Дикая роза

Канда всегда питал сильнейшую неприязнь к цветам, выращенным искусственно, но наибольшую нелюбовь снискали себе садовые розы, гордые и самовлюблённые. Они, выросшие под нежнейшей опекой, блистали своей пышностью и великолепием, кичились своими шипами и были абсолютно уверены, что могут себя защитить. Некоторые розы и вовсе не имели шипов, но их гордыни это не уменьшало, скорее наоборот — они считали себя даже выше своих сестёр, наивно полагая, что никто не посмеет на них посягнуть, а значит, и шипы им без надобности. Глупые, самодовольные цветы не допускали даже мысли о том, что заботливые руки садовника, до поры до времени защищающие от смертоносных холодов, уберегающие от вредителей и приносящие живительную влагу, однажды превратятся в руки безжалостного палача, и никакие шипы не спасут тонкие стебли от острого лезвия садовых ножниц. Юноша поднялся со своего места за прилавком, кинул презрительный взгляд на медленно увядающие в огромных вазах цветы и втянул носом насыщенный ароматами воздух. В его лавке продавались самые разнообразные цветы, и их запахи, смешиваясь, образовывали густое, дурманящее благоухание, но даже сквозь него пробивались ненавистные розовые нотки. Розы — невероятно лживые цветы. Они лживы во всём, и даже их аромат, который, казалось бы, должен быть столь же прекрасным, как и внешний вид, отдаёт терпкой горечью притворства. И чем дольше они стоят, отрезанные от своих корней, чем дольше прижимают их к груди влюблённые девчонки, опоённые лестью своих ухажёров, тем отчаяннее становится горечь их запаха. Розы боятся смерти. Они рассчитывают на долгую и беззаботную жизнь в уютном уголке сада, на ласковые прикосновения солнечных лучей и умиротворяющее жужжание пчёл. Их не пугают грозы и ураганы, потому что розы уверены, что их защитят, сберегут. Они знают, что после смерти от них не останется ничего, они слишком страшатся потерять свою красоту, поэтому не умеют умирать достойно. И изнывают от бессилия, опадая слезами лепестков, выглядя всё более жалко, но ещё надеясь на спасение. Люди — они такие же. Живут в уютных квартирах, обеспеченные всеми удобствами, уверенные в завтрашнем дне, и считают себя сильнейшими, способными справиться с любыми невзгодами. Они хвастаются своим богатством, положением в обществе, не желая понимать, что без этого они — никто, всего лишь ничтожные букашки, беспомощные и беззащитные. Бесполезные. Канда поморщился. Таких людей он ненавидел ничуть не меньше, чем цветы, выращенные умелыми руками садовников. Начав задыхаться от удушающего запаха цветов, что отвечали ему столь же сильной ненавистью, юноша распахнул дверь, выходя под палящее солнце и вдыхая раскалённый душный воздух мощёной булыжником узенькой улочки. Напротив, в тени от матерчатого навеса, в плетёном кресле сидел с книгой беловолосый мальчишка, не так давно ставший смотрителем библиотеки. Посетители у него бывали нечасто, поэтому свободное время он проводил на улице, читая детворе сказки, рассказывая легенды и показывая фокусы. Вот и сейчас вокруг него собиралась ребятня, усаживаясь прямо на прогретый солнцем булыжник и с разинутыми ртами слушая историю о похождениях храброго рыцаря. Канда облокотился о закрывшуюся за спиной дверь и прикрыл глаза, вслушиваясь в хрипловатый голос рассказчика. Помнится, когда мальчишка только приехал, японец посчитал его тепличным — даже не садовым — цветком. Слишком уж самонадеянным и улыбчивым тот был. Не было необходимости даже запоминать его имя — ребёнок, наверняка считающий себя неуязвимым, а на деле не имеющий хоть каких-то шипов, не заслуживал внимания. Он лишь раздражал своим постоянным мельтешением перед глазами и шумной вознёй, которую устраивал с детьми. Прозвище «Мелкий» возникло само собой, и вполне соответствовало действительности. Так Канда думал раньше. До случая, произошедшего несколько дней назад. В тот вечер шёл дождь. Залитая водой улица радовала своим безмолвием и пустынностью. Капли, падающие с серых небес, дарили прохладу и свежесть, прибивали к земле коричневую летнюю пыль, давая возможность вдохнуть полной грудью и разбавить ставший уже невыносимым цветочный аромат, властвующий в небольшом магазинчике. Канда сидел за прилавком, задумчиво прокручивая в пальцах почти увядшую розу, по одному отрывая поблёкшие лепестки и бросая редкие взгляды на противоположную сторону улицы. Мальчишка закрывал библиотеку. Он остановился под навесом, вытянув руку под дождь, посмотрел на намокшую ладонь и улыбнулся как-то мечтательно; прикрыл глаза, глубоко вдохнул и замер на несколько минут, наслаждаясь дождём. Под навес, споря и толкаясь, ввалилась невесть откуда взявшаяся кучка местной шпаны. Наглые и бессовестные, они доставляли много хлопот жителям и торговцам, и сейчас прицепились к библиотекарю, требуя, чтобы он впустил их «погреться». Мелкий отказывался и собирался уйти, но подростки, чувствующие свою безнаказанность, окружили его, продолжая задирать и пытаясь отобрать ключи. Канда фыркнул, поднимаясь с кресла. Наблюдать за избиением не было никакого желания, и юноша собирался уйти в заднюю комнатку магазина — пора было собираться домой. Опустив ладонь на дверную ручку, японец бросил насмешливый взгляд через плечо, но увиденное заставило его удивлённо дёрнуться и замереть с широко распахнутыми глазами. Мелкий ловко уходил из-под тяжёлых, неуклюжих ударов, заставляя незадачливых противников сталкиваться друг с другом. Его лицо, обычно радостное и беззаботное, сейчас выражало абсолютную собранность и спокойствие, уверенные движения завораживали точностью и легкостью. Не выдержав и нескольких минут такого противостояния, хулиганы поспешили убраться прочь, а Мелкий, проводив их холодным неодобрительным взглядом, начал оглядываться, словно что-то искал. Канда, найдя в себе силы двигаться, медленно направился к двери на улицу, и оказался на небольшом крылечке как раз в тот момент, когда мальчишка с невнятным восклицанием подобрал с земли чудом не пострадавший белый цветок. Цветок шиповника. Шиповник — дикая роза. Его шипы остры и надежно защищают стебли, на которых растут, а цветы его нежны и искренни, в них нет той напыщенности и самодовольства, что присущи всем садовым цветам. Они никогда не лгут, их медовый аромат привлекает шмелей и бабочек и лишь усиливается во время дождя, гармонично вплетаясь в звенящую свежесть и согревая её воспоминаниями об утренней росе и невесомых прикосновениях солнечных лучей. Умирая, цветы шиповника превращаются в ягоды, что к осени наливаются ярко-алым. Варенье из шиповника — единственная сладость, которую признаёт Канда. Шиповник — его любимый цветок. Словно со стороны Канда услышал свой голос, внезапно охрипший. — Мелкий… откуда у тебя этот цветок? Мальчик сверкнул недовольным взглядом, но всё же ответил, закрепляя тонкую веточку на отвороте жилетки. — Мне его сегодня одна девочка подарила, в благодарность за сказку, — и развернулся, чтобы уйти, но остановился и, обернувшись, добавил с доброй улыбкой: — И меня зовут Аллен. Запомни уже, наконец. Канда запомнил. Очень хорошо запомнил. Люди, похожие на дикие цветы, встречаются невероятно редко. Они — величайшая ценность, и Канда был абсолютно уверен, что не упустит столь прекрасную дикую розу. Он не позволит ей погибнуть в жестоких руках неумелых, ничего не смыслящих садоводов, и защитит от житейских бурь. Только вот самой розе лучше пока об этом не знать. * * * Усмехнувшись своим мыслям, японец небрежным движением поправил длинную, нагревшуюся на солнце тёмную прядь волос, пахнущую речным лотосом, и спокойным, уверенным шагом направился к расположившейся под библиотечным навесом компании. — Эй, Мелочь! Мальчишка вскинулся в кресле, моментально прерывая рассказ, но замер, увидев на лице японца пусть и слегка насмешливую, но всё же улыбку. — Мелочь, скажи-ка мне… — короткий смешок и нечитаемый взгляд тёмных глаз заставили напрячься, но, несмотря на настороженность, прозвучавший вопрос застал Аллена врасплох, — ты любишь варенье? Серые глаза удивлённо распахнулись. — Ты… это ты меня на чай приглашаешь, что ли?.. Канда усмехнулся про себя. Попался. — Вроде того. Несколько мгновений мальчик изучал его задумчивым взглядом. — Ну что ж… ладно. Я зайду. Канда кивнул и развернулся, чтобы направиться в свой магазинчик, но успел заметить промелькнувшую на лице Аллена хитрую улыбку. Японец хмыкнул. Кажется, всё будет даже интересней, чем он предполагал… Что ж, посмотрим, кто кого...