Герой не моего романа

Маленькая комната в коммуналке была забита до отвала пьяными мужиками, которые грязно ругались. В помещении стоял густой табачный дым, которым пропахла вся одежда. В углу сидела молодая девушка, качая на руках голубоглазого мальчика в грязном покрывале, который плакал, прося кушать. - Тише-тише, мой маленький, - причитала девушка, боясь, что пьяный муж может разозлиться. Девушка забыла, когда последний раз ела, из-за чего, наверное, пропало молоко. Она устала, хотелось спать и есть. К усталости добавлялось и то, что роды были очень тяжелыми. Посмотрев на здорового мужика, который стучал кулаком по столу, девушка передернулась, продолжая укачивать сынишку. Люда была сиротой и жила в детдоме. Сбежав оттуда, она встретила мужчину, который изменил всю ее жизнь. Он никогда не ухаживал за ней, взял ее грубо, сказав «моя», а через девять месяцев появилось это чудо, которое сейчас плакало у нее на руках. Даже если бы она хотела, она не смогла бы дать отпор здоровому мужику, зная, что она одна в этом мире, что у нее никого нет. Он не хотел ее отпускать и, каждой ночью, дыша на нее перегаром, шептал: «Я люблю тебя, девочка моя». Ей было противно, хотелось закричать в ответ «Я ненавижу тебя!», но она молчала, зная, что в ответ он может ее ударить или выгнать на улицу, где с младенцем ее ждет скорая смерть. Она совершенно не приспособлена к жизни, ведь она сама еще ребенок. Во время беременности она, уже будучи с большим животом, подрабатывала: мыла подъезды, чтобы заработать хоть какую-то копейку. Заходя в магазин, она печально смотрела на фрукты, которые так нужны беременным, гладила свой живот, сглатывала, опускала глаза в пол и, покупая буханку хлеба, покидала магазин. Зная, что дома ее ждет очередная "гулянка". Спрятав по дороге деньги, она с большим трудом возвращалась домой, зная что пьяный муж будет избивать и требовать деньги, которые достаются девушке с большим трудом. Вот и сидя в такие вечера с сыном на руках, она не раз задумывалась оставить ребенка, но сил не хватало решиться на такой шаг, так как сама прекрасно помнила, каково это - быть одиноким, брошенным ребенком, когда тебя бьют, загнав в угол. Одинокие вечера в детском доме, злые люди, которые тебя окружают, и всем плевать, что твориться в душе маленького ребенка, которому так не хватает материнской ласки и тепла. Как хочется назвать кого-нибудь «мамой». Каково это - смотреть, как других детей забирают в семьи, а ты стоишь со слезами на глазах, смотришь в окно, а в голове крутится постоянно один и тот же вопрос: «Мамочка, за что? Почему ты меня бросила?» Люда не хотела всего этого для своего малыша, хотя, глядя на его личико, видела, что он практически копия отца, от Люды ему достались только огромные голубые глаза. Но она любила СВОЙ маленький комочек и, плача по ночам, просила Господа дать ей сил. Возможно, Господь услышал ее молитвы, так как мужа посадили на три года. Люда благословила Господа, это были сложные времена для нее. Она оставляла ребенка одного, уходя воровать или рыться в мусоре, чтобы не умереть с голоду. Денег не хватало, она экономила каждую копейку. Растить ребенка очень трудно, а когда нет условий вдвойне тяжело. По ночам она продолжала, как и раньше, мыть подъезды. Самые трудные времена для Люды были зимой, так как она не могла себе позволить теплую одежду. Ей приходилось носить тоненькое серенькое пальтишко, которое протерлось в локтях. В комнате было холодно, и, когда Стас начал кашлять, Люда очень испугалась, что может потерять своего кроху, ведь денег только-только хватало на еду. Но, несмотря на тяжелую жизнь, Люда хотела жить и делала все для этого. Всем ее смыслом жизни был единственный родной, любимый маленький сынишка, ради которого она терпела те препятствия, что посылала ей судьба-злодейка. Прошло три года. Стасик подрос, начал хорошо говорить и бегать. Условия, в которых они жили, не помешали ему. Он был смышленым не по своим годам. Понимал, что, когда мама приходит поздно с работы, нужно расстелить ей постель и укрыть ее потеплее, поцеловав нежно в щечку, и пожелать спокойной ночи. Устроившись рядом, лечь спать, вдыхая слегка неприятный запах, исходивший от матери. Не нужно капризничать и просить что-то у матери. Он понимал, что мать не сможет купить ему игрушку как у другого мальчика. Не нужно плакать, твои слезы никому не нужны, никто тебя не пожалеет. Стас никогда не плакал, считая, что не должен расстраивать маму. Когда он плакал, мама плакала с ним, отчего Стасу было очень жалко любимую мать, и он начинал рыдать еще сильнее. Мать работала с утра до вечера на каком-то заводе, куда Стасика она брала всего один раз. Все свое время мальчик проводил во дворе, играя с другими детьми. Иногда старая бабуся Марья Сергеевна угощала голубоглазого грязненького ребенка конфетой, которую он, принеся домой, обязательно разделит со своей уставшей матерью. Мама, конечно, откажется, погладив любимое чудо по головке. «Кушай, детка, сам», - говорила она, смотря на него и молясь, чтобы сын не пошел характером в отца. Порой она видела, как он злиться, если что-то у него не получается. Она пыталась воспитать из него хорошего мальчика, но район, в котором они жили, не позволял этого и вскоре он научился сквернословить, за что не раз получал по губам от матери. Проблем стало больше, когда одним осенним днем в дом пришел здоровый мужчина. Черные волосы торчали в разные стороны, на лице была щетина. Стас смотрел на него и думал: «Что ему нужно? Как он попал в нашу комнату?». - Привет, сынок, - протянув руки к Стасу, отвечал он хриплым голосом. Стас, сложив худые ручки, смотрел исподлобья на незнакомого дяденьку. Он хорошо помнил, что мама говорила ему не раз: «Нельзя разговаривать с незнакомыми людьми». - Ну… ты че, малой, батьку не узнал, что ли? – подходя ближе, говорил мужик. Стас начал пятиться, но, когда незнакомец вытащил из-за пазухи куртки красную маленькую машинку, - Стас был ребенком, у которого никогда не было таких игрушек, - он, запихнув подальше слова матери, которые крутились у него в голове, шагнул навстречу мужчине, потянувшись за машинкой. Мужчина, улыбнувшись, потрепал пацаненка по головке. - На меня похож, - протянул он самодовольно, любуясь сыном. Стасу было все равно, что говорит мужик. Все его внимание занимала красная машинка, которую ему дал этот дяденька. Он уже думал, как пойдет во двор и будет хвастаться своей новой игрушкой. В тот день у Люды все валилось из рук, настроение с утра было плохое, все это время ее не отпускало какое-то странное предчувствие. Всю рабочую смену переживала: «А не случилось ли что со Стасиком? Почему на душе так неспокойно?». Все стало на свои места, когда, заходя домой, она обнаружила на полу Стасика, который играл машинкой, катая ее по полу, а рядом сидел муж. Сердце девушки сжалось в тиски, она старалась не думать о нем и совсем забыла, что он уже должен вернуться. Она выронила пакет. Стеклянная бутылка, в которой было молоко, разбилась, соприкасаясь с полом. Он, поднявшись с пола, с улыбкой на лице подошел к ней. Заключив в объятия и поцеловав ее, мужчина хриплым голосом произнес: - Что, любимая, рада видеть мужа? Люда не могла выдавить ни слова из себя: они комом застряли в горле, не желая вылезать наружу. Она понимала, что теперь ее жизнь вновь круто изменится. Она боялась даже пошевелиться, ей было плохо, хотелось упасть на пол и рвать на себе волосы. - Я скучал, - шептал он, лапая ее костлявое тело. - Перестань, Егор. Стасик смотрит, - говорила она, убирая его наглые руки, которые забрались под кофточку. Мужчина, быстро разозлившись, схватил мальчика, который играл машинкой, открыл дверь и вытолкнул его, захлопнув дверь за ним. - Егор! Что ты делаешь?! - вскрикнула девушка, пытаясь остановить мужчину. - Раздевайся, шлюха! – толкая ее на железную кровать, рычал мужчина. Стасик слышал крики, он стучал в дверь, чтобы ему открыли. Слезы бежали по его щечкам. «Мамочка, мамочка! Открой!» - кричал он через дверь. Но в ответ ему раздавались всхлипы матери, отчего Стасик начал рыдать еще сильнее. Нет никого, кто помог бы маленькому мальчику, одиноко стучавшему в деревянную дверь. Он плакал и винил себя за то, что не может помочь мамочке, которая страдает. Он стучал в дверь, маленькие кулачки уже болели, но он продолжал стучать. Через какое-то время Стас услышал голос мужчины. - Запусти щенка! Дверь открыла мать. Стас, обняв ее за ноги, прижался к ней, рыдая. Женщина опустилась на корточки, чтобы Стас мог обнять ее за шею. Он посмотрел на мужчину, который лежал на постели. Торс его был голым. Он, закинув одну руку за голову, курил сигарету, с улыбкой глядя на них. Встав с кровати, он подошел и брезгливо взглянул на них. - Ты что мне с сыном сделала? Ноет, как баба. Тряпка, а не мужик. Девушка молчала, прижимая к себе сына как утопающий спасательный круг. Этот маленький мальчуган - единственная причина, по которой она продолжает жить дальше, и не подаётся слабости вскрыть себе вены, чтобы этот кошмар наконец-то закончился. Комната, в которой жили, Стас со своей мамой была маленькой. Одинокая железная кровать, деревянный шкаф, круглый стол с пятью стульями вокруг и кухонная тумбочка с маленькой плиткой, на которой иногда готовила Люда. Теперь, когда в их семье стало трое, комната стала тесна, и Стасу пришлось сдвигать стулья вместе, класть пальто матери на них и спать на этом подобие кровати и самодельной подушке из свернутых вещей. Жизнь вошла в то русло, где в комнатке собиралась куча пьяных мужчин. К этому еще и добавились ссоры и драки. Люда была измученной, носила кучу синяков на теле, но деваться было некуда. Ни образования, ни работы, с помощью которой она смогла бы найти себе жилье. Каждый день, как в аду. Хотелось просто опустить руки, но, смотря на голубоглазого мальчугана, Люда продолжала терпеть и жить дальше. Она очень переживала, когда уходила на работу, оставлять Стаса дома было страшно, но выбора не было. Стас рос, становясь взрослее. Он все сильнее ненавидел отца. В пять лет он начал воровать. Связавшись с уличными хулиганами, Стас украл жемчужное ожерелье. Принеся его домой, он подарил матери со словами «Мамочка, ты у меня самая красивая. Это тебе». В тот день Люда впервые подняла руку на сына. Она не хотела, чтобы ее сын рос вором, хотя и понимала, что может вырасти из ребенка, который живет в таких условиях. Но ожерелье все же продала, выудив за него небольшую сумму, на которое купила сыну зимнюю курточку. В семь лет отец сделал Стасику первую его татуировку, за что Люда долго ругалась. Она была зла, что он начал уродовать этими картинками ребенка. Стасу было больно, но он терпел. Люда, успокоившись, молилась, чтобы не попала никакая зараза. Неизвестно, как пьяный мужик наколет. Стас продолжал воровать втайне от матери. Отец продолжал бухать на деньги, что зарабатывала Люда. Стас видел, что мать скоро сломается: она сильно похудела, под глазами были вечные синяки. Волосы, которые когда-то были мягкими и шелковистыми, стали грубыми и секущимися. Люда уже не улыбалась, в ее глазах были пустота и холод. Это случилось, когда Стасу должно было исполниться восемь. В комнате как всегда был галдеж и запах дыма, к которому Стас уже привык. Он сидел на кровати, смотря, как два мужика собираются подраться. Мать была на работе, и Стас мечтал куда-нибудь уйти подальше, чтобы не смотреть на противную пьяную рожу отца, но на улице зима. А у Стасика не было зимней обуви. Когда мать была дома, он надевал ее большие сапоги, и похуй, что они больше ему в два раза. Выйти на улицу и вдохнуть свежий воздух для него было нужнее. Находиться дома с пьяным отцом было невыносимо, хотелось кушать, но отец все деньги спускал себе на пойло. Соседские дети посмеивались над ним, крича в след: «Бомж, бомж!», но Стас лишь бросал на них мимолетный взгляд, проходя мимо и бубня себе под нос «Я не бомж, у меня есть дом». Не раз Стасик дрался на улице и приходил домой побитым. На что мать ругала его, а отец, одобряя, говорил: «Пусть, мужиком будет». Стасик понимал, что своим поведением делает только хуже матери, и все равно продолжал делать свое. Вот и в тот день отец схватился со своим собутыльником. Посуда полетела на пол, единственный стеклянный стакан разлетелся вдребезги. Стас тяжело вздохнул, посмотрев на осколки. Пластмассовые стаканчики затоптали, вилки, ложки валялись в общей груде месива. Два мужика катались по полу, нанося друг другу удары. Домой пришла Люда. Она, тяжело вздохнув, посмотрела на беспорядок, творившийся там, и подошла к сыну, поцеловав его в макушку. Незаметно положила ему в карман денежку, на которую Стас сможет сходить и купить поесть. Возня закончилась не в пользу отца. Мужик ушел, громко хлопнув дверью, оставив отца валяться на полу с окровавленным носом. Они остались наедине с ним. Люда боялась оставаться с ним наедине, ведь прекрасно знала, чем обычно это заканчивается. Иногда он напивался до такой степени, что засыпал прямо за столом, а на утро Люба уже была на работе. Он, вскочив, подбежал к ней, схватив ее, начал орать: - Ты чего не видишь, сука? Не можешь мужику своему помочь? – тряся ее тельце, орал он на нее. - Отпусти меня, - говорила она тихо ему в ответ. Сил на сопротивление совсем не было, она знала, что сейчас он изобьет ее как обычно, до полусмерти, а потом и изнасилует. Она устала от этого всего и даже не стала сопротивляться, а смысл? Он нанес удар, повалив Люду на пол, и принялся ее пинать. Стасик, подскочив, начал отталкивать отца. - Не трогай ее! - Отвали, мелочь! – одним ударом, как щенка, отбросил он его в другой конец. Стас, упав на пол, больно ударился головой. В глазах на минуту помутнело. Протянув руку, увидел нож, что лежал рядом. В этот момент он посмотрел на лежащую на полу мать, которая, свернувшись калачиком, терпела, стиснув зубы, удары, что наносил ей пьяный муж. Это произошло быстро, Стас даже не понял, как, но вот он уже стоит, держа рукоятку ножа, воткнутого в солнечное сплетение отца. Отец смотрит ему в глаза и, прежде чем повалиться на пол, говорит слова, которые мучают его и по сей день: «Ты такой же, как и я, ты - моя кровь». Стоя над телом отца, Стас вдруг подумал, почему не сделал этого раньше. «Пусть я убийца, но теперь мать сможет жить спокойно. Теперь все кончено». Мать, придерживаясь за бок, поднялась и, обхватив лицо сына ладонями, посмотрела ему серьезно в глаза. - Послушай, малыш, это сделал не ты. Ты пришел и нашел его уже таким. Ты меня понял? Стасу сейчас было все равно, он смотрел на окровавленный нож в его руках. Все кончено, он мертв, мама свободна, а я, как и отец, отсижу и вернусь. Но, Стаса не посадили, оставив труп отца, они стерли отпечатки с ножа и ушли. Придя вечером домой, они увидели машину полиции. Почти сразу это дело закрыли. Ходили слухи, что в очередной гулянке, собутыльники, что-то не поделив, его убили. Кому хотелось связываться с алкашами? Стас еще просыпается ночью, слыша слова отца: «Ты такой же, как и я, ты - моя кровь». Люда очень надеется, что теперь жизнь наладиться, и у них все будет хорошо.