***
Оги Хорнисон по прозвищу Огненный рог мирно дремал в седле, позволяя своему коню Хурни самостоятельно добираться до Вайтрана. Или не добираться. Погода стояла чудесная, а Оги никуда не торопился, так что мог позволить себе заночевать в лесу. Уж лучше провести ночку под открытым небом в обществе зверья и великанов, чем под одной крышей с собственным семейством в родовом поместье, куда, собственно, и лежал его путь. Кстати про великанов… Один из них как раз несся через долину, явно кого-то преследуя. Охотится? Так это одоробло всю дичь распугает, и не полакомится Оги свежей олениной. Хотя… Может, следует догнать этого крепыша и под шумок свистнуть его добычу? Оги ухмыльнулся, оглаживая ладонью свои густые рыжеватые усы, и пришпорил коня. Хурни захрипел, наверняка высказывая на своем конском языке все, что думает о хозяине, но понесся вперед мощным плавным галопом. Так их ни один великан не догонит, а если Талос хоть немного улыбнется сегодня Оги Хорнисону, то великан гонится не за какой-нибудь ланью, а за чем-нибудь поценнее. Хурни обошел великана с боку, выскакивая на плоскую, как блин, равнину, перерезанную парочкой ручьев, и Оги наконец-то смог увидеть добычу великана. — Вот же урод здоровенный, девицу решил загнать! — Тонкая фигурка улепетывала от великана из всех сил, но силы те были, похоже, на исходе. Оги сжал коленями бока коня, сосредотачиваясь на преследовании: он должен спасти несчастную деву, пока этот громадный засранец не добрался до нее. Они почти преодолели плато, когда женщина упала, видимо окончательно выбившись из сил, и великан с победным ревом занес над нею свою дубину. — А ну стой! — Оги не обладал силой Крика, эта способность перевелась в их роду на его прапрадедушке, но голос у него был что надо: великан пошатнулся и повернулся лицом к Хорнисону, подставляя под удар всадника свое пузо. Не самое лучшее место для удара, но все ж… Тяжелая секира опустилась на живот великана с мрачным хлюпаньем. Такой удар и орка бы разрубил, но великаны — совсем другое дело. Шкуру и ту удалось с трудом пробить. Приподнявшись на стременах, Оги пырнул великана под ребра кинжалом из драконьей кости, и в этот раз клинок вошел как по маслу! Великан взвыл и замахал руками, едва не выбив норда из седла, но отшатнулся в сторону и, подобрав дубину, принялся улепетывать в обратную сторону. — Вот так-то! Все вы храбрые, пока шкуру вам не пробьешь! Дубы стоеросовые! Здоровяки тупые! — радостно заорал вслед великану Оги и напоследок приложил особо страшным ругательством, услышанным недавно от одного врача из самой Имперской столицы: — Мерзости негигиеничные! Довольный полной победой над врагом, Оги повернулся к спасенной девице, и улыбка медленно сползла с его лица. Эльфийка! Ну вот… получилось, что он эдакую погань спас! После того, что ее талморские дружки делают со Скайримом, Хорнисон с большим удовольствием бы дал великану размазать девку по камням. Хотя… Симпатичная все ж. Хоть и худая. Тощая, даже если из тряпок вытащить. — Звать тебя как? И из каких эльфов ты будешь? Эльф поборол дрожь в ногах и неуверенно поднялся с колен. Первым делом отряхнул одежду от пыли, поправил плащ и заправил за уши мешающиеся волосы. После этого снова вскинул на плечо дорожную сумку и повернулся лицом к своему спасителю. Ему пришлось сильно задрать голову, чтобы посмотреть норду в глаза. — Неужели легендарная тупость нордов дошла до такого, что они не в состоянии отличить босмера от высоченных альтмеров или серокожих данмеров? — съязвил эльф. — Ладно, это неважно. Меня зовут Эртнор Ривергроув. Я не знаю твоего имени, но ты спас мне жизнь, так что я у тебя в долгу. Чего ты хочешь в знак благодарности? Босмер вопросительно приподнял одну бровь, так и не добившись ответа от норда. Тот просто молча рассматривал эльфа с ног до головы, будто вообще не ожидал его увидеть. Может, он принял спасенного за кого-то другого? — В чем дело, язык проглотил? — напряженно спросил Эртнор, готовясь в любой момент схватиться за оружие. Иногда в общество просачивалась некоторая информация, которая не должна, по идее, просачиваться. Например, мало кто знал настоящие имена членов гильдии воров. И если этот норд вдруг узрел в нем принадлежность к воровской профессии и теперь думал, как поступить с нечистым на руку эльфом, то следовало бы придумать план очередного спасения собственной шкуры. — Мое имя Оги Хорнисон по прозвищу Огненный рог, сын Хорни Норинсона по прозвищу Большой рог, внук Норина из Глотки, — представился Оги, глядя на немного перекошенное лицо эльфийки. — А это Хурни, мой конь, сын, — норд злорадно оскалился, видя в глазах эльфийки ужас от перспективы выслушать родословную коня, — кобылы и жеребца. И ничего мне от тебя не надо, эльфийская с… эльфийка. Оги еще раз глянул на спасенную, оценивая тонкую фигурку, закутанную в тяжелый плащ. И все же худа… Как только такая решилась путешествовать по Скайриму, да еще и одиночку. — Тебя подвести? Если что, я в Вайтран еду, могу подвести… Тут лучше не оставаться, великан может вернуться, еще и дружков привести. — Нет, спасибо, великаны слишком тупы для таких дел. Боюсь, он уже и не помнит произошедшего. — Эльф ухмыльнулся и, махнув на прощание рукой, собрался идти дальше. Но вдруг резко повернулся обратно и вкрадчиво спросил: — Погоди. Ты только что назвал меня «эльфийкой»? Он приблизился к коню и, неожиданно подпрыгнув, опираясь на седло, успел ухватиться за ворот норда, утягивая его вниз. Тому пришлось склониться, почти сложившись пополам и оказываясь лицом к лицу с босмером. — Допустим, норды все-таки легендарно тупы и поэтому не различают лица и принадлежность к полу, но они еще и глухие, получается. Скажи, ты честно не отличаешь женский голос от мужского? Я слышал, многие стражники в городах пострадали от стрелы в колене, а ты, наверное, пострадал от стрелы в голове? — Так ты не девица? — разочаровано протянул Оги. Проклятые ушастые! Вечно с ними не разберешь, все на одно лицо и худые, будто не жрут ничего. — Ну тогда это… Плати за спасение. Подвезу, ладно уж, за так. — Нет, ты издеваешься?! — Эртнор в ярости сжал кулаки и еще сильнее нахмурился. — Чтоб тебя. У меня нет с собой денег, я не планировал так долго блуждать по этим местам, поэтому отдам долг в Вайтране. А теперь иди к черту. Вместе со своим конем, сыном кобылы и жеребца. С чувством собственного достоинства босмер отпустил, наконец, воротник норда и зашагал вперед, заметно прихрамывая. Сумка пуще прежнего давила на плечо, и вообще все тело болело и требовало отдыха. Чертовы великаны! Кто бы знал, что они засекут вора, который со спокойной душой вытаскивал из заплесневевшей бочки, что стояла неподалеку от огромного костра дикарей, одну вещицу. Эта вещь каким-то чудом попала в ручищи безмозглых великанов, но ее требовалось вернуть в гильдию. И кто бы знал, что эти чудища настолько упорно будут пытаться вернуть предмет, который им сто лет не сдался! Кроме того ноги все еще охватывала временами мелкая дрожь от недавнего перенапряжения, идти приходилось медленно, такими темпами дай бог до следующего утра достигнуть населенного пункта. — Ладно. — Эльф страдальчески вздохнул и снова повернулся к застывшему на месте норду. — Подвези до Вайтрана. Желательно без разговоров. Оги хотел было возмутиться такому свинскому отношению к спасителю, это не говоря уже о том, что этот эльф вообще-то в Скайриме, а Скайрим — для нордов, и нужно как-то уважительнее к хозяевам земли, по которой тебя только что гнали как зайца, и если бы не Оги… Но посмотрев на дрожащие после бега ноги эльфа и нездоровый румянец, разливающийся по щекам спасенной эльфийской не-девы, Хорнисон просто подвел коня ближе и одной рукой подсадил нового знакомца в седло, благо вес был не велик. — Ну, двинули! Хурни тихонько заржал и неторопливо зарысил в сторону тракта, а Оги «нечаянно» ощупал эльфа на предмет оружия и выпуклостей. При эльфе был короткий меч и спрятанный в рукаве кинжал, и он совершено точно не был девой. А ведь так хорошо день начинался.***
До Вайтрана они добрались поздним вечером, когда солнце уже начало садиться, и Скайрим постепенно стал погружаться во тьму, которую прерывали только редкие факелы на перепутье дорог и уже яркие звезды. Небольшой город был неплохо освещен, а вдоль стен несли патруль стражники. Из-за высоких стен были слышны разговоры и редкий смех — не все местные жители на закате дня отправлялись спать, некоторые отправлялись в таверну или сидели на лавочках главной площади и разговаривали. Когда норд и эльф вошли в город, они были в числе тех, кто сразу направился к таверне «Гарцующая кобыла», где всегда кипела жизнь — что днем, что ночью. Босмер первым делом заказал у хозяйки эль и жареное мясо, а после этого юркнул в подсобное помещение, откуда вышел спустя какое-то время уже без сумки. Сумка позднее была замечена у совершенно неприглядного человека, который тенью скользнул к выходу и скрылся за дверью. Норд же сразу уселся за один из столиков, наблюдая за посетителями и слушая уже несвязное пение опьяневшего барда. — Ну что, выпьем за знакомство, хоть оно и было весьма странным. — Эртнор поставил на стол две полные кружки с элем и приличных размеров блюдо с закусками. — Ты откуда вообще взялся-то? Не думал, что через ту долину еще кто-то путешествует, тем более не по дороге. — По делам ездил в одно… место, — уклончиво ответил Оги, невольно кладя руку на лежащую рядом сумку. В таверне было порядочно народу, так что Хорнисон предпочел держать ценную поклажу поближе, а она была очень ценной. Прямо язык чесался рассказать, как он завалил не меньше десятка подземных тварей, да еще и парочку непонятных механизмов в двемерских руинах, пока не нашел, что искал. Ничего, вот вернется домой, то во время пира всем и расскажет. — А ты? Как лесного жителя занесло в Скайрим? Тем более, когда эльфы тут не в чести, прости уж. — Не в чести? К босмерам это не относится, мой друг, мы всегда сохраняли нейтралитет, так что к нам и отношение соответствующее, — тихо рассмеялся Эртнор, делая глоток из кружки. — Что же касается Скайрима… Я уже тысячу лет, наверное, не был в родных краях, а Скайрим мне стал вторым домом. Однако чем я занимаюсь и как меня сюда занесло — уже не твое дело, норд. Лучше пей и не забивай голову ненужными мыслями. Кстати, надолго ты в Вайтране? — День да ночь, — охотно перевел беседу Оги. В последнее время в Скайриме творились не очень приятные дела… Не то что бы Хорнисон сильно любил эльфов или не мечтал выкинуть завоевателей с родной земли, но он бы ни за что не поверил, что тех же данмеров, даже проживших в Скайриме всю жизнь, загоняют в «квартал серых», если бы не видел подобное в Виндхельме. Хотя спевшиеся с Империей не лучше. — Прикуплю тут кое-чего, поклонюсь Златолисту и поеду дальше. А ты как? У тебя хоть какие-то деньги есть? — Какая заботливость. — Босмер улыбнулся, поднимая руку с зажатым в ней приличных размеров кожаным мешочком, в котором тихо звякнули септимы. — Пару минут назад как раз появились. Знаешь что? Раз уж я твой должник, то сниму тебе здесь на ночь лучшую комнату. И скажу, чтобы туда принесли кувшин нордского меда. Идет? — Ха, а вот это уже неплохо! — Оги поднял свою кружку, салютуя. — Все же вы, эльфы, лучше, чем о вас говорят! Хорнисон залпом вылил в себя половину кружки и вытер усы тыльной стороной ладони. День определенно заканчивался лучше, чем он рассчитывал. Откровенно говоря, Оги был уверен, что эльф исчезнет в тумане, как только они въедут в город, и даже рукой на прощание не помашет. — Я хочу поклониться Древу, пока окончательно не стемнело. Пойдешь со мной, Эртнор Ривергроув? — Пожалуй, посижу тут еще немного, иди без меня. — Эльф наконец-то отогрелся в теплом помещении таверны и вновь расставаться с живительным теплом вовсе не хотел. Он лучше выпьет еще эля или меда и понаблюдает за посетителями, чем потащится к дереву на площади около дома Соратников. Не то что бы он пренебрегал традициями и верой местных жителей, но именно сейчас ему требовался покой. И выпивка. — Увидимся позже, мой новый знакомый норд. — Эртнор на прощание помахал рукой Оги. Норд тоже махнул рукой и вышел из трактира. Погода в Вайтране стояла неплохая, кристально чистое небо накрывало всю долину, виднеющиеся вдалеке пики гор уже были подкрашены багрянцем, и казалось, что сами боги развели костры на вершине мира. Оги не видел других земель, всю свою осознанную жизнь он прожил в Скайриме, но сегодня мог бы поспорить на все имеющиеся деньги, что нет места красивее. Он уже не раз бывал в Вайтране, но обычно ему не везло: то дождь, то отвратительный мокрый снег, за которым ничего не видно и хочется только спрятаться в тепло да снять промокшие сапоги. Видимо, подобранный эльф принес удачу, сегодня Оги сможет полюбоваться на город, где Олаф Одноглазый когда-то пленил дракона. Главное, держать ценности поближе: Вайтран, конечно, не Рифтен, но и лишний раз рисковать ценной поклажей не следует. Хорнисон заворожено бродил по городу до самой темноты: полюбовался на Златолист — красивое дерево, будто выточенное из кости дракона и такое же крепкое, поклонился статуе Талоса, поговорил с Соратниками, надеясь, что они ищут новые кандидатуры в свои ряды. Драконий Предел уже был закрыт, но Оги еще сможет полюбоваться дворцом ярла утром перед отъездом, сейчас можно вернуться обратно в «Гарцующую кобылу» и заняться обещанным эльфом медом. Тем временем Эртнор осушил очередную кружку с выпивкой и откинулся на спинку стула. Стул был весьма неудобным и слишком угловатым, но даже это не помешало уставшему за день босмеру закрыть глаза и расслабиться. В голове была приятная пустота — он выполнил свое задание и теперь мог спокойно провести денек-другой, а после этого уже возвращаться в грязные и сырые подземелья Рифтена. Жар от разведенного прямо посреди огромной комнаты костра приятно согревал тело даже на расстоянии, тихое потрескивание поленьев и уже неразборчивое тихое пение-бормотание опьяневшего барда нагнали сонливость и умиротворение. И без того тихие звуки ночной таверны сошли на нет, эльф не заметил, как заснул, облокотившись на деревянный стол. Ночь уже полностью накрыла Вайтран, даже снег на вершинах гор прекратил гореть алым, остывая, становясь бледно-голубым, будто останки призраков. Оги не сразу вошел в «Гарцующую кобылу», сначала заглянув в конюшню, навестить верного Хурни. Конь сонно глянул на хозяина и, убедившись, что тому не пришла в голову мысль пускаться в путь до рассвета, благодарно ткнулся мордой ему в ладонь. — Отдыхай, быстроногий, завтра уже вернемся домой, — Оги потрепал коня по шее и все же пошел в таверну. Надо выспаться, завтра долгий путь… Хозяйка «Кобылы» выдала ему ключ от комнаты, между делом поинтересовалась, не желает ли гость, чтобы ему составили компанию на ночь, равнодушно кивнула на отказ и указала на дальний стол. — А дружок твой где ночевать будет? — Какой дружок? — Оги удивленно вытаращился на хозяйку, спешно перебирая в памяти всех своих знакомых вайтранцев. — Эльф, с которым ты приехал. — Женщина указала в сторону дальнего стола, за которым… на котором дремал эльф. — Комнату он не снимал, а свободных уже нет. За десяток монет позволю ему переночевать в конюшне. Оги только мысленно застонал. Чертов эльф! Почему он не снял себе комнату, пока договаривался за него? Почему теперь Оги Хорнисона должно волновать, где этот наклюкавшийся эльф будет ночевать. — Я сейчас что-нибудь придумаю, — сквозь зубы процедил норд и, подойдя к своему проблемному спутнику, чуть дернул его за плечо. — Эй, пьянь трактирная, вставай! А то придется делить ночь с кобылицей. Эльф вздрогнул, проснулся и медленно перевел на Оги взгляд совершенно больных глаз. В тусклом свете костра сложно было разглядеть подробно, но Оги готов был поклясться, что зрачки эльфа как-то странно пульсировали, а белки глаз покрыла сеточка красных жилок. — Ну так что? Сказать парням, чтобы оттащили его в конюшню? — Хозяйка стояла рядом, скрестив руки на груди. — Если накинешь еще пяток монеток, оставлю его ночевать тут, на лавке. — Жадная ты баба, Хульда, — Ответил поморщившийся норд, легко, как пушинку, поднимая эльфа на ноги. — У меня переночует. — Но… — И мед мой давай.***
В следующий раз эльф очнулся от болезненного полузабытья уже в комнате, когда его не слишком-то вежливо скинули с теплого плеча на холодную кровать. По телу прошла волна неприятных мурашек. — Куда ты меня притащил? Он почти ничего не соображал, даже лучшую комнату таверны не сразу смог опознать, только когда глаза привыкли к темноте и смогли различить чуть менее скудную, чем в других комнатах, обстановку. Норд поначалу возился где-то рядом, шурша одеждой, и эти звуки словно ножом резали по ушам, казалось, что все чувства, кроме зрения, обострились и поэтому причиняли дискомфорт разболевшемуся телу. Эртнору удалось перевернуться на спину и приподняться на локтях, чтобы видеть норда. Звук стукнувшейся обо что-то стеклянной бутылки в руках Оги отдался болью в голове босмера. — Потише можешь? — Ты что, напился? Удивлению Оги не было предела. Неужели эльф успел не только где-то нахлестаться, но еще и дойти до состояния похмелья? Нет, такого просто не должно быть, они бы тогда давно всей расой от головной боли вымерли. — Не бойся, эльф, — на этот раз он старался говорить потише, — ты в комнате на втором этаже таверны. Не знаю, что с тобой, но можешь остаться здесь, пока не поправишься. Только не окочурься, не хочу перед городской стражей оправдываться. Норд приблизился, помогая босмеру сесть и снять накидку и куртку... Рубаха под верхней одеждой была вся пропитана потом, ее Оги тоже стянул, взамен переодел эльфа в одну из своих, немного порванную, но хотя бы чистую и сухую. Заметно меньше по габаритам, босмер почти утонул в одежде. — Тебе, может, помочь как? Лекарства там, зелья, лекаря позвать. Выглядел босмер и правда погано, лихорадочно, а лихорадка — дело неприятное, может ночь помучить и отпустить, а может за час в могилу свести, так что Оги волновался, не останется ли он в конце концов с мертвым эльфом на руках. — Не думал, что ты притащишь меня в свою снятую комнату, — слабо ухмыльнулся эльф, послушно позволив себя переодеть. Босмер с заторможенной реакцией следил за действиями Оги, и, пожалуй, эта нордская забота даже чуточку веселила. Оги бы неплохо смотрелся среди своры ребятишек, показывая им, как правильно держать меч и пригибаться к земле во время охоты. — Спасибо, но… я в порядке. — Эртнор вяло отмахнулся от норда, чуть не завалившись набок. — Наверное, простыл, пока перебирался через Ветреный Пик. Я не планировал идти через снега. Точнее, бежать. — Он заправил за ухо длинную прядь волос. Похлопал ладонью вокруг себя в поисках какого-нибудь покрывала и, найдя оное, натянул его на плечи. — Почему так холодно? — Потому что тебя морозит, — Оги толкнул эльфа в плечо, и тот, не удержав равновесия, рухнул на кровать. — Сейчас огонь посильнее растоплю и травки тебе заварю, глядишь к утру и полегчает. Оги никогда раньше не ухаживал за эльфами и не знал, как их лечить. Сам бы он намотал на ноги теплые портянки, заказал себе горячего вина с пряностями, выпил бы и уснул, а поутру был как новенький. Но кто их знает, этих босмеров, у них столько запретов от их божков… может, ему вина с травами нельзя или портянки запрещены? Оги подбросил поленьев в огонь и подвесил на крючок котелок с водой и травами. Запах этих трав всегда напоминал норду о доме. О доме как в детстве, когда теплый камин, комнаты под землей, много звериных шкур на стенах и постелях, мать тихо поет песню, а отец возится с какой-то утварью. Жалко, что этого не вернуть. — Спать придется вместе, не надейся, что я буду на полу ночевать. Эртнор тихо засмеялся, закрыв глаза: — Надеюсь, ты меня не раздавишь. Это была бы глупая смерть. Закрывать глаза, наверное, было не очень хорошей идеей. Усталость навалилась с удвоенной силой, стоило снова расслабиться. Сон уже не шел, поэтому босмер отчетливо слышал потрескивание поленьев в камине и нечастый звук от помешивания ложкой чего-то в котелке. Норд, занимающийся варевом — что-то из ряда вон выходящее. Эртнор заставил себя повернуть голову и разлепить веки, чтобы посмотреть на Оги. Огонь хорошо освещал лицо норда, и стоило признать, что сейчас его рыжие волосы словно пылали, являясь продолжением пламени. Сильные руки были оголены по локоть, а из-за ворота свободной рубахи виднелся кусочек волосатой груди. Из-за игры света и тени Оги казался еще крупнее, чем был на самом деле. Сравнив его габариты со своими, босмер почувствовал себя неловко. — Что ты там варишь? Ты ведь знаешь, что вон тот желтоватый цветочек убьет меня быстрее, чем я успею его пережевать? — Поймав на себе испуганный взгляд норда, который словно говорил «но я же отлично разбираюсь в травах!», эльф снова тихо рассмеялся. — Я пошутил. — Пошути так еще раз, и я сам тебя прибью. Этим самым цветочком, — фыркнул Оги, снимая котелок с огня и наливая отвар в чашу. — Сейчас немного остынет и можно пить. Свернувшийся под покрывалом эльф казался совсем маленьким, тонким и слабым, но Хорнисон был уверен, что это не так. Скайрим не любит слабых, если эльф умудрился дожить до своих лет — он не слабак. И все же сейчас он не мог о себе позаботиться, нуждался в ком-то вроде Оги, и от этого на душе было как-то тепло. — Мне ведь уезжать завтра надо, кто ж о тебе, дохляке, позаботится? — Норд усмехнулся в усы и сел на край кровати, помогая босмеру принять сидячее положение и вручая ему отвар. — Можешь взять меня с собой, если тебе так не терпится улучшить свои навыки сиделки, — со смешком ответил Эртнор и с недоверием глянул на желтоватое варево с плавающими в нем кусочками стеблей и цветочков. — У меня все равно нет дел на ближайшие два-три дня. Кажется, Оги и вправду задумался о перспективе таскать с собой эльфа. Все норды буквально воспринимают любые слова? Или этот один такой свалился на голову. Мысленно пожелав себе выжить после отвара, сделанного нордом, Эртнор аккуратно отпил из чаши. С критичностью распробовав как следует этот глоток, он пришел к выводу, что на этот раз ему повезло, и он будет жить дальше. Горячая жидкость приятно согрела, и эльф, наконец, почувствовал себя немного лучше. — Спасибо. — Выпив чуть больше половины, он протянул чашу обратно норду. — Пей все, не брезгуй, там еще есть. — Оги положил ладонь поверх руки эльфа, настойчиво поднося чашку к его лицу. — Скорее выздоровеешь. Признаться, Оги бы не отказался от спутника, направляясь он в какое-нибудь другое место, он вообще был их тех людей, которые не любят одиночество, зато любят поболтать в седле, пока дорога стелется под ноги коню, а степи сменяются болотами, чтобы затем вывести норда к морю. Но привести домой эльфа, с которым только что познакомился… едва ли это прибавит ему славы в глазах родичей. Кроме того, если задуматься (а это Оги делал не так чтоб часто, но мама всегда говорила, что у него неплохо выходит), то получается, что и эльф этот ох как непрост. Впрочем, у каждого есть свои секреты, и Эртнор ничего ему не должен объяснять, пускай даже Оги второй раз спасает ему жизнь. — Я вообще тоже не очень-то тороплюсь до дому. — Норд огладил усы и почесал в бороде, вычесывая из нее непонятно как оказавшийся там стебелек травы. — Меня там не шибко ждут. — У тебя хотя бы семья есть, — пробормотал себе под нос босмер. Еще немного отпил и поднял глаза на собеседника. — Я бы спросил тебя о доме и о тебе самом, но, наверное, сейчас не лучшее время. Если ты не против, я лягу спать, — эльф повторно протянул уже пустую чашу норду, и на этот раз тот ее забрал. Эртнор почти чувствовал, как Оги прожигает его взглядом, изучая, пытаясь понять, кто он и откуда. Эльфы — не люди, у них на лице отражается меньше эмоций и переживаний, к тому же чаще всего эльфы в Скайриме словно носили отпечаток вечной грусти и тяжелой жизни. Иногда Эртнору хотелось уметь выражать сполна всю гамму чувств через мимику. Но в очередной раз норд отвел глаза, перестав разглядывать своего нового друга. — И все-таки сегодня как-то слишком холодно даже для Скайрима, — напоследок шепнул Эртнор, с головой закутываясь в теплое одеяло и поджимая ноги, чтобы было теплее. — Ха, ты, наверное, не был в Морфале! Мерзкое местечко… Вроде и не самый север, но вокруг так промозгло, что сразу становится в три раза холоднее. А уж пиявки в тамошних болотах, бр-р! Оги встал с кровати и набросил на эльфа одну из шкур, в изобилии валяющихся на кровати. Тяжелый мех бурого медведя должен был согреть остроухого и выгнать из его тела лихорадку. Если не поможет, тогда и правда придется задержаться в Вайтране на пару дней. Просто чтобы помочь, ага. И ничуть он не боится встречи с родичами, кто бы посмел такое сказать об Оги Хорнисоне, храбром бойце и отчаянном любителе приключений. Конечно, пока что его путешествия не были слишком уж дальними, но когда-нибудь Имперский город еще узнает, что такое настоящий норд! Так что нет ничего постыдного в том, что он отсрочит свое появление в поместье на пару дней. Эльф крепко завернулся в покрывало, намотав его на себя будто кокон, так что Оги пришлось довольствоваться многочисленными шкурами, благо в них можно было зарыться, как в гору. Норд лег рядом, душераздирающе зевнул пару раз и уснул так же, как всегда, — сном человека с совершенно чистой совестью.***
Эртнор не помнил, как провалился в сон. Не знал, сколько с тех пор прошло времени. Он только знал, что когда проснулся от чувства тревоги — еще стояла ночь. Чуткие уши профессионального вора мгновенно словили чьи-то бесшумные шаги. Эльф был уверен, что в комнате находится либо наемный убийца, либо такой же вор, как он сам. Не каждый мог научиться так бесшумно подкрадываться. С минуту он напряженно выжидал, пытаясь сообразить, что ему делать. Оги продолжал спать, повернувшись лицом к босмеру, и мало что могло бы сейчас разбудить уставшего за день норда. Шаги послышались снова, на этот раз совсем близко, Эртнор даже смог уловить чужое дыхание, такое же поверхностное и редкое, как у него сейчас. Краем глаза он успел заметить, как к норду протянулась чья-то рука в темной перчатке. Больше времени на раздумья не было. Эльф молниеносно юркнул рукой под импровизированную подушку из свернутой шкуры и схватил кинжал, который уже давно стал будто бы продолжением его тела. Сделав быстрый выпад, — противник явно был ошеломлен, не ожидая атаки, — эльф почувствовал, как клинок мягко вошел в чужую плоть. Ни крика, ни испуганного вздоха, — ничего. Неудавшийся вор или убийца исчез столь быстро, что Эртнор даже не успел разглядеть в темноте фигуру ночного гостя. Со стороны норда послышался шорох, и босмер нервно оглянулся на друга. Видимо, Оги хоть и понял, что произошло, но успел только услышать, как убегает незадачливый охотник за ценностями. — Он ушел. Вряд ли это был наемник, они всегда доводят дело до конца, даже если при смерти. — Пытаясь восстановить дыхание и угомонить бешено бьющееся сердце, Эртнор несколько раз сделал глубокий вдох-выдох и спрятал кинжал обратно под шкуры. — У тебя с собой что-то ценное? — Нет! — сразу же возразил Оги, но по взгляду эльфа понял, что с большим успехом мог бы сказать, что он эльфийский владыка в изгнании. — То есть, да, но… кому этот рог вообще сдался, кроме нашей семьи? О Талос… Неужто добрая родня уже подсуетилась и наняла то ли вора, то ли убийцу, не рассчитав только, что Оги начнет всяких эльфийских не-дев по дороге подбирать? Что же за времена настали, если уж дядя нанимает человека в черном, чтобы прирезал племянничка, пока он спит. — Вот же даэдрины дети! Ну попадись они мне! — Оги вскочил с кровати и первым делом ринулся к своей сумке, проверяя, на месте ли содержимое. Достав обмотанный чистой тряпицей предмет, Оги подошел к тлеющему еще камину и развязал бечевку, разматывая ценную ношу. Слава богам, рог был на месте. Старый, сделанный из драконьего зуба, с медными окантовками, изображающими, как прапрадед убил того самого дракона, часть которого сейчас покоилась у Оги на руках. — Я с десяток драугров перебил, пока его достал, а эти мамонтовы задницы посылают убийцу! — Злость душила норда и требовала срочного выхода. Эртнор с удивлением наблюдал за переменой в поведении норда. Почему-то ему казалось, что такой добряк не бывает злым. Он даже как-то забыл, что перед ним представитель нордского народа, и что жажда битвы всегда у него в крови. Что ему только повод дай, разозли, предложи захватить земли, и он с боевым криком бросится крушить налево и направо. — Главное, что вещь не украдена, так ведь? — Босмер встал с кровати и, все еще чуть пошатываясь от усталости, подошел ближе к другу, чтобы рассмотреть как следует реликвию. — И отчего вы, норды, так рьяно бережете подобные безделушки… Он положил ладонь на крепкое плечо Оги и чуть сжал его пальцами. — Эй, успокойся, твоя ярость сейчас никому не поможет. — Не поможет?! Безделушки?! — Оги резко вскочил, сбрасывая с плеча чужую руку. — Может для тебя это и безделушка, эльф, а для меня — память предков! Твои родичи пришли на нашу землю, жгут наши дома, грабят святилища, запрещают нам верить в нашего бога! Что у нас остается кроме памяти?! Оги просто кипел от злости, наступая на более мелкого эльфа, суя рог ему едва ли не под нос. — Видишь это, эльф? Это мой дед убивает дракона Криком. А твой дед убивал дракона? А знаешь ли ты вообще имя своего деда? Вы, эльфы, сами не имеете памяти и смеете высмеивать чужую! Он резко отошел от эльфа, чувствуя, что скоро не удержится и совершит какую-нибудь глупость. В крови все еще бурлила ярость, казалось, что еще немного, и Оги сам разразится Криком. — Прости, но ты, наверное, просто не понимаешь, каково это — знать, что тебя предала твоя семья. — Но завоеватели есть на любой земле. Впрочем, мне и самому эти высокомерные альтмеры никогда не нравились, воображают себя высшими существами, у всех презрение на самодовольных лицах. Всадил бы каждому стрелу в голову. Эртнор еще пару секунд постоял там, куда его загнал разъяренный норд. Не очень-то радует, когда на тебя прет детина, чуть ли не в три раза крупнее тебя самого. Обычно босмер в таких случаях просто нырял под руку противника и наносил быстрый удар кинжалом под ребра. Сейчас немного другая обстановка, и этот норд ему все-таки не враг. Оги теперь выглядел немного поспокойнее, а его руки перестали дрожать от плохо контролируемой злости и обиды. Эртнор решился отойти от стены и пройти мимо норда обратно к кровати, надеясь, что ему все-таки ничего не грозит. — И могу тебя понять. Если бы у меня была семья, навряд ли я сейчас был в этих землях, — обиженно пробормотал босмер, снова садясь на кровать и закидывая на плечи одеяло. Немного выждав, прибавил: — Что теперь будешь делать? — Не знаю, — вздохнул Оги, подбирая с пола тряпицу и веревку, снова заворачивая рог и бережно пряча в сумку. — Надо бы вернуться домой да с кое-чем разобраться… Вот только не хочется проливать кровь в родных стенах. Да еще и родную кровь. Норд подошел к окну, осторожно выглядывая и закрывая ставни. Вряд ли это остановит ночных гостей, но хоть даст время. На оконной раме еще не до конца застыло пятно крови, видимо, босмер неплохо задел ночного гостя. — А ты молодец, эльф, я теперь у тебя в долгу. — Норд вернулся обратно на кровать, только на этот раз не забыв прихватить с собой кинжал и спрятать его в шкурах. — Теперь мы, пожалуй, в расчете. — Эртнор с улыбкой проследил за тем, как норд прячет крошечное в его руках оружие. Наконец-то Оги угомонился со своей жаждой мести и вернулся к более привычному для эльфа состоянию доброты и спокойствия. — И давай все-таки спать. Больше покушений на твои драгоценности не будет, обещаю. Снова улегшись на кровати, босмер повернулся на бок, чтобы норд на всякий случай оставался в поле зрения, закутался плотнее в одеяло и закрыл глаза, почти мгновенно проваливаясь в глубокий сон. Оги хоть внешне пришел в спокойное состояние, но в душе все еще не мог успокоиться. Все строил догадки, кто и зачем подослал к нему ночного гостя. Мысль о том, что младший братец и родной дядя, который Оги на руках таскал, пока он был еще несмышленышем, резала сердце похлеще любых кинжалов наемных убийц. Он все пытался придумать, кому еще нужна его голова, но, увы, никто не знал, что он поехал за рогом, и никакой древний орден не охранял усыпальницу предков. Да и прав был эльф, не такая уж великая ценность этот рог — ну красивый, ну драконий зуб… Так тех драконьих зубов по древним могильникам! Известное ведь дело, что дракон за жизнь несколько сотен клыков меняет, отращивает те, что ему слишком ретивые герои выбили. Все ж выходит, что родня удружила. Оги уже почти решил сходить проверить коня, все равно сон как рукой сняло, но тут эльфу вздумалось придвинуться ближе и положить холодные ладони Оги на грудь. Похоже, ушастого все еще немного морозило. Ладно уж, пусть греется, не будить же. Медвежья шкура отлично укрыла их обоих, особенно кода сам Оги пододвинулся ближе. От тепла норда быстро разморило, хоть и правильней было бы постоять в дозоре, вдруг еще кто наведается. Ну и пусть им, хоть поспать можно будет перед смертью. Эльф отлично устроился на плече Хорнисона, и тот как-то совершенно естественно приобнял его за плечи, засыпая глубоким сном.