За несколько мгновений до...

      До выхода на сцену несколько минут. Я делаю последние штрихи своего образа: провожу карандашом по верхнему веку, оставляя чёрную, словно уголь, линию. Провёл чуть дальше, чем следует. К слову, «стрелки» мне не к лицу.       Я надеваю эту дрянную маску сексуального и неповторимого гитариста. Другой Рихард. Совсем не тот, который живёт за пределами сцены.        Что для меня сцена? Выдуманный мир, что тщательно выстроен из обмана по мелким деталям, словно домик из спичек. Хорошо замаскированный, чертовски брутальный, почти идеальный и недоступный — таков тот Круспе со сцены. Мечта многих девушек. Каждая из них пытается ухватить частичку моего внимания. Мимолётный взгляд уже сводит с ума. Они не поймут того, что ни одна из них не сможет сделать меня счастливым.       Когда они узнают, что этот образ выдуман, тогда же появится вопрос: а каков же настоящий Рихард Круспе?       Наверное, это тот, кому осточертело постоянное внимание публики и непрекращаемая слежка. Тот, кто хотел бы уехать куда-то совсем далеко, распустив слух о том, что погиб в автокатастрофе. Тот, кто хотел бы с утра посещать кофейню на ближайшей улице и спокойно сидеть за самым дальним столиком, наслаждаясь дивным ароматом только что сваренного кофе. А самое главное — он один из тех, кто хотел бы проводить время с самым дорогим человеком и не опасаться "острых языков".        Так почему же не бросить всё и уехать куда подальше?  Я не могу, только потому что он не выживет без сцены. Для него это всё. Там он чувствует себя молодым и нужным. Там ему комфортней. Остались считанные минуты до выхода. Я уже почти готов. Последняя, тонкая, угольно-чёрная линия вдоль нижнего века. Глухо скрипнув, дверь приоткрылась. В несколько шагов он оказывается возле меня, и я ощущаю его горячее дыхание на своей шее. — Ты готов? —  прошептал он, затем, едва касаясь губами, поцеловал в шею. — Ты же знаешь: всегда! Довольная улыбка проскальзывает на его лице.  Пора идти вперёд.

***

Слышны первые аккорды «Ich tu dir weh». Замигали прожекторы. Мы вновь наденем маски. Мы вновь станем чужими.