Профессиональный праздник

Март - ужасный месяц. Аяме знал это всегда. Уже с первого числа этого злосчастного месяца клавишника чёрной тучей преследует мрачная убийственная хандра, которая как некое давнее проклятие ежегодно мучит его в начале этой грёбаной весны. В марте ему всё кажется мерзким и раздражающим - и солнце, и птицы, и беленький снежок, и любимая музыка, и собственные друзьяшки - всё! Аяме давно уже принял это как данность и старается просто перетерпеть это время без последствий, ну или по крайней мере без человеческих жертв. В этом плане ему весьма повезло с коллективом: ребята из группы оказались людьми весьма сообразительными и быстро поняли, что в марте к клавишнику лучше не приближаться. Тем более таким раздолбаям, как они. Единственным человеком, не вызывающим таких лютых приступов мизантропии у парня, оказался Йо, ибо по его убеждённому мнению басист - самый адекватный человек в их весёлой компании. Как ни странно. - Аяме, тебе чай заварить? Клавишник молча кивнул, не отрываясь от листов с нотами; Йо же, судя по звукам, отложил бас и покорно отправился за чаем. Вообще репетиция уже давно закончилась, и вроде бы как все должны были уже разойтись по домам. Тем более что они все в курсе, что Аяме хотел остаться поработать над какой-то новой песней. Однако вот басист-самоубийца решился тоже остаться, непонятно, правда, зачем, но, видимо, он считает, что обеспечивает Аяме какую-то моральную опору. Что ж, в некотором роде он, наверно, прав... но и ладно, пусть живёт. И всё было бы даже ничего, как... - Кампай! Дверь в студию с шумом распахнулась, очевидно с ноги и едва не с петель, и в комнату ввалились... трое бабуинов. Бабуины, кажется, были не самые трезвые или по крайней мере не самые адекватные, но не в этом суть. Бабуины громко ржали и держали в руках невесть откуда раздобытые подарки: букет цветов, коробку шоколада и странную открытку в форме цифры 8. И, что самое страшное, бабуины приближались как раз к нему, а не к простофиле Йо... - Дорогой Аяме, - стараясь не заржать, выпалил бабуин по кличке Соно. Двое других животных тоже старались сдержать хохот, но получалось у них значительно хуже. Аяме глубоко вздохнул, уже думая о том, что бы такого сделать с этими тремя кретинами. А Соно, меж тем, успокоившись, продолжил: - Нам тут понесчасл... посчастливилось узнать, что сегодня в Европе отмечается.... замечательный праздник... - Ишь каким соловьём запел, - выдавил из себя стоящий рядом и теребящий несчастную открытку бабуин по имени Юу, за что тут же получил тычок в рёбра от вокалиста. Третий же бабуин, Анзи, кажется, пытался сохранить хоть какую-то иллюзию адекватности и просто тихо и молча ржал, прячась за коробкой конфет. - Ну, вобщем, с профессиональным праздником, дорогой Аяме, - окончательно скатываясь в истерику, выпалил вокалист, протягивая клавишнику букет несчастных цветов. Остальные двое последовали его примеру. - Что?! - только и смог выдавить из себя парень, - какой ещё праздник?! - Наверно, международный женский день, - пожал пожал плечами вернувшийся в студию с двумя чашками Йо, - а что случилось? - Да так, ничего, - тихо прошипел клавишник, - интересно узнать, в какой такой день на свете стало тремя самоубийцами больше. - Эййй... Аяме, ты что? - очухался вдруг Юу, заметив, что клавишник взял со стола здоровенную декоративную пепельницу, вполне пригодной стать орудием убийства. Соно опасливо попятился назад, увлекая за собой Юу и Анзи. - Аяме, ну мы же пошутили, да... ты только не волнуйся, Аяме... эй, Аяме... ААААА!!! Незатейливая троица кинулась прочь из комнаты, поздно осознав всю плачевность своего положения. - ВЫЕБУ! - крикнул им вдогонку клавишник, швыряя-таки вслед в закрывшуюся дверь несчастную пепельницу. На минуту в студии воцарилась благословенная тишина, а затем Йо всё-таки отважился прервать молчание: - Так ты чай будешь? Они как раз конфеты обронили... Клавишник выразительно взглянул на басиста... и неожиданно пофигистично махнул рукой. - Давай, - кинул он, вернувшись за стол. И в правду, не пропадать же добру. Ведь кто-кто, а Йо здесь уж точно ни в чём не виноват.