Хочу любви!

- Тики, а тебе когда-нибудь удавалась влюбить в себя экзорциста? - ни с того, ни с сего однажды спросила у любимого дядюшки Роад. - М-м-м ... - задумчиво протянул Микк, оторвавшись от разглядывания новой колоды карт, выпущенной ограниченным тиражом. – А зачем? Сама знаешь: кто они, а кто мы. Это как... – Тики нахмурился, пытаясь придумать доступный для понимания пример, - ... две противоположные стороны магнита: когда их соединяешь, они отталкиваются! - фатально ошибся необразованный бродяга. - Тики, ты дурак! Они притягиваются. Учил бы физику, а не махал киркой. - Я просто привел неудачный пример. А вот учеба мне нужна так же, как и способность влюблять в себя экзорцистов. То есть никак, - уточнил Тики - вдруг опять неудачный пример. - Тики, ты мало того, что дурак, так еще и неромантичен! Противоположности сходятся, знаешь ли. Вот посмотри на Аллена и меня - мы идеальная пара, ведь против нашей любви весь мир! А это так романтично! - томно вздохнула Старшая. - Вы пара до тех пор, пока он не отберет у тебя шоколадку,- Ной Удовольствия попытался вернуть Мечту на грешную Землю. - Он джентльмен и никогда так не сделает. - Сделает, если ему скажут, что в конфете Невинность! Роад согласилась с неопровержимым аргументом Микка, но продолжила говорить о зыбких плюсах их с Уолкером совместимости: она умна, а он - оболтус, но такой ми-лень-кий... Несчастный Тики закатил глаза и углубился в карты, тем более на картах были изображены нагие девицы, и там было во что углубиться. Но потом в нем проснулась тревога: а что если эта милая девочка все это выскажет Графу? Удовольствия Ноя представил следующую живописную картину: летающие тарелки, стулья, зонтики, Акумы... Граф, конечно, ничего не сделает своей любимице, но весь сервиз в Ковчеге будет испорчен. А значит, не будет ужина. Где-то в глубинах его живота затрепетал страх желудка, который может остаться без обеда не по вине хозяина, а по чужой, и от этого вдвойне обидной. Мозг, в котором смешались все удовольствия мира, просигнализировал, что после того, как Граф все узнает, у Тики и у всей Семьи будет разборка с зарвавшимися экзорцистами. Сердце радостно затрепетало от предвкушения битвы. А вот ноги и руки были категорически против бегать и хватать кого-то по всему миру, а ведь каждый Акума знает, как экзорцисты любят убегать от смерти. Взвесив за и против голоса органов своего тела, Микк решил сделать хоть что-то полезное. - Роад, а ты уверена, что он испытывает к тебе то же самое, что и ты? Его вопрос слегка удивил Роад. Так удивляется человек, которого спрашивают: "А ты уверен, что муравью приятно, когда ты направляешь на него солнечный луч через линзу?" - Ну... Да,- неуверенно ответила Роад. Вопрос «дядюшки» поселил сомненья в ее сердце, и поэтому она задала один из вечных вопросов человечества: - А как можно понять любят тебя или нет? Тики философскими вопросами не задавался и женских романов не читал. Поэтому он сказал первое пришедшее на ум: - Если человек обнимает тебя нежно и крепко, значит, он тебя любит. - Ну, тогда Аллен меня любит, - заулыбалась Роад и пояснила, заметив полный недоумения взгляд Тики: - Мы же с ним в Ковчеге обнимались! - Вообще-то, обнимала его ты, а он от тебя готов был под стол залезть. Или хуже: с башни прыгнуть. - Но мы же обнимались! У нас любовь! - У тебя может это и любовь, - Тики фыркнул при этих словах, думая об Уолкера, скорее как о новой игрушке капризной Роад, чем любви всей жизни, - а вот у него определенно нет. - У-у, все мужики сволочи!!!- горько заплакала Роад. - И я? И Шерилл? И Граф? - Я же сказала: мужики - сволочи! – впала в истерику младшая Камелот. Тики так и не понял: причисляют ли его к сволочам или нет, но судя по истерике Мечты, то теперь семейному сервизу угрожает она, а не Граф. Желудок послал сигнал бедствия в мозг. - Эм-м, но я, возможно, спешу с выводами. Ты у него сама поинтересуйся. Старшая вмиг перестала плакать. Ей понравилось, что у нее есть повод увидеть Аллена. - Яху-у-у! - глубокомысленно прокричала она и умчалась к горе-возлюбленному, который даже не подозревал о надвигающейся угрозе его жизни. Тики и его желудок остались довольны: они перекинули проблемы на экзорциста, и защитили кухонную утварь. Так началось Великая Охота Роад Камелот: при первой же встрече с Алленом, она кинулась ему на шею с горящим взором и криком: "Обними меня, не стесняйся!". Аллен не постеснялся и убежал от нее. Роад загрустила. Она уже все испробовала: шантаж, обман, подкуп, домогательства, но Уолкер ее обнимать не собирался. Даже в снах иллюзорные Аллены убегали от рассерженной дочери Ноя. Так продолжалась до тех пор, пока ей не пришла очевидная, на первый взгляд, мысль: " А может, Аллен при людях стесняется? Может, надо заглянуть к нему, когда он будет один?". Так она и сделала. Уолкера она обнаружила нагло спящим на кровати, а не страдающим от любви к ней. К себе мальчик заботливо прижимал плюшевого клоуна-мишку. Увидев игрушку, Роад почувствовала ревность и, вытащив, швырнула ее куда подальше, а сама прилегла на кровать. Аллен, по-видимому, почувствовал отсутствие любимчика и стал шарить рукой. Так как на кровати больше плюшевых изделий не было, то нашарил он опешившую Роад, счастливо улыбнулся во сне и прижал ее к себе. Мечта Ноя была на седьмом небе от счастья: Уолкер ее обнял, да так, что чуть не сломал ребра. Такой "обним" тянул минимум на "люблю до самой своей смерти и даже после нее". " Тики - дурак. Я даже и не сомневалась в чувствах Аллена!"- счастливо улыбаясь, подумала Роад. Но тут она напомнила себе, что недавно задала тот же самый вопрос, что и Тики, Страсти Ноя - Лулу Белл. Ответ француженки был таков: "Человек тебя любит, когда готов зацеловать до смерти". Роад надо было окончательно убедиться в любви Аллена. И поэтому она, плотоядно облизнувшись, взглядом профессионального снайпера посмотрела на губы Уолкера. Через несколько минут Черный Орден разбудил очень громкий и испуганный крик Аллена.