Признание

Хэнкок в отчаянии и смущении закусила губу, разглядывая сияющую улыбку любимого пирата. Луффи снова весело смеялся, болтал со всеми подряд и дрался за мясо с Зоро. И совсем не обращал внимания на нее, великолепную Императрицу, что так долго хранила свою любовь к нему в надломленном сердце. Она последовала за ним, бросив своих подчиненных, круша все на пути их счастья, а он... Просто-напросто не замечал ее. О, как это было жестоко! Каким же жестоким был Монки Д. Луффи, который всего лишь несколькими поступками покорил ее целиком и полностью! Но Боа не была бы самой известной красавицей в мире, если бы долго ждала. Она изнывала, мучилась, глядя, как ее драгоценный пират общается со своим рыжим навигатором (честно говоря, ничего выдающегося в этой девчонке совершенно не было, но все же!..), а на нее, Императрицу, не обращает совершенно никакого внимания. Точнее, обращать-то обращает, но не то, которого она так жаждала. И она... решилась. Луффи удивленно воззрился на отменный, просто огромный кусок мяса, пахнущий так сногсшибательно, что не было сил удержаться. Он не знал, откуда оно тут появилось, ну да это было не важно. Главной странностью, несомненно, было... "Луффи-сама, я люблю вас!" Эти высокие, чуть угловатые буквы были аккуратно вырезаны прямо поверх пупырчатой, поджаристой и чуть золотистой кожи. Императрица, опять закусив губу, с напряжением и волнением следила за дальнейшим развитием событий из-за угла. Она безмерно надеялась на то, что вот сейчас, прямо в эту секунду он почувствует ее присутствие, обернется, улыбнется и скажет: "Ты так прекрасна, Хэнкок! Твое признание заставило мое сердце биться чаще! Я лю..." - МЯСО ЛЮБИТ МЕНЯ!!! - сверкающие от возбуждения глаза - и Луффи пронесся мимо, победно размахивая мясом, обдавая Боа аппетитным ароматом хорошо прожарившегося яства. - Зоро, облом тебе! Мясо сказало, что оно любит меня, а не тебя! Так что оно теперь всегда мое! Выпустившую душу погулять амазонку так и оставили тихо горевать за углом. И никто не утешил. Как жаль.