Прошу, оставьте темноту

Обычный день. Я сидела в кабинете, размеренно попивая кофе, и был понедельник. Какая удивительная закономерность – по понедельникам моя «обетованная» пустует. Не уж-то никому в такой день не хочется излить душу ленивому психологу? Да, я работаю психологом в небольшой частной клинике, и я никогда не знала нужды, так как мое образование подарило мне все: трудоустройство и крышу над головой. Что же еще пожелает обычная смертная? Пожалуй, еще чашечку кофе. Я ненадолго покинула свой кабинет, в стерильном белом коридоре изредка встречая сонных медсестер. В нашей клинике было два подразделения: психологическое и стоматологическое. Удивительное сочетание профессий, однако, дантисты за глаза зовут нас «шарлатанами» и «лже-врачами». Эх, больше мне гордости и смелости – стала бы грызть им глотки при первой же встрече в комнатке для чаепитий. Серый будний день. Я неторопливо приблизилась к пестрому автомату, медленно наливая себе кипящую коричневую жидкость и накрывая все это варево нежной белой пенкой, словно сугробом. Люблю кофе, оно работает подъемным краном для век в вот такие рабочие вечера. Вот я возвращаюсь к себе в кабинет, и вижу, что в нем выключен свет. «Странно!»- подумала я, и рука невольно потянулась к кнопке выключателя на стене. Стоило моей руке дернуться в непроизвольном движении, как низкий хрипловатый мужской голос ответил мне на это настойчиво, но тревожно: -Прошу, оставьте темноту… -Но я не могу так работать, мистер…?- я специально повысила голос, как бы прося незнакомца договорить за меня свою фамилию. -Прошу, оставьте темноту,- с такой же интонацией произнес посетитель, проигнорировав мой вопрос. «Ладно!»- злобно нахмурилась я,- «но за это он заплатит мне больше. А вдруг все серьезно?» -Я ничего не вижу,- проговорила я с легкой ноткой гнева,- Вы предлагаете мне стоя в дверях с вами работать? -Нет, проходите,- голос смягчился и как-то оживился,- Я помогу Вам. Я прекрасно вижу во мраке. Я почувствовала, как мой руки коснулась чья-то ледяная ладонь. Не показывая ужаса холодного прикосновения, я аккуратно прошла и села за стол, пристально вглядываясь в темноту кабинета. Вскоре глаза привыкли к отсутствию освещения, и я могла разглядеть чью-то фигуру, в виде черного пятна. Эта фигура, если бы выпрямилась, наверное, была бы вдвое выше меня. А вот плечи были несколько узковаты, хотя это не меняло всей мужественности. Незнакомец сухо и искусственно рассмеялся, от чего у меня по коже побежали мурашки. -Я вижу, как вы разглядываете меня,- заговорил Он,- можете не вглядываться. Все равно моя наружность вам не понравится, как и мой голос. И тут я стала вслушиваться в его речи, пытаясь понять, кто Он есть на самом деле. Хриплое змеиное шипение теперь приобрело задорный оттенок азарта общения, а так голос представлял собой достаточно бархатистый мужской баритон. По гармонии интонаций можно было понять, что мужчина молод и горяч, но вот ритм и склад слов не вязался со сложившимся образом пылкого юноши. В Его разговоре было так много непонятной мне горечи, насмешки и сарказма, которого я никогда не встречала доселе. Наверное, именно поэтому Он сказал, что его голос будет мне неприятен. Однако я находила общение с таким тембром очень приятным. -Не знаю, что вы сейчас думаете, леди. Но Я пришел сюда к Вам не за тем, чтобы попусту интриговать ваше юное девичье сердце и возжигать в нем желание. Я слегка оскорбилась такими словами собеседника, но тут же взяла себя в руки, ведь он пришел сюда за помощью. Хотя, во всем сложившемся впечатлении чувствовалась вся властность этого посетителя, и сразу слышалось, что «Я» он произносит именно с большой буквы. -Зачем же Вы пришли сюда?- спросила я, беря на заметку каждую свою фразу, каждое движение, так как записать сеанс не было возможности. Ах, как же хотелось вскочить и включить этот проклятый свет! Но я сидела, покорно внимая клиенту. -Вы не против, если наш разговор будет состоять из двух монологов: моего рассказа и Вашей реакции? -Нет, не против. А что потом? -Потом Я уйду,- безмятежно ответил Он. «Да, конечно, уйдешь. Сначала заплатишь, а потом уже уйдешь!» -Я слушаю Вас,- кивнула я, понимая, что Он заметит мои движения. -Итак,- задумчиво начал Он, и я поняла, что рассказ будет долгим и содержательным,- Я могу очень долго и пространно объяснять, кто Я такой. Но Я не стану, просто скажу, что Я очень стар, не смотря на свежесть и беглость моего ума. Я действительно стар, и Я пришел сюда, чтобы, так сказать, излить душу. Наверное, вы – люди, говорите именно так. Совсем скоро наступит то время, когда Я должен быть нравственно чист, чтобы, наконец, завершить начатое столько лет назад и достичь собственного триумфа. Моя история начинается очень далеко отсюда, и пусть многие считают, что хорошо знают и понимают меня – это не так. В своей жизни Я повстречал немало личностей, всем своим естеством желающих излечить меня, словно Я совсем обезумел. Но Я просто иду к цели! И недавние события возвысили меня среди всего мира. Мой пьедестал – как это смешно звучит сейчас, когда сижу перед Вами на стуле. Я вежлив, но стоит мне выйти за дверь, как меня окутает тот же мрак. Вот, почему Я не хочу, чтобы Вы видели меня. Поверьте, это не стоит того и лишь разочарует, а, возможно, испугает Вас. Что ж, пора приступить к делу. Он сделал короткую паузу после своего вступления, откашлявшись в кулак и что-то пробормотав, заговорил вновь: -Я был истинно прилежным ребенком, показателем высокого ранга всей семьи. Пусть силой не отличался, но умом был точно выше других. Не видя собственного превосходства, Я желал повелевать всем, что мне доступно и даже тем, что сокрыто от моих рук. Я жаждал знаний, Я жаждал власти. И не было такой вещи, которая образумила бы мое туманное сознание, само себя загоняющее в беспросветную тьму отчаяния. Мне на самом деле казалось, что все это золото, все эти каменья и слуги – лишь дань, чтобы сокрыть что-то важное. И вот я уже взрослый, статный наследник, готовый к битве и правлению. Как вдруг мне открывается тайна настолько абсурдная, что вгоняет меня в Безумие, и Я становлюсь одержим. Мне говорят, что Я чужой, приемный, что Я должен был умереть, а поднялся до таких невероятных высот. Оказывается, моя чаша наполнялась еще с самого детства. Я сам подливал в нее масла, пытаясь хоть чем-то заполнить пустоту внутри себя. Но Я не понимал, что такое творю, и резкое признание отца само поспособствовало краху моего спокойствия. Он словно подошел к моей чаше с новой чаркой, наполненной доверху маслом в одной руке и с факелом в другой. Естественно, воспылало кострище. То самое кострище, что горит во мне сейчас и будет гореть еще долгие годы, пока не пожрет самое себя в агонии. И тогда я вернусь, смогу завершить свое предназначение. А, разве, Я властен что-то изменить? Нет, это все сделали за меня другие, близкие и далекие люди. Стоит мне потушить гнев, как он снова возгорается, гонимый яростным небом в самую Преисподнюю моей сущности. А кто Я такой, чтобы тушить кострище длиной в сотню лет? Воды всех морей не хватит потушить его! Но я ошибался. И было горе, окунувшее меня в омут Безысходности из оврага Безумия. Смерть пришла не за тем, кто ее так жаждал, а за той, великой госпожой, чей лик должен был оставаться светел вечно. Я желал умереть, а умерла она – самый дорогой мне человек, моя мать. Конечно, она не была моей биологической матерью, она была моей единственной матерью, а я упустил ее. Я гнил в темнице, упиваясь своими грехами, в то время как жалкие отродья глумились черным мечом над ее бессмертным телом, проливая кровь на священный золоченый пол. А Я ничего не мог поделать, ведь Я даже не знал, что вот там, в нескольких этажах от меня умирает она. И наступила новая моя эра – я стал еще холоднее, еще расчетливее и изощреннее. Не было дела, которое я не мог бы провернуть, упустив собственную выгоду. Тогда я решил инсценировать свою смерть, и брат поверил мне. Да, Я не сказал, что у меня есть брат. Он всегда был мне братом, но избрал не мою сторону, а сторону моего противника – моего отца, ради которого Я пролил столько крови и все напрасно. А потом наступил мой триумф, мой властный гимн разверз небеса над головами врагов, и Я стал непобедим. Вот только что-то гложет меня изнутри, словно нож… -Совесть…,- проговорила я и услышала, как Он встает. Я слышала, как Он прерывисто дышит, как в нем поднимается темное зарево, как вместе с ним поднимается весь его гнев, вся его злоба. Я слышала, как он сбрасывает эту тень, эту мрачную пелену. Я видела, как во мраке сверкнул металл, как тканью зашелестела листва дерев. Я видела то, что Он показал мне. Свой мир, свою землю, свою историю своими глазами. Я видела его печаль и его горе, его радость и его веселье. Но все это было скорбью, ведь теперь Он становился другим. Он был прощен. -И что Вы… -Я Вас отпускаю. Пусть все, с чем вы пришли ко мне – останется здесь между нами. А если вы захотите забрать свое прошлое, приходите ко мне,- ответила я и улыбнулась поневоле. -Я рад. Хлопнула дверь, лишь на миг, впустив в комнату света. Послышался короткий крик. Я испуганно вскочила и подбежала к двери. Весь коридор был объят кровавым пламенем, я видела мертвые тела и темную фигуру среди них. -Л…!- пыталась закричать я, узнав его, вспомнив его имя, как кто-то сзади зажал мне рот. Фигура обернулась и тут же растаяла. -Я не должен оставлять здесь ничего. Мое прошлое будет одиноко,- на ухо мне зашептал Он, и по горлу скользнуло серебристое лезвие. Я упала на пол, захлебываясь алым кровавым месивом, а надо мной возвышался Он. -Вы желаете вернуть себе свет?- Он улыбнулся белозубой улыбкой, и мой ужас отразился в зеленых глазах. -Нет,- прохрипела я,- прошу, оставьте темноту. Он коротко рассмеялся и ушел.