Operation Inked

              Несомненно, это один из самых странных трупов, на обследование которых их когда-либо вызывали. Джон согнулся над ним, пытаясь справиться со смущением, вот-вот готовым исказить лицо, и оттарабанил выводы: — Эм, это женщина, очевидно. Лет 25-30, с многочисленными ножевыми ранениями и синюшным оттенком губ, указывающим на удушение. Судя по свернувшейся крови, нападавший душил её, пока жертва не потеряла сознание, а потом нанёс несколько ударов ножом для верности. Смерть наступила около шести часов назад. Кровь под ногтями указывает на то, что жертва сопротивлялась. Думаю, нам будет достаточно материала, чтобы выделить ДНК. — Не нужно, — вмешался Шерлок со своим привычным высокомерием. Он не утруждал себя обследованием тела, предпочитая копаться в смартфоне. — Я уже вычислил, кто убийца. Теперь я хочу идентифицировать жертву. Она, естественно, не позаботилась о том, чтобы облегчить нам работу и прихватить документы. — Уверен, её последние мысли были явно не о том, как сделать своё тело более узнаваемым. К тому же, это не должно стать проблемой, учитывая… множество отличительных отметок, — Джон повернулся обратно к телу. Мёртвая женщина, лежащая перед ним, была буквально вся покрыта татуировками. От шеи и рук до ступней ног, сложно было найти хоть один чистый островок кожи. Большинство рисунков представляли из себя изображения знаменитых злодеев из фильмов ужасов — Фредди Крюгер, Майкл Майерс, Джейсон Вурхиз, — но на бёдрах виднелась ещё и неплохая цветочная композиция с редким винтажным сектантским знаком. Джон мог почти в точности назвать, когда и как была получена каждая татуировка, исходя из её состояния и стиля выполнения. Сектантский знак определённо был старым — он помнил их пик популярности в 90-е — в то время как краска на цветах была такой яркой, что рисунку просто не могло быть больше трёх месяцев. На женщине была чёрная мини-юбка с шипами, с которых свисали цепи, порванный топ с выпирающим из него ярко-красным кружевным лифчиком и тяжёлые армейские ботинки. Голова была побрита под Могавк, а оставшиеся волосы выкрашены в кислотно-розовый, напоминая жвачку. Также на её лице было достаточно пирсинга, чтобы среагировал металлодетектор. Да уж… Джон будет в шоке, если никто не опознает эту женщину. Вскоре к ним подошёл Лестрейд, сопровождаемый фотографом из судебно-медицинской комиссии, который явно не скупился на снимки, щёлкая всё, что попадётся под руку. — Так что с делом, Шерлок? Я бы хотел убраться с этого разрушенного склада как можно скорее. Джон не мог сказать, что осуждает инспектора. Обнаруженное тело было затолкано в оплесневелый угол заброшенного здания прямо перед началом худшего ливня в сезоне, и вода капала с потолка, не прекращаясь. Невозможно было определить, куда упадёт следующая капля, поэтому следователи — и Шерлок с Джоном — вынуждены были просто терпеть холодные брызги, беспорядочно шлёпающиеся об головы. — Убийца — женщина по имени София Блант, — спокойно ответил Шерлок. — Она мелкий драгдилер, предпочитающая работать в готик-клубах и других подобных подпольных заведениях. — И как вышло, что ты так хорошо знаком с поставщиком наркотиков? Шерлок решительно проигнорировал вопрос. — Эта женщина, — он указал на тело, — была её клиенткой. По старым и свежим отметкам на локтевом сгибе можно сказать, что она наркоманка с многолетним стажем. Единственные следы в округе, исключая ваших следователей, оставлены парой армейских ботинок жертвы и туфлями на 11-сантиметровом каблуке. Они могли бы принадлежать переодетому мужчине, но это навряд ли, учитывая маленький размер. Жертва и убийца встретились здесь прошлой ночью, и каким-то образом возникла ссора. Возможно, не сошлись в оплате, или же наркотики здесь не причём. Конфликт, как правило, разгорается, когда начинают чесаться руки от желания ударить. Жертва была задушена, но кровь под ногтями и сбитые костяшки свидетельствуют, что она довольно прилично отбивалась. Если только она не посещала курсы по самообороне, можно сказать, что оппонент был слабее и, предположительно, женщиной. Он нагнулся и бесцеремонно перевернул тело. Джона едва не передёрнуло от его дерзости. Шерлок указал на маленький прямоугольник бумаги на земле. — Также довольно многозначительным фактом является визитка Софии Блант под телом. Она выпала, пока её хозяйка силилась затащить тело в угол. Здесь видно, насколько сильно каблуки встревали в землю, чтобы удержать равновесие. Этого недостаточно для ареста, но для возбуждения дела должно хватить. Обыщите её квартиру и найдите нож. — Какой нож? — спросил Лестрейд, и Шерлок одарил его своим фирменным ты-имбецил взглядом. — Ножевые ранения схожи с теми, которые были на теле, найденном несколько месяцев назад. Картина та же: жертва — женщина-наркоманка, задушенная и заколотая. Если мисс Блант сохранила нож после первого убийства, то и на этот раз не могла его выбросить. — Блестяще, — вклинился Джон, всё ещё сидя на корточках, и Шерлок повёл плечами в жесте одобрения. — Что ж, тогда ладно, — Лестрейд махнул сотрудникам и приказал одному из них поднять визитку и положить в пакет с уликами. — Начнём с получения ордера на обыск. — Тогда поторопитесь. А пока советую установить за мисс Блант наблюдение. У неё семья во Франции, так что есть риск побега. Лестрейд кивнул и развернулся, тихо разрешив им уходить. Джон поднялся с корточек, ожидая, что Шерлок тут же поскачет к выходу, удостоив его лишь взглядом из-за плеча, дабы убедиться, что Джон идёт следом, как он обычно делает по завершению дела. Но, к его удивлению, детектив снова склонился над телом, внимательно его изучая. — Нашёл что-то ещё? — спросил Джон, заглядывая ему через плечо. Он знал, что никогда не будет в состоянии увидеть всё, что видит Шерлок, но иногда было весело попытаться. Шерлок притих на минутку, и затем ответил: — Они глупые. — Кто? — Отметины на теле. — Ну, женщина была задушена. Есть синяки и царапины, в основном, на горле, что ожидаемо. — Нет, я имею в виду, отметины глупые. Джон сморщил брови, пытаясь понять, о чём говорит его сумасшедший сосед, и наконец пришло озарение. — Ты говоришь о татуировках? — Да. Они до невозможности фривольны. Её очевидная любовь к орхидеям не обязывает набивать их на себе, а чернила никак не защитили её кожу от шести ударов ножом. Джон переминался с ноги на ногу. — Это её тело, Шерлок. Или, точнее, было её телом. Она может — могла — делать всё, что хочет, хотела с ним сделать. — Но это абсолютно бессмысленно! — Шерлок послал ему взволнованный взгляд. — Татуировки стоят денег и не выполняют никаких полезных функций. Мне никогда не понять, зачем люди подвергают себя многочасовой агонии только для того, чтобы другие могли полюбоваться прыжком дельфинов на фоне заката. — Ну, люди иногда совершают глупые поступки в молодости. — Эта женщина не была молодой. Ей было около тридцати, и она точно не собиралась останавливаться в совершенствовании своего тела. Джон снова поскрёб землю носком ботинка и заметил, что это движение не осталось без внимания Шерлока. Он тихо ругнулся себе под нос. — Наверное, первое тату она сделала ещё будучи тинейджером, а потом подумала, что ничего плохого не случится, если она добавит ещё несколько. Да и потом, это искусство. Мне раньше доводилось видеть абсолютно завораживающие работы. Многие люди очень гордятся рисунком, который избрали носить на себе вечно. Шерлок пристально разглядывал его, и Джон понял, что сказал слишком много. — Ты специально взялся защищать права людей на разрисовывание тела, чтобы меня позлить? — Ни за что я не брался. Я действительно верю в то, что только что сказал, — он чувствовал, как краска наползает на лицо под прожигающим взглядом Шерлока. Он решил отступить, но если уж детектив за что-то зацепится — его уже не сдержать. Сейчас он может только добровольно прыгнуть в собственноручно вырытую могилу. — У некоторых татуировок глубокий, сентиментальный подтекст. Не все из них так глупы, как ты считаешь. Глаза Шерлока расширились от догадки. — У тебя есть тату. — Я этого не говорил. — Но, тем не менее, это правда. Джон вздохнул, развернулся и пошагал к выходу. Это не тот разговор, который ему хотелось бы продолжать, стоя над мёртвым телом. На секунду он захотел побежать, но Шерлок и его чёртовы длиннючие ноги всё равно его настигнут. Конечно же, спустя несколько метров, рядом возник детектив и без труда подстроился под ритм шагов. — Покажи мне. Джон удивлённо мотнул головой. — Что? — Татуировку. Я хочу на неё посмотреть. Доктор несколько раз открыл и закрыл рот, прежде чем густо покраснеть. — Ты не сможешь. — Почему нет? — Шерлок с интересом наклонил голову набок в манере, которую — Джон никогда этого не признает — он находит чрезвычайно привлекательной. — Тебе просто нельзя, Шерлок. Отвяжись. — Там что-то позорное? Джон ускорил шаг в бесполезной попытке оградить себя от этого разговора. — Отвяжись. — Она набита на каком-то… интимном месте? — Оставь. Меня. В покое. Неважно, сколько раз он отказывался отвечать, Шерлок продолжал надоедать вопросами в такси всю дорогу домой, а потом ещё и до вечера. Джон оправдался тем, что ему нужно в кровать, и пулей влетел в комнату, полагая, что теперь Шерлок остановится, когда между ними появилось препятствие в виде двери. Но нет, он ошибался. Этот ненормальный продолжал стоять за закрытой дверью и орать дурацкие вопросы, когда Джон уже лежал в постели. Наконец терпение Джона лопнуло, и он завопил: — Если я отвечу на некоторые из твоих проклятых вопросов, тогда ты, чёрт возьми, оставишь меня в покое? Шерлок застыл на минуту, не веря в неожиданный успех, и затем ответил тихим голосом: — Да. Джон солжёт, если скажет, что не получил извращённого удовольствия от того, до какого состояния он довёл Холмса. — Хорошо. Ты уже выяснил, что тату находится в районе таза, поскольку раньше видел меня в плавках, и я подтвержу, что ты, в принципе, прав. Также я скажу, что набил его во время первой поездки в Афганистан. Из этого ты можешь разгадать, сколько мне тогда было лет. — Девятнадцать, — последовал автоматический ответ. Джон закатил глаза. — Хорошая работа. Ты заслужил золотую звёздочку. А теперь по-хорошему утащи свою костлявую задницу от моей двери. Он подождал, пока не услышит отступающие шаги за дверью, прежде чем снова лечь. Несмотря на сиюминутную победу, он знал: нет никаких шансов, что Шерлок отступится от этого дела. Этот парень был одержим желанием знать всё, и Джон вёл заведомо проигранную войну. Но как бы там ни было, с войной он знаком хорошо. Если ему и придётся проиграть, сначала он заставит Шерлока хорошенько попотеть. *** Шерлок сжимал зажигалку в длинных, неподвижных пальцах, и методично поджигал квартиру. Он не жёг ничего важного, конечно же. Только некоторые медицинские тексты Джона, которые Шерлок уже запомнил, и старые семейные фотоальбомы. Он размещал очаги возгорания по квартире стратегически, будучи уверенным, что детекторы дыма среагируют на огонь быстрее, чем тот успеет разгореться слишком сильно. Огнетушитель стоял под раковиной, на случай, если что-то пойдёт не так. Или, по крайней мере, предполагалось, что он там стоит. Возвращаясь к этой мысли — он мог забыть купить новый огнетушитель. Старый был уничтожен в прошлом месяце в ходе почти-лабораторного эксперимента, вместе со значительной частью бровей Шерлока. В любом случае, это не имело большого значения. Небольшие потери от пожара не сравнятся с тем, что он получит взамен. Джон сейчас принимал душ, и если всё пойдёт по плану, скоро его водные процедуры оборвутся. Несомненно, когда противное пиликанье пронзило воздух, Шерлок услышал гневные ругательства из района ванной. Он расположился в конце коридора и ждал с жадной усмешкой на лице. Джон выскочил из ванной мгновением позже, и лицо Шерлока вытянулось. У Джона на поясе повязано полотенце. Так не должно быть. Джон что-то кричал, но Шерлок его развернул, шаря взглядом по мокрому торсу и ногам. Нигде не было и намёка на отметки, что подтверждало то, что он и так уже выяснил и что сказал Джон. Тату должно быть расположено между поясницей и верхней частью бёдер Джона. Он сложил ладони перед носом и начал моментально пролистывать популярные места для татуировок в данной анатомической области. Оставалось лишь молиться, чтобы Джон не избрал печально известную зону «Tramp Stamp»*. Тогда у него просто не будет выбора, кроме как потерять остатки уважения к соседу, если дело действительно в этом. Шерлок неясно заметил, что Джон помчался в кухню и начал неистово рыться по шкафам. Полотенце, к сожалению, было крепко завязано на талии и не упало, когда он его отпустил. Пламя уже лизало некоторую мебель, и Шерлок наблюдал за ним с приглушённым интересом. Наверное нужно было разжигать его подальше от дерева. Оу, но у Джона теперь появился огнетушитель, и он постепенно утихомиривал огонь, погружая комнату в белую дымку. Шерлок рассеянно открыл окно, вспоминая, что у них тот тип огнетушителя, который высасывает кислород из воздуха. Хотя, если бы Джон потерял сознание, ему предоставилась бы возможность заглянуть под полотенце… но нет, это уже слишком. Джон тяжело дышал, стоя над дотлевающими остатками последнего огонька. Медленно обернувшись, он уставился на Шерлока. — Что за, мать твою, херня здесь происходит? — Ты должен был быть голым. — … ЧТО? Шерлок закатил глаза. Джон точно не может ни во что врубиться с первого раза. Тормоз. — Ты должен был быть голым. Ты бы запаниковал и выскочил из ванной в чём мать родила, и тогда я бы смог увидеть татуировку. Мне бы хватило и секунды. Многозначительная пауза. — Ты поджёг квартиру, только чтобы посмотреть на мою татуировку? — Неужели повторение уже сказанного мной повышает твои способности к запоминанию? Лицо Джона несколько раз сморщилось, прежде чем принять выражение смущения и мрачной ярости. — Я иногда, чёрт возьми, просто тебе поражаюсь. — Ну, это лишь твоя вина, на самом деле. Если бы ты просто разрешил взглянуть на эту штуку, мне бы не пришлось прибегать к таким… зажигательным методам. Джон с отвращением отбросил огнетушитель. — Никогда больше так не делай, Шерлок. Ты меня понял? — Если ты просто… — Ты. Меня. Понял? Шерлок проанализировал сжатые до побеления костяшек кулаки Джона и крепко сомкнутую челюсть и пришёл к выводу, что если он не согласится уступить, то незамедлительно получит в морду. Он послушно кивнул в ответ. Это, казалось, хоть как-то успокоило Джона, судя по расслабленно опустившимся плечам. Но как только Джон развернулся, то тут же метнулся к обуглившейся кучке, принявшись её изучать. — Это… Это что, мои медицинские конспекты? — Да, но не волнуйся. Это те, которые ты уже прочитал. — А может мне захотелось бы перечитать их снова когда-нибудь! — Боюсь, теперь на это уже нечего надеяться. Следующие десять минут жизни Шерлока были наполнены нецензурной бранью, которую он находил невероятно глупой. Он игнорировал орущего соседа и принялся разрабатывать ещё один план для, как он успел окрестить, Операции «Тату». *** После трёх недель проваленных попыток заставить Джона раздеться, Шерлок уже начинал терять терпение. Атмосфера на Бейкер-стрит накалялась, пока детектив боролся с желанием наброситься на соседа и сорвать с него одежду, а Джон следил за каждым его движением с нарастающей паранойей. Шерлок испробовал всё. «Случайно» проливал кислоту на брюки Джона. Натягивал провод перед дверью ванной, который должен был заставить упасть даже самое надёжнозакреплённое полотенце. Он даже заходил настолько далеко, что вежливо просил Джона показать тату. Ничего не срабатывало, и несмотря на то, что Шерлок готов был добровольно рискнуть их жизнями, чтобы получить желаемое, решение Джона становилось лишь непреклоннее. Настало время радикальных мер. Однажды вечером Шерлок лежал на диване, рассеянно почёсывая пять никотиновых пластырей, прилепленных на руку, и наблюдал за Джоном, снующим по кухне. Он делал чай, кипятя воду в чайнике, выставляя кружки и ложки, даже нарыв где-то бисквиты, оставленные миссис Хадсон несколько дней назад. Это первый раз, когда Джон делал что-то для Шерлока, со времени того неудачного инцидента с вазелином, мистическим образом размазавшегося по простыням Джона. На нём были спортивные шорты, обтягивающие зад, и серая хлопковая рубашка. Шерлок неприкрыто пялился в район таза. Если бы только эти шорты были достаточно узкими, чтобы через них проявились контуры рисунка, скрытого тканью. Должен быть какой-нибудь способ заставить Джона показать татуировку. Ум Шерлока прорабатывал возможности, каждая бессмысленнее предыдущей. Он не может сжечь все до единого штаны и трусы Джона, потому что тогда придётся всё возмещать. Эти деньги куда лучше потратить на никотиновые пластыри и ноты. Шерлок может стянуть полотенца, пока Джон в душе, но Джон всегда запирается, наученный горьким опытом. Если Шерлок прямо сейчас сдерёт с него шорты, Джон будет в ярости и, скорее всего, хорошенько ему наваляет. Он может даже переехать, так что это не выход. Они должны быть вместе; Шерлок был достаточно уверен в этом. Оу. Так это как раз и решение. Он упустил наиболее очевидный способ. В свою защиту он мог сказать, что в этой области у него было мало опыта. Он мог заставить Молли сделать кое-что, просто улыбнувшись определённым способом или задержав взгляд чуть подольше, но не особо пользовался подобными методами на регулярной основе. После подробного рассмотрения, он пришёл к выводу, что это будет самым быстрым и наименее опасным способом достижения цели. Он соблазнит доктора Джона Хэмиша Ватсона. *** Джон не переставал удивляться бесконечным странностям соседа, но это уже выходило за рамки. В этот день он вернулся домой после операции и обнаружил Шерлока, лежащего на диване на боку, подперев голову локтём, и держащего в зубах розу с длинным стеблем. Джон застыл на минуту, уставившись на него, и затем безразлично направился к кухне. После разлитой на колено гидрохлоридной кислоты, он уже оставил попытки понять суть процессов, происходящих в голове соседа. Он услышал шарканье позади, но и ухом не повёл, предпочтя обратить внимание на старый судок с китайской едой на вынос, придирчиво обнюхав его содержимое. Есть можно. Он выдвинул ящик, порылся в поисках вилки и с удовольствием погрузился в процесс поглощения пищи. С обеда прошло уже много времени. Он потихоньку развернулся и вскрикнул, лапша позорно вылетела изо рта, когда он осознал, что Шерлок стоял позади на расстоянии не больше трёх сантиметров, а он ничего не слышал. Во рту у Холмса всё ещё была эта дурацкая роза. Взгляд бледно-голубых глаз, казалось, сейчас был призван считать с его лица малейшую эмоцию, и Джон инстинктивно уклонился от изучения. — Шерлок, ты что творишь? Шерлок потянулся к розе и медленно вынул её из сомкнутых губ, секундой позже высунув язык, дабы их увлажнить. Джон повторил движение, не особо осознавая, зачем он это делает и почему вся ситуация вызывает у него интерес. — Ты сегодня выглядишь довольно привлекательно. Джон окинул себя быстрым взглядом. Белая сдержанная рубашка, полосатый джемпер, рабочие брюки и туфли. Его обычный вид. Он взглянул на Шерлока и снова был встречен острым, внимательным взглядом, одновременно восхищающим и расстраивающим его. — Эм… спасибо. — Тебе нравится, как я одет? — Шерлок развёл руки и медленно покрутился. — Я выбирал костюм специально для тебя. Теперь, когда он указал на это, Джон осознал, что его сосед выглядел безукоризненно. У Шерлока и так завидное чувство стиля, но сегодня, казалось, он превзошёл самого себя. На нём была накрахмаленная голубая рубашка с жемчужными пуговицами, идеально оттеняющая цвет глаз. На чёрном пиджаке красовались высокие, элегантные лацканы, вырезанные из какого-то блестящего материала, а брюки были пошиты с учётом совершенствования и удлинения и без того длинных ног и выделения… ну, определённых областей анатомии, которые Джон раньше не мог оценить по достоинству. Он боролся с жаром, подкатывающим к щекам. Шерлок увидит и тут же поймёт, о чём он думает. Джон поднял глаза к лицу соседа и неожиданно вспомнил, что ему задали вопрос. — Ну, да… Шерлок, ты, эм, тоже выглядишь довольно привлекательно. — Спасибо. Я вычислил, в каком костюме ты хотел бы меня увидеть, по количеству затяжных взглядов, которыми ты меня награждал в последний поход к портному. Ты предпочитаешь итальянский дизайн и любишь видеть меня в светлых цветах, подчёркивающих мои глаза и бледную кожу. У Джона не было абсолютно никаких идей, что он должен делать с этой информацией. — Эм, ага. Полагаю, мне действительно нравится твой костюм. Шерлок выглядел необычайно удовлетворённым этим признанием, а Джон уже начинал теряться в догадках. — Так… зачем всё это? Ты хочешь сходить поужинать или что-то в этом роде? Он закрыл крышку на контейнере с едой. Шерлок выглядел задумчивым. — Хм, наверное, так будет лучше это сделать. Джон поднял бровь. — Сделать что? Шерлок уже бормотал что-то себе под нос, очевидно, затерявшись в мыслях. Джон уловил фразы «…поверить, что у людей всё складывается именно так…» и «… в этом случае лучше следовать традиции…». Через несколько минут бормотания у Джона лопнуло терпение. — Шерлок, что происходит? Это ещё одна схема, призванная помочь увидеть татуировку? — Да. Джон не ожидал честности от соседа. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями, и затем он спросил: — Каким образом дорогой костюм и ужин способны убедить меня показать тату? — Технически никак. Они важные шаги на пути к финальному результату. — И каким он будет? — Ты снимешь свою одежду. Шерлок произнёс это фирменным само-собой-разумеется тоном, и на секунду Джон просто уставился на него. Медленно, очень медленно, его мозг складывал данные в единую картинку. — Шерлок… ты приглашаешь меня на свидание? — Полагаю, так это будет называться, да. Двое людей, симпатизирующих друг другу, собираются вместе и развлекаются, как ты однажды это описал. — И ты ожидаешь, что свидание закончится моей обнажёнкой. Это было утверждение, не вопрос, но Шерлок беспечно ответил: — Да. — Значит… ты ожидаешь, что я захочу заняться сексом после того, как мы сходим поужинать? — Я полностью уверен, что ты уже хотел этого раньше. Свидание лишь ради приличия. Ещё несколько затяжных мгновений Джон не знал, как следует отреагировать. Он остановился на вопросе, не только для оттягивания времени, но и потому, что его накрыло искреннее любопытство. — Ты хочешь заняться со мной сексом или это просто ещё один способ достижения сумасшедшей цели, придуманной в твоей голове? — Мною движет не только идея. Даже больше: я думаю, это может доставить неплохое удовольствие. Несколько вариантов пронеслось у Джона в голове. Он может оттолкнуть Шерлока, выбежать из квартиры и больше никогда не возвращаться в этот чёртов рассадник безумия. Он может врезать Шерлоку и попытаться вдолбить в его голову немного здравого смысла. Он может спустить штаны и показать дурацкое тату, невольно начавшее весь этот кошмар. В конце концов, он не сделал ничего из этого. Он подождал минуту, проводя переоценку своих чувств к соседу, и затем проговорил: — Хорошо. Давай поужинаем. Они пошли во французский ресторанчик, в котором Джон хотел побывать уже несколько месяцев, но бывшая девушка упорно отказывалась туда идти. Он разрешил официанту поставить свечку на стол. Анджело прав, как оказалось. Так романтичнее. Джон заказал бутылку дорогого вина, и Шерлок просветил его о различных сортах французского винограда. Джон смеялся и болтал, и дразнил Шерлока, как делал всегда, но в этот раз в голосах обоих определённо присутствовали нотки флирта. Они разделяли лёгкие касания и больше, чем несколько продолжительных взглядов. Шерлок даже съел полную порцию, и, что ещё удивительнее, казалось, даже насладился. Это лучшее свидание, на котором Джону доводилось бывать за всю свою жизнь. Спустя несколько часов, они ввалились в квартиру, хохоча так сильно, что с трудом могли дышать. Миссис Хадсон прокричала им что-то о непристойности из своей комнаты, но они проигнорировали и быстро засеменили по ступенькам. Настроение кардинально поменялось, как только они достигли гостиной. Прежде чем Джон смог пробормотать что-то кроме удивлённого «А-ах!», Шерлок накинулся на него. Этот высокий парень словно окружил его своим ароматом и теплом тела, прижав мягкие губы к губам доктора. Если до этого Шерлок полагал, что Джон тормозит, теперь он точно узнал, как довести его до полной утраты контроля над когнитивными функциями. Джон отдался волне, накатившей изнутри, и позволил инстинктам управлять. Шерлок был на вкус как вино, которое они пили — тёплый и сладкий. Его язык плавно вращался вокруг языка Джона, и он чувствовал, как тает под прикосновениями. Джон смутно осознавал, что галстук и ремень были сняты и отброшены назад, но реальность происходящего не пришла, пока холодный воздух не ударил в грудь. Шерлок стянул с него джемпер быстрым движением и уже начинал трудиться над пуговицами. Изменения температуры оказалось достаточно для того, чтобы вернулось осознание, а с ним и испуг. Джон схватил руки Шерлока, удерживая их на месте. Он отступил назад и встретился с пытливым взглядом соседа. Шерлок выглядел красиво сейчас, с растрёпанными волосами и зацелованными до притягательного цвета красной розы губами. — Шерлок… — неуверенно начал он и остановился, не зная, как продолжать, и чувствуя, как детектив отстранился, ожидая отказа. Не думая, он поднял руку и провёл кончиками пальцев по восхитительным скулам Шерлока. Пришли непрошеные слова: — Я просто хочу убедиться, что это то, чего ты хочешь. Я не могу вынести мысли, что для тебя это означает лишь финал схемы. А ещё однажды ты сказал, что женат на работе. — Так было, когда мы встретились впервые, — Шерлок тихо ответил, и Джона поразил приятный, низкий тембр его голоса, пронизанного неопределённостью. — Ты должен знать, как радикально поменял мой взгляд на мир. До тебя у меня не было даже настоящего друга, не то что любовника. Сердце Джона чуть надломилось от услышанного. Шерлок казался таким потрясающим и притягательным; он не мог представить, как кто-то может его презирать. Он быстро поцеловал друга, и затем произнёс: — До тех пор, пока ты уверен, у меня не будет сожалений. Ты фантастический, и заставляешь меня чувствовать себя фантастически. Шерлок улыбнулся, действительно улыбнулся, и ответил: — Тогда мне тоже не о чем жалеть. Джон подвёл его за руку к дивану. Он сел и принялся расстёгивать остаток пуговиц, затем, справившись, снял рубашку с широких плеч. Шерлок следил за ним, не мигая, и впервые внимание Джону льстило, а не пугало. Он приступил к пуговице и молнии на брюках, и в глазах соседа появилось желание. Ощутимое и реальное. Впервые Джон наблюдал подобное выражение эмоций на лице друга, и мысль о том, что это он стал вдохновением для этого, возбуждала ещё больше. Прежде чем происходящее зашло слишком далеко, Джон внёс ясность: — Я считаю, нужно удовлетворить твоё любопытство сейчас, чтобы потом ты не остановился посреди процесса и не начал задавать вопросы. Он подождал, пока Шерлок сообразит. Было приятно наблюдать, как он пытается понять сказанное Джоном, а не наоборот, как всегда бывает. — Ты собираешься показать татуировку. — Да. Уверен, у тебя возникнут вопросы, так что лучше быстрее с этим покончить. Джон сбросил штаны и трусы одним плавным движением, встал и повернулся к другу. Глаза Шерлока были прикованы точно к месту над его левой тазовой костью, где находилось тату. Несколько долгих мгновений никто не проронил ни слова. Затем, наконец, Шерлок прервал тишину: — Это ёжик. — Да, так и есть. Снова тишина. — Что ёжик делает на твоей тазовой кости? Джон усмехнулся на выдохе. Он ожидал, что будет чувствовать себя более незащищённым, но ему даже нравился пристальный взгляд Шерлока. — Он на бедре, потому что я хотел, чтобы его мог видеть только я и люди, с которыми я вступаю в близкую связь. Никто его не увидит, пока я не позволю. А ёжик потому, что это было моим прозвищем в армии. — Ёжик? — Ёжик. Ещё пара секунд тишины. — Почему? Джон шумно выдохнул, решая, как лучше объясниться. Затем он неуверенно начал: — Я… был отчасти замкнутым, когда попал в армию. Мне понадобилось время, чтобы завести друзей, и я просто не знал, как приспособиться к делёжке казармы с девятью парнями и постоянному нахождению в окружении людей. Поначалу меня принимали за домашнего, тихого, невысокого паренька, хранившего всё в себе. Потом настал день, когда мы впервые увидели настоящий бой. Мы забежали в небольшой афганский монастырь на окраине деревни, и затем открыли огонь. Я увидел возможность, в то время как никто не осознавал, что происходит. По внезапной тишине я определил, что у противника кончились патроны, и они ждали, пока мы отступим, чтобы наступить. Вместо этого наступил я. Это был рискованный манёвр, но он окупился. Как только я прыгнул в окоп противника и открыл огонь, их как ветром сдуло. Я успел убить троих и ранить одного. Он прилично говорил на английском - тот, который ещё был жив. Сначала он молил пощадить его жизнь, но спустя минуту, когда мой отряд собрался и окружил его, он умолял покончить с ним быстро. Не пытать и не заставлять страдать. Джон сделал паузу для дрожащего вдоха, и Шерлок, впервые в жизни, был тише воды, ниже травы. Джон продолжил: — Я видел так много схожего в нём с собой. Он был молод, как я, и втянут в войну, длящуюся десятилетиями. Афганистан находился в состоянии беспорядка уже очень долго, настолько, что тот уже казался циклическим. Даже привычным. Я просто не мог оторвать глаз от этого парня, потому что видел в нём себя. Я опустился на корточки, достал аптечку и помог ему. Я вытащил пулю из его руки — пулю, которую лично туда направил, — остановил кровотечение и наложил повязку. После этого мы его отпустили. Шерлок всё ещё хранил великодушное молчание. Джон сделал ещё один вдох. — С этого дня другие солдаты стали смотреть на меня иначе. Я был тем, кто первым прыгнул в окоп, но также и тем, кто вылечил и потом отпустил «врага». Я не участвовал в их шутках или затеях, но всегда находился рядом, когда кто-то получал ранение или перелом. Не прошло много времени, прежде чем меня удостоили прозвищем. Ёжик. Колючий и грубый снаружи, но неоспоримо чуткий в глубине. Это… помогло мне выдержать ужасы войны. Я убивал людей, но также и исцелял их. Я удержал больше крови в телах, чем пролил. Я могу защитить человека рядом — друга или врага — и свою страну, не потеряв в процессе самого себя. Шерлок изучал чернила на его бедре. Эскиз был простым, на рисунке больше пустого места, чем самой картинки. Остроконечные линии, большие чёрные глаза и вытянутая морда. Глупее не придумаешь, серьёзно. Что-то похожее он сам рисовал, будучи маленьким и не в состоянии выразить чувств, кроме как нарисовав их. Но Джон и по сегодняшний день не жалел о сделанном. Это — часть него, олицетворение его личности. Рисунок отражал время его жизни, которое он никогда не сможет забыть. Хоть он и в отставке, но навсегда останется солдатом. — Надеюсь, теперь ты понимаешь, — хрипло проговорил Джон, — почему я не показываю её кому попало. Шерлок снова встретил его взгляд. Джон сел обратно на диван. Они разделяли момент тишины, просто изучая друг друга. Затем Шерлок наклонился и поцеловал его с такой силой, которую никогда не ощущал раньше. — Ты хоть понимаешь, Джон, — пробормотал детектив, оторвавшись, — насколько ты невероятный? Джон тряхнул головой. — Это ты здесь невероятный. Шерлок наградил его тремя горячими поцелуями. — Нет, Джон. Я не доктор. Я не солдат. Я имею дело с телами, которые уже мертвы. Я не ввожу их в это состояние и не предотвращаю его. А ты это делаешь, и именно это, это делает тебя невероятным. Джон медленно улыбнулся, и Шерлок поцеловал его с искренней благодарностью. Это была наиболее интимная вещь, которую ему когда-либо доводилось испытывать, не доходя, собственно, до самого интима. Последующие минуты были окутаны дымкой чувств и эмоций. Нетерпеливые касания переросли в трение обнажённых тел друг о друга и срывающиеся с губ имена. Это было беспорядочно и идеально, и Джон не мог понять, почему они не делали этого раньше. Утро было в точности таким, как и любое другое с момента начала совместного проживания, только сейчас они проснулись в одной постели. Джон не мог отрицать, насколько был рад тому, что заспанное лицо Шерлока оказалось первым, что он увидел с утра. Всё осталось по-прежнему, правда. Они продолжали расследовать дела, Джон писал об этом в блоге, а Шерлок изо всех сил старался остаться последним человеком, видевшим татуировку Джона. ____________________________________________________ *Сленг: татуировка (у девушки, прямо на копчике над входом в попку, часто в виде цветка или бабочки)