Stay

Глава 4. Главу настоятельно рекомендуется читать под вот эту песню. Собственно именно она и вдохновила меня на написание этой работы. Hurts – Stay http://music.yandex.ua/#!/track/827168/album/127695 ____________________ - Не могу так больше... - звук захлопнувшийся двери, и эхом повторяющаяся фраза, которая словно раскаленным железом обжигала сердце. "Я ухожу от тебя..." Четыре слова, которые могут заставить понять, на сколько дорог был человек, насколько сильно его любил и каким был идиотом, что этого не ценил... - Саша... И распирает грудь от безысходности... Понимаешь, что вот он... конец. Нет сил даже сыпать проклятиями себя или кого-то другого, просто подкашиваются ноги, и падаешь на пол, не обращая внимания на тупую уже физическую боль. Перед глазами мелькали картинки, словно кадры из старого кино… Той жизни, в которой была искренность, верность, любовь... Где был он... Первая встреча... Как они почти подрались за одну и ту же книгу, а потом скрипя зубами сидели рядом и вместе ее читали под грозным взглядом строгой библиотекарши. Саша... Он всегда был таким...чистым... Мыслями, поступками, душой. Игорь всегда удивлялся, как простой прохладный ливень мог вызвать столько восторга у человека и заставить его искриться от счастья и, словно полоумному, бегать по университетской лужайке промокая до нитки. А ведь он сам тогда промок как уличный кот, пытаясь усмирить это сумасшедшее существо, в которого его угораздило влюбиться. Воспоминание о его, Игоря, ухаживаниях, когда Саша не раз отшивал и делал это жестко, заставило появиться горькой улыбке. Особенно, когда на пике своей дурости Игорь пел серенаду под его окном и был облит холодным компотом – первым, что попалось под руку злющему Сашке. Но этот темноволосый нахал настолько прочно осел тогда в сердце Гоши, что ничего уже не могло помешать добиться своего… Ты готов был карабкаться к нему на балкон, готов караулить после каждой лекции, готов был драить коридоры для того, чтобы достать его номер телефона. А потом прыгать, словно полоумный, получив в ответ на свое признание короткое: «Идиот! Я номер сменю». Он закрыл руками лицо, пытаясь разогнать эти мысли. Но перед глазами все так же мельтешил образ того, кто заставил сойти с ума… Первый секс... Самый крышесносный, спонтанный, самый незабываемый, между теми же стеллажами, где они почти подрались в первый раз... Выгибающееся навстречу тело, просящее еще и еще, терпкий аромат его туалетной воды, который дурманил голову, заставляя забывать обо всем на свете, и было лишь то мгновение, когда в пыльной зале, наполненной светом заходящего солнца, раздался крик двух влюбленных сердец. И захотелось биться головой о стену. Когда взгляд пал на разбросанные по кровати фотографии… И с большей силой забилось сердце, когда посмотрел на пустой шкаф... И молнией пролетела мысль: - Люблю... Не отпущу... Какой же дурак… И схвачены ключи от машины, забыто про куртку в довольно прохладный уже осенний день, захлопнута дверь, и даже мысль о том, что она не заперта, не приходит. Он думал лишь об одном: " Надо успеть. Надо. Надо!" Шум заведенного мотора, визг шин, когда педаль вдавлена в пол, кричащие что-то, напуганные прохожие, но ему на все наплевать... Стараясь не закрывать глаза, чтобы не появился вновь образ улыбающегося Сашки, который всегда с улыбкой встречал его, целовал его лицо на пике удовольствия, припухшие от поцелуев губы, это всегда желанное тело... И уже плевать, что скорость перевалила за сто шестьдесят, сейчас умереть было не страшно, если сравнить жизнь без всего этого… без него. - Дурак... Какой же ты дурак! - кричал он сам себе, все сильнее давя на газ, проскакивая на красный. Вот. Еще минуту. Еще, казалось, пару поворотов, и будет видно здание аэропорта. Взгляд хаотично и безудержно выискивает знакомую макушку, стройный силуэт, который, казалось, если сейчас обнимешь, то уже точно не отпустишь. Ноги бездумно несут вперед, хватают за руку, и этот взгляд, словно одновременно прожигает, укоряет, ненавидит и… любит… И лишь тихое: «Останься…», - срывается с губ, заставляя сердце с замиранием ждать ответа… *** Саша смотрел на мелькающие огоньки вечернего города из Машкиной машины, бездумно комкая в руках ненужную бумажку. В душе было пусто… Он не знал теперь, зачем вообще все это затеял, и нужно ли это было ему на самом деле. Что он доказал этим? Что ничем не лучше самого Игоря? Что готов переспать с первым встречным только ради глупой мести? Что сам не лучше любой уличной шлюхи? Но больше всего больно было от другого… Он молчал. Молчал все то время, что Саша собирал вещи, как-нибудь, сбрасывая их в дорожную сумку, как доставал из верхнего шкафчика документы, как оставлял на комоде свои ключи и как бросал последнее; «Я ухожу от тебя…», - захлопывая за собой дверь. Видимо, он и вправду был Игорю безразличен. И все те страстные ночи, что они проводили вместе, и то, что Гоша и дальше продолжал жить с ним, было лишь привычкой, отголоском бывших чувств… Да просто, на худой конец, Зимину было так удобно… Маша то и дело бросала на друга печальные взгляды. Парень знал, она сейчас винит во всем себя, ибо она подала ему ту глупую идею, но вернуть время вспять было уже невозможно, как, наверное, вернуть былые чувства Саши к Игорю. Наверное, он все же сделал это не зря… Наверное… *** - Позвони мне, как только приедешь, - девушка крепко обняла друга, не давая ему увидеть скупую слезинку, выступившую на глазах. - Конечно, - Саша улыбнулся. Она всегда за него переживала, даже когда сердилась. – Я люблю тебя. Спасибо. - Да за что? – девушка все-таки дала волю тщательно прячущимся слезам. – Я же виновата, я не уследила за ним, это из-за меня, ты же знаешь… И эта идея бредовая… Я же не хотела, чтобы так, я же хотела, чтобы он очнулся, а он… А ты же любишь… Алекс вновь обнял плачущую подругу, поглаживая ее по спине. - Вот именно, родная, вот именно… люблю. А он нет. Улавливаешь разницу, Мань? – он посмотрел на красные глаза девушки, вытер большими пальцами стекающие по щекам слезинки и улыбнулся. – Ты была права. Я сумею найти лучшее для себя, я достоин этого. Не хочу больше той боли. Так что порадуйся лучше за меня. Подруга. У меня начинается новая жизнь, новая страница, короче ты поняла, я беру ноги в руки становлюсь счастливым! Он врал… Не краснел и врал, чтобы успокоить ее, а, может, и себя за одно, потому как понимал, что не будет уже такого счастья, как было с ним. Будет другое, будет, обязательно будет, но Игорь навсегда останется в его сердце, как бы не хотелось вырезать все воспоминания о нем. И даже здесь, в шумном зале аэропорта, когда вокруг сотни бегущих, спешащих, мельтешащих людей, он почти физически ощущал на себе его взгляд… - Ладно… - Маша вытерла слезы и смешно поморщила носик. – Хоть звучит и фальшиво, но я тебе верю и верю в тебя. Пообещай, что позвонишь. И маме привет передавай. - Пока. Еще одни объятья, и он, повернувшись, шагнул в сторону стойки регистрации. Спешащие люди все больше раздражали, толкаясь и наступая на ноги, казалось, что из-за этого дурацкого бубнения по сторонам и шума скоро взорвется голова, а, может, и не от шума вовсе? Может…это мысли не дают покоя, постоянно возвращаясь в их квартиру и выискивая в отсутствующем, холодном взгляде Игоря хоть нотку сожаления, былой симпатии? Да, черт, в последний момент, когда до улыбающейся девушки в униформе осталось всего-то несколько метров, захотелось завыть от отчаяния, от того, что послышался ЕГО голос… В суматохе, шуме, дурдоме его тихий шепот, его одно слово, сказанное таким умоляющим тоном, что Саша уже хотел сразу по прибытии записаться к психотерапевту… НО, рука, сомкнувшаяся на его запястье, заставила понять, что это не бред больной фантазии, не галлюцинации от духоты и выпитых в машине успокоительных, подсунутых Машкой, а он… Настоящий, смотрящий в глаза, все еще держащий за руку, повторяющий лишь одно слово: - Останься… Шок был сродни ушату холодной воды, вылитой на тебя в знойный день. Полностью отрезвил, заставил понять, что это не он, Саша, сходит с ума, а Зимин собственной персоной, настоящий, смотрящий в глаза таким искренним и влюбленным взглядом, полным отчаяния и раскаяния, что невольно захотелось броситься ему на шею и целовать… Целовать куда придётся, целовать, не обращая внимания на кучу народа вокруг. Но, есть ли в мире человек, у которого в самый ненужный момент просыпается гордость? Да зачем она вообще нужна? Кто думал о том, сколько бы проблем мы избежали, если бы не излишняя она? Саша тоже никогда не думал об этом именно так, но в тот момент, будто проснувшись ото сна он взглянул в такие родные и одновременно далекие глаза и медленно освободил руку. - Мне пора на посадку. Зачем ты приехал? - Саша, я… - Игорь запнулся. Еще никогда он не видел в своем теплом и уютном Саше столько холодности. – Я люблю тебя. Губы Алекса даже тронула еле заметная улыбка. В голове не укладывалось, как Гоша мог говорить такое после всего случившегося. Неужели можно любить и ложиться в постель к постороннему человеку? - Я знаю, что это звучит бредово, но это правда. Саш… прости меня. Я дурак! Я знаю, я тебя не достоин, но… Я не могу без тебя. - Молодой человек, Вы проходите? – поторопила девушка в униформе, и Саша немного отступился в сторону. Игорь же не пытался остановиться. - Саш, даже самому тяжелому преступнику дают второй шанс, Саша, ты меня слышишь? – Зимин уже срывался на крик. Он просто схватил парня за плечи и слегка потряс, заставляя проявить хоть какую-то эмоцию, сказать хоть звук, хоть слово, заставить хоть…посмотреть на него, что ли! И он посмотрел… Посмотрел абсолютно пустым и отрешенным взглядом. - Нет. - Нет?! – Гоша опустил руки. – То есть… ты уедешь? Алекс только глупо улыбался. Больше всего на свете захотелось, чтобы Игорь прямо сейчас испарился, и он смог спокойно сесть на свой самолет, увидеть маму и потом, когда стемнеет, заплакать у нее на коленях. Так, чтобы никто не видел… - Сашка, я понимаю, что это самое худшее признание, но не умею я говорить. Но я тебя не отпущу. Ты слышишь? Не отпущу! А Саша только продолжал улыбаться и без единого звука, лишь отрицательно помотав головой, прошел к паспортному контролю. Игорь остался сзади, ловя на себя любопытные взгляды, которые ни капли его не заботили. Хотелось увидеть лишь один, но его не последовало. Посадка на рейс Москва-Прага была завершена. Он улетел… Саши больше не будет в его жизни… Больше не будет жизни без него… *** Игорь на автомате вышел из здания аэропорта и направился к машине. Он не знал куда ехать. Больше всего не хотелось сейчас домой. Там все напоминало о прошлой жизни. С сожалением Зимин понимал, что и квартиру придётся продать, он просто не сможет там находиться. - И долго я буду тебя ждать? – мужчина даже слегка опешил от неожиданности. У его машины стояла молодая девушка, Маша, кажется так звали подругу Саши. Эта мысль заставила вновь выступить ироничную улыбку. Он даже не знал имен друзей своего любимого человека. - Чем обязан? – выслушивать нудные причитания от постороннего человека он не собирался. Зимин вообще планировал как можно быстрее напиться. - Мне ничем. Обязан Сашке. - Саше? – Игорь ни капли не понимал к чему ведет девушка, но та не отводила от него гневного взгляда. - Ты вот так собираешься его отпустить? Вот так сдашься? - А что я могу еще делать? Я сделал ему больно, да, я засранец, но он сделал свой выбор. - А ты реально засранец, раз не собираешься бороться за него! Наверное, я зря вообще затеяла этот разговор, - она уже хотела уходить, как вдруг Игоря осенило. - Постой, постой, что ты имеешь ввиду? - Господи, он еще и тупой. И как Саша мог в тебя влюбиться?! - Может хватит меня оскорблять и перейдешь к сути. - Да я вот думала, что ты сам допрешь, но видимо не судьба. Вот, держи. Игорь в недоумении уставился на авиабилет и перевёл взгляд на Машу. - Что?! До сих пор не понял что это? Лети к нему, ползай на коленях, придурок! Он любит тебя, пойми! Просто, дурья твоя башка, вот так просто, одним сопливым недопризнанием и недоизвинением такую лажу не исправишь. Здесь адрес его мамы. Зимин и сам не понял, как обнял взвизгнувшую от внезапности девушку. - Спасибо, - лишь выдавил он, смотря как расплывается в улыбке уже их общая подруга. - Береги его, засранец. Если узнаю, что ты обидел это чудо, лично кастрирую, чтобы нечем было любимым людям рога наставлять. После этих слов Маша ушла, оставив за собой лишь длинный шлейф сладких духов и две бумажки в руках у Игоря. Дата вылета была запланирована на следующий день. Целая ночь для того, чтобы понять, как просить прощения, чтобы еще раз понять, как любил и насколько сильно полюбил, когда пришло осознание, что его можно потерять. И пусть Коко Шанель говорила: «У вас не будет второго шанса произвести первое впечатление», - Игорь верил, что он его найдет. Найдет и использует, чего бы ему это не стоило. _________ Продолжения не будет. Хочу, чтобы финал остался открытым, и каждый для себя решил судьбу такого человека, как Игорь. Может быть кто-то увидит в героях себя, поймет, как надо ценить любимых. Ведь второго шанса может и не быть.