На краю города

Ещё один звонкий хлопок. Выстрел. Свистящий звук пули, рассекающей воздух: едва уловимый для человеческого слуха, но Хайне слышит. Он ведь не совсем человек, в конце-то концов. Бадоу замер. Он не в силах пошевелиться, вымолвить слово. Пуля, чётко соблюдая заданную ей траекторию, направляется к голове Рамштайнера. «Неужели, это конец?» - молнией пронеслась мысль в голове рыжеволосого парня, причиняя ему почти физическую боль. Кровь. Насыщенный алый цвет, как и глаза её владельца. Слава Богу не много. Хотя глупо приплетать сюда Бога. Он совсем забыл про этот дрянной городишко и про его обитателей. Это Хайне молодец. Его тонкий собачий слух уловил приближение свинца, залитого в красивую форму. Альбинос успел увернуться, и пуля задела лишь край уха, обтянутого бледной кожей. На бетон в лужу крови, не только Хайне, но и многочисленных врагов, уже распрощавшихся с жизнью, упало маленькое серебряное колечко. - Чёрт! – выругался андед. Неилз словно ожил. Короткая очередь раскалённых пуль, выпущенная из верных инграмов, достигла цели. И вот массивный жгучий брюнет в кожаном пальто, чуть не убивший альбиноса, уже сам лежит на холодном бетонном полу заброшенного здания. Его тело смахивает на решето. Из каждой дырочки, прожжённой пулей, струится алая дорожка ещё тёплой крови. На ногах остались двое. Одноглазый рыжий тип и рядом с ним мертвенно бледный пёс. Огонь и лёд. Задание выполнено. Пятиэтажка на окраине города. Она стоит одна, возвышаясь над одноэтажными бараками. В ней нет жизни. Только время от времени вздыхает и напивается потоками свежей крови. А после - новая смерть. Она, как и всё в этом паршивом городишке, застряла в замкнутом круге. Вырваться нельзя. За попытку – смерть. Эта бетонная конструкция является излюбленным местом проведения разборок и перестрелок. - Твою мать! Хайне! Я думал тебе крышка! – оптимистично заявил Рыжик, встревоженно поблёскивая единственным глазом и пряча инграмы под плащ. - Отвали, - вяло отреагировал напарник, стоя в луже крови, уже остывшей и покрывшейся тонкой прозрачной плёнкой. - А я вот, между прочим, рад, что этот урод промазал! – не обращая внимания на грубость бледнолицего парня, весело продолжил Неилз. Альбинос молчал. Его взгляд был направлен в одну точку. Этой точкой была вырванная из уха серёжка, лежащая в бардовой лужице. «Чёрт побери! Её ведь теперь противно даже в руки взять, - отвращение прочиталось на уставшем лице андеда, - Придётся новую купить, – с досадой думал он, - Что за день? Ах, ну да! День как день. В самый раз для нашей пропахшей порохом и кровью дыры.» - Иди на хрен! – отозвался Рамштайнер на признания напарника. «Да что это с ним?! – удивился, достающий из мятой пачки тонкую сигарету, Бадоу, - Обычно после хорошей передряги у него поднимается настроение, а сейчас что-то приуныл, – щелчок, маленький оранжевый огонёк, тлеющая шапочка дешёвой сигареты, струйка сизого дыма, растворяющаяся в воздухе, - Может, наконец-то понял, что и он не бессмертен? Хотя, нет! Это бред. Альбинос настолько привык, что его плоть прожигают пулями… Он уже даже не замечает этого,» - набирая полные лёгкие ядовитого дыма, Бадоу направился к всё ещё замершему напарнику. - Пойдём, - он уверенно рванул Хайне за запястье. - Куда? – отвлёкся от своих мыслей альбинос. «Чёрт, опять он курит! И когда только успел достать этот яд?» - бледнокожий парень поморщился. - Покажу тебе одно место, - выдыхая очередную порцию дыма, тихо ответил тот. Две фигуры направились к развалинам, которые когда-то были лестницей, оставляя за собой кровавые следы. Но с каждым новым шагом отпечатки бледнели, кровь стиралась с подошв, как и всё стирается, остаётся в прошлом, когда мы идём дальше. И только обернувшись, можно увидеть отпечатки – наши воспоминания. Но пара, спускавшаяся по лестнице, не оглядывалась.

***

Небо порозовело. Солнце спешило укрыться за горизонтом. На склоне, укрытым мягким ковром сочно-зелёной травы и спускавшемся к самой кромке гладкой поверхности воды, сидели, облокотившись спинами друг о друга, две фигуры. На небе полыхал оранжевыми красками закат. Сегодня он был насыщен как никогда. И преимущество отдавалось именно огненно-оранжевому цвету. Казалось, что там, на горизонте, разожгли огромный костёр, либо же просто открыли ворота в ад. Учитывая, что они сидят на окраине забытого Богом города, второй вариант кажется вполне логичным. «Такой же огненно-рыжий, как и шевелюра на голове Бадоу» - усмехнулся краешками тонких бледных губ альбинос. Солнце, одарив землю последним лучом, скрылось за горизонтом. Хайне встал и направился к раскидистому дубу на вершине небольшого холма. Сел, облокотившись о холодную и жесткую кору дерева, прикрыл мертвенно-бледными веками глаза цвета спелого граната. Вдох на полную грудь. Бадоу молча проводил взглядом уходящего напарника. Вся одежда в бурых пятнах, истерзана, порвана. Тонкая струйка засохшей крови на длинной и тонкой шее. Она ярко выделяется на бледной коже. Ран давно нет. Осталась только кровь. Он даже не удосужился её вытереть. «Твою мать! Этот засранец мог умереть сегодня! – на этой мысли Бадоу осёкся, - Даже странно о таком думать. Сколько раз он умирал на моих руках? Я уже со счёту сбился. Но каждый раз он открывал свои кроваво-алые глаза и продолжал дышать со мной одним воздухом, продолжал вдыхать так ненавистный ему запах табачного дыма, - Рыжик достал из серой пачки очередную ядовитую дрянь, - А сегодня? Он мог умереть по-настоящему. И больше не открыть глаз, не послать меня куда подальше с моими вечными опозданиями и сигаретами. Что бы я тогда делал? Я так привык, прижимаясь к его груди, слышать тёплое постукивание сердца. У каждого из нас число сердечных ударов предопределено. Интересно, как много таких ударов осталось совершить сердцу моего Хайне? – Неилз почему-то улыбнулся, глубокий вдох и лёгкие заполнились едким дымом, - Чёрт побери! Но он-то выжил! В который раз увернулся от смерти! Вот засранец!» - в душе рыжеволосого парня с глазом цвета сочно-зелёной травы ураганом поднялась радость. Он вскочил на ноги и, поддавшись внезапному порыву, бросился вверх по склону, к столетнему раскидистому дубу, под которым сидел предмет его счастья. С разгону Бадоу рухнул на колени перед своим Пёсой и впился в бледные, слегка розоватые губы ошалевшего напарника своими. Хайне не противился, как это иногда бывало. Он полностью отдался рыжеволосому чуду, сидевшему перед ним на коленях. Так Неилз не целовал его ещё ни разу. Как-будто в последний раз. Последняя возможность прикоснуться к желанному телу. Последняя попытка удержать его рядом с собой. Так странно… Новое ощущение того, что ты кому-то нужен. И ты отдаёшься ему, давая возможность всецело поглотить себя... На небе зажглась звезда. Самая первая. Самая яркая. Полная луна, осветившая всё вокруг медным сиянием. Раскидистый дуб. Пара, сидящая под ним. Такие разные и такие похожие одновременно. Они давно нашли друг друга. Давно стали одним целым. И уже не могут представить жизни друг без друга. В конце концов. В этой пропахшей смертью дыре они нужны только друг другу.