Обними мое сердце...

Каждый видит, каким ты кажешься мало кто чувствует, каков ты есть. Никколо Макиавелли - Рыжая, - крикнула мне подруга, - далеко не убегай! - Я здесь, – крикнула я в ответ, - Как думаешь, в этом лесу есть призраки? - О да, тысячи! Они охотятся на молодых девушек и пожирают маленьких детей! - А что они делают с молодыми девушками? – подыграла я ей. - Они вырывают им груди и высасывают селезенку! - Высасывают селезенку? – я не сдержалась и засмеялась. Подруга тоже залилась смехом. Она предложила уже вернуться к ребятам, но я предпочла еще недолго побродить по лесу. К тому же дров для костра мало, надо еще насобирать. Но, если честно, мне жуть как хотелось увидеть лесного зверя, хотя бы белочку. Не знаю, сколько времени прошло, пока я не услышала треск веток неподалеку. Это не было похоже на человеческие шаги. Я напрягла слух. Тихое тявканье! Я аккуратно, не шумя, приближалась к источнику шума. И что же? В кустах я встретила трех лисят! Малыши оказались не пугливыми и очень даже дружелюбными. Они терлись об мои ноги и облизывали руки. Я недолго поиграла с лисятами, и собралась было уходить, как вдруг вернулась мама-лисица. Я начала нервничать. Как ей объяснить, что ничего плохого ее детишкам я не сделала? Она стала рычать, скалиться, прижала уши к голове и медленным шагом приближалась. Прыжок! Снова этот проклятый сон.… Как же мне хотелось его забыть! Забыть навсегда! Или же вспомнить, вспомнить все! На часах было 06:39. Скоро придет охранник и поведет меня к доктору. Я оглядела свои руки – все вены исколоты. Надеюсь, сегодня не будет забора крови. После вчерашней тренировки спина болит. Даже медсестры в коридоре не слышно. Иван Афанасьевич обещал меня сегодня на прогулку вывести. Четыре месяца я не переступала порога больницы! Может, он даст распоряжение, и меня перестанут сажать на цепь? Навряд ли. Я кое-как перевернулась на левый бок, чтобы размять затекшую спину. Цепь была настолько короткой, что я не могла принять сидячее положение, а ошейник ужасно натер шею. Но вот послышался гул за дверью. Включился свет так неожиданно, что меня ослепил на мгновение. - Марк? – позвала я, пытаясь восстановить зрение. Но он был не один. Его сопровождали Иван Афанасьевич и незнакомый мне человек. - Доброе утро, - поздоровался со мной доктор, - Как спалось? - Вы как думаете? – огрызнулась я. – Как долго я буду спать на холодном полу? - Непременно задам этот вопрос своим коллегам, - ответил он, улыбаясь. Улыбка на его худом лице была постоянно. Порой я задумывалась, бывает ли он серьезным? Сколько ему лет? Судя по облысевшей седой голове, около 60 лет. Да, где-то так. Тем временем Марк развязал мне задние лапы и снял ошейник. Какое же это блаженство! - А руки ты не развяжешь? – спросила я. - Пока нет, - ответил за него Иван Афанасьевич. – Сначала ты пройдешь в кабинет и… Ох, я и забыл! Познакомься, это Илья Сергеевич… Это был весьма красивый мужчина лет 30-35, солидного вида, с темными волосами и проницательным взглядом. - Очередной мозговправ? – перебила я его, оглядывая незнакомца. Сколько же врачей я повидала за это время! Иван Афанасьевич побагровел от возмущения. Марк еле заметно улыбнулся. Илья Сергеевич сделал вид, что ничего не слышал. - Рад знакомству, - сказал он мне с улыбкой. – Прошу тебя пройти со мной в кабинет, чтобы мы с тобой поближе познакомились. - Очень интересно, что вы подразумеваете под фразой «поближе познакомиться»? – продолжала я язвить. – Ладно, побеседуем. Но, можно, все-таки, снять наручники? Я в туалет хочу. Мою просьбу проигнорировали. Меня провели в довольно-таки знакомый кабинет, где уже не раз со мной беседовали врачи. Я осталась наедине с Ильей Сергеевичем. Мы сели за стол — больше никакой мебели здесь не было. - Что же, - начал он, - давай побеседуем? - Ну, попробуйте. - Как тебя зовут? - Вы разве не читали мое дело? – удивилась я. - Я с ним внимательно ознакомился. Но врачи могут много чего написать, особенно когда не могут ничего объяснить наукой. Я намерен сделать свой анализ. Мне начал нравиться этот доктор. По крайней мере, его подход. - Меня зовут Фокс. - Фокс? – переспросил он. - Да. При мне долгое время был один американский специалист. Он меня так называл. Фокс в переводе означает «лиса». Я к этому имени привыкла. - А какое твое прежнее имя? - Я ничего не помню, кроме… - Кроме? - Кроме того дня, когда меня укусили, - я показала ему след от клыков на шее. - А что было после того дня? – продолжал он вести допрос. Я откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди, насколько это позволяли наручники. - Эту историю я рассказывала сотню раз очень многим людям. Я не попугай! Поэтому, будьте так любезны, прочтите мое дело – там все написано. Илья Сергеевич рассмеялся: - Ты сама свое дело читала? - Нет. А разве это можно? - Это делать строго запрещено, но я хочу, чтобы ты прочла его. Он протянул мне толстую папку. Я взяла ее в руки. Этот жест с его стороны меня очень поразил. Черт возьми, мне нравится этот доктор! Я открыла папку и начала читать: «24 октября в Городскую больницу г. N поступила пациентка Степанова Юлия Валерьевна с жалобой на укус лисицы. Данная пациентка отдыхала на природе в компании друзей, где и случилось на нее нападение хищного зверя. Степанову Юлию доставили в больницу в бессознательном состоянии…». - Я помню этот день! – воскликнула я. – Значит, меня зовут Юлия! - В самом начале нет ничего особо интересного, - сказал Илья Сергеевич, - Начни читать с того момента, как тебя перевели в военный госпиталь. - Военный госпиталь? – удивилась я. – Я думала, что это обычная больница! - Тебе совершенно ничего не говорят. Я не стала расспрашивать больше Илью Сергеевича. Ведь все ответы на мои вопросы у меня в лапах. «Пациент находится в коме второй день… Происходят невероятные метаморфозы… Состояние нестабильное…» Было много листков с анализами, рентгеновскими снимками, кардиограммами, мои фотографии и много всякой непонятной ерунды. Я нашла запись одного израильского врача: «Очень интересная патология. У пациента деформированы верхние конечности до локтя и задние конечности до колена: они схожи со строением скелета животного, покрыты шерстью…» - Странные вы люди, врачи, - обратилась я к Илье Сергеевичу, - Вместо того, чтобы русским языком написать «у девушки вместо рук и ног звериные лапы», вы используете набор непонятных слов. - Формальности, - ответил он, улыбаясь. «Также у пациента видоизменен копчик: образовались дополнительные 26 позвонков; «хвост» имеет в длину 57 см, покрыт шерстью. Уши деформи…» - Я не понимаю ваш медицинский язык! – возмутилась я. - Что не понятно, спрашивай. - Проще было написать, что у пациента звериные лапы, хвост и уши, а не этот бред! Я пролистала это непонятное заключение израильского врача. «Данный пациент является интересным экземпляром, - пишет следующий, - Четыре клыка, в отличие от остальных зубов, не характерны человеку…» Я пролистала дальше. «Клыки по своим параметрам и характеристикам схожи с клыками взрослой особи семейства собачьих. Внимательно изучив строение скелета конечностей, форму ушей, хвоста и общий окрас, можно заключить, что они относятся к виду V. vulpes/лиса обыкновенная». Много было написано о моем внешнем виде, но, ни слова о том, из-за чего это возникло и как вернуть мой прежний облик. «Пациент вышел из комы… Невменяемое состояние… Агрессия… Обширная амнезия… Расстройство личности… Нападение на медсестру… Переведена в изолятор… Смирительная рубашка…» Я перелистывала страницу за страницей. «Пациент отличается огромным запасом энергии, выносливостью…» Наконец, я нашла запись Кураева Ивана Афанасьевича: «Пациентка проявляет агрессию… В целях безопасности медперсонала пациенту завязываются конечности. После нанесения травмы охраннику необходимо держать пациентку на короткой цепи… По заключению экспертов решено заключить пациентку под стражу посмертно и не допускать связи с внешним миром…» - Что?! Я была поражена! - Это неправда! Я всегда вела себя хорошо, дружелюбно! Ни на кого я не нападала. В больнице ведется видео наблюдение, можете камеры посмотреть! Илья Сергеевич ничего не сказал. Я стала дальше листать папку, чтобы найти информацию о том, для чего со мной проводили опыты. «Пациент очень устойчив к токсинам… Мышечная ткань хорошо развита… Высокий уровень интеллекта…» Ничего не понимаю! Я посмотрела в глаза Илье Сергеевичу: - Почему вы разрешили мне все это прочитать, когда все остальные так тщательно скрывали правду? Кто вы? - Я эксперт в области психологии, - спокойно ответил он. – Меня пригласил Иван Афанасьевич для того, чтобы я дал заключение о том, что тебя необходимо оградить от цивилизованного общества. Из моей груди вырвался нервный смешок. - Почему они хотят меня оградить от всех? Почему они считают меня монстром? - Это я и хочу узнать. Тошнота подступила к горлу. Я не могла поверить в то, что врачи, всегда такие ласковые и внимательные со мной, на самом деле описали меня в самом худшем свете. Зачем? Илья Сергеевич, молча, подошел ко мне и снял наручники. - Зачем вы это делаете? – спросила я у него, потирая руки, которые на самом деле сильно болели. – Не боитесь, что я на вас наброшусь? Он сел на место и долго пристально на меня смотрел. - Ты хочешь уйти из этой больницы? – наконец, спросил он. - Хочу! - Я помогу тебе. Что-то здесь не то! Одним сильным толчком задних лап я оказалась на столе, прямо перед лицом Ильи Сергеевича. От неожиданности он подпрыгнул на месте. В его широко открытых глазах прошла волна страха. - Зачем вам это? – прорычала я. – В чем здесь подвох? Что вы хотите? Какая вам от этого выгода? - Никакого подвоха нет, - ответил он твердо. – Я просто хочу помочь! - Отныне я не верю в людскую доброту! Особенно в бескорыстность. - Пожалуйста, сядь на место. - Вам страшно? – усмехнулась я. - В любой момент может войти охранник, и эта сцена ему не понравится. Этот аргумент на меня подействовал. Я села на стул. - Я давно изучал твою историю. Да, я тоже считал тебя исчадием ада! Но лишь потому, что не верил, что после такой трагедии человек может сохранить рассудок. Особенно девушка. Но, стоило мне тебя увидеть, поймать твой взгляд, как мое мнение в корне изменилось. В той палате на меня смотрело не кровожадное чудовище, а ребенок; ребенок, который не понимает, за что его наказали, и наивно ждет ласкового слова и свободы. Вот мое первое впечатление о тебе! А по поводу твоих язвительных фраз… Это проявление усталости, не более. Согласен, любой сошел бы с ума в этой обстановке! Тебе все надоело. Ты хочешь вздохнуть полной грудью. Ты пытаешься казаться грозным хищником, за которого тебя здесь принимают, но при этом в твоем взгляде читается: «Посмотрите на меня – кого вы сажаете на цепь? Да я и мухи не обижу!». Я не верю, что только мне одному это пришло в голову! Тебя наблюдали отличные специалисты, большинство которых я лично знаю – они не могли ошибиться. Здесь кроется что-то такое, что я просто обязан узнать, до чего должен докопаться. То, что ты уникальный феномен природы – это верно. Но никто не имеет права лишать тебя свободы без веской причины – это уже нарушение прав человека. А ты — человек, а не животное! В этом деле я не ищу выгоды для себя, как ты решила. Не надо ставить под сомнение человеческую доброту из-за некоторых личностей. Поверь, есть еще хорошие люди, которые хотят и могут тебе помочь. Илья Сергеевич замолк, видимо, дав мне время на раздумья. - Вы себя показали таким борцом за справедливость! – осмеяла я его. – У меня аж скупая слеза побежала по щеке! Мне хотелось поверить ему и принять его помощь. Я почти поверила ему, но… Слишком долго я верила людям! Они мне тоже клялись в дружбе! Так чем же Илья Сергеевич лучше их? - Я прекрасно понимаю тебя, - ответил он, вздохнув, - Ты оказалась в непростом положении… - Да что вы знаете о моем положении?! – повысила я тон, не сдержавшись. - Верно, я ничего не знаю об этом, но мне тебя искренне жаль… - Мне не нужна ваша жалость! - Тебе нужна помощь! - Никто мне не нужен! Последние слова необдуманно слетели с моего языка. Очень скоро я о них пожалела. Илья Сергеевич ничего не ответил. Мне запомнился его взгляд, которым он на меня посмотрел перед тем, как уйти. Таким взглядом родитель смотрит на своего ребенка, который вот-вот совершит какую-нибудь глупость. В нем не было ни злобы, ни обиды, а лишь печаль. Весь день я просидела взаперти в своей палате. Сегодня у меня не брали анализы, не водили по врачам – ничего, что было очень странно. Вечером ко мне зашел Иван Афанасьевич. Вид у него был очень довольный, скажем так, он сиял от счастья. - Как себя чувствует мое сокровище? – спросил он у меня веселеньким голоском. - Блестяще, - ответила я. Он как-то странно рассмеялся: - Очень хорошие новости, солнышко, очень хорошие! Нас ждут великие дела! Ну, а меня ждет слава! - Что вы имеете в виду? – не поняла я его. - Ничего, ничего, - продолжал он смеяться, - Скоро все сама увидишь. Верно! Это верно! Я должна все сама увидеть! - Иван Афанасьевич! – воскликнула я, когда он уже направлялся к выходу, пританцовывая. - Что? От этого ответа будет зависеть все! - Вы обещали меня сегодня на прогулку вывести. - Ты ведь знаешь, что пока это невозможно, - с наигранным сожалением ответил он. - Но почему? - Понимаешь, я боюсь, что тебе эта прогулка может навредить. Давай дождемся результатов твоих анализов, хорошо? А там уже видно будет. Мне стала противна его улыбка. Я старалась изо всех сил сдержать свой животный инстинкт, чтобы не наброситься на него. Какой же из вас плохой актер, Иван Афанасьевич! А вот из меня актриса отличная. - Я так давно не видела улицы, солнца, деревьев, - простонала я. - Ну, что ты повесила нос? – он вернулся меня пожалеть. – Скоро все изменится к лучшему. Ты мне веришь? - Верю, - я улыбнулась ему самой обворожительной улыбкой. – Вы так добры ко мне, Иван Афанасьевич! - Ты мне стала как родная дочь, - он положил свою руку мне на голову и потрепал за ухом. Как же это было клево! - Спасибо вам за все, что вы для меня делаете. - Моя милая! Иван Афанасьевич обнял меня. Я воспользовалась этим, чтобы незаметно достать ключи и карточку из кармана его халата. - Будь умницей, - сказал он мне на прощание, - Сегодня тебя не будут привязывать. - Спокойной ночи, Иван Афанасьевич. Фортуна была благосклонна ко мне сегодня! Мне неслыханно повезло, что эту ночь я проведу без цепи и смирительных ремней. Это упрощает задачу! Осталось дождаться ночи. Я знала, что Марк уходит спать в свою комнату в начале первого, а из медсестер дежурит только Оля, да и та сидит в сестринской и смотрит свой сериал. Надо только прождать три часа… Довольно вранья! Мне нужна правда! Она кроется в бумагах в кабинете у Ивана Афанасьевича. Этой ночью они окажутся у меня в лапах. Наконец, время настало. Марк зашел ко мне в последний раз, пожелал спокойной ночи и удалился. Иди, иди, спи спокойно. Я выждала некоторое время и повернула ключ в замочной скважине. В коридоре было темно и безлюдно. Ольги не было на посту, но медлить нельзя. Впервые за все время я так радовалась своей животной природе. Благодаря мягким подушечкам на лапах я быстро и бесшумно добежала до кабинета Ивана Афанасьевича. Я замкнулась изнутри и осмотрелась. Прежде мне доводилось бывать здесь и не раз. Обстановка была типичная: диван, компьютерный стол и книжные полки. Я приступила к поискам. Много было перерыто папок, бумаг, заметок, но ничего не нашлось. Где он может хранить важные документы? Компьютер! - Иван Афанасьевич, не пойду я с вами в разведку! – усмехнулась я, когда увидела на рабочем столе папку под названием «Степанова Юлия». Шерсть на моем хвосте встала дыбом после изучения содержимого папки! Иван Афанасьевич собирается продать меня военным! Все это время он выкачивал из меня все соки, чтобы создать формулу ДНК! С этой формулой, якобы, можно создать неуязвимых солдат! - Я думала, что такое только в фильмах бывает. Что же теперь делать? Оставаться в этом дурдоме уже небезопасно. Не удивлюсь, если весь персонал заодно с этим маньяком. Ничего о своей прежней семье не было известно. Абсолютно ничего! Илья Сергеевич! Надо его найти! Он мне поможет! Но сначала надо всю эту ересь удалить. Разумеется, я распечатала себе один экземпляр, перед тем как все удалить. Где мне искать Илью Сергеевича? Он, должно быть, уже уехал. Среди бумаг Ивана Афанасьевича не нашлось ни адреса, ни контактного телефона. Черт, черт, черт! Выбора нет – бежать надо самостоятельно. Есть идея! Надо сымитировать ограбление. Вот это будет рожа у Ивана Афанасьевича, когда утром он не обнаружит важных документов! Стоп. А как же камеры? В первую очередь полиция просмотрит камеры, а там я! Плохая идея. Я решила вернуться в свою камеру. Обстановка моей «комнаты» была очень скудной – 4 стены и протертый коврик, на котором я спала. Даже некуда спрятать компромат на Ивана Афанасьевича! Делать нечего, я засунула листы в штанину джинс. Всю ночь я не могла уснуть. Металась из угла в угол, как дикий зверь в клетке. Ха, удачное сравнение! Что же делать? Надо найти Илью Сергеевича, он поможет. На часах было уже шесть утра. Как быстро ночь пролетела! Сейчас ко мне зайдет Марк. Прошел час, но никто ко мне так и не зашел. Я припала ухом к двери – в коридоре звенели голоса, слышались шаги. Персонал сменяется. Возможно, Иван Афанасьевич уже на работе. На часах было около девяти утра, а ко мне так никто и не пришел! Я начала нервничать. Что могло случиться? Я стала скрестись в дверь, чтобы привлечь внимание (иногда это срабатывало), но ничего. Мне оставалось только ждать. Интересно, почему в моей палате нет окна? Мне даже нельзя смотреть на мир сквозь стекло?! Чудесно. Наконец, дверь отворилась, и вошел Иван Афанасьевич в сопровождении медсестер и врачей. Я очень обрадовалась, когда среди них увидела Илью Сергеевича. Вид у всех был озабоченный. - А я уже думала, что про меня забыли, - сказала я вошедшим. - Прости, у нас вышло ЧП, - ответил Иван Афанасьевич, - Скажи, ты ночью ничего подозрительного не слышала? Мое сердце ушло в пятки. Я старалась держаться спокойно. Он обнаружил пропажу, но все это случилось слишком быстро! У меня еще не готов план дальнейших действий! - Нет. Все было тихо, как и всегда, - пожала я плечами. – А что? - Ночью неизвестный взломал кабинет Ивана Афанасьевича и украл ценные документы, - ответил Илья Сергеевич и «вцепился» в меня взглядом. Мне стало неуютно. Он меня явно раскусил. А где были охранники? – воскликнула я. – Камеры смотрели? Кто меня за язык тянул?! Если они посмотрят камеры, то мне конец! - Охрана ничего не видела и не слышала, - сорвался Иван Афанасьевич, - Камеры уже как несколько дней не работают. Идиоты! За что я им плачу?! Иван Афанасьевич изрыгал такие проклятия на головы бедных охранников, что мне стало как-то совестно. Наступило тягостное молчание. Иван Афанасьевич нервно ходил по палате, медсестры перешептывались, один только Илья Сергеевич не сводил с меня глаз. - А полицию вы вызвали? – нарушила я тишину. - Ни в коем случае! – воскликнул Иван Афанасьевич. – Если они узнаю про тебя…, - он не договорил. - То что? – насторожилась я. - В общем, это будет нехорошо, - наконец, ответил он. Ложь! Снова ложь! Вы просто боитесь, что правительство узнает обо всех ваших махинациях! Вдруг в палату вошел анестезиолог – крайне неприятный субъект – и что-то сказал Ивану Афанасьевичу на ухо. Тот мгновенно побледнел и вылетел из палаты. За ним последовали остальные. Я осталась наедине с Ильей Сергеевичем. Вот уж не думала, что удача будет со мной до последнего! - Я хотела перед вами извиниться за вчерашнее, - сказала я, когда гул в коридоре утих. Он присел на корточки рядом со мной. - Мне, правда, очень стыдно за свои слова… - Не нужно извинений, - перебил он меня. – Но я очень рад, что ты раскаиваешься. Ведь это означает, что тебе нужна моя помощь, верно? - Да, пожалуйста, - взмолилась я. Илья Сергеевич, улыбаясь, потрепал меня за ухом. - А теперь расскажи мне, где бумаги? Нервная дрожь прошла от макушки до кончика хвоста. - Откуда вы знаете? – воскликнула я, не подумав. - Хоть ты и лиса, но эмоции ты плохо скрываешь. Где они? Я уже хотела их достать из штанины, но остановилась. А что, если он заодно с Иваном Афанасьевичем? Что если мой мучитель послал ко мне Илью Сергеевича, чтобы достать столь ценные бумаги? - Что ты медлишь? - А почему вы так торопитесь?! Илья Сергеевич слегка напрягся. - У нас мало времени. В любой момент может вернуться врач… - Вы их не получите, - оборвала я его. - Почему? - Вы их не получите, пока я нахожусь в стенах больницы. К моему удивлению, черты его лица смягчились, и он улыбнулся. - Мое решение окончательно, - предупредила я его. - Ты мне не доверяешь? - Нет, - мой голос слегка дрогнул. - Тогда почему просишь о помощи? Неужели он не врет? Он, правда, хочет помочь мне? Нет! Не верю! - Мне больше не к кому обратиться. У меня нет выбора. - Не очень лестно прозвучало. - Зато я говорю вам то, что думаю. - Замечательная черта характера. Но не будем тянуть кота за…кхе, хвост. Что написано в этих бумагах? Ага, так я тебе все и рассказала! - Думаю, вы знаете знаменитую «Божественную комедию» Данте Алигьери? Великолепное произведение! Очень интересное изучение пороков человеческих, а особенно подробное описание заслуженных наказаний за них. Вот в этих документах кроется загадка, кто из медперсонала на какой круг Ада попадет. К сожалению, я за одну ночь не смогла ее решить. Илья Сергеевич некоторое время изумленно на меня смотрел. - Что скажете? – поинтересовалась я. - Воистину, ты чудо природы, – ответил он. – Ты не помнишь ничего из своего прошлого, но помнишь такие незначительные подробности человеческого бытия… В особенности все тонкости сарказма. Никогда раньше об этом не задумывалась. - Я принимаю твои условия, - продолжал Илья Сергеевич. – Эта суета как раз кстати – медперсонал и охрана слишком заняты, чтобы следить за тобой. Вчера я предупредил Ивана Афанасьевича о своем отъезде. Сколько сейчас время? Я посмотрела на настенные часы. - Почти десять. - Значит, ровно в двадцать минут одиннадцатого ты пойдешь в душ. - В каком смысле?! – возмутилась я. - Душ и туалетная комната – единственные места, где нет камер. За вчерашний вечер я изучил все уголки госпиталя. - Так зачем мне идти в душ? - Когда-нибудь обращала внимание на небольшое окошко под потолком? - Да, припоминаю. - Думаю, ты в него пролезешь, - сказал он, вставая, и направился к выходу. Все равно я вам не верю. Я сбегу от вас при первой же возможности, когда вы вытащите меня отсюда! - Илья Сергеевич, последний вопрос! - Да? - А как вы смогли попасть в женский туалет? - В двадцать минут одиннадцатого и без опозданий! – с этими словами он ушел. Думаю, я его немного обидела. Как только дверь за ним захлопнулась, надежда сменилась новыми подозрениями. А вдруг это западня? С какой стати ему мне помогать? Он определенно что-то скрывает! Но в одном он был прав – на меня никто не обращал внимания. Все были слишком заняты поиском документов, которые были спрятаны в моей штанине. Я не могла найти себе места. Ходила из угла в угол, теребила в лапах собственный хвост, прислушивалась к малейшему шуму, принюхивалась к незнакомым запахам. Мне все время казалось, что вот-вот кто-нибудь зайдет и предъявит обвинение в краже ценных бумаг. И тогда план побега разрушится! Я остановилась посреди комнаты. А стоит ли мне бежать? Что меня ждет за стенами больницы? Найду ли я там счастье? Сможет ли общество принять девочку-лису? Не лучше ли оставить свои эти глупые фантазии и жить дальше в этих стенах, с людьми, которые уже перестали от меня шарахаться? На часах было уже 10:16. Так что – идти мне с повинной к Ивану Афанасьевичу или, все же, довериться Илье Сергеевичу? - Если я останусь здесь, - сказала я тихо сама себе, - то так и не выйду на улицу. А если я смогу протиснуться в маленькое окошко, то увижу солнце и вдохну свежего воздуха. Решено! К тому же, если все окажется так плохо, я успею сюда вернуться. Эти мысли меня приободрили. Когда я вышла в коридор, в мою сторону даже не посмотрели. Пфф! Вот он душ, вот это окно. Решение уже принято, назад пути нет. Окно было приоткрыто, вот это везение! В один прыжок я добралась до окна. А оно оказалось гораздо меньше, чем это казалось со стороны. Кое-как я пролезла наполовину, но тут поняла – расстояние до земли равно четырем этажам! Я уже была готова отказаться от этой затеи, но… Небо! Солнце! Какой свежий воздух, миллионы новых запахов, непередаваемые ощущения! Свобода! Ради этого стоит рискнуть! Поблизости не было ни пожарной лестницы, ни веревки, даже стены здания были из гладкого камня, не зацепиться. Мое внимание привлекло старое, крепкое дерево. Если очень постараться, я смогу до него допрыгнуть. Я покрепче ухватилась за карниз и вытащила свою заднюю часть наружу. В этот момент из-за угла появилась машина и подъехала как раз к моей цели – к дереву. Кто это может быть? Или же просто совпадение? Медлить нельзя. Ну, ни пуха! Со всей силы я оттолкнулась задними лапами от карниза. Полет оказался недолгим, но очень волнующим – кое-как я смогла уцепиться за толстую ветку. Кора была влажная, видимо, ночью был дождь. Дождь? Дождь, дождь, дождь, сильный дождь. Что-то связывало меня с дождем. Какое-то навязчивое воспоминание, забытое событие. Надо вспомнить, очень надо! Вдруг громкий свист вернул меня в реальность. Он доносился из машины. Это Илья Сергеевич! Я быстро спустилась с дерева и запрыгнула в машину на заднее сидение. Машина резко тронулась с места. - Пригнись! – скомандовал голос. Я не стала спорить и повиновалась. Видимо, мы проезжали пост. Я не успела разглядеть человека за рулем. Но это меня мало волновало. Прощай дурка! Я на свободе! Ага! - Ты в порядке? - А? Да, в норме, только лапу порезала слегка. - У меня аптечка на заднем сидении, перевяжи рану. Я, не вставая, нашла аптечку, обработала рану и перевязала бинтом. Машина остановилась. - Мы за пределами госпиталя. Можешь больше не прятаться. Я устроилась поудобнее и разглядела своего спасителя. На меня смотрел незнакомый мужчина. - Вы кто?! Мужчина со странной улыбкой внимательно меня разглядывал. Я хотела было выскочить из машины, но меня будто парализовало. - Да, - наконец, заговорил он, – именно такой он мне тебя и описывал. - О ком вы говорите? - О том, кто меня послал за тобой. Илья Сергеевич? Но почему он сам за мной не приехал? Или этот тип работает на совершенно другого человека?! Если этот человек Иван Афанасьевич? Но зачем? - Кто вас послал? Мне стало не по себе. - Детка, слишком много вопросов, - мужчина завел машину, и мы тронулись. Я посмотрела в окно - кругом были поля, ни одной живой души. Бежать бессмысленно. Ничего, надо дождаться пока мы приедем в город, а там я дам деру! - Тебе надо переодеться, - сказал он мне. – У тебя под ногами лежит сумка, в ней необходимые вещи. Я открыла спортивную сумку: в ней были аккуратно сложены джинсы, футболки, кофта и кроссовки. - Зачем мне переодеваться? - Чтобы быть не такой заметной в толпе, - ответил он таким тоном, будто ответ был очевиден. - Что, прям в машине? - Крошка, я смотрю на дорогу, а не на твои прелести. Давай в темпе! Мне не надо было повторять еще раз. К тому же мне ужасно хотелось сменить одежду. Я пересела за водительское сидение, чтобы меня не было видно в зеркало заднего вида, и быстро переодела джинсы. Размер был как раз. Но самое удивительное было то, что на джинсах была прорезана дырка для хвоста! В больнице я собственноручно этим занималась, а здесь все было предусмотрено. Штанины я не стала закатывать до колен, как делала обычно, чтоб не выставлять напоказ свои звериные лапы. Было ужасно неудобно и тесно, но делать нечего, потерплю. Украденные бумаги я также засунула в штанину. Надеюсь, этот мужик ничего не заметил. Я сменила майку и одела сверху кофту. Что делать с хвостом? Идея! Я обернула хвост вокруг талии как можно плотнее и застегнула кофту. Идеально! В сумке нашлись перчатки. Уши спрятала под капюшоном. А ноги? - Простите, - обратилась я к водителю, - но это мужские кроссовки! - Да? Вот досада! Но мы не нашли женскую обувь 45 размера. Ха-ха, как смешно! Я аплодирую стоя вашему чувству юмора! Как странно, размер-то подошел. Но, так непривычно. Интересно, в них удобно бегать? - Я готова. - Молодец. Есть хочешь? - Нет. Врушка! Ела-то я последний раз вчера днем. - Вот, не стесняйся, - он протянул мне бумажный пакет. Это меня ни к чему не обязывает, поэтому я взяла из его рук этот пакет и с аппетитом съела гамбургер. Вкусный, зараза. Так меня в больнице не кормили. - Мы скоро приедем? - Возможно. Дорога заняла часа три-четыре. Мы делали небольшие остановки во время пути для справления естественной нужды и покупки еды. Меня стало клонить в сон, но нельзя, надо следить за дорогой. Наконец, мы приехали в город. Многоэтажки, магазины, рекламные вывески, парки и аллеи, фонари, машины, люди – типичная суета, но она меня заворожила. Интересно, а где я раньше жила? Это мы еще выясним, а теперь надо бежать. Не очень хочется снова оказаться в клетке. - Извините, - обратилась я к водителю, - я очень сильно хочу пить. Мы скоро приедем? - С этими чертовыми пробками не скоро. Ладно, заедем в ближайший магазин. Сработало! Ай, да я! Ай, да умничка! Машина припарковалась у супермаркета. Мужчина, когда выходил из машины на предыдущих остановках, всегда закрывал машину, поэтому на этот раз я незаметно приоткрыла свою дверь, чтобы не оказаться взаперти. - Я сейчас. Не скучай, - сказал он мне и вышел из машины. - Не буду, - усмехнулась я. Этот дурак даже не заметил, что машина не закрылась, когда он нажал на кнопку! Я подождала, пока он не скрылся за дверью магазина. Пора! Еще раз взглянула в зеркало – выгляжу, как обычная девочка, отлично! Мне понадобятся деньги. Я открыла бардачок и нашла четыре тысячерублевые купюры и сотовый телефон - все может пригодиться. А теперь, лапы в лапы и бежать! Я выскочила из машины и побежала, куда глаза глядят. Лапы заплетались, очень неудобно в этих кроссовках, жмет, давит. Р-р-р! Я старалась бежать только дворами, так меня будет сложнее обнаружить. Интересно, дядечка очень расстроился? Еще бы! Не знаю, сколько километров я пробежала, но надо перевести дух. Я присела на лавочку в тени огромного дерева. Задние лапы сильно болели, в одной только кофте было холодно. Но что делать? Мимо меня прошла шумная компания ребятишек. А у меня есть друзья? Если да, то где их искать? Надо составить план дальнейших действий. И тут я поняла, что полная дура! У меня нет ни крыши над головой, ни знакомых, ни сведений о моих родных – ничего! Что делать? Зачем я сбежала? Голова шла кругом. Я даже не знаю, что это за город. Скоро стемнеет, а мне переночевать негде. Главное не паниковать! Что в таких случаях делают люди? Да черт их знает! Надо осмотреть город для начала. Я шла дворами пока не вышла к дороге. Мимо меня проходили люди, проезжали машины, мигали светофоры, горели огоньки, витрины магазинов предлагали выгодные скидки — никто не обращал внимания на меня, все были слишком заняты собственными проблемами. Но надо задуматься о ночлеге. И как назло аппетит разыгрался. Кушать хочется. А еще безумно хочется снять обувь и высвободить хвост! Я шла вдоль дороги, пока не оказалась в парке. Было многолюдно, в основном гуляли родители с детьми. При виде улыбающихся взрослых и беззаботных детей, мне стало грустно. Где моя семья? И что мне дальше делать? Я присела на лавочку передохнуть. Вдруг ко мне подсела бабушка. Мне стало не по себе в ее присутствии. Ох, чудесная погода, - сказала она, обращаясь то ли ко мне, то ли в пустоту, - А ведь обещали похолодания. И что? Мне надо ответить что-нибудь? Как себя вести? Я промолчала. Теплая выдалась зима, - продолжала она говорить. - Но мы свое еще получим, еще успеем померзнуть. Она рассмеялась. Я это сделала приличия ради. Хорошо, по крайней мере я теперь знаю, какое сейчас время года. А вы не подскажете, какое сегодня число? - осторожно спросила я. Охотно. Сегодня 17 декабря. Моргнуть не успеешь, а уже Новый год. Что это значит? Разве год может быть старым? Спасибо, - поблагодарила я ее. Не за что. Я бывает и сама теряюсь во времени, - улыбнулась она. Эх, бабушка, я потерялась не только во времени, но и в пространстве...и в памяти. Вы не подскажете, где в вашем городе можно переночевать? Раз эта бабуля такая говорливая, то у ней я узнаю все, что мне необходимо. Так ты не местная? Нет. Я здесь проездом. В городе много гостиниц. Но я бы не рисковала на твоем месте — молодая вон, да и мордашка красивая, мало ли что. А родственников нет? Нет, к сожалению. Ну, тогда выхода нет. Придется в гостиницу идти. Но только будь аккуратнее. Народ нынче злой пошел. Я не понимала, что она имеет ввиду. Кого мне бояться? Или чего? А где ближайшая гостиница, не подскажете? Ой, детка, не могу тебе этого сказать. Честно, не знаю. Не гуляю я по гостиницам, возраст уже не тот. Ладно, пронюхаем в другом месте. Я еще раз поблагодарила бабушку и пошла дальше исследовать город. Уже заметно стемнело и похолодало. Голод давал о себе знать. Я вышла на автобусную остановку. Мои глаза лениво читали рекламные вывески. Мое внимание привлекла надпись: «Схема движения троллейбусов города N.» Что, что, что? Название города больно знакомое! Где я раньше его видела? Подумаем об этом после. Кажется, я знаю, где я переночую! Круглосуточный кафе-бар «Голд». Здесь можно поесть и узнать, где находится ближайшая гостиница. В кафе было много народу, громко играла музыка. Мне повезло — нашелся один свободный столик. Как же мне хотелось снять кроссовки! Ко мне подошла девушка и подала какую-то книжку. Я растерялась. За соседним столиком сидела молодая пара и листала такую же книжку. Видимо, у них так принято. Странные они, люди. Я взяла книжку из рук этой девушки и мило улыбнулась. Она пожелала мне приятного вечера и ушла. Я рассматривала эту книжку под названием «Меню». Что хотел донести автор этой книги читателям, когда здесь только картинки еды? Или это я чего-то не понимаю? Я решила понаблюдать за соседним столиком. Буду делать то же, что и рядом сидящие. Вот к ним подошла девушка, в такой же форме, как и у той, но уже с книжечкой поменьше. Парень показал на картинку, девушка что-то записала себе в книжечку и ушла. Интересно, интересно. И это все? А где я могу поесть? У кого это узнать, чтобы не выглядеть глупо? Напрягай память, Фокс! Вспоминай! Ведь ты раньше была человеком, жила такой же жизнью. Вы уже определились с заказом? - ко мне подошла девушка в форме. А, нет, не совсем, - я открыла «Меню» и тупо уставилась в него. Может, я могу вам помочь? - улыбка не сходила с ее лица. Да, можете помочь, - я широко улыбнулась. - Покормите меня. Девушка рассмеялась. Я тоже. Чего-бы вы хотели? У нас очень широкий выбор европейской, китайской, русской, украинской и греческой кухонь.. Знакомые слова, где-то я их раньше слышала. А что у вас самое вкусное? У нас в наличии есть великолепное... Девушка, - перебила я ее, - давайте так — у меня всего тысяча рублей, выберите мне что-нибудь съестное на эту сумму сами. Девушка ошарашено на меня посмотрела. Я полностью доверяю вашему выбору, - успокоила я ее. - И да, я ем все! Заказ принят. Вам придется немного подождать. Я не тороплюсь. Мы обменялись любезностями, и она удалилась, забрав странную книгу «Меню» с собой. Надеюсь, я не слишком глупо выглядела? А тысяча рублей это очень много по людским меркам? Или мне хватит только на стакан воды и корку хлеба? Но я не стала называть всю сумму, которую я одолжила у плохого дядечки, ведь мне еще нужна гостиница. Спустя минут пятнадцать мне принесли еду: салат, большая лепешка с сыром, помидорами и кусочками колбасы, какая-то ерунда еще (было похоже на рис, завернутый в черную изоленту) и стакан сока. Я это все умяла за милую душу (кроме риса в обертке). Потом ко мне подошла девушка и принесла еще одну книжечку. Что на этот раз? Я открыла, а там был список всего, что я съела и сколько мне это обошлось. Ну, да, спасибо, а что делать-то теперь? Я стала наблюдать за другими людьми. Вот женщина у окна засунула деньги в эту книжечку и положила ее на край стола. Я сделала также и стала ждать. Ко мне опять подошла девушка и забрала книжечку. Я уже хотела было возмутиться, но за соседним столиком происходило тоже самое. Видимо, так и надо. Извините, а можно вам задать вопрос? - обратилась ко мне она. Да. А где вы делали такую операцию на зубы? Что вы имеете в виду? Ваши клыки, они такие от природы или это было хирургическое вмешательство? Клыки! Я и забыла о них! Дура! Надо быть осторожней. Они такие от природы. Я не знаю, что значит выражение «хирургическое вмешательство». Так необычно. Вы извините мне мое любопытство. Ничего страшного. Не в первый раз. В первый и в последний раз, я надеюсь! Девушка забрала книжку и ушла. Ладно, я сытая, довольная, но что делать дальше? Вдруг я ощутила на себе чей-то пристальный взгляд. Я осмотрела зал, но, вроде, никто на меня не заглядывается. И тут я обратила внимание, что мужчина у барной стойки не сводит с меня глаз. Я отвернулась к окну. Мне, почему-то, стало не по себе. Не буду обращать на него внимания, сам отстанет. Нет. Поздно. Он идет ко мне. Добрый вечер, леди, - обратился он ко мне. Леди? Он издевается? Как можно назвать девчонку в драных джинсах, уже порядком убитых кроссовках, в кофте с капюшоном, явно не по размеру, леди?! Леди женственны, интеллигентны, изысканны... Ничего из этого во мне нет и не будет. Здрасте, - сухо ответила я. Вы позволите мне нарушить ваше одиночество? Я не знаю, как вести себя с особями мужского пола. А эта особь явно не просто так хочет «нарушить мое одиночество». Попробуйте. Он опустился на стул. Манеры его были безупречны, ничего не могу сказать, обращался он со мной ласково. Но что-то было в нем отталкивающее. Вида он был солидного, в строгом костюме, ему было не больше 30 лет. Во время разговора он много говорил о себе, ничего не спрашивая обо мне. Я его рассеянно слушала. Все мои мысли витали в облаках, а именно — я мечтала снять кроссовки, снять капюшон и расправить хвост. Простите мне мою дерзость, но я до сих пор не знаю вашего имени, - сказал он мне. К этому я не была готова. Ну и, как же меня зовут? Называться своим именем от рождения — Юлией — я не хотела. Не знаю, почему, но мне не хотелось возвращаться в то прошлое, о котором я ничего не помню. Думай быстрее, Фокс, он ждет ответа. Меня зовут Алиса, - ответила я, что первое в голову пришло. Очень приятно, меня зовут Аркадий. Взаимно. Скажите, Алиса, что делает обворожительная, молодая девушка одна в кафе в столь чудный и дивный вечер? Которая? - я не поняла, о какой именно девушке он говорит. Алиса, я говорю о вас, - ответил он, смеясь. Я почувствовала себя полной дурой. А, вы обо мне... Да, о вас. Итак, расскажите мне, почему вы здесь одна скучаете, грустите? Может, он мне поможет найти гостиницу? Понимаете, Аркадий, я в этом городе проездом, остановиться мне не где. Может вы поможете мне найти гостиницу? Я буду очень вам за это признательна. Глаза собеседника ка-то странно заблестели. В улыбке появилось что-то странное. Но я не обратила на это должного внимания. А как долго вы планируете здесь задержаться? Это зависит от обстоятельств. Вам крупно повезло, моя дорогая, - ответил он после недолгого молчания. - Видите ли, мой очень хороший друг на днях уехал за границу со своей семьей и попросил меня приглядывать за его квартирой. Если хотите, можете пока пожить там. Вы это серьезно? - не поверила я своим ушам. Вполне. Если я могу помочь очаровательной девушке, почему бы мне это не сделать? Но, у меня не так много денег, чтобы расплатиться с вами. О, за это не переживайте! Есть много других способов это сделать. Он рассмеялся, и я вместе с ним. Хотя понятия не имела, что он имеет в виду. В моих глазах Аркадий казался добрым ангелом, который спустился с неба ко мне, дабы помочь. И я без всякой задней мысли села в его машину. Во время пути Аркадий был не многословен, на мои вопросы отвечал не сразу и порой невпопад. Вот мы и приехали. Я вышла из машины и огляделась. Передо мной стоял высокий многоэтажный дом, типичный двор с детской площадкой. За то время, что я просидела в кафе заметно стемнело и похолодало. Но меня очень испугало одно явление — с неба сыпалась непонятная белая крупа. Что это? - воскликнула я, пытаясь поймать лапами белые пушинки. Снег, - ответил Аркадий, удивленно смотря на меня. Я уже хотела было снять перчатки и потрогать этот снег на ощупь, но вовремя вспомнила, что это невозможно в присутствии посторонних людей. Ты что, никогда не видела снега? - спросил Аркадий, обнимая меня со спины. Мне были противны эти объятия, но я слишком была поглощена этим зрелищем: крупицы снега оседали на деревья, землю, лавочки, качели, цеплялись на окна, вырисовывая причудливые рисунки. Нет, не видела... Или видела... Не помню. Мне так хотелось, чтобы снег никогда не кончался. Пойдем скорее, пока ты не замерзла. Аркадий повел меня к подъезду. Я же уже никуда не хотела идти, готова была даже на улице ночевать, лишь бы наблюдать за снегом. Мы зашли в квартиру. Обстановка была очень уютная. И только сейчас я поняла, что просто валюсь с ног от усталости. Аркадий скинул свое пальто и хотел снять с меня кофту. Нет! - вскрикнула я от испуга. Аркадий аж подскочил на месте. Я вновь оказалась в затруднительном положении. Как мне объяснить ему свое странное поведение? Алиса, я лишь хотел помочь... Я прошу прощения, - начала извиняться я. - Но позвольте мне остаться в кофте и кроссовках в вашем присутствии. Не задавайте никаких вопросов, пожалуйста. Мне стало немного стыдно от того, что этот незнакомый человек проявил ко мне такую заботу и доброту, а я не могу в свою очередь раскрыть ему свою тайну. Как скажешь, - просто ответил он и больше вопросов не задавал. Мы прошли в комнату. Гостиная была неплохо обставлена. Видно было, что у хозяина весьма хороший вкус и довольно-таки неплохой заработок. Я упала на диван, Аркадий устроился рядом. Может, выпьем чего-нибудь? Я выразительно на него посмотрела. Умный человек понял бы по взгляду, что единственное, что я сейчас хочу — это одиночество и сон. Но Аркадий продолжал настаивать на своем. Я надеялась, что, как только мы придем сюда, Аркадий со мной попрощается, и я останусь одна. Но он уходить не собирался. Не сочтите за грубость, но я очень устала. У меня был трудный день. О, понимаю, понимаю. Прости за настойчивость. Полагаю, ты хочешь обсудить условия твоего прибывания здесь? Да, пожалуй. Я ведь говорила вам, что денег у меня не так уж и много. Аркадий рассмеялся и подсел ко мне ближе. Дорогая, некоторые вопросы можно решить другой валютой. Я не понимала, о чем он говорит. Какая еще валюта? О чем вы говорите? - спросила я. Ты скоро поймешь. А давай немного поговорим о тебе. Ты, кажется, говорила, что не из наших краев? Да, я здесь проездом. А куда держишь путь? Еще не знаю. Я...ищу одного человека. Возлюбленного? - усмехнулся он. Я на ходу пыталась сочинить историю, а только что он мне сам подал отличную идею. Да, можно и так сказать. Как это интересно, - он подсел еще ближе. На самом деле нет ничего интересного. Мы просто...разошлись по разным дорогам. И теперь я его ищу. Если можно, то давайте сменим тему. Раз ты на этом настаиваешь. А родных или друзей у тебя в этом городе нет? Я вновь ощутила дикое одиночество. Но, кажется, я нашла нового друга в лице Аркадия. Разве стал бы человек приводить домой — пусть даже к другу — совершенно незнакомую девушку? Это объясняется добротой души. Нет, никого. Очень хорошо, - усмехнулся он. Что вы видите в этом хорошего? - не поняла я его. Я не так хотел выразиться, - быстро исправился он. - Я имею ввиду, что очень хорошо, что мы встретились. Ведь страшно совершенно одной в незнакомом городе. Да. Огромное вам спасибо, за помощь. Спасибо в карман не положишь! Аркадий подсел ко мне в плотную и прижал меня к себе. Я, не подозревая ни о чем, не стала сопротивляться и обняла его. Объятия для меня значат очень многое. В больнице я не могла и дня прожить, чтобы никого не обнять, даже не важно кого. Когда меня кто-нибудь обнимает, чувство одиночества исчезает. Спокойствие, нежность, забота — все эти чувства переполняют меня радостью. Но Аркадий начал себя вести весьма странным образом. На щеке я ощущала его горячее дыхание, его руки блуждали по моей спине. Он еще крепче прижал меня к себе, что у меня на миг перехватило дыхание. Но вот его рука направилась к моей груди и больно ее сдавила. Этот жест привел меня в негодование. Я попыталась оттолкнуть хама, но он меня крепко держал. Я попыталась закричать, но он заткнул мне рот своими губами. Мне он был отвратителен в эту минуту. Еще никто не вел себя подобным образом со мной. Когда мне, наконец, удалось вырваться из его объятий, он рассмеялся. А что тебе не нравится? - с издевкой спросил Аркадий. - Пришло время расплачиваться за гостеприимство. Я не понимаю, о чем вы? Не прикидывайся недотрогой! Все ты прекрасно понимаешь, - он скинул свой пиджак и повалил меня на диван. Я изо всех сил старалась оттолкнуть его от себя, но он оказался тяжелее, чем я ожидала. Мне уже не хватало воздуха, а он все не переставал осыпать меня поцелуями. Его руки блуждали по моему телу, и мне это не нравилось.