Вспомнить все

      - Так о чем ты хотела поговорить? Маленькая девочка, которой было не больше девяти лет осматривала взрослую девушку, восемнадцати или девятнадцати лет. Ее чуть синеватые глаза с неподдельным любопытством и детской наивностью смотрели на девушку, ожидая от нее ответа, но его так и не было. Девушка словно пребывала в ступоре. Ее яркие голубые глаза смотрели в пол, блондинистые кудри небрежно легли на плечи, да и сама она была подавленна. Девочка немного потопталась на месте, снова посмотрела на блондинку и решительно потеребила ее за руку: - Ребекка, о чем ты хотела поговорить?! Не молчи, пожалуйста! Что-то случилось? Наконец, Ребекка подняла на нее взгляд, полный боли и отчаяния. Девочка подошла к первородной и обняла ее. Хоть она и была мала, но уже отлично различала все желания и чувства Бекки и отлично разбиралась в них. Сейчас Ребекка была подавленна и очень грустила, а девочка пыталась помочь ей. Поднять настроение. Изо всех сил они прижалась к ней, щекоча золотистыми кудряшками. Бекка рассеяно обняла ее в ответ, и присев на коротчки, серьезно проговорила: - Лилиан, нам надо поговорить... Малышка Лили ослабила объятия и немного отстранилась, чтобы заглянуть в глаза Ребекки. Она до последнего надеялась, что эта грусть ушла из них и, она сможет с гордостью заявить, что помогла Бекс справится с плохим настроением, но нет. Только теперь, когда Ребекка была на одном уровне с ней, она смогла присмотреться и увидела там боль. Огромную боль. Лилиан осторожно начала: - Если ты о костюме дяди Элайджи, то я уже извинилась, и он меня простил... На все реплики Лили Ребекка только мягко улыбнулась, что никак не вязалось со взглядом, леденящим душу. Первородная провела рукой по щеке Лили, убирая кудряшки, налипшие на лицо, и сказала: - Нет-нет, милая. Я пришла поговорить не об этом. Дело в том, что мне надо будет... уйти. Было видно, что эти слова давались ей нелегко. На секунду Лилиан застыла. Она крепко сжала кулаки и дрожащим голосом сказала: - Ты меня больше не любишь? Послышались тихие всхлипы. Она опустила голову, чтобы Ребекка не видела ее слез. Сердце первородной сжалось, и она нежно обняла девочку за плечи: - Эй! Тише-тише! Кто тебе сказал такую глупость? Милая моя, как я могу разлюбить тебя? Ты же для меня как дочь! Всхлипы не прекратились, но стали тише. Лилиан уткнулась в плечо Бекс, отчего оно мгновенно стало мокрым и через рыдания спросила: - Тогда почему ты уходишь? Почему оставляешь меня одну? Я не хочу! Я хочу с тобой! На глаза Бекки навернулись слезы. Ей и самой было жаль расставаться с малышкой Лили. С девочкой, которую она обещала защищать и заменить для нее семью, но у нее не было выбора. Никлаус был непреклонен. Ребекка с нежностью гладила Лили по голове и сама еле держалась, что бы не заплакать. Тем более кто знает Ника? Когда он выпустит ее из гроба? Через семьдесят лет, когда Лили будет уже мертва?!Нет, нет, нет! Элайджа обещал Ребекке! Элайджа обещал найти и обратить малышку Лили, как только ей исполнится восемнадцать. - Все будет хорошо! Я вернусь, обещаю! Я не позволю тебе страдать. Ты просто забудешь меня... На несколько секунд Лили замолчала, даже перестала рыдать. Видимо переваривала услышанное. Тут ее зрачки в ужасе расширились и она стала брыкаться и вырываться из таких любимых объятий. Из ее глаз полились слезы и она истошно закричала: - Нет! Нет! Ребекка, пожалуйста не надо! Я не хочу! Не внушай! Я не хочу забывать тебя! Бекка обхватила ее лицо руками таким образом, что бы Лилиан смотрела ей прямо в глаза. Поцелуй в лоб и фраза дрожащим голосом: - Так надо, милая! Так надо. Глубоко вздохнув первородная, применяя внушение, сказала: - Сейчас ты забудешь меня и всю мою семью, словно нас никогда и не было и вспомнишь только тогда, когда это разрешу я или кто то из членов моей семьи! А сейчас ты заснешь и проснешься только в тот момент, когда к тебя разбудят или попытаются привести в чувства. Бекка бросила взгляд на большого белоснежного плюшевого мишку, которого ей подарила первородная на день рождения. С тех самых пор это ее любимая игрушка. После минутных колебаний Ребекка решила оставить игрушку. Все же Лили с таким усердием прижимала ее к себе, словно это самая дорогая вещь на свете. Через секунду Лилиан лежала на руках у Ребекки. Первородная оставила ее в лесу, недалеко от города, так что при первом обходе полиция должна была заметить ее. По щеке блондинки скатилась слеза и, напоследок проведя рукой по голове малышки, она исчезла, будто бы ее и никогда не не было... Громкий звон будильника буквально вырывает уже далеко не малютку Лили из мира снов. Это уже не та девятилетняя малышка, это уже взрослая шестнадцатилетняя девушка. Честно сказать, она очень сильно изменилась и узнать ее было очень сложно. Во первых ее длинные золотистые волосы, которые доставали ей до поясницы, порядком укоротились и теперь были приблизительно на уровне груди. Да и назвать их золотистыми язык не повернется. В следствии экспериментов там появились самые разные пряди: Красные, зеленые, где то даже голубые. В шутку ее прозвали радугой, но Лили была не против и только ухмылялась на свое прозвище. Шутки-шутками, но такая палитра на голове была эффектной и такая гамма ей шла. Также на Лилиан частенько косо смотрели из-за ее стиля одежды. Когда все нормальные девочки одевались по последнему писку моды, Лили была при своем. Она придерживалась своего мрачного стиля одежды. Темные джинсы и куча различных маек и футболок. Ее часто называли готом, а иногда и сатанистом только из-за того, что большинство футболок было черного цвета и с, порой, ужасающими рисунками, а иногда и пентаграммами. На все вопросы касательно пентаграммы Лили возмущенно отмечала: - Какая я вам сатанистка?! Пентаграмма наоборот защищает меня от демонов! Нет, порой в одежде Лили проскакивали платья, но это было так редко, да и платья у нее были весьма специфические. Обычно все ее платья были настолько короткие, что люди говорили, что она забыла надеть штаны, а потом просто умоляли вернутся к джинсам и футболкам. Ну а Лилиан не любила им отказывать Но самым резким моментом в ее жизни стал неожиданный перелом характера. Из милой и скромной девочки, которая боится сказать лишнего слова она превращается в уверенную в себе девушку, которая просто обожает хамить, острить и язвить. Девушку частенько называли стервой, но она не обижалась а только с ухмылкой говорила: - Спасибо за комплимент. Вы правы, я такая. Единственное, что не изменилось в Лили - это ее глаза. Глубокие и очень насыщенные. Лилиан твердо утверждала, что изменилась полностью и та малышка умерла, но далеко не все могли принять этот факт. Шериф Форбс, которая нашла Лили в лесу навсегда запомнила тот страх в глазах малышки. Когда она была открытая и милая. Вот и по сей день она горит желанием достучатся до, по ее мнению, настоящей Лили. Честно сказать, была у девушки одна слабости - игра на фортепьяно. В такие моменты она, хоть и не снимала маску, но в ее глазах проскакивали самые настоящие эмоции. Как то раз, играя очередной вальс Лилиан просто взяла и заплакала. Просто так. Это видела шериф, но промолчала. Шериф считала, что это все влияние приюта, в котором Лили прожила несколько лет. Все, кто хоть раз был в таких местах, где нет родителей (Не важно где. Школа-пансион, приют или же просто лагерь) знали, что выживает сильнейший и этим сильнейшим надо было стать. Все же Лили хорошо успели промыть там мозги, прежде чем Шериф все же решилась удочерить ее. Это решение далось ей не легко, но Лили так напоминала ей Кэролайн и ей так тяжело было видеть, как она старается выжить там, среди остальных. В конце концов Лилиан была ее найденышем и она действительно волновалась за нее. Лилиан широко потянулась и посмотрев на часы ругнулась и буквально сползая с кровати простонала: - Вот скажите мне, какой идиот придумал вставать в школу так рано?! Нащупав под кроватью среди горы мусора тапочки Лили одела их и накинув поверх пижамы халат поплелась в ванную. Взглянув на себя в зеркало Лили ужаснулась - бледная, круги под глазами. Все признаки недосыпа. В последнее время она часто засиживалась допоздна и спала около пяти часов. И вот теперь, когда каникулы так вот неожиданно закончились и пришлось идти в школу, бессонные ночи дали о себе знать. Блондинка тяжело вздохнула и умылась ледяной водой, надеясь что это снимет сонливость, но безуспешно. Тяжело вздохнув в голове у Лили пронеслось, что сегодня ей придется выпить много кофе. Пока девушка выполняла утренние процедуры и наносила макияж она стала задумываться об этом сне. Очень похоже на воспоминание. Неужели память начала возвращаться к ней? Странно. Все ее воспоминания начинаются с того момента, как ее нашла Шериф Форбс. С того момента и началась ее жизнь. Если это действительно воспоминания, то кто была эта девушка и как у нее так вот просто получилось заставить ее все забыть. Такого не может быть, так что Лили стала упорно отгонять от себя мысли, что она оказалась тут из-за некой Ребккки: - Это просто сон! - Постоянно твердила она себе - Просто сон... Уже сидя на кухне и поглощая яблочный пирог, запивая его крепким кофе, мысли Лилиан наконец прояснились и она смогла сосредоточится на болтовне Шерифа, или как она просила ее называть - мамы: - Лилиан, милая, ты должна поторопится! Скоро начнутся занятия, а ты еще из дома не вышла. Лили торопливо доела пирог и одним махом допив кофе сказала, параллельно хватая сумку: - Так я же не пешком, а на мотоцикле! Она заметила, как плотно сжались губы ее матери. Мотоцикл - больная тема в этой семье. Лили закусила губу, ну не понимала она к чему столько споров? Ну попала она один раз в аварию, и что? Больше же такого не было, да и пострадала в тот раз она не сильно. Порой эти споры переходили в скандалы и несколько раз мать грозилась выкинуть "хлам", который Лили гордо именовала "железным конем". В этот раз мать решила не спорить и только тяжело вздохнув стала что то бормотать о том, какие трудные сейчас подростки и как опасно на дорогах, а вот Лили, воспользовавшись моментом, ушла в гараж и вскочив на своего железного коня уехала в школу.