Бабочки

Крыса прошмыгнула на поляну, повела носом, привстала на задние лапки и, вспрыгнув на пенек, обратилась девушкой. Теплые летние солнечные лучи скользнули по волосам девушки, зелеными кудрями спускавшимся до копчика. Девушка, повела носом и зажмурилась. На этой полянке её всегда клонило в сон. Быть может, этому способствовало то, что прямо под этой полянкой проходила магическая жила, которая попросту перенасыщала девушку и ту, как кота, объевшегося сметаны, клонило в сон. Девушка откинулась назад, подставляя бледный живот яркому солнцу. Сделанная из белого золота слеза, сверкнула в пупке, показывая к какому клану относится эта девушка. Она подложила руки под голову и, почти не щурясь, посмотрела на яркое солнце. Все-такие какие-то преимущества в том, что она время от времени может оборачиваться белой крысой, есть. На небе не было ни облачка. Все-таки хороший день она выбрала, чтобы сбежать из-под опеки родителей хоть на день. Семнадцатилетнему оборотню совсем скучно сидеть и учить какие-то там науки, тем более в такую прекрасную погоду. Трава где-то справа подозрительно зашушршала. Девушка перевернулась на бок в ту сторону, откуда слышался звук. Прямо к ней на встречу выскочила черная, как смоль, крыса, которую девушка тут же схватила. Крыса начала возмущенно пищать и девушка её опустила на землю, ничуть не смущаясь своего вида, это же крыса, в конце концов. На мгновение девушке показалось, что крыса улыбнулась, а спустя пару секунд, перед ней предстала черноволосая девушка с такими же черными глазами и смугло кожей. Волосы её были собраны в хвост. А на ней не было ничего. Впрочем этому удивляться не надо было. Оборотень не способен обращаться вместе с одеждой, так что при обратном обращении приходилось спешно искать хоть какую-нибудь одежду. - Ты пришла, - улыбнулась зеленоволосая. - Куда я денусь, Марта, - над бровью смуглой девушки сверкнул шарик из красного золота. - Я вижу, тебя посвятили, Гертруда. - Ты наблюдательна... - погрустнела девушка. - Какая есть, - улыбнулась Марта и потянула подругу за руку вниз. - садись, чего стоишь? - Прости. Марта нахмурилась, притянула Гертруду к себе и осторожно, будто впервые, поцеловала её. Через пару секунд, она оборвала поцелуй, ожидая реакции. Гертруда провела пальцами по животу Марты, остановившись на том месте, где красовалась слеза из белого золота. - Скажи, тебе было больно? - О чем ты? - Когда тебя посвящали. Ты чувствовала ту жуткую боль, как будто предаешь родного человека? - Не помню уж... Ты же знаешь, меня посвятили, когда мне не было и пяти. - А я чувствовала. Это просто ужасное ощущение. А знаешь почему? - Почему же? - склонил голову на бок Марта. - Я не знаю, кого я предала. - Грешница, - от упоминания своего прозвища, Гертруда вздрогнула и покрылась мурашками. Марта с удовольствием проследила за тем, как отвердели её соски, - не волнуйся, ты же помнишь, я обещала, мы сбежим и станем вольными оборотнями, а может даже дадим начало новому клану! - Это все мечты, Марта, не зря тебе дали такое прозвище, - Гертруда сделала паузу, задумавшись. - Мечтательница... - Мечты? Я клянусь, завтра же мы уйдем отсюда, и пусть небеса подтвердят мою клятву! - Марта вскочила, обратив взор к небу. Где-то вдалеке прогремел гром, а солнце скрылось за неизвестно откуда взявшимся облаком. - Приняли! Слышала!? - Да, - улыбнулась Гертруда и использовала тот же прием, что и Марта, то бишь потянула подругу за руку, чтобы та опустилась к ней. Мечтательница опустилась на колени и смазано поцеловала Грешницу, после чего языком провела от уголка губ по подбородку, затем по шее и к груди, мокрую дорожку. Ветер приятно холодил кожу, а с губ Гертруды сорвался первый стон. Темненькая провела потрескавшимися губами по ухоженной коже подруги. Марта хихикнула, было немного щекотно. Гертруда зарылась носом в волосы Мечтательницы, прижимая её к себе. Та лизнула её в шею, после чего, отстранившись, опустила Гертруду на спину. Грешница хитро улыбнулась и закрыла глаза, откидывая голову. Марта начала целовать её грудь, облизнула твердый сосок, затем взяла его в рот и чуть прикусила. Гертруда изогнулась под подругой, стискивая зубы, чтобы не застонать. Это была своеобразная игра, Гертруда всегда пыталась доказать, что она способна долго не отвечать на чужие ласки, а Марта, напротив, с мыслью, что она отнюдь не чужая, распаляла Грешницу. Мечтательница перекатилась на траву, ложась на бок и притягивая к себе Гертруду. После чего Марта спела свои ноги с ногами подруги и холодными пальцами пробежалась по её боку, заставляя покрыться мурашками всё её тело. Гертруда держалась, рука Марты скользнула на бедро темненькой девушки, начала поглаживать, перешла на внутреннюю сторону. На лбу Гертруды выступила испарина, но она сдерживала стоны. Марта перешла к более решительным действиям и её пальцы перебежали на пушистый треугольник, уже весь мокрый от соков. Наконец, долгожданный стон сорвался с губ Гертруды и Марта перехватила её губы, вовлекая в долгий поцелуй. Грешница опрокинула девушку на спину и, разорвав поцелуй, оставила собственнический засос на груди Мечтательницы. Вокруг них летали бабочки, создавая какую-то слащаво-романтическую атмосферу. Марта уткнулась носом в волосы Гертруды, вдохнула её аромат, прощаясь. - До завтра, Грешница, - прошептала она. - До завтра... И через пару секунд две крысы, одна - черная, как смоль и вторая - белая, будто облако, разбежались в разные стороны. И лишь бабочки остались кружить над поляной.