Филадельфия

Телефон звонит; она не отвечает. … Она разглядывает картину – абстрактный рисунок, без названия. Ей хочется разгадать смысл, подтекст, и ей кажется, что она может. Он останавливается у нее за спиной – она слышит, как тихо скрипит пол под его ногами, и видит его отражение в стекле, размытое и нечеткое. Она не оборачивается. – Интересно? – спрашивает он. У него странная манера говорить, и она не может понять – есть ли у него акцент. (кажется, есть.) – Очень, - отвечает она. – Лучшая картина здесь. Он фыркает. – Я заметил. Вы только и смотрите, что на нее. Но она не продается. – Почему? – Просто не продается. (не очень-то и хотелось, сказала бы она; но она молчит.) … В почтовом ящике – двенадцать непрочитанных сообщений; она удаляет их все – не читая. … Ей все еще кажется, что она может. Она возвращается в галерею вечером, перед самым закрытием. Останавливается перед картиной, всматривается. (ответ должен быть простым и коротким, явным; из одного слова, может быть.) – Как успехи? – интересуется он. Не дожидается ответа, просто проходит мимо. В этот раз она поворачивается и смотрит ему вслед. … Она отключает телефон и не включает компьютер. Ночью она спит почти спокойно. … – Вы ведь не местная, да? Он сидит на стуле, вытянув ноги. На нем белая футболка с портретом какой-то девушки; и длинная челка лезет ему в глаза, но он не убирает ее. (ей хочется протянуть руку, и заправить ее за уши.) Она кивает. – Никогда не думала, что меня занесет в Филадельфию. Он усмехается. – Ну да. Вот и я тоже. … Она садится напротив. Вытягивает ноги, как и он; почти касается носком туфли подошвы его ботинка. – И все-таки? Он смеется – (и у него злой смех.) – Не дает спать по ночам, а? Она кивает. (хотя это не картина мешает ей спать по ночам; не картина.) Ее телефон звонит; она не берет трубку. Он смотрит на нее – (и на губах у него кривоватая усмешка.) – Вот значит как. И она не совсем понимает, что он имел в виду. … Они уходят вместе. (сначала ей казалось, что они просто поднимутся наверх; и она сможет коснуться его волос; но они уходят вместе.) Ночная Филадельфия не похожа ни на что – ни на Три Хилл, ни на Лос-Анджелес. И она, все последние годы разрывавшаяся между двумя городами, наконец-таки может успокоиться. – За что я люблю этот город, - вдруг говорит он, и ей кажется, что он читает ее мысли. (но такого не может быть.) Она гадает, куда они пойдут – к ней в отель или к нему домой. … У него сухие губы. И его пальцы пахнут табачным дымом. Она вдыхает этот запах, и понимает, что Лукас никогда не курил – (и на мгновение ей хочется остановиться; но она просто целует его в ответ.) Он притягивает ее к себе; они в старой телефонной будке на углу двух узких улиц – не дома и не в отеле. Ей плевать, что думают о них окружающие. … Телефон звонит; он протягивает руку и поворачивает экран к себе. – Люк, - читает он, и она снова не может понять, почему он смеется – своим характерным, злым смехом. Девушка на его футболке смотрит на нее как бы укоризненно. … – Люк предложил мне выйти за него, - вдруг признается она. – А мне-то что? – пожимает плечами он. – Или ты хочешь позвать меня на свадьбу? – Я не сказала да. – О. – Я не ответила. … Она возвращается в последний раз, в обеденный перерыв. Он пускает ее внутрь, и сегодня к его рубашке прикреплен бейджик с именем – (Джесс Мариано.) Она останавливается около картины, и ответ сегодня ближе, чем обычно – (когда она осознает его, она начинает смеяться.) – Не мучайся – здесь нет смысла, - бросает он, проходя мимо. Она качает головой. (челка по-прежнему лезет ему в глаза, и он по-прежнему ничего с ней не делает.) … – Если ты дашь мне свой адрес, я пришлю ее тебе в подарок, - предлагает он. – На свадьбу. Она хочет сказать, что свадьбы не будет, но просто протягивает ему свою визитку. – Пейтон Сойер, значит. Удачи, Пейтон Сойер. Он салютует ей на прощание. … Телефон снова звонит. Она не отвечает.