, но меня уже впихнул туда солдат. Одноглазый куда-то испарился. Первым делом я обнаружила оглушающую тишину с отвратительно прекрасной акустикой. Это было до дрожи неприятно, я поежилась и оглянулась назад. Солдаты встали по две стороны от двери; один махнул мне рукой, как знак садиться. Что ж, я повиновалась и заняла один из стульев так, чтобы видеть тех, кто проходит за прозрачной стеной. Спустя несколько минут вошел худой мужчина средних лет, моложавый, с детским курносым носом и цепким едким взглядом. На нем был накинут белый халат, в руках папка. Он оглядел помещение и быстрым шагом прошел к стулу напротив меня. Я тут же обратила внимание на его рубашку, на которой были застегнуты абсолютно все пуговицы, по самое горло. Затем я тревожно перевела взгляд на его руки и обратила внимание, что они слишком маленькие и аккуратные для его тела. Мужчина в свою очередь придирчиво осмотрел меня и, прокашлявшись, произнес: - Здравствуйте. Меня зовут Брайан Вэкс, я психоаналитик. Тогда вся ясно. Я откинулась на спинку стула и расслабленно посмотрела на него. Голос у психоаналитика был низким, но ровным и безэмоциональным. Он раскрыл папку и, отстучав такт по столу, прочитал: - Итак, Блэр Моэн, восемьдесят восьмого года рождения, Осло. Я кивнула. - Что ж, приступим, - он сложил руки в «замок» на столе. – Скажите, Блэр, у вас были проблемы с матерью? Я резко распахнула глаза и наклонилась вперед, изумленно глядя на него. - Простите? - Вам непонятен вопрос? - Мне непонятно его значение, - настороженно и раздраженно ответила я. Цепкий взгляд психоаналитика блуждал по моему лицу. - Я просто спросил, были ли у вас проблемы с матерью. Этот вопрос вызывает у вас отрицательную реакцию? - Если это допрос, то ощущение, словно я пришла на прием к психологу. - Вы проходили сеансы с психологом? - Нет, никогда, - я наклонилась к нему, расположив руки в наручниках на столе, внимательно изучая психоаналитика. Вэкс смягчился. - Ответе, пожалуйста, на мой вопрос. Я облизала губы и моргнула. - Нет, у меня не было проблем с матерью, - резко выдохнула я и подняла голову. - Тогда почему вы сбежали из Норвегии? - Я… Что?! Я не сбегала! – я, совершенно возмущенная таким несправедливым обвинением, уставилась на него. - Да? А мне кажется по-другому. Вы жили в столице, могли поступить в любой университет, но перед окончанием школы резко ограничили круг общения, изменили внешность и уехали в Лондон. Говорите, что не сбегали? - В Лондоне лучшие школы дизайна! – воскликнула я и холодно посмотрела на психоаналитика. В какие игры он со мной играет? По крайней мере, я решила держаться осторожно. - Тогда почему вы оборвали все контакты? В том числе и с родственниками? – прищурившись спросил Вэкс. Я поджала губы. - Мне и это объяснять? - Будьте добры. - Просто надоело, - сказала я, откинувшись. – Хотела избавиться от старой жизни. - Или уже сотрудничали с Локи… - «обличающе» прибавил Брайан. Я покачала головой. - Нет. - При каких обстоятельствах вы встретились? Я задумалась. - В Центральном парке около недели-полторы назад, - Вэкс хотел задать еще вопрос, но я продолжила: - он здорово напугал всех. Затем прикоснулся ко мне скипетром и мы, с несколькими людьми отправились в убежище. - Какие это были люди? – сосредоточено записывая пометки в блокнот, спросил психоаналитик. - Ученые, как я узнала потом. - Чем они занимались? Я покачала головой, уставившись в столешницу. - Я не знаю. Исследованиями. Я не участвовала в этом. - Чем же занимались вы, Блэр? Я знала, что произнося мое имя вслух, он пытается ограничить меня в отступлении. - Я составляла… - я замерла, восторженно наблюдая за небольшой процессией, продвигающийся мимо комнаты допроса. Между дюжиной солдат шел мой господин, великолепный и маниакальный. Я восхищенно смотрела на него; психоаналитик, удивленный моей реакцией, обернулся и выронил ручку из рук. Локи чуть поклонился мне и кивнул, исчезнув за проходом. - Составляла планы зданий, - прочистив горло закончила я. Брайн Вэкс поднял ручку и протер лоб платочком. Затем заговорчески наклонился вперед и более человеческим тоном произнес: - Вас связывали какие-нибудь отношения кроме работы? Я удивленно подняла брови. - Почему связывали? - Значит, да? - Значит, что еще связывают, и только рабочие. Он еще раз отер лоб платком. - Вы еще готовы работать на него? Я вспомнила выражение глаз и тона Селвига, подалась вперед и чуть менее воодушевленно сказала: - Он дает возможности. Дает цель. Право послужить человечеству, быть его полезной частью! Конечно, я хочу остаться с ним. - Как вы оказались с Локи в Штутгате, и почему единственная? Я пожала плечами. - Я знала схему. - Каков же был план? Я снова пожала плечами, на этот раз ничего не ответив. - Хорошо, скажите, Локи ведь дотрагивался до вас скипетром? - Да, - осторожно сказала я. - Где именно? Я усмехнулась. - Здесь, - я приложила руки к сердцу. - Вы с ним близки? - С господином? – я прикусила язык. - Да, с господином, - осторожно произнес психоаналитик. - Нет, ну, он ничего мне не рассказывает, - постаралась исправить ошибку я. - А как вы себя чувствуете рядом с ним? Я недоумевающе уставилась на него. - Нормально, как всегда. - А когда вы не рядом? - Хуже, менее уверено, - честно заявила я и сконфузилась. Вэкс исподлобья посмотрел на меня. - Вы бы хотели иметь с ним несколько другого рода отношения? Я настороженно смотрела на мужчину передо мной, делая вид, что раздумываю над его вопросом, стараясь на самом деле представить, чтобы ответил на такой вопрос Селвиг. - А вы? - Что? - Брайан моргнул и немного откинулся назад, оставив блокнот на столе. Я успела посмотреть: "Одержимость. Мания. Скипетр?". - Я имею в виду, что это глупый вопрос, - хладнокровно и спокойно пояснила я. - Перед вами богиня, самая прекрасная и умная во всех Девяти мирах, вы бы хотели с ней переспать? - Ваше желание заключает собой только сексуальные отношения? - он не растерялся. Черт. Я решила врать правдой. - Мое желание заключает право обладания моей душой и моим существованием. Что делать с моим телом, он решает сам. - Похоже на мазохические наклонности. Я слегка кивнула вместо ответа и отвела взгляд. - Я так понимаю, я прав. Это видно по вашим рукам. Какие-нибудь действия насильственного характера Локи применял? Я чуть вскинула брови. - Нет, никогда. - Сейчас вы чувствуете неполноценность? Может быть, ощущение, словно вы придаточная часть чего-то большого? - Звучит как патология. Психоаналитик жестко усмехнулся краешком губ. - Это и есть патология. - Да, вы все верно описали. Я... я не могу ведь находится рядом с ним? Он пропустил мой вопрос мимо ушей. - Мне доложили, что вы готовы были причинить вред женщине в Штутгарде, по причине того, что вас хотят отделить от Локи, - произнес Вэкс, заглядывая мне в глаза. - Поймите меня правильно, я запаниковала. Ведь у меня не было ни документов, ни денег, ни телефона. Я была одна в совершенно чужой стране. - Понятно. А как вы объясните желание спрыгнуть вслед за Локи и его братом в кабине самолета? Я расширила глаза и покачала головой, принимая открытую позу. - Я сама в ужасе. Это было неосознанное действие. Он пожевал нижнюю губу и медленно кивнул. - Ладно, Блэр. Я думаю, пока достаточно. Я поговорю с директором Фьюри о вашем размещении. - С тем одноглазым? - Вы точно из благополучной семьи? Я улыбнулась и встала. Брайан Вэкс собрал все свои вещи и открыл передо мной дверь, после чего меня выпроводили из допросной с ужасной акустикой. Перед тем, как выйти, я успела заметить несколько движущихся камер в углах, фиксирующих движения. Наручники сняли уже в комнате. Как я и ожидала, она была с прозрачной стеной, как и все кабинеты, лаборатории и просто исследовательские комнаты в узких коридорах. Сомневаюсь, что она была жилой, но и на камеру тоже не походило. Помещение было небольшим, около шести шагов в длину, столько же в ширину, с кушеткой, прикрепленной прямо к стене и столом. Возможно, это было одним из тех ненужных помещений, которые преобразовывали в подсобные комнаты. Во всяком случае, я могла наблюдать за тем, что происходит снаружи, но и минус был в том, что наблюдали и за мной. Наблюдали во всех смыслах, потому что в этой комнате я обнаружила не меньше трех камер, две из которых были вмонтированы в мебель. Этот факт меня не очень радовал, потому что все три были исправны и прекрасно реагировали на движение. Я тихо выругалась, послонялась из угла в угол и, усевшись на кровати, стала наблюдать за происходящим за дверью. Мне не из-за чего было волноваться, думаю, моя «маленькая» ложь не принесет особых потерь Щ.И.Т.у, а если и принесет, то я буду счастлива вдвойне. Охрана удовлетворялась одним солдатом, в остальном же дверь просто заперли на механический замок по карте. Становилось грустно от того, что напротив была стена, и смотреть особо было нечего. Иногда проходили загадочные агенты в кожаных костюмах, я не придавала этому особого значения. Хорошо, хотя бы сюда привели, а не оставили в гнетущей тишине допросной прямо в наручниках и на неопределенный срок. Волновалась ли я за Локи? Думаю, что нет. По крайней мере сейчас, никаких эмоций по поводу его заключения я не испытывала. Тогда к чему эта вспышка ярости в самолете? Почему я так беспокоилась? Только из-за собственной выгоды и Локи в качестве господина? Наверное, во всем виноват Тор, который действительно угрожал его безопасности. - То-о-ор, - я откинула голову назад, стукнувшись затылком о стену. Опять эти разговоры с самой собой. Приставленный агент обернулся. – Тебе не жарко постоянно в этом шлеме? – спросила я, обращаясь к нему. – Снял бы. Он долго смотрел на меня и, не ответив ни слова, отвернулся. - Как хочешь, - сказала я, скорее, про себя. Тор мне не понравился, нет. При более близком рассмотрении, я определила его для себя как достаточно посредственную и неинтересную, нисколько не симпатичную внешность. Да и облик, конечно, внушал некоторое доверие и чувство защищенности, но для меня слишком благородно и напыщенно. Нет, благородство это не для меня. Кстати, о благодетели. Куда уж неприятней для меня, как личность, был Капитан Америка. Во-первых, этот ужасный костюм. Обтягивающий все приличные и неприличные места, во-вторых, этот честный облик неподкупного героя, в-третьих, отвратительная упертость, неверие своим же собственным глазам. Кэп смотрел, но смотрел не туда. Он сам, не спорю, красив как бог, но мне милее настоящий. Тем более, что в его внешности меня тоже ничего не цепляло. Куда интереснее Железный человек. Человек, тщательно корежащий из себя великого. Его настоящее асоциальное поведение пахло какой-то наигранностью. Но вообще, искать наигранность и излишний пафос – это моя давняя проблема. Через полчаса меня пронзило острое неприятное чувство. Я посмотрела на прозрачную стену и увидела Фьюри в своем кожаном плаще. "Матрица" какая-то. И что, агентам так удобно ходить? Ничего не скрипит? Я встала и прошла размеренным шагом, держа руки за спиной и заинтересованно склонив голову, к входу. Директор улыбнулся. - У вас даже манеры похожи. В отличие от мерзкой комнаты допроса, здесь я слышала звуки. - С кем? – вежливо спросила я. - С Локи. Я улыбнулась. Директор с помощью карты открыл дверь и вошел. Он встал возле стола, широко расставив ноги и убрав руки за спину. Мне стало смешно, потому что этот человек в кожаном плаще, с повязкой на глазу и грозным лицом действительно напоминал афроамериканского Одина. - Мне доложили, что Локи оказал на вас воздействие Тессерактом. - Чем? – я подняла брови. - Тессерактом, энергетическим объектом. Синим светящимся камнем, если угодно, находящимся у него в скипетре, - произнес Фьюри, ничуть не смутившись. Так вот оно что, в жезле тоже Тессеракт. - Тогда да, - я добродушно улыбнулась и присела на кушетку. - Тессеракт имеет форму небольшого куба. В лаборатории, где вы находились, был такой предмет. Я кивнула. - Им занимался профессор Селвиг. В такой ситуации, если ты врешь полностью, не было смысла скрывать чьи-то имена, особенно, если они известны. - Сейчас куб находится там же? – голос Фьюри был металлическим, но достаточно проникновенным. - Нет, - я надула губы и покачала головой. – Его увезли. - Куда, вы, конечно, не знаете? Я мило улыбнулась. - Я думаю, вам стоит поговорить с нашими специалистами по поводу воздействия Тессеракта на организм. Я пришлю, как только они освободятся. - Хорошо, Морфиус, - прошептала я и хихикнула. - Простите? – директор обернулся. Я покачала головой и еще раз хихикнула. - И еще, - сказал он уже в дверях, - вы часто видели человека по имени Бартон? Возможно, его называли Хоукаем или Соколиным глазом. Соколиным глазом? С чего это? - Да, он очень часто находился рядом с господином. - Хорошо, - прогудел Фьюри и покинул помещение. - Я выбираю синюю таблетку, - тихо сказала я ему вслед. Из головы не выходил один вопрос, пускай, он имел перекрестное значение в разговоре: проблемы с матерью? Я сразу вспомнила неприятный инцидент из юношества. - Видела этого фрика, Бьерна? - Который ходит в длинном балахоне на десятисантиметровой платформе? - Ага. - Да, видела. Он в прошлом году выпустился из нашей школы. - Мерзкий. - Да я бы не сказала. Нормальный. Очень много знает. - Ты с ним общалась? - Несколько раз. - Фу. Как с такой мразью вообще можно общаться. Я оторвала взгляд от журнала и посмотрела на нее в упор. - Он такой же человек, как и мы. - Нет, Блэр, он не такой человек. Не путай, пожалуйста, нормальных людей с подобными... насекомыми, подобной мерзостью, которая портит наше общество. - Почему ты его так называешь? - я почувствовала нарастающую злость от обиды за чужого человека. Неплохого человека. - Да потому что он отвратителен, Блэр! Потому что нормальный человек, нормальный парень, не станет отращивать волосы до пояса, красится как зомби, брить себе виски! Он выглядит ужасно! - Ты сама говорила, что судят по одежке, - холодно заметила я. Мать сверкнула глазами. - Да тут и судить нечего. - Я тебе говорю, что он достаточно интересный человек. Не глупее тебя, он учится на врача. - И он еще людей собирается лечить? - мать почти подскочила. - А что, его внешний вид как-то может повлиять на качество лечения? - Да такие как он психику детям портят! Вот завтра Элайджа отрастит себе ногти, будет красится как этот Бьерн. - И что? Это будет его выбор, - я пожала плечами. - Выбор? Выбор? Преступники тоже сделали такой выбор, что, и их защищать теперь? С ними надо бороться, истреблять их, искоренять! Я уже начала понимать, что просто так все не кончится. - Если бы их не было, некого было бы искоренять. Она издала резкий пронзительный наигранный смех. - Что? Что ты сказала? - Не существуй преступников, мы бы не могли с ними бороться, - неуверенно повторила я. - Дура, что ли? Ты хоть сама понимаешь, что за дерьмо ты сморозила? Я задумалась, решив, что ошибка в построении предложения. Но, проанализировав, еще раз произнесла: - Ну да, все правильно. Я это и хотела сказать. Мать приподнялась на локтях. - Может, и педофилы нужны? Педофилы, который насилуют и убивают наших детей, делают с ними страшные вещи, они тоже имеют право на существование?! Я чуть прикрыла глаза, не решаясь сказать: "да". - Война - двигатель прогресса, это ты хочешь сказать? У тебя гнилая идеология, Блэр, - насмешливо произнесла она. - Если они существуют, значит, так должно быть, значит, так кто-то решил, - сформулировала я свою мысль. - Чего? - она снова рассмеялась. - Кто? Учись немножко различать плохое и хорошее. Я почувствовала резкое чувство злости, так что в одно мгновение мне стало все равно. Подобные разговоры, в которых она считала себя умнее, просто потому, что не хотела принимать чужую точку зрения, уже жутко раздражали. - Не существует ни плохого, ни хорошего. Это одно целое, нет целиком плохих или хороших людей. - Да ты не можешь этого знать, вырастешь - поймешь. - Ты, видимо, так и не выросла. - Ты как разговариваешь? - Как человек с человеком. А не как ты. Ты не умнее всех. Ты не божество и не имеешь права судить других людей. Любых, и Бьорна в том числе. - Посмотрите-ка, а кто здесь умнее? Ты? - Ты ничего не значишь, - я прищурила глаза. - Ты никто. Ты - среднестатистический человек из Осло, обычная женщина. Ты не встречалась с этими людьми, не общалась с ними, ты не знаешь, что ими двигает. Ты не сталкивалась и с настоящими проблемами. И уж кто-то, а ты точно не имеешь никакого права что-то о них говорить. - Дрянь, - она вскочила со своего места, замахнувшись. - Как ты разговариваешь? - я зажмурила глаза и неосознанно остановила ее руку. - Я не минуты здесь больше не останусь, - расширив глаза, произнесла я, прерывисто дыша. Я очнулась и помотала головой – это было самое ужасное воспоминание в моей жизни, которое я старательно старалась вычеркнуть из памяти. Моя мать не была жестокой женщиной, она не избивала меня, но после того случая с Элайджей, которого долго искали, а он жил в лесу из-за спора со мной, она будто взбесилась. В ее постоянную привычку вошло заводить со мной разговор о человеческих чувствах, чтобы нередко поссориться со мной и, возможно, ударить. Мне было не так уж и больно, но я не понимала почему. За что? За то, что у меня есть собственное мнение? В тот раз, видимо, все мои обиды, которые я долго копила в себе и никому не рассказывала, все непонимание вылилось в единственную в моей жизни и грандиозную истерику. Я действительно не вернулась домой, ушла к отцу. Они с матерью были в разводе, так что я не беспокоилась по поводу того, что она в ту же ночь пойдет меня искать. В плане родительского воспитания, то мать была лучше. Отец не был приятным человеком, скорее, я была похожа в своем отношении к людям на него. И некоторых качествах. Это всегда ее бесило. Он был жадным, алчным и бесцеремонным. Нам было взаимно наплевать друг на друга. До моих трех лет он благополучно изменял маме, совершенно не смущаясь называя ее и Анжеликой и даже Светой. В конце концов она выставила его вещи из квартиры, но он вернулся и забрал вообще все. В том числе и свадебные подарки, купленные родителями мамы, и кольца (ее тоже), и даже телефон. Пригрозив, что если она подаст на алименты, то заберет у нее машину. В течении еще десяти лет мы о нем даже не вспоминали, но тогда ей захотелось, чтобы я пообщалась с отцом. Мне эти отношения не принесли никакой радости, потому что разжиревший как бочка папаша начал убеждать меня в том, что мне уже есть десять лет, и я могу сама выбирать, с кем жить. Это он к тому, чтобы я жила на старой квартирке с его больной сестрой, моей тетей, с острым синдромом заботы. Ее сын, над которым она устроила гиперопеку вырос и женился, быстро сменив город, а папаша понимал, что со своей заботой она начнет приставать к нему. Вот и хотел меня к ней пристроить. Я быстро все сообразила и прекратила общение. Тем паче, что за каждую копейку, потраченную на меня, он хотел удавиться. На алименты вскоре подали, но он их не платил, являясь адвокатом со связями. Затем он переписал все имущество на нынешнюю жену, оставшись, по сути, бедняком. Я пришла к нему на квартиру, почти ночью, зареванная и злая. Он безропотно впустил, а затем я, ожесточившись от произошедшего инцидента, сказала ему, что либо он платит алименты в названной мной сумме, либо я переезжаю жить к нему. В этом случае мне нужна отдельная от его ребенка комната и жизненное обеспечение. Договорились на алиментах. На следующий день, в то время как мать была на работе, я взяла все свои документы, накопленные деньги и вещи из квартиры, оставила записку, что ночевала и живу у отца. Буквально через несколько недель мне исполнилось восемнадцать, но с помощью пособничества папаши, документы на поступление в Англию я подала раньше. Я больше не виделась и не разговаривала с матерью с того раза. Надо же, уже шесть лет прошло, а я только сейчас о ней вспомнила. Когда я только обосновалась на новом месте, отец звонил и сказал, что она искала меня, но он сказал о переезде. Она бросила трубку. Тогда я сменила номер и больше не общалась ни с кем из родственников, только получала переводы денег на оплату обучения. Она не была жестокой, я даже гордилась ей. Другие постоянно жаловались, мне было не на что. Кроме ссор, мы поддерживали ровные дружеские отношения, всегда жили в достатке и ни в чем не нуждались. Она была женщиной в более современном понятии, еще молодой и быстро поддающийся веяниям; нам было, о чем поговорить. Но я так больше не могла. Не могла позволить изменить себя зная, что все-равно ничего не выйдет, а я лишь пострадаю. За моими размышлениями прошло несколько часов. Я встала с кушетки, чтобы размять ноги и посмотреть, что творится в коридоре. Очень быстро я заметила, что агент, охранявший мою комнату, заволновался, прислонил руку к уху и начал оглядываться. Вероятно, ему что-то доложили. Тут по полу раздался гул, рывок, все заходило ходуном и корабль резко накренился набок. Я упала и на пятой точке проскользила до противоположной стены, обрадовавшись, что кушетка прикручена к стене. Солдат врезался в плексигласовую стену и остался лежать там. Что-то затрещало на потолке в коридоре, затем все заискрилось и труба, проходящая вдоль него, взорвалась. Я зажмурилась и почувствовала, что, в принципе, баланс судна вновь приходит в норму, лишь легкий наклон, но ходить можно. Я полежала еще некоторое время у стены, но затем на четвереньках подползла к выходу. Солдат был явно без сознания. Тут раздался страшный рев, который, будто, шел из-под ног. Мне показалось, что он был отнюдь не механического происхождения. Боги, тогда что это? Рев повторился, мне стало страшно. Нужно искать, как выбраться отсюда. Изнутри дверь не открывалась совсем, я оказалась в клетке. Я огляделась. Не было даже предмета, которым можно было бы попытаться разбить стекло. Я прислонилась к нему вплотную и оглядела темный коридор. Справа почудилось движение, и я всеми конечностями начала молотить по стене, истошно вопя, чтобы меня заметили. Из темноты показался солдат – хоть что-то. Подойдя ближе, он снял шлем, и я увидела кого? Правильно, моего старого друга, азиата, имя которого я даже не соизволила узнать. Он удостоверился, что это я, медленно наклонился над агентом и вытащил у него карту из кармана. В конце концов, я оказалась на свободе. От переизбытка чувств я кинулась к нему на шею и расцеловала в обе щеки. Причем он никаких эмоций не выразил, молча, с каменным выражением лица, стерпев мои манипуляции. Я очнулась и отошла на приличное расстояние, смущенно спрятав глаза. Затем двинулась за моим молчаливым спутником по коридору. Рев раздался вновь, но на этот раз он был гораздо сильнее и в несколько раз страшнее. - Что это? – спросила я дрожащим голосом у прижавшегося к стене агента. - Зверь, - однозначно ответил тот, сделав страшные глаза и обернувшись. Что же, восточный минимализм в речи. На пути несколько раз встречались сотрудники Щ.И.Т.а, которых азиат немедленно расстреливал. Можно было бы испугаться, но когда под тобой несется и сворачивает корабль неизвестный "зверь", как-то не до этого. Один раз он даже спас меня от очень сообразительного агента, заслонив собой. Честно признаться, я прониклась к этому парню. В конце концов, мы вышли к главному коридору, но тут мое внимание привлекло синее свечение за очередной стеклянной дверью. Я заглянула внутрь. Здесь была большая лаборатория с компьютерами, новейшей техникой и кучей бумаг. После взрыва двигателя (так мне рассказал мой друг) все находилось в ужасной разрухе. Кроме одной вещи. На столе, на специальной подставке, стоял скипетр Локи. Я огляделась, вокруг никого не было. Решив соблюсти меры безопасности я попросила агента вырубить все камеры, которые он найдет; приблизилась к жезлу и аккуратно, двумя руками подхватив, сняла с подставки. Он оказался достаточно тяжелым, прохладным на ощупь. Полностью металлический (или нет?), с редкими узорами. Я немного подержала его в руках и подумала о том, что Локи легко удерживает его одной рукой, еще и дерется. Ну, наверняка у Локи-то сил побольше, чем у меня. Я сжала его покрепче и двинулась в путь, игнорируя желание опробовать его в действии. Хотя, сомневаюсь, что им кто-то, кроме Локи, может управлять. Через наушник Бао, как представился мой спутник, сообщили, где искать Локи. Я заметила, что у меня ускорилось сердцебиение, наверное, это от бега. Я отстала, он был сильнее, выносливее, у меня в руках пятнадцатикилограммовый скипетр. Но я не поняла, лучше это было для меня, или хуже. Я не сразу услышала выстрел. Не сразу осознала, что Бао упал. Просто остановилась и тогда уже увидела, что он лежит, дергаясь и хрипя. Я подбежала, в горле мгновенно появился комок, а ноги стали ватными. Рукой он держался за окровавленный живот, откинул голову назад и стонал от неимоверной боли. Сердце сжалось, я упала на колени рядом с ним, опустила рядом жезл и, не зная, что делать и куда деть руки, держала их над ним. Бао задрожал, дернулся и схватил меня окровавленной рукой за шею, всеми силами прижав к груди. Я запротестовала, потому что не поняла, зачем он это делает. Затем раздался выстрел у меня над головой, и еще один. Звук падающего тела. Бао била крупная дрожь, мне казалось, потом и кровью пропитался даже его бронежилет, затем он обмяк и рука, державшая меня, обессилено упала рядом. Теперь я еле нашла в себе силы, чтобы оторваться от его груди. Я все еще слышала, что он дышал, но очень тяжело. Из раны на животе хлестала кровь, пропитав мой черный жакет насквозь в одном месте. Я попыталась ее зажать, но он так страшно захрипел, что я тут же одернула руки. Единственное, что я могла сделать, это снять с него идиотский шлем. На вид Бао было лет сорок, желтоватую, сейчас бледную кожу покрывала сеть мелких морщинок, раскосые черные глаза без ресниц были прикрыты, он смотрел на меня. По лицу градом стекал пот. Он попытался привстать, но тут же откинулся назад от боли. Я сама наклонилась к нему, кое-как разобрав в его шепоте слова о том, что я должна идти вниз, на самый нижний уровень. Лучше бы он умер после этих слов. Серьезно. Потому что тут же он изогнулся, из раны с новой силой хлынул поток крови, страшно захрипел и задергался. Я всхлипнула и отползла подальше. Но агония продолжалась. Пальцами Бао цеплялся за решетку на полу, страшно изгибаясь и крича. Он протянул ко мне окровавленную руку и прохрипел, кашляя кровью: - Ближе… Я не решалась. - Мунее, каггаи… Я не разобрала дальнейшего, но поняла, что он говорит на родном. Я, сдерживая слезы и поджав губы, вернулась на прежнее место рядом с ним. С небывалой силой он сжал мое запястье, оставляя кровавый отпечаток и второй дрожащей рукой протянул мне пистолет. - Пожалуйста… Я судорожно сжала ствол пистолета двумя руками, прекрасно понимая, о чем он просит. Он еще раз дернулся и уже просто раскрывал губы, из которых вырывалось нечленораздельное мычание. Бао страшно вращал глазами. Я не могу. В нерешительности я сидела с пистолетом несколько секунд, Бао дернулся в последний раз и его тело обмякло. Губы дрожали, руки дрожали, я вся дрожала не меньше, чем погибший, спасший меня Бао перед смертью. Всхлипнув сильнее обычного, я откинула пистолет в сторону и снова отползла намного дальше от тела, села возле скипетра и начала судорожно оттирать запекшуюся на руке кровь погибшего. Ничего не выходило, красным пятном она размазывалась по запястью. Я постаралась успокоиться и сохранять контроль. Меня испугала не смерть Бао, а то, что я так долго смотрела на агонию. Взяв себя в руки, я ладонью провела по лицу и не обнаружила слез. Опять не плачу. Я встала, ноги все еще подкашивались, но я вполне нормально себя чувствовала, подняла скипетр и, крепко прижав его к груди, обошла тело азиата и того, от кого он меня спас во второй раз. Через несколько проспектов я увидела выход на лестницу и, уже забыв о только что увиденном, со всех ног рванула вниз. Спускаться пришлось долго. Видимо, были «подземные» этажи внутри корабля. Тогда, какая же огромная база! В конце концов, я достигла своей цели. И первым делом, еще из темного коридора увидела стеклянный цилиндр, внутри которого находился Тор, что-то кричащий. Что-то подсказывало, что не для Тора эта клетка была предназначена. Я прижалась к косяку входа и заглянула внутрь. Сердце радостно екнуло. У приборной панели с прозрачными сенсорными кнопками стоял Локи. Но напротив маленький человек в черном костюме с огромной, просто огромной пушкой. Он что-то говорил, очень тихо и уверено, я не слышала. Он угрожал. Локи был безоружен, я уже готова была ворваться, когда что-то или кто-то резко дернуло меня назад, зажало рот и прижало к жесткой нагрудной пластине. Я смогла поднять голову так, чтобы увидеть его лицо. Локи прижал палец к губам и отпустил меня. Я от радости закусила губу и чуть не издала победный клич. - Я принесла вам скипетр, господин, - я протянула оружие богу. Его глаза блеснули в темноте, он принял у меня жезл и крепко сжал в руках, словно ощущая его силу. Тессеракт разгорелся ярче. - Я рад твоему присутствию, - произнес он и ласково провел ладонью по моей щеке. Я сглотнула от неожиданного жеста, он на секунду изменился в лице, но тут же широко улыбнулся и выскользнул из коридора. Я выглянула следом. За один шаг господин преодолел расстояние между ним и агентом Щ.И.Т.а и насквозь пронзил его острием скипетра. На этот раз к чужой смерти я осталась равнодушна. Раздался крик, а следом гулкий звук стекла, о которое ударили кулаком. Я взглянула на Тора, он был в отчаянии и до безумия разъярен. Напоминал медведя в клетке. Как жалко он выглядел, огромный бог-великан, повелитель молний, наследник Асгарда, ударом молота могущий разнести полздания, в круглой прозрачной тюрьме, ему не по размеру. Он может видеть все, но не может сделать ничего. Интуитивно я провела параллель с Локи, пока он жил в Асгарде и считал Тора своим братом. Фактически, те же условия. Господин перешагнул через тело агента, подошел к приборной панели и открыл люк наружу, находящийся ровно под камерой. Затем помедлил некоторое время, наблюдая за реакцией громовержца, и резко нажал на кнопку. Словно пробка из шампанского, с отличием лишь направления, цилиндрообразная тюрьма со свистом вылетела сквозь отверстие, ни оставив после себя ни упоминания. Я моргнула и взглянула на Локи. Тот все еще держал руку над кнопкой, подняв брови. Видимо, для него смерть брата тоже была какой-то быстрой. - Идем, Блэр. Он развернулся и направился к выходу. Я сделала шаг следом, но в этот момент господин остановился от голоса умирающего агента. - Ты проиграешь. Я бросила на него ироничный взгляд. Локи резко обернулся. - Неужели? Ох уж это любопытство в плане своей стратегии! Локи нужно было знать мнение о себе, знать, что им восхищаются. Или боятся. Боялись его все, а вот восхищалась, пожалуй, только я. Проиграет – почему? Почему маленький агент так думает? Какую брешь в его идеальном плане нашел умирающий человечек? – это нужно было знать Локи. И это его когда-нибудь погубит. - Так уж ты устроен, - тяжело дыша, но очень спокойно и ненавязчиво ответил сотрудник Щ.И.Т.а. - Ваши герои рассеяны, - Локи, видимо, решил допытаться до правды. Мне не нравилось это, этот разговор. Возможно, женская интуиция. - Господин, - слабо позвала я. Быстрым взглядом он дал мне понять, что я не имею права голоса. - Летающая крепость падает с небес, в чем же моя слабость? – с каждым словом бог все ближе продвигался к тому, кого только что погубил без особых зазрений совести. - У тебя нет убеждений. Я испуганно посмотрела на Локи. - Я не считаю … Агент нажал на курок и огромный сгусток энергии ударил в грудь Локи, который под его действием проломил стену и упал где-то там же. Я вскрикнула и понеслась к нему, вполуха услышав, как агент тихо говорит: - Так вот что она делает. Пока я пробралась сквозь обвалившиеся стены, Локи уже встал и отряхнулся. Я закусила губу и смиренно подошла к нему, сложив руки перед собой. Бог обмана несколько секунд смотрел на меня, затем на обессилевшего агента, усмехнулся, махнул мне рукой и двинулся вперед. Я выяснила, что уже был день. Я бы сказала, ближе к полудню. Я отвыкла от солнца за последнее время и сильно зажмурилась, да, оно ослепляло. Видимо, я замедлилась, что было не очень угодно Локи. Как он схватил меня за руку и потащил за собой я могла чувствовать только физически, потому что перед закрытыми красными веками плавали фосфены. В нос ударил сильный запах дыма, наверное, это горел двигатель. Я открыла глаза, но предметы только начали обретать белый яркий контур, когда я споткнулась о порог открытого отсека самолета. Локи раздраженно оглянулся, подхватил меня под грудь и закинул в истребитель. В темноте я уже лучше ориентировалась. Быстро заняла место по левую сторону и с наслаждением заметила, что могу не пристегиваться. Пока мы не взлетели и платформа не заняла свое прежнее место он не сводил глаз с корабля. Затем успокоился, снова обрел приподнятое расположение духа и насмешливое выражение лица. Я приняла удобную позу и отдышалась, после чего заглянула в кабину пилота. Их там было только двое, оба в шлемах, но и оба явно были не Бартоном. - А где Хоукай? Локи завис взглядом на полу. - Вероятно, остался там. Я понимающе кивнула, вспомнив о смерти Бао и невольно содрогнувшись. - Я не думаю, что он погиб. Вряд ли Щ.И.Т. станет истреблять своих сильнейших агентов. Я облизала губы. - Я слышала страшный рев где-то в нижней части корабля. Локи улыбнулся. - Это зверь. - Бао так же мне ответил, - я посмотрела под ноги. Локи заинтересованно обернулся, и я продолжила: - Он сопровождал меня, пока я сбегала. Два раза спас жизнь и погиб, - я помотала головой, стараясь отогнать страшные воспоминания. - Но ты жива, - господин ласково, но с издевкой посмотрел на меня. Как на ребенка, видимо, он понял, что я испытываю сожаление о смерти агента. Я кивнула. - Тебя допрашивали? Я не хотела рассказывать о проходившем допросе, поэтому задала встречный вопрос: - Вы сказали, герои рассеяны. Что это значит? Локи хохотнул и откинулся назад. - Это значит, что они скорее друг другу глотки перегрызут, чем смогут объединиться против армии. - Армии? – я посмотрела на него. - Память как у рыбы, - с усмешкой ответил бог. - Ах да, читтаури, армия… да, - я рассеяно посмотрела ему в глаза. – А что теперь? - А теперь мы будем готовиться к встрече этой армии, - подмигнул мне господин.***
В бункере вовсю шли приготовления. Селвиг бегал, собирал оборудование и радовался как ребенок. Остальные ему помогали, насколько я поняла, летел только профессор. Локи отправился в комнату, и я следом за ним. Может быть, нужно было переодеться. Я лишь сняла жакет и хотела выбросить. Кровь Бао. Внезапно, все это навалилось на меня, все события последних 24-х часов. Штутгарт, супергерои, мое волнение за Локи, Щ.И.Т, Щ.И.Т и еще раз Щ.И.Т, смерти, воспоминания, агония Бао, гибель Тора… Я не выдержала, почти сломалась. Так много я за всю жизнь не видела, как сегодня. Я не могла больше держать этого в себе, мне нужно было что-то сделать… Кого-то обнять… Как это вышло? Я не поняла. Какое-то импульсивное действие, несвойственное мне (только такими вещами я и занимаюсь в последнее время). Когда Локи обернулся, я прижалась к нему всем телом, прислонившись щекой к груди, обвив руками и крепко зажмурившись от страха. Этого было недостаточно, гнетущее чувство пустоты никуда не ушло. Я не знала, чем его заполнить. Поэтому прильнула к его губам в всем своем отчаянии и немой растерянности. Что говорить, Локи недолго оставался безразличным…