Сестренка

Из всех довоенных событий Квон ДжиЕн ярче всего помнил выпускной вечер своего старшего брата. В тот день брат взял его с собой, и Квон, еще пятнадцатилетний, довольный и гордый шел на этот вечер. Они с братом всегда плохо ладили, но ДжиЕн все равно любил старшего брата, он в тайне брал с него пример, и гордился тем, что его брат всегда и во всем лучший. В школе, на соревнованиях, среди друзей, в семье. ДжиЕн был счастлив, что брат, наконец, обратил на него внимание. Он веселился среди его друзей, счастливо смеялся, когда брата кто-то хвалил. Когда они возвращались домой, ДжиЕн был уже немного пьян, он смеялся, хватался за брата, а тот поддерживал его, когда Квон младший спотыкался и чуть не падал. ДжиЕн не сразу заметил, что они возвращаются домой самой дальней дорогой. Он недоуменно спросил у брата, в чем дело, но тот молчал. Потом закурил, смущенно глянув на младшего. И от этого смущения ДжиЕн даже не смог разозлиться на брата, хотя всегда считал, что тот не курит. Наконец, смущенная тишина была нарушена. -Завтра я уезжаю. Эту фразу ДжиЕн тоже помнил хорошо. Она была сказана холодным, бесстрастным тоном, которого у его брата никогда не бывало. И ДжиЕн понял, что, куда бы ни собирался его брат, решения он уже не изменит. Но все равно спросил, робко, тихо: -Куда? -На войну. Тогда ДжиЕн удивился. О чем говорит его брат? Какая война? Брат ему объяснил, что война идет в далеких государствах, что Кореи она не касается и никогда не коснется. Но он сам не может игнорировать то, что где-то умирают люди. ДжиЕн принял это. Плакал втайне, но провожал брата с улыбкой на лице. Приклеенной намертво улыбкой. Он писал брату длинные письма, получая в ответ короткие, но теплые послания. Вскоре его брат получил послание о том, что их мать вышла замуж во второй раз. Но отчим бросил их через несколько месяцев. Их мать оказалась беременна, и вскоре родилась маленькая девочка. Она была похожа на маму и на ДжиЕна, потому что младший Квон был копией матери. Улыбка парня снова вернулась, настоящая улыбка, живая. Он решил, что станет самым лучшим братом на свете. Он будет заботиться о своей сестренке, своей маленькой крошке. Тем более что мать таяла на глазах. Она тяжело перенесла второе расставание с любимым мужчиной, и роды только ухудшили дело. ДжиЕну было тяжело. Он работал, смотрел за домом, заботился о семье. Он рано стал взрослым. Он так и не смог доучиться. Все откладывал на потом. А потом началась война. ДжиЕн понял, что его брат просто врун. Он обещал, что война никогда не коснется Кореи. Квон отправился на фронт. Не по своей воле. Просто нужно было защищать свою семью, свой дом. Потом ДжиЕн узнал, что его брат погиб. Погиб где-то там, на чужих границах, защищая чужих людей. А должен был защищать их семью. А вот с семьей было все хуже и хуже. Соседи слали весточки на фронт, что мать ДжиЕна больна, что за его маленькой сестренкой она уже смотреть не может. О ней обещали позаботиться. Но ДжиЕн не верил. Он уже никому не верил. Чтобы заглушить внутреннее беспокойство, парень яростно отдавался войне. Его не брали ранения, и сколько парнишку ни пытались отправить в тыл, как хилого, ненадежного бойца, он просился в бой. Так он чувствовал, что защищает дом. Вскоре он заработал своим рвением хорошую славу. Маленького, по-детски худого и круглолицего неулыбчивого подростка ценили товарищи по команде, ценило начальство. Поэтому, когда ДжиЕну объявили, что он отправляется в резерв, на окраины, сказать, что он был в шоке, ничего не сказать. Он не понимал, почему его вдруг перевели. Радовало только одно, в той местности тоже нужны были бойцы, чтобы отстреливать вражеские самолеты. Значит он, ДжиЕн, не будет сидеть без дела, пока его уже бывшие товарищи по команде подвергают себя опасности. ДжиЕн хотел быть полезным. Новая команда привела его в ужас. Все отправлявшиеся с ним выглядели так, будто только вышли из салона красоты. Они считали, что едут на курорт. Эти дети вообще не осознавали реального положения дел. ДжиЕн отсиживался в стороне от шумных бестолковых подростков, тренировался отдельно, потому что превосходил каждого в умениях во много раз. Команда тоже злилась. Им не нравился вечно недовольный подросток с колючим взглядом. Они не понимали, почему он воротит от всех нос и относится к ним с таким превосходством. Но скоро Джи выдался случай показать, на что он способен. Когда их перевели в эту местность, в первую же ночь они проснулись от приближающегося гула самолетов. Некоторые все же запаниковали, хотя и старались держать себя в руках. ДжиЕну не было нужды держать себя в руках, он спокойно собрался и первый вышел к командиру, подавая пример остальным. Люди потянулись за ним, кто-то смотрел серьезно и сосредоточенно, как Севен, ЕнБэ и ДэСон, кто-то дергался и волновался, как СынРи и девушки зенитчицы. Но все упорно выходили, не смея показывать своего страха. Когда над деревней показался первый самолет-жук, ДжиЕн уже был наготове. Он прищурился, с тихой ненавистью наблюдая за приближающейся шумящей точкой. Прозвучала короткая очередь, и прошитое насквозь крыло «жука» загорелось. Самолет потерял управление, закружил и камнем полетел вниз. -Стреляй, Квон!.. Стреляй!.. – кричали ему в спину, но он ничего не слышал. Он ждал. Ждал, не сводя перекрестия с падающей точки. И когда рейдер перед самой землей рванул парашют, надеясь на спасение, еще одна короткая очередь начисто разрезала далекую фигуру. Девчонки кинулись к нему с радостными визгами, даже СынРи подбежал и обнял ДжиЕна, восторженно улыбаясь. ДжиЕн отвечал наклеенной улыбкой. Он чувствовал себя неуютно. -Ну, ты молодец, Квон. Я-то думала, что ты такой гордец, а ведь есть, чем гордится! Стрелок отменный… ДжиЕн кисло улыбнулся рыжей РиВук, которая после этого, кажется, решила к нему приклеиться намертво. Рыжая девчонка, в прошлом модель, оказалась боевой девахой: не смотря на свою бывшую профессию, на показное возмущение, она понимала, что такое война, что касается это каждого, и готова была броситься на помощь в любой момент. Девушку обучили, как санитарку. И, не боясь гремящих выстрелов, она стояла со своей санитарной сумкой, помогая тем, кого задело обломками. ДжиЕн уважал ее за характер, но особо сближаться не хотел. Впрочем, он вообще держался особняком ото всех. Все вокруг были для него какие-то не серьезные, не знавшие ничего толком, думающие только о развлечениях, поцелуйчиках, благо команда состояла из представителей обоих полов, а ДжиЕна вся эта несерьезность только раздражала. Он разгонял всех спать, пытался контролировать неуемную жажду любви и приключений у малолеток, что давалось ему крайне сложно. То на девчонок с парнями наткнешься в каком-нибудь темном углу, то на эту чокнутую парочку, ДэСона и СынРи. Последние поражали его больше всего. Вроде бы оба парни взрослые, даже с мозгами. Заняться им, что ли больше нечем, чем эксперименты всякие проводить. -Спать! – орал он в такие моменты, сердито сверкая глазами, от чего ДэСон смущался, и вечная улыбка сползала с его лица, а СынРи старался незаметно спрятаться за друга, отводя испуганный взгляд от ДжиЕна. И в тайне самого ДжиЕна это даже забавляло, но он вряд ли бы в этом признался. Он хмурился еще сильнее. – Еще раз увижу – вдоволь на часах у меня настоитесь. И не надейтесь, что вместе. -Да ладно тебе, Квон, - лениво тянула РиВук. – Пусть себя встречаются: интересно же. -Пусть влюбляются, я слова не скажу. А вот так прятаться по углам – этого я не понимаю. -Так может у них и есть любовь, - улыбалась РиВук. – Ты не видишь что ли? И ДжиЕн замолкал сразу. Он действительно не видел. Он знать не знал, что такое эта пресловутая любовь. Единственная любовь, которая у него была, это семья. Маленькая сестренка, больная мать и мертвый брат-обманщик, которого он все равно любил. А другой любви он и не знал. Вскоре опять случился налет. Отстреливаться пришлось часа два. Рейдеры выбрали удачное время, зашли с солнца и пикировали на стрелков, поливая их стеной огня. Но команда держала оборону. Держала до последнего. ДжиЕн тоже держал. С маниакальным упорством, не видя опасности. Его бы подстрелили, точно подстрелили бы, если б не Дон ЕнБэ. Приземистый, не очень поворотливый на вид парень заметил, что Квону грозит опасность и с молниеносной скоростью кинулся к отчаянному парнишке. Он вовремя успел оттащить ДжиЕна от старой счетверёнки перед тем, как в нее попал заряд. ДжиЕн брыкался до последнего, пока на его глазах не взорвалась это самая счетверёнка, из которой он только что палил по рейдерам. Он смотрел округлившимися глазами на взрывы вокруг, будто только что до него дошло, что он на войне. Щеку внезапно обожгло, и ДжиЕн очнулся. Перед ним стоял Севен, а ЕнБэ продолжал удерживать его за плечи. Рука Севена опускалась медленно, и парень цедил сквозь зубы непривычно серьезно: -Соберись. Ты лучший стрелок, так прекрати гробить себя и просто делай, что должен. Давай, вперед! ДжиЕн кивнул послушно, и они все кинулись к оружию, возвращаясь к боевым действиям. Атаку Рейдеров все же отбили. Но после этого ДжиЕн долго ходил, как в воду погруженный. Он явно витал где-то не на земле грешной, и беспокоить его не решался даже СынХен. Наконец, ДжиЕн все же принял в своей дурной голове какое-то решение и пришел к Севену и ЕнБэ. Оба парня готовились ко сну, но, заметив мявшегося рядышком Квона, переглянулись и обернулись к нему. -Я хотел поблагодарить, за то, что спасли меня тогда. И извиниться за свое поведение, я немного увлекся, - бесстрастно проговорил ДжиЕн, тем не менее, не смотря на парней. Он отвел взгляд и разглядывал торс Севена невидящим взглядом, отстраненно думая о том, что кто-то еще может заставить его стыдиться. Рядом захихикала РиВук: -Квон, что ты так на Севена уставился? Тебе, наконец, понравился человек? -А? – ДжиЕн обернулся к девушке, не до конца вернувшись из своих мыслей. -Красивый, говорю, Севен. ДжиЕн кивнул. Севен уставился на него ошарашенно, а потом расплылся в хитрой улыбке. -Ладно, Квон, мы тебя прощаем. Да, ЕнБэ? -Да, - ЕнБэ непонимающе смотрел на друга, гадая, что тот задумал, но на всякий случай согласился. -Но взамен… -Что взамен? – сразу напрягся ДжиЕн. -Ты будешь с нами общаться и перестанешь быть таким букой, - рассмеялся Севен, глядя на ошарашенное лицо Квона. -Л-ладно, - неуверенно согласился тот, и охнул от неожиданности, когда Севен обнял его и потрепал покровительственно по голове. РиВук снова захихикала: -Вот и для великого и ужасного Квона нашелся живой человек. ДжиЕн поморщился. Не складывалось у него дружбы с Сон РиВук. А вот с Севеном и ЕнБэ неожиданно сложилось. После этого случая оба парня стали часто общаться с Квоном. Тот не протестовал. Севен немного пугал ДжиЕна. Он был веселым, хитрым и… скрытным. За его беззаботностью ДжиЕн легко уловил что-то более серьезное, что Севен старательно прятал. Квона тянуло к этому парню подсознательно, потому что он ощущал в нем что-то близкое. Севен чем-то напоминал его брата. Только более заботливого. ЕнБэ же оказался совсем не таким, каким его представлял ДжиЕн. На вид грозный ненадежный парень оказался удивительно понимающим, заботливым и серьезным. Рядом с ним ДжиЕн снова начинал чувствовать себя ребенком. Словно кто-то внезапно снимал с его плеч всю ответственность, и он мог просто расслабиться и побыть собой. И ДжиЕну все это жутко нравилось. Ему нравился проницательный, скрытный Севен, который ничего не хотел рассказывать о себе, и не требовал этого ни от кого. Он всегда сам все знал, все понимал. Он не боялся ДжиЕна, как многие. Он мог наорать на него, когда считал, что Квон не прав. Мог поставить его на место. Но при этом он мог позаботиться и все понимал без слов, когда это было нужно. Он позволял Квону оставаться сильным. ДжиЕну нравился ЕнБэ. Перед ЕнБэ можно было быть слабым, можно было прийти и расплакаться перед ним, и ЕнБэ ничего бы не сказал, не укорил. Он мог выслушать что угодно, никогда не осуждал, и, казалось, все прощал. Он словно отпускал грехи. ДжиЕн был уверен, приди он и скажи, что ночью залез в дом к СынХену и зарезал его, ЕнБэ простил бы даже это. И даже не спросил бы, в чем причина. ЕнБэ никогда не лез в душу насильно. Эти двое словно вернули Квона к жизни. В нем что-то дрогнуло, помягчело. Он стал улыбаться, даже смеялся иногда. Приходил на вечеринки, устраиваемые их командой. Иногда поддавался на уговоры и пел. Очень редко, но все же. Как-то Севену удалось притащить на эту вечеринку вечно всем недовольного СынХена. Как он это сделал, оставалось тайной. Просто Севену удавалось разбалтывать серьезного командира. Под действием шебутного паренька тот размягчался так же, как ДжиЕн. Он словно вспоминал, что он еще такой же молодой, как и все вокруг, и нужно веселиться и радоваться жизни со всеми, пока есть возможность. Вечеринка была в самом разгаре, когда ДжиЕна попросили спеть. Он отказался. Заметил внимательный взгляд командира и смутился. Почему-то ДжиЕну было стыдно петь перед Чхве СынХеном. ЕнБэ кинул на ДжиЕна понимающий взгляд и усмехнулся. Квон погрозил ему кулаком. Все же иногда, только иногда, ДжиЕна раздражала проницательность ЕнБэ. И тут Севен попросил спеть СынХена. Все радостно заулюкали, поддерживая идею. СынХен почему-то тоже смутился. Для ДжиЕна это было просто невероятно. Он не знал, что их командир умеет смущаться. И внезапно ДжиЕну очень сильно, до дрожи, захотелось услышать, как будет петь СынХен. Поэтому он тихо, едва слышно, надеясь, что в этом гомоне его реплика окажется незамеченной, попросил: -Спойте, Чхве СынХен. Но он сидел близко к командиру, и тот все равно расслышал тихую просьбу. Он удивленно обернулся к неразговорчивому пареньку и растерянно воззрился на него. За все время, что команда пробыла здесь, СынХен ни разу не разговаривал с ДжиЕном, хотя его и интересовал этот парнишка. И эта неожиданная просьба выбила командира Чхве из колеи. Люди вокруг притихли, ожидая ответа. И СынХен признался: -Я вообще-то не умею петь. -Не правда, - вклинился немного тонкий, немного детский, хоть и не на столько, как у ДжиЕна, голос. Все обернулись к СынРи. -Я знаю, Вы до войны певцом были, в агентстве работали. -Правда? – РиВук уставилась на командира огромными глазищами. ДжиЕн тоже удивился. Он этого не знал. -Откуда ты знаешь? – спросил он у СынРи. Тот обернулся к Квону и как-то сжался весь, словно от страха. -Знаю. -Откуда? – ДжиЕн нахмурился и СынРи выпалил испуганно: -Я его видел в агентстве. Я туда пробоваться приходил, но не прошел. А он в зале для репетиций был. -Офигеть, - констатировал ЕнБэ. -Это правда? – ДжиЕн снова обернулся к командиру и тот нехотя признался. -Похоже на то. Я действительно был в агентстве, пока не началась война. Но я никогда не пел, я был репером. ДжиЕн поперхнулся. И в голову ему пришла неожиданная даже для него мысль. -Прочитайте реп, - выпал он. Парень с такой надеждой смотрел на командира, выглядел таким живым, что все вокруг стали недоуменно переглядываться. СынХен посмотрел в огромные детские глаза, и понял, что отказать в просьбе этому пареньку он не сможет никогда. ДжиЕн слишком редко бывал таким вот ребенком, каким должен быть, чтобы сейчас разочаровывать его. -Ладно, - кивнул он. ДжиЕн прикрыл глаза, слушая, как СынХен читает реп своим хриплым грудным голосом. Это было просто потрясающе. Сам СынХен для Квона был сейчас таким потрясающим, его голос задевал что-то внутри, заставляя мечтательно улыбаться. ДжиЕн сам не заметил, как подхватил текст. Они оба импровизировали. ДжиЕн своим детским, почти мультяшным голосом, и СынХен – глубоким, немного хриплым, пронизывающим. Они подхватывали слова друг друга, прерывая практически на полуслове. Квон тоже был репером. Но его талант не признавался в агентстве. Никто не оценивал его умений. Он просто читал для души, в свободное время, иногда для друзей. Сейчас ему просто хотелось это делать. Речитативить под гудение командира. Когда они, наконец, закончили, вокруг них царила потрясенная тишина. Но она была не долгой. Команда взорвалась восторженными криками. ДжиЕн, немного оглушенный этим, смущенно улыбался, отмахивался от объятий и придвигался все ближе к СынХену. Тот понятливо, отчасти насмешливо, улыбался в ответ. Тут к ДжиЕну подлетел СынРи и накинулся на него с объятиями. -Хеееен, я твой фанат! Я хочу быть, как ты! – заявил он, и все рассмеялись. Паренек прилип к ДжиЕну, млел от восторга, веселил народ. ДэСон, сидящий чуть в стороне, довольно улыбался, смотря на счастливого СынРи. Квон привык, расслабился, начал подкалывать мальчишку, прилипшего к нему. -Теперь ты у нас Сырник, - заявил ДжиЕн, потрепав паренька по голове. -Почему, хееен? – заныл тот, и некоторые удивленно смотрели на это. Ведь те, кто близко общались с Ли, знали, как серьезно он может себя вести, и чаще всего ведет. Но с некоторыми, и с ДжиЕном в том числе, он превращался в сущего ребенка. -Потому что имя у тебя веселое. -Ну, пусть хотя бы не Сырник, - начал канючить СынРи, корча забавные рожицы. -Тогда Сынни, - ДжиЕн ласково сощурился, провел парнишке по волосам ладонью и неожиданно спихнул его с себя. -Отныне ты Сынни, а теперь топай на колени к ДэСону. Не хочу стать объектом его ненависти. СынРи резко обернулся и кинулся к парню. ДэСон улыбнулся смущенно, и покачал головой: -Я не злюсь. Сынни любит липнуть к людям. -Теперь и ты меня так называть будешь? – вскинулся тот. -Ага, - ДэСон расплылся в еще более широкой улыбке. – Мне понравилось прозвище. А тебе разве нет? -Ну… можно, я тогда тоже что-нибудь тебе придумаю? -Нет, - отрезал тот, покачав головой. И все поняли, что даже этот улыбчивый парень может быть серьезным, и иногда с ним спорить просто бесполезно. Постепенно все внимание с парочки снова переключилось на СынХена и ДжиЕна. Их просили еще что-нибудь почитать. Квон отказался от первой песни и с наслаждением прислушивался к голосу командира, когда его отвлек другой, не менее красивый, но не такой впечатляющий голос. -Вы теперь дуэт, мы вам даже название придумали, - пропел Севен над ухом друга. ДжиЕн обернулся. -Что? Севен улыбнулся, ЕнБэ тоже улыбался. -Ты у нас будешь Джи-Драгон, по иероглифу в имени, - заявил Севен, и сразу открестился: -Не отказывайся, это не я, это ЕнБэ придумал. Новоявленный Джи-Драгон перевел неверящий взгляд на серьезного друга и спросил на всякий случай: -Это действительно ты? -Да, - ЕнБэ просто кивнул. ДжиЕн решил не заморачиваться и помотал головой: -Джи-Драгон, это слишком длинно. -Пусть будет Джи-Ди, коротко и со вкусом, - усмехнулся Севен. – А наш командир – Т.О.П. -Как? – ДжиЕн округлил глаза и засмеялся звонко-звонко. Его друзья заулыбались, переглянувшись. С тех пор никто ДжиЕна по имени не звал. Впрочем, Сынни тоже навсегда остался Сынни. Да и самого командира Чхве за глаза звали Ти. Оу. Пи, о чем тот, естественно знал. Т.О.П стал чаще появляться на устраиваемых вечеринках, уже не боясь потерять престиж в глазах команды. Он с удовольствием зачитывал импровизированные куплеты вместе с Джи-Ди, на радость команде. А потом, когда все разбредались по своим местам жительства, ДжиЕн и СынХен частенько просто сидели вместе. Они ощущали друг к другу какую-то болезненную привязанность. Они оба до умопомрачения любили музыку, и, возможно, если бы жизнь не сложилась так, как она сложилась у обоих, когда-нибудь они встретились бы на сцене. Может быть, но этого не произошло, и у них было только то, что было. Частые вечера у костра, в окружении человек двадцати преданных поклонников, которые звали их Джи-Ди и Т.О.П. -Эй, Квон, - как-то в одну из таких ночных посиделок, когда остались только они одни, позвал ДжиЕна СынХен. -Что? – шепотом откликнулся Джи-Ди, смотря в небо. -Ничего, - СынХен как-то странно усмехнулся и отвернулся. ДжиЕн удивленно посмотрел на командира. Он ничего не понял, и ему было интересно. Парень слез с лавочки, присел на корточки и подполз к лицу СынХена. -Что Вы хотели сказать? СынХен вздохнул: -Пошли, пройдемся? -Но патруль же и так стоит, - удивленно откликнулся ДжиЕн, поднимаясь. -Ты только об этом беспокоишься? – СынХен даже разозлился вдруг. – Забудь на время о том, что нужно что-то делать. Я предлагаю просто пройтись. ДжиЕн вздрогнул, когда командир повысил голос. Ему не понравилось сказанное, хоть и пришлось признать, что часть из этого – правда. -Ладно, - ДжиЕн шагнул в сторону леса. СынХен пошел следом. Ночи были светлыми и безветренными. Квон хорошо видел дорогу, упрямо приближаясь к лесу. Они с командиром уже пересекли границу реки, а ДжиЕн все не хотел останавливаться, очарованный ночной природой. -Джи, - вскрикнул СынХен, напугав парня, и тот почувствовал, как его схватили и резко дернули в сторону. -Что?!... -Там был капкан, идиот, - прорычал командир, окидывая подчиненного тем строгим пугающим взглядом, от которого у людей непроизвольно бежал холодок по спине. -Капкан? – как-то растерянно переспросил парнишка. -Здесь повсюду расставлены ловушки. Я не просто так запрещал пересекать границу реки! Вместо того чтобы внять гневному окрику, ДжиЕн зацепился за другую мысль. -Как ты… Вы меня назвали? -Джи, - теперь растерялся СынХен, потеряв нить разговора. -Да. А зачем? -Само собой получилось. -Называйте меня так. -Зачем? -Мне понравилось, - совершенно по-детски улыбнулся Джи. -Хорошо. Идем, - кивнул Т.О.П парню, и они вместе выбрались из леса в безопасную зону. -Тогда, думаю, ты можешь обращаться ко мне по имени, - сообщил свое решение СынХен, скрывая робость и неуверенность в голосе. – И на «ты». Джи кивнул. Но так и не решился сказать командиру «ты». Это было как-то неправильно по его мнению. ДжиЕн и СынХен прогуляли до зари. Квону было так уютно рядом с командиром, которого он еще недавно считал бесчувственным чурбаном. Они много говорили о репе, не затрагивая, однако, тему прошлого. И так незаметно летело время, так незначительно становилось все вокруг. В реальность Джи возвращали только случайно встреченные на пути патрули. Часовые провожали странную парочку удивленными взглядами, но ничего не говорили. Квон отчего-то смущался. СынХен молчал и улыбался чему-то своему. Но его глаза немного насмешливо разглядывали подчиненного. -Ой, - тихо выдал Джи-Ди, когда они наткнулись на ДэСона и СынРи. Те сидели на сырой от росы траве. ДеСон, облокотившись о стену, обнимал почти лежащего на нем Сынни. Они полушепотом обсуждали что-то. СынРи активно жестикулировал руками, изредка восклицая что-то, и ДэСон перехватывал его руки, сжимал в своих ладонях и, улыбаясь, просил парня говорить немного тише. Сынни от чего-то краснел, замолкал ненадолго, опуская голову Дэ на плечо, но потом, видимо не выдерживая, снова чуть привставал и начинал быстро, громко говорить. А ДэСон только ласково улыбался. Джи хотел подойти и наорать на обоих за то, что те нарушают комендантский час, но его поймал СынХен. -Оставь их, Джи. -Но… -Пусть помилуются, - отмахнулся СынХен. -Да что это такое? Почему Вы это позволяете, Вы же командир?! – возмутился парень. -Они же любят друг друга, почему бы им не дать побыть наедине? – с искренним недоумением в глазах откликнулся тот. -Любят? – Джи даже замер. -Да, а что, по ним не видно? И ДжиЕну вдруг стало невероятно обидно и больно. Почему всем видно, а ему нет? Почему он один такой, который не понимает, что такое эта дурацкая любовь. -Нет, не видно, - зло ответил он. – Я не вижу и никогда не увижу. Потому что я знать, не знаю, что такое любовь. Все слишком умные вокруг. Всем все понятно. А я ничего не понимаю. И можете посмеяться надо мной. СынХен сощурился серьезно. -Что, действительно не знаешь? Ни разу не влюблялся? -Как-то не до этого было, - язвительно откликнулся ДжиЕн. А СынХен вдруг оказался слишком близко, улыбнулся насмешливо и позвал смотрящего ему в глаза парня: -Джи… -Что? -Любовь – это просто. ДжиЕну было страшно. Он не хотел узнавать, что такое любовь. Ему хватало его тихой семейной любви. А СынХен был слишком насмешливым, слишком серьезным, непоследовательным и вообще непонятным. И такая непонятная любовь ДжиЕну была не нужна. -Джи, любовь, это когда кто-то ведет себя так же нежно, как ДэСон с Сынни. Т.О.П потрепал парня по холке, вплел пальцы в короткие темные волосы. Круглые шоколадные глаза распахнулись, удивленно уставились в черные непривычно нежные бездны напротив. -Это когда главное счастье – счастье любимого человека. Когда любая глупость, любая несуразность кажется милой. Когда тебе нравится в ком-то абсолютно все, понимаешь? ДжиЕну объясняли, как маленькому ребенку. А он не понимал. Это была какая-то странная любовь. Наверное, у ДэСона и Сынни была как раз такая, они бы и поняли. А он, ДжиЕн, не понимал. -Джи, я тебе покажу. Смотри, мне нравятся твои глаза, - СынХен наклонился, целуя по очереди смеженные веки парня. -И твои щечки. Они круглые, - Т.О.П усмехнулся ласково. – Ты похож на ребенка, знаешь? Джи хотел возмутиться, но Т.О.П поцеловал его в щеку, а потоп прошептал: -И твои губы мне тоже нравятся. И когда до Джи дошло, что это значит, его уже целовал командир. -Мне нравишься ты весь, Джи, - улыбнулся СынХен растерянному парню, который, раскрасневшийся и ошарашенный, выглядел еще младше. -Это что значит, что ты меня любишь? – наконец, сделал вывод ДжиЕн. И СынХен рассмеялся, громко, распугивая лесных птиц и петуха, уснувшего на крыше. -Иди сюда, - притянул он Джи к себе. – Я надеюсь, ты не против? – Т.О.П посмотрел в по-детски наивные джиеновы глаза, удивляясь, что они бывают еще и злыми, недоверчивыми, колючими и жестокими. -Какой ты все-таки ребенок, Джи. -Ты не на много меня старше, - только сейчас Квон заметил, что стал называть командира на «ты». -Да… - после недолгого немного напряженного молчания СынХен продолжил: -Давай жить, Джи. Я хочу жить сейчас. ДжиЕн решил, что попробовать жить он все-таки может. Любить, наверное, нет. Он ведь так ничего и не понял. А вот жить… Прямо сейчас, в данный момент, жить для СынХена он мог и попробовать. Парень сам потянулся к растянутым в улыбке губам командира. -СынХен, жить я тоже хочу, - прошептал он, вздрагивая всем телом от непривычности происходящего. Второй поцелуй был уже взаимным. После этого такие ночные встречи стали регулярными. ДжиЕн либо исчезал после ужина, либо они вместе с СынХеном привычно оставались после вечеринок. А возвращались оба перед подъемом. ДжиЕн был шальным от удачи, пребывая в блаженном неведении о том, что об этих ночных походах известно всей команде. Но все в команде делали вид, что даже ни о чем не догадываются. Проявлять инициативу было позволено только близким друзьям, которые могли быть уверенны, что не получат за свои шутки. Севен улыбался лукаво, ЕнБэ только качал головой, и однажды все-таки предостерег парня. -Смотри, не нарвись, ДжиЕн-а, мало ли что. -Да оставь ты его. Погляди, наш великий и ужасный Квон просто светится от счастья, - смеялся Севен. ДэСон и Сынни не вмешивались, предпочитая заниматься друг другом, и радоваться за Джи-Ди молча, потому что иначе можно было и огрести от счастливого паренька. Джи действительно был слишком радостным, и ЕнБэ понимал, что серьезно поговорить с другом не получится. -Ой, гляди, ДжиЕн-а, - все же качал он головой, зная, что тот его не послушает. Джи все равно уходил ближе к ночи, а возвращался перед самым подъемом. И эти возвращения ему нравились больше всего. Они с СынХеном гуляли по лесу. Т.О.П контролировал каждый шаг паренька, не давая ему снова попасть на участки с ловушками. Джи смеялся, его веселила такая опека. Он шлепал по холодной до боли росе босыми ногами, таская сапоги, связанные ушками, за спиной или, иногда, сгружая их Т.О.П-у. Он шлепал и думал о парне, идущем рядом. О том, что следующая ночь опять будет принадлежать только им двоим. И это делало его живым. Живым и очень-очень счастливым. Но шла война, раскладывая на континентах гигантский пасьянс из человеческих жизней, и судьбы людей переплетались причудливо и непонятно. И ни Джи, ни СынХен, ни кто-либо другой уже не смогли бы повлиять на решения непредсказуемой, игривой и порой такой жестокой судьбы.