Космическая несправедливость

      Все, кто находился в комнате, были готовы собственноручно застрелить Сакамото. Особенно Гинтоки. Кличка «Широяша» сейчас была не способна описать весь его дьявольский гнев. Сейчас он – Широ-я-достану-твою-имбецильную-задницу-Тацумааааа-яша.       - Ну почему? Почему именно я?! - Гинтоки сидел на софе, хныча и периодически тягая себя за волосы. - И почему один только я?!       - Ну, Гин-сан, не ты один, - Шимпачи ободрительно улыбнулся боссу, - ещё Акехико-тян и Фусума-доно. Да много кто ещё.       - Кто это?       - А, знакомая Отосе-сан, что вчера приходила, и та молодая девушка, видимо, её дочь.       - Правильно. Девушка! – Саката глядел оскорблённо и с обидой. - А я не девушка!       Шимура оказался Альфой.       - Гин-чан, может, это от того, что ты так часто переодевался Паако-чан? – Кагура забралась с ногами на софу рядом с ним. - Вот вирус и перепутал!       Кагура тоже оказалась Альфой.       Вирус, о котором она говорила, поразил город три дня назад, когда корабль именно того Сакамото Тацумы причалил к главному терминалу Эдо. Кайентай только что подписал договор с одной фармацевтической фирмой и начинал торговлю аманто-лекарствами. Естественно, опасными и доселе жителям Земли неизвестными. Естественно, партию лекарств с пометкой «не вскрывать» Сакамото потерял, и та была благополучно вскрыта.       Тацуму от гнева жителей всего Эдо спасли оперативные действия Муцу, которая зашвырнула своего непутёвого капитана обратно на корабль и тотчас же увела его подальше от греха, в космические глубины.       За три дня вирус, которому дали название «Омегаверс», одолел всех жителей, открыв каждому новую смущающую сторону жизни, полную животных инстинктов и рефлексов. Тайное расследование полиции показало, что этот самый вирус был куплен Кайентаем у малочисленной группы аманто и привезён на Землю в качестве лекарства, способного лечить бесплодие и помогать бездетным семьям. Через два с лишним месяца должны были прибыть и сами аманто-врачи, которые смогли бы контролировать вирус. Распространение лекарства до этого момента, естественно, не предполагалось.       Но вирус распространился, и полиции больше ничего не оставалось, кроме как самолично инструктировать жителей о том, что с ними стало и как теперь с этим жить. Собственно, именно этим и были заняты основные силы шинсенгуми. Силы первого отряда вместе с замом и командующим были брошены на инструктаж квартала Кабуки, района с гораздо более опасными и психически неустойчивыми жителями, которые могли бы начать свою ответную неадекватную реакцию на заражение или же просто впасть в асоциальное буйство. Мало городу было конфессиональной смены пола, так теперь либидо большинства горожан стало неуправляемым.       Гинтоки продолжал занудно хныкать на диване, мало внимания обращая на то, что в йорозую всё продолжали стекаться люди. Подошёл Кацура с Элизабет, сочувственно покачал головой – но тоже оказался Альфой. Мадао – тоже, запах у него был жуткий, но принадлежал точно Альфе. Когда появились Кьюбей и Отае, сомнений в том, что над ним играет злую шутку карма, у Гинтоки не осталось: от обеих исходил исключительно Альфийский запах. Когда Гинтоки понял, что начал мыслить, опираясь только на запах человека, пришло осознание масштаба катастрофы, с ним произошедшей, и захотелось побиться головой, желательно носом, обо что-нибудь твёрдое.       - Ну почему-уу-уу-уу-уу! Ками-сама, за что такая несправедливость?! Неужели я был когда-то уличён в дискриминационных взглядах? Почему только я – Омега-аа?!       - Заткнись! – Отае по непонятным причинам была куда злее Гина. - Нечего жаловаться! Ты хвастаешься, да? Да?!       Тае продолжала отвешивать Гинтоки тумаки, пока её не утихомирил брат.       Оказалось, что среди них всех только Отае явила себя как Бета. И это положение – ни то ни сё – её крайне не устраивало. В споре о том, как Гинтоки посмел забрать на себя всё внимание, а родной брат посмел оказаться круче сестры, и почему даже женственный Зура и девочки – Кьюбей да Кагура – оказались Альфами, никто не заметил, как и в без того тесной комнате их стало ещё больше. Первым опомнился Кацура, мудро воспользовавшись открытым окном, чтобы слинять со своей верной инопланетной напарницей.       Гинтоки чуть не задохнулся. Голову закружило и замутило от сильнейшего аромата настоящей Альфы. Все движения стали какими-то размытыми, словно время замедлилось, позволяя до мельчайших деталей, жадным взглядом разглядывать вошедших в комнату. Трое мощных Альф полностью вытеснили своими аурами все остальные, словно прижимая их по стенам йорозуи.       - Отае-сан!       - Данна.       - Тц.       Кондо, Окита и Хиджиката заняли свои места на диванчике напротив застывшего Сакаты. И пока услужливый Шимпачи не принёс чай, а Кондо не получил в нос от Тае, Гин так и не сдвинулся с места.       "Плохо, очень плохо. Если из-за чёртового вируса я начну себя странно вести с ними, мне наступит полная задница! Точнее моей заднице наступит полная задница!" - он поёрзал на сидении, невольно вздрагивая и сжимаясь от странных картинок, пришедших в голову.       - К-какими судьбами, Гори-сан? Окита-кун? Тоши-кун?       Так как упомянутый Гори-сан был в нокауте от разъярённой его успокоительными речами Отае, а Сого занят выяснением, чья аура мощнее – его или Кагуры, то инструктировать несчастную Омегу досталось Хиджикате.       Он ругнулся на фамильярное обращение Сакаты и достал официальную, впопыхах сделанную брошюрку, собираясь начать читать. По правилам ему следовало бы узнать, как ощущает себя инструктируемый – как Омега или Альфа? Но тут было всё настолько очевидно, что приводило его в замешательство. Гинтоки был такой замечательной Омегой, что у Хиджикаты подрагивали руки и потели ладони. Пройдя почти весь район Кабуки, он ещё не встретил подобной особи. Замком ответственно принял себя как Альфу и уже научился различать запахи. Ему попадались и довольно сильные Альфы с их агрессивным запахом, и слабые – с запахом зависти, и похотливые горькие Омеги, и нежные сладкие, но Хиджиката вёл себя в соответствии с инструкцией и продолжал опираться исключительно на доводы разума. Ему, как воину, доверяющему в основном своим инстинктам, это было сделать крайне тяжело, но он держался, так как был ознакомлен с возможными последствиями. О которых сейчас и сообщал Сакате, запах которого практически выбил Хиджикату из колеи здравомыслия.       - ...А также крайне не рекомендуется в такие периоды иметь интимную близость с мужчинами, даже если особь - Омега тоже мужского пола.       - Стоп, стоп, стоп. То есть, ты мне сейчас пытаешься втереть, что теперь у меня всё как у настоящей женщины? Ты спятил? Вирус затронул твой мозг?       Хиджиката сжимал зубы, чтобы не растерять остатки самообладания среди злого раздражения и животных рефлексов. Он не стал спорить и попусту сотрясать воздух, а просто швырнул под нос Гину только что зачитанную брошюру. Тот уставился на неё каким-то невидящим взглядом. В брошюре помимо озвученного уже текста имелись наглядные иллюстрации счастливой семейной жизни женщины-Омеги и тяжёлой жизни Омеги-мужчины.       Гинтоки разорвал листовку в клочья.       - Что ещё за шутки-ии-ии! – Он вскочил и схватился за голову. - Что ты мне суёшь, грёбанный майонезный коп?!       - Заткнись! – Хиджиката тоже поднялся на ноги и повысил голос. – Моё дело донести информацию, а ты можешь проигнорировать и нарожать хоть свору маленьких кучерявых ублюдков!       Все обернулись на него.       - Тоши, ты перегнул палку, - Кондо удивлённо смотрел на своего подчинённого, отчаянно краснеющего, белеющего и зеленеющего без остановки.       Тот извинился, но, садясь обратно, издал какой-то рычащий звук, говоривший, мол, «я Альфа, мне можно». Саката хмыкнул.       - Мне не грозит потомство. Ведь несмотря на ваши старания, - он обвёл взглядом комнату, словно раздавая всем и каждому подзатыльники, - кинтама Гин-сана привыкла быть исключительно активной. Мой тыл под надёжной защитой.       - С большой силой приходит большая ответственность. И опасность, - подал голос Мадао, всё это время с восторгом изучая новоприбывших соперников.       - Ты что, дядя Бен? Не говори таких заявлений, или тебя совсем снимут с эфира, Хасегава-сан.       - Он прав, данна, - Окита вновь очутился на диване. - Боюсь, вам ещё только предстоит узнать о настоящем зверином желании, и даже ваша воля может быть сломлена под натиском глубинных страстей и зовов природы.       Сого так напряг Гинтоки, что у него чуть не случился настоящий зов природы, правда, гораздо более естественный. Вот уж действительно, судьба хохотала дьявольским смехом, делая такого садиста таким Альфой. Его тёмная аура вновь чуть не лишила Гина способности дышать, но вдруг была сбита совершенно другой, без примеси насилия и торжества жестокости, аурой Хиджикаты.       - Сого, хватит. Инструкция прочтена, больше нам здесь делать нечего. Идёмте, Кондо-сан.       На радость Гинтоки, за шинсенгуми вышли и все остальные скопившиеся Альфы (и злая Бета), словно за вожаками стаи. Саката тяжело вздохнул и расположился на диване поудобнее, не намереваясь как-либо менять лежачий образ жизни. До поры до времени.