Военное дело в Арде

Нет никакой информации о том, строили ли татьяр (перворожденные эльфы, из которых произошли нолдор), жилища и укрепления у вод Куйвиэнен, но логично предположить, что они жили так же, как и все прочие эльфы: в основном вольно бродили по лесам и имели временные жилища, в которые они приходили в случае холодов и где устраивали мастерские. Начало настоящего строительства укреплений было положено уже в Амане. Первое творение нолдор (совместно с ваньяр) - Тирион. Он был построен в проходе Калакирья и расположен так, чтобы эльдар могли видеть не только свет Древ, но и звезды. При этом он закрывал собой образовавшуюся в защите Валинора брешь и с самого начала позиционировался как Город-Страж, крепость: «В этот год ваньяр и нолдор достигли Амана, и в Пелори создано было ущелье Калакирьян; эльфам отдан был Эльдамар, и начали они воздвигать в виду моря зеленый холм Туна. А на Туне возвели они белые стены Города-Стража, Тириона Благословенного.» (Анналы Амана) Примечательно, что холм Туна, на котором был расположен Тирион, эльфы возвели самостоятельно, не прибегая к помощи Валар. Тирион имел белые стены и террасы, а на холм Туна вели хрустальные лестницы. Высочайшей из его башен названа Миндон Эльдалиэва, Маяк Ингвэ, из чего можно сделать вывод, что башен было несколько: «На вершине Туны поднялись белые стены и террасы Тириона – города эльфов, и высочайшей из башен того города был Маяк Ингвэ, Миндон Эльдалиэва, чей серебряный фонарь виден далеко в туманах моря.» «Там и жили они, и, если хотели, могли любоваться светом Древ, гулять по золотым мостовым Валмара или всходить по хрустальной лестнице Тириона на зеленую Туну» (Сильм) Несмотря на то, что Тирион описывается, как очень красивый город, он, помимо прочего, был крепостью. Это заключение мы можем сделать, основываясь на том, что одна из мощнейших нолдорских твердынь, Гондолин, была построена по образцу Тириона. В Амане нолдор построили еще две крепости - Гавани Альквалондэ, вокруг которых были возведены стены: «1162 §76 В этот год Ольвэ, правитель телери, с помощью Финвэ и нолдор начал строить Алквалондэ, Лебединую гавань, на берегу Эльдамара к северу от Калакирьян.» (Анналы Амана) «§147 Тогда Феанор исполнился гнева, ибо по-прежнему боялся промедления, и в сердцах сказал Олвэ: "Ты отрекаешься от своей дружбы в самый час нашей нужды. Но рады были вы нашей помощи, когда пришли наконец на эти берега, малодушные, мешкающие, неумелые, и почти ничего не имея. В хижинах на берегу жили бы вы и поныне, если бы нолдор не выстроили вам гавань и не возвели стены".» (Анналы Амана) и Форменос, подробного описания которого нет, но мы можем предположить, что он был построен таким же образом, что и Тирион. Некоторые представления о нолдорских укреплениях также можно получить из описания Бритомбара и Эглареста, после перестройки их Финродом. Характерные черты - высокие стены и высокая наблюдательная башня: «Однако, Кирдан и Финрод были друзьями и союзниками, и, с помощью нолдор, гавани Бритомбар и Эгларест отстроились заново. За их высокими стенами расцвели прекрасные города и пристани с набережными и пирсами из камня. На мысу к западу от Эглареста Финрод воздвиг башню Барад-Нимрас — дабы следить за западным морем, хоть в этом, как выяснилось позднее, и не было нужды.» (Сильм) В Средиземье нолдор построили множество крепостей, в особенности, в северной части Белерианда, где они держали осаду Ангбанда. Далее я приведу сокращенный отрывок из Главы 14 Сильмариллиона "О Белерианде и владениях в нем": «Хитлум держали Финголфин и его сын Фингон, и большая часть народа Финголфина жила в Мифриме, по берегам великого озера, Фингону же был дан Дор-Ломин, что западнее Мифримского Кряжа. Но главная крепость нолдор была у Эйтель Сириона на востоке Эред Вэтрина, где они бдительно стерегли Ард-Гален; и конница по степи добегала до самой тени Тангородрима (...) К западу от Дор-Ломина, за Зычными Горами, что южнее залива Дрэнгист уходят в глубь суши, лежит Нэвраст (...) Там много лет правил Тургон Мудрый, сын Финголфина; владения его ограничивали море, Эред Ломин и холмы, продолжающие стену Эред Вэтрина от Иврина до стоявшей на мысу горы Тарас. (...) Тургон долго жил у подножья горы Тарас, у берега моря, во дворце, нареченном Виниамар. К югу от Ард-Гален протянулось на шестьдесят лиг с запада на восток великое нагорье, прозванное Дортонион. (...) С северных склонов Дортониона любовались степями Ард-Галена сыновья Финарфина Ангрод и Аэгнор – вассалы своего брата Финрода, владыки Наргофронда. Народ их был малочислен, ибо земли те довольно пустынны, а великое нагорье считалось преградой, взять которую Морготу будет нелегко. Теснину Сириона держал Финрод и выстроил на острове посреди реки могучую сторожевую крепость Минас-Тирит; но, когда был создан Нарготронд, передал эту твердыню своему брату Ородрету. (...) Нарготронд протянулся также и к западу от Нарога до реки Нэннинг, что встречалась с морем у Эглареста; и Финрод стал владыкой всех эльфов Белерианда между Сирионом и морем, – если не считать Фаласа. (...) К востоку от Дортониона границы Белерианда были наиболее доступны нападению, – одни лишь невысокие холмы ограждали с севера долину Гэлиона. В тех краях, вдоль Предела Маэдроса и за ним жили сыновья Феанора со своими народами. (...) Главная цитадель Маэдроса стояла на холме Химринг – Вечнознобном. Был он широким, безлесным, с плоской вершиной, и много меньших холмов окружало его. Химринг и Дортонион разделялись перевалом, особенно крутым с западной стороны – то был перевал Аглон, вход в Дориат. (...) Келегорм и Куруфин укрепили Аглон и держали большим войском, – как и все земли Химлада между Аросом, что брал начало в Дортонионе, и его притоком Кэлоном, что тек из-под Химринга. Область меж рукавами Гэлиона опекал Маглор, и было там место, где холмы разрывались; именно тем путем, перед Третьей Битвой, орки проникли в Восточный Белерианд. Поэтому нолдор держали на равнине большую конницу, а народ Карантира укрепил горы к востоку от Маглоровых Врат. Там от хребта Эред Линдон отходили на запад гора Рэрир и много меньших вершин; а меж Рэриром и Эред Линдоном лежало озеро, со всех сторон, кроме южной, затененное горами. То было озеро Хелеворн, глубокое и темное, и рядом с ним жил Карантир...» (Сильм) Нолдор умело использовали местность, обычно строя свои крепости на холме, в горах или на острове, как, например, Барад-Эйтель, Химринг, Минас-Тирит, и выбирали стратегически важные места, как мы видим по расположению крепостей кольца Осады. Можно предположить, что во время Осады были построены и меньшие форты на Ард-Гален. Так в "Атрабет Финрод ах Андрет" говорится, что Аэгнор сражается на стенах. Но странно предположить, что это стены твердынь Дортониона, поскольку для такого нападения силам Мелькора пришлось бы пересечь весь Ард-Гален в самой широкой и просматриваемой его части. «В комнате стемнело. Лишь пламя очага освещало ее. Финрод пожал Андрет руку. - Куда Вы теперь? - спросила она. - На Север, - ответил он. - К мечам, на стены - на осаду. Чтобы в реках Белерианда струились чистые воды, чтобы распускались листья и птицы вили гнезда, - хотя бы еще немного, пока не наступила Ночь. - И он тоже там? Высокий, светлый, и ветер играет его кудрями... Скажите ему... Скажите, пусть бережет себя. Пусть не ищет опасности без нужды. - Я скажу ему, - молвил Финрод. - Но это все равно, что просить тебя не плакать. Он воин, Андрет, и гневен дух его. Он рубится так, словно перед ним - сам Враг, что давным-давно нанес тебе эту рану.» (Атрабет) Из общего "стиля" строительства укреплений выбиваются две крепости. Это пещерный город Нарготронд, который был построен Финродом по образцу Менегрота в пещерах, ранее принадлежащих гномам и гномьей же помощью (Сильм), и чертоги Тугона в Неврасте, которые были скорее дворцом, нежели крепостью. Это объясняется тем фактом, что Невраст был самой отдаленной от Врага частью Хитлума и, к тому же, был дополнительно защищен горами, так что строить твердыню просто не было необходимости. « У ее подножия некогда жил Тургон в чертогах Виньямара, древнейшем из каменных дворцов, что возвели Нолдор в землях изгнания. Эти чертоги и поныне стояли там, опустевшие, но прочные, возвышаясь на крутых уступах над морем. Годы не разрушили их, и прислужники Моргота обходили их стороной; но ветры, дожди и морозы точили их, и трещины стен и крыши густо поросли неприхотливыми серо-зелеными растениями, привыкшими к соленому морскому ветру и способными жить на голом камне. Туор набрел на старую дорогу и долго шел меж зеленых холмов и стоячих камней; на закате он вышел к древним чертогам с высокими дворами, где гуляли ветры. (...) Тогда Туор взошел наверх по широким лестницам, наполовину заросшим гвоздичником и дремой, прошел под могучей аркой и вступил под своды дома Тургона. И вот наконец он вошел в зал со множеством колонн.» (Неоконченные Сказания) В завершение я приведу большой отрывок из Неоконченных Сказаний, где описываются укрепления Гондолина, который можно считать типичной "по стилю" нолдорской твердыней. Гондолин имел семь врат и пять колец стен, каждые из которых имели уникальную конструкцию. Врата были разнесены на многие лиги друг от друга. Однако можно предположить, что меньшие крепости нолдор были более компактны, однако несколько колец стен было и там. Возможно, эту структуру крепостей впоследствии переняли эдайн, и она легла в основу Минас-Тирита и других нуменорских крепостей. В Падении Гондолина упоминается, что ворота были на северной, южной и западной сторонах стен. «Они оказались в прямом проходе с ровным полом и шли по нему, пока впереди не показался слабый свет. Наконец они вышли к широкой арке, высеченной в скале и опиравшейся на высокие столбы. Арку преграждали подъемные ворота из цельных бревен, украшенных дивной резьбой и обитых железными гвоздями. Элеммакиль коснулся ворот, они бесшумно поднялись, и все вошли. Туор увидел, что они стоят на дне такой глубокой расселины, какую он даже представить себе не мог... (...) Дно расщелины круто взмывало вверх, к востоку, и слева, рядом с речным руслом, Туор увидел широкую дорогу, вымощенную камнем, которая уходила наверх, скрываясь в темноте. - Вы прошли Первые врата, Деревянные, - сказал Элеммакиль. - Нам наверх. Надо спешить. (...) Многие лиги разделяют Семь врат, и тяжки они для голодных и уставших в пути. (...) Они поднимались наверх, иногда по крутым лестницам, иногда по извилистой дороге, и тень отвесных стен угрожающе нависала над ними. Наконец в полулиге от Деревянных врат Туор увидел перед собой высокую стену, преграждавшую путь. На ней возвышались две могучих каменных башни. Дорога вела к высокой арке в стене, но казалось, что арка заделана одним огромным камнем. Его черная отшлифованная поверхность блестела в лучах белого фонаря, висевшего над аркой. - Вот Вторые врата, Каменные, - сказал Элеммакиль и, подойдя к ним, легонько толкнул камень. Камень повернулся на невидимой оси и стал ребром, и по обе стороны камня открылся проход... (...) Немного погодя они вышли к новой стене, которая была еще выше и мощнее первой, и к Третьим вратам, Бронзовым - то были высокие двустворчатые двери, увешанные бронзовыми щитами и пластинами и изукрашенные причудливыми рисунками и надписями. Стену венчали три квадратных башни, с медными крышами и стенами, и медь эта благодаря какому-то секрету кузнечного мастерства оставалась всегда блестящей и горела огнем при свете красных фонарей, что, как факелы, стояли вдоль стены. (...) Теперь дорога стала труднее, ибо в середине Орфальха подъем был круче всего. Поднимаясь вверх, Туор увидел над собой самую мощную из стен. Наконец взошли они к Четвертым вратам, Вратам витого железа. Стена была высокой и черной, и ламп над ней не было. Четыре железных башни возвышались над ней, а в центре меж башен стояла железная статуя огромного орла. То был сам король Торондор, словно спустившийся из-под облаков. Туор взглянул на ворота, и не поверил своим глазам: ему показалось, что он смотрит на поляну, озаренную сиянием Луны, сквозь ветви и стволы неувядающих деревьев. Ибо сквозь кованые ворота сочился свет, а сами ворота были похожи на деревья с извивающимися корнями и сплетенными ветвями, покрытыми листвой и цветами. Проходя в ворота, он увидел, как это устроено: в толще стены были тройные решетки, каждая из которых составляла часть рисунка; а свет, что приникал сквозь них, был светом дня. (...) ...и так, дивясь и радуясь, вышел он к Серебряным вратам. Стена Пятых врат, невысокая, но широкая, была выстроена из белого мрамора, а по верху шла серебряная решетка, соединявшая пять огромных мраморных шаров; и на стене стояло множество лучников, одетых в белое. Ворота, подобные полумесяцу, были выкованы из серебра и украшены сотнями жемчужин из Невраста; а над ними, на среднем шаре, стояло изображение Белого Древа, Тельпериона, из серебра и малахита, а цветы его были сделаны из лучших баларских жемчужин . (...) пришельцы вступили на длинную белую дорогу, прямую, как стрела, бежавшую к Шестым вратам; (...) Так пришли они к Золотым вратам, последним из тех, что выстроил Тургон до Нирнайт; они были очень похожи на Серебряные, только стена была из желтого мрамора, а шары и ограда - из червонного золота; шесть шаров стояло на стене, а посередине, на золотой пирамиде, возвышалось изображение Лаурелин, Солнечного Древа, с топазовыми цветами, собранными в кисти, висевшие на золотых цепочках. А сами ворота были украшены золотыми дисками со множеством лучей, подобными Солнцу, и диски окружал причудливый узор из топазов, гранатов и желтых алмазов. [может, лучше янтарь?] (...) За Шестыми вратами дорога озарялась солнцем, потому что стены ущелья по обе стороны были низкими и зелеными, лишь поверху лежал снег; Элеммакиль ускорил шаг, ибо они приближались к последним, Седьмым вратам, именуемым Великими, Стальным вратам, сделанным Маэглином после возвращения с Нирнайт и стоявшим у выхода из Орфальх Эхор. Стены там не было; по краям стояли две могучих круглых башни со множеством окон. Башни вздымались семью ярусами и заканчивались стальными шпилями, блестевшими на солнце, а соединяла их нерушимая стальная изгородь, что не ржавела и сияла холодным блеском. Семь стальных столпов держали ее, высоких и мощных, как молодые сосны, и каждый венчался наконечником, острым, как игла; столпы же соединялись семью стальными перекладинами, и в каждом промежутке стояло семижды семь стальных прутьев с широкими копейными наконечниками. А в центре, над средним, самым высоким столпом, горело неисчислимыми алмазами огромное изображение шлема короля Тургона, короны Сокрытого королевства. Туор не видел никаких ворот и проходов в этой мощной стальной изгороди. Когда он подошел ближе, ему показалось, что за решеткой вспыхнул ослепительный свет, и он зажмурился в страхе и изумлении. А Элеммакиль вышел вперед, и не толкнул ворота, но ударил по стальной перекладине, и изгородь зазвенела, подобно многострунной арфе, издавая чистые звуки, которые слагались в мелодию, переливавшуюся от башни к башне.» (Неоконченные Сказания) В Падении Гондолина описание стен и ворот отличается от приведенного выше, но я считаю правомерным считать более достоверным более поздний текст, то есть Неоконченные Сказания. Однако из Падения Гондолина можно узнать много о внутреннем устройстве Гондолина. В городе было несколько башен, высочайшей из которых была башня королевского дворца. Как и его прототип, Тирион, Гондолин был не только мощной крепостью, но и очень красивым городом с мраморными лестницами, широкими улицами и площадями, на которых звенели фонтаны. «А Туор узрел каменные стены, и вздымающиеся твердыни, и блистающие башни города, узрел он каменные и мраморные лестницы, огражденные изящными перилами и орошаемые тонкими каскадами вод, бегущих на равнину из фонтанов Амон Гварет, и шел он, словно в грезе, навеянной богами, ибо мерещилось ему, что никто из людей и во сне не видел подобных чудес, так восхищен был он величием Гондолина. Так и подошли они к воротам... (...) ...и увидел Туор, что ворота те железные, весьма высокие и мощные. Улицы же Гондолина были широки, и вымощены камнем, и выложены мрамором, и вдоль дорог стояли прекрасные дома и дворы меж садов с яркими цветами, и множество дивных и стройных башен, украшенных чудной мраморной резьбой, вздымалось к небесам. Были там и стогна, звенящие фонтанами, обиталище птиц, щебечущих в ветвях старых дерев; и самым большим из них было то место, где стоял дворец короля, и башня того дворца была высочайшей в городе, и фонтаны, игравшие пред дверьми, взмывали в воздух на двадцать и семь саженей и обрушивались ниц поющим хрустальным ливнем.» (Падение Гондолина)