С днем рождения, Молли Хупер

"All the lonely people, where do they all come from? All the lonely people, where do they all belong?"* Восемь тридцать утра, полупустые сонные коридоры больницы Святого Бартоломея постепенно пробуждаются ото сна, наполняясь шумными уборщицами, деловитыми медсестрами и прочим незаменимым персоналом. Однако уже задолго до этого в отделении патологоанатомии было заметно чье-то присутствие. И это не ожившие мертвецы, это всего лишь трудолюбивая Молли решила прийти на работу пораньше, дабы не давать Шерлоку лишних поводов глумиться над ней по поводу опозданий и прочих подобного рода мелких оплошностей. Первым делом Молли подготовила лабораторию: расставила реактивы, приняла новых «клиентов», сварила кофе. До прихода Холмса и Ватсона оставалось еще приличное количество времени, и девушка решила посвятить его себе. Кажется, ему больше нравилось, когда волосы распущены… Она наводила последние штрихи. За этим занятием ее застал Джон, вошедший довольно незаметно, что очень напугало Молли. Джон с улыбкой извинился и поздравил ее. - Ты сегодня отлично выглядишь! - Спасибо, но я и не рассчитываю… - Молли улыбнулась и поняла, какую глупость сморозила. Джон тактично промолчал. – Ооой. Хм, да. А где Шерлок, вы разве не вместе? - Мы… разминулись, скажем так. Точнее я его и не видел с утра, он взял свою скрипку и ушел очень рано. Куда - понятия не имею, написал, что появилось какое-то «новое неотложное дело». Не знаю, появится ли он тут сегодня вообще. - Что ж, спасибо, что сказал. Уйду сегодня пораньше! – сделала вид, что обрадовалась, Молли, приподняв кончики губ и слегка улыбнувшись. Ватсон поблагодарил ее за кофе и вскоре со вздохом отправился восвояси на поиски своего неутомимого сожителя. После его ухода Молли лишь вздохнула, после чего вернулась к работе, тем не менее, продолжая предаваться своим далеким мыслям. Ей так хотелось, чтобы хотя бы сегодня судьба преподнесла ей в подарок чудо, но вокруг были только белые стены морга и его молчаливые «обитатели», своим безмолвным присутствием вселявшие в сердце меланхолию и тоску. * * * Ветхое заброшенное здание на окраине Лондона было местом отнюдь не привлекательным. Безликие обшарпанные стены одним своим видом нагоняли уныние и чувство безнадежности. Щербатые полузаколоченные окна злобно скалились на каждого бедолагу-прохожего, волей случая оказавшегося неподалеку и, понятное дело, недолго не задерживающегося здесь. Даже бродяги не облюбовали этот дом – слишком далеко от людных мест. Немногие, собственно, и знали про существование этого «милого» домика, лишь только те, кто так или иначе был связан с криминалом – ведь он был излюбленным уголком деятелей подобного рода. Если бы это промозглое серое утро кому-либо вздумалось прогуляться где-нибудь поблизости, то этот несчастный заплутавший человек был бы несказанно удивлен открывшимся бы перед ним зрелищем. На крыше этого странного здания явно вырисовывался высокий мужской силуэт. Его длинное фетровое пальто развевается на ветру, словно распростертые крылья тауэрского ворона. В руках у человека скрипка – совсем уж неожиданно в контексте всей этой жуткой и одновременно безумно интригующей картины. Таинственный человек на крыше не являлся убийцей или призраком, как можно было бы подумать, но и нормальным человеком его тоже назвать не получилось бы. Это был никто иной, как Шерлок Холмс во всей своей ипостаси. Он получил от Джона вот уже сорок три сообщения, поэтому, когда услышал сорок четвертый по счету сигнал, даже скрипку не отложил. Легкая тень раздражения прошла по лицу Шерлока: конечно, забота – это прекрасно, но не такая же назойливая! Даже Майкрофт не донимал его так, как порой делал это Джон. Но сейчас поводов для беспокойства уж точно не было, и Шерлок не счел нужным отвечать ему. Ну правда, что страшного может случиться с ним в ветреную погоду на крыше заброшенного дома?! Как же скучна и однообразна окружающая действительность. В такой ситуации действительно можно было бы что-нибудь и вытворить. Скажем, спрыгнуть с этой самой крыши на глазах у пары-тройки свидетелей… Но нет, Джон же потом вообще его в покое не оставит, а именно от него и его вечно взволнованного состояния с застывшим в глазах вопросом «Шерлок, что случилось?» Холмс и сбежал сюда. В этом прелестном – на взгляд Шерлока, конечно, - доме его точно никто искать не стал бы. Было у него когда-то с Ватсоном тут одно дело… кажется, в своем блоге друг «чудесно» окрестил его «Этюд в розовых тонах». Холмс ненавидел розовый. Но совсем не цвет одежды жертвы и память об удачно раскрытом убийстве приводили его сюда так часто. Как известно, преступники зачастую возвращаются на место преступления. Этот самый преступник был уже давно мертв, поэтому кому еще возвращаться сюда, как не… Шерлоку Холмсу, детективу-гению, расследовавшему это самое дело. Да и зачем пропадать такому уютному месту? Шерлок со вздохом довел смычком какой-то особо удачный мотив. - Как же скучно!! – вдруг громко крикнул он, отчего где-то в соседнем дворике шумно взметнулась ввысь стайка птиц и, уносимая ветром, понеслась куда-то в направлении Темзы. «Вот так же и люди – постоянно куда-то летят, тратят много ненужных усилий. Ради чего? Что заставляет их поступать так нелогично?» - подумалось Шерлоку. Новый порыв ветра был настолько сильным, что у него перехватило дыхание. Поневоле на ум пришло одно воспоминание, «стереть» которое не получалось никак. Это произошло поздней осенью. Настолько давно, что все уже давно обязано было исчезнуть из памяти. В школьные годы Шерлок был нескладным темноволосым юношей, таким, которых называют «себе на уме». Казалось бы, его неординарные способности должны были придавать ему особый шарм, но расположением девушек юный мистер Холмс не пользовался – лишь потому, что пользоваться предпочитал школьной лабораторией и щедрым покровительством учителя химии. Особенно часто он бывал здесь по вечерам, когда единственным человеком, которого Шерлок встречал, был тихий престарелый сторож. Собственный ключ от лаборатории стал для Шерлока специальной привилегией, и он ею активно распоряжался, поэтому попасть в здание всегда было легко. В тот ноябрьский вечер он в очередной раз задержался с экспериментом, и домой приходилось возвращаться поздно. За окнами давно стемнело. От ветра едва слышно дребезжали стекла, где-то в округе выли собаки, да так, что нельзя было пошевелиться от застывшей в жилах крови, а когда они замолкали, воздух наполняла просто-таки неестественная тишина, от которой хотелось выть самому. Шерлок, надо сказать, был не из пугливых. Но в определенные моменты выползало-таки изнутри нечто, от чего нельзя было спастись, и даже спустя столько лет ЭТО пронзало его до самого нутра. Еще раз осмотрев перед уходом лабораторию, юноша окрикнул сторожа, давая ему понять, что он закончил, и тот может все тут выключать и запирать. Но на его зов никто не ответил. Очевидно было, что старик уже закончил обход и удалился в свою каморку, в надежде немного подремать перед последующим. Шерлок решил зайти к нему на выходе и все закрыть самому – вряд ли мистер Томпсон огорчится, что часть его работы уже выполнили. Люди не любят работать, - ни физически, ни духовно, - это будущий детектив понял еще тогда, и в то же время осознал, что именно это и отличает его от остальных. Он особенный. Он один такой. Холмс опустил рубильник. Одна за одной погасли вытянутые лампы, и просторное, крайне светлое днем помещение окунулось во всепроникающую ночь. Казалось, тьма жадно съедала часть пространства, и, стоит чуть замешкаться, она сожрет и тебя. От подобного ощущения Шерлоку стало не по себе. Но почему-то он не смог уйти сразу: его взгляд приковала к себе диковинная луна, так хорошо просматривающаяся из окон лаборатории. Шерлок не верил в подобное, но тогда ему в самом деле на мгновение почудилось, будто оттуда кто-то наблюдает за ним, пялится прямо в душу. Юноша очнулся от наваждения, мысленно разозлившись на себя за эту слабость, и осторожно попятился к двери. Но, не увидев, куда идет, спиной наткнулся прямо на нее. Шерлок не успел ничего сделать, как дверь захлопнулась. Он не хотел допускать влияния эмоций – пусть и редких – на работу своего мозга, но от следующего вдруг установленного факта будущий мистер Чугунное Сердце похолодел: он оставил ключи в замочной скважине снаружи. Не поддаваться панике, не поддаваться, - но природа брала свое. Большой глаз по-прежнему равнодушно взирал сверху вниз. Лунный свет на всем оставлял свой отблеск, распространялся, как туман, словно ртутные испарения перекатывался по поверхностям, мерцая в темноте. Скрипы и стоны деревьев доносились с улицы, сквозь мелкие щели в рамах коварный ледяной ветер сочился внутрь помещения, заставляя ежиться от мелкой дрожи, выуживая на поверхность души все дикое и первобытное. Сердце выдавало удары через раз. Дыхание Шерлока по непонятной причине сделалось тихим и прерывистым. Да, он один такой… совершенно один в бездне нахлынувшего вдруг на него ужаса. Кричать не было смысла, ведь из другого крыла мистер Томпсон его точно не услышал бы, а если и так, от самого себя не спасет ничто. Сколько еще долгих ночей ЭТО будет терзать его, теперь не оставляя ни на минуту? Темнота словно оголила, выставила напоказ, так ясно осветила то, чего при свете дня никто и никогда не различил бы а этом хрупком, но таком независимом и уверенном в себе подростке: страх быть собой, страх одиночества, страх быть потерянным, ненужным, заживо погребенным! А главное, страх перед этим наполненным такими жуткими и сильными чувствами миром. Шерлок попросту не был готов к столь яростному и откровенному вторжению в его собственный, внутренний мир. В ту ночь он пообещал себе больше никогда не позволять ЭТОМУ вырываться наружу. Шерлока вызволили утром. После он целый день находился дома, мечась в бреду по подушке под обеспокоенными взглядами матери и Майкрофта. Через сутки Шерлок полностью пришел в себя и почти ничего не помнил, а то, что врезалось в память, списывал на ночные кошмары. И вроде спустя столько лет все в порядке, но порой никак не сдержаться: потаенные страхи всегда найдут себе укромное место в нашем сердце и непременно дадут о себе знать, нашелся бы только повод: будь то легкое дуновение ветерка или кровожадный хаунд в туманных дартмутских лесах… Шерлока передернуло – от ветра, конечно, да, от ветра. Задумавшись, он и не заметил, как смычок его как бы сам собой стал жалостливо выводить «Реквием». Он уже давно не работал в той лаборатории. На следующий год после его «болезни» он поступил в университет, позже стал завсегдатаем в Бартсе, но в школу не возвращался, несмотря на радушные увещевания его химика, который «был бы рад снова видеть его», а, точнее сказать, «был бы рад его нескромному присутствию и безвозмездной помощи на уроках». Детектив внезапно отметил про себя, что в больнице ему нравится работать больше всего за все годы его достаточно специфичной практики. Эта лаборатория хорошо оборудована, располагается в морге, соответственно, мало кто тревожит его здесь. Он, трупы, Молли и тишина – просто благодать! Но Молли… Холмс закрыл глаза. Музыка смолкла. И снова он думает о ней. Шерлоку так нравилась лаборатория Бартса… но дело было в тишине, или все же в той, которая эту тишину создавала? Сколько он помнил себя на этом месте, Хупер всегда была рядом – словно тень, словно его хранитель. Она всегда создавала ему такие благополучные условия для работы, а ему с ней рядом было так… уютно, комфортно, что ли? А может, все дело в привычке. Но кто бы мог подумать, что внутри такой огонь? Наверное, Джон прав: Шерлок неоправданно и излишне резок с ней. Наверное, никогда он не поймет этой странной науки – взаимоотношений. Как можно чувствовать что-нибудь к такому человеку, как Шерлок? Огромное красное знамя с крупной надписью «Осторожно, социопат!», казалось, ярким полотном развевалось за ним всюду, куда бы он ни шел. Так почему Молли не замечает этой «вывески»? Или замечает, но… В данном «предмете» Шерлока всегда «плавал», но и особо не стремился постичь его. Зачем будоражить себя и других, когда можно просто огородить себя со всех посторонних забот и спокойно заниматься любимым делом? Так он и поступал до вчерашнего дня. Накануне ЭТО снова вырвалось из-под контроля, на этот раз из-за Молли. Хорошо еще, что Ватсон не присутствовал при «буре», - точно напичкал бы Холмса успокоительными. Но на сей раз ЭТО пришло к нему… по-другому. Ему хотелось ощутить его снова, распробовать как следует, вырваться ненадолго из оков, которыми он сам же себя и окружил. Тем более, сейчас скука не давала ему прохода, заводила в свою липкую паутину и медленно убивала, а ЭТО обещало стать чем-то захватывающим, почему бы не рискнуть? Нужно было увидеться с Молли. В голове у Шерлока тут же созрел план. В конце концов, он только попробует!.. И будь что будет. Шерлок двинулся к древней, как и весь дом, лестнице. Тучи слегка рассеялись, и через немногочисленные пробелы между ними теперь пробивалось неясное, но многообещающее солнце. Холмсу показалось, что он улыбнулся. * * * Приближался вечер. В счастливом преддверии выходных рабочие места пустели быстрее, чем обычно – все стремились провести больше времени со своими близкими, знакомыми, ну или просто оказаться, наконец, в блаженном уединении. Молли спешить было не к кому, но и задерживаться в морге, как одинокий отшельник, тоже не было великого желания. Наскоро протерев пробирки и заперев отделение, она, одеваясь на ходу, уже направлялась к выходу, как вдруг позади нее раздались быстрые шаги и кто-то тронул ее за плечо, заставив остановиться и обернуться. - Молли! Как припустила… привет, я еле тебя догнала! - мило улыбнулась подоспевшая к ней жизнерадостная рыжеволосая девушка, работавшая в соседнем отделении. - А, здравствуй, Карен, - улыбнулась Молли в ответ. – Как поживаешь? Карен не была ее подругой, они просто достаточно часто пересекались и иногда ходили вместе на ланч. - Спасибо, прекрасно! Сегодня иду на ужин с Дэниэлем… помнишь, тот симпатичный друг Питера, я тебе рассказывала о нем, а с Питером я на прошлой неделе порвала и до недавнего времени была свободна, как ветер, а на работе дел невпроворот. Ой, прости, ты же спешишь? – Карен подмигнула, по-своему истрактовав поспешную походку Молли. – Ну и кто он? Куда вы идете? - А, нет. Ты все не так поняла! У меня не свидание… в этом плане тишь да гладь, как и на работе! - О-о. Все настолько грустно? - Карен ободряюще толкнула Молли в плечо. – Да не расстраивайся ты из-за этого! Хочешь, пойдем с тобой завтра в одной шумное местечко, развеешься? - Спасибо, но нет. Я, скорее всего, буду занята. - Милая моя, да ты рехнулась?! Что, да ты мне объясни, что может заставить нормального человека - а тем более, молодую девушку, работать в субботу вечером? – внезапно глаза Карен округлились, после чего хитро прищурились, и она перешла на заговорщицкий шепоток. – Или кто?.. Это ведь твой ненормальный детектив собрался в выходной работать, а заодно и тебя занять, да? - Ну… - Молли опустила глаза, понимая, что придется сказать. – Да, обычно по субботам он здесь, а я… - Его ведь не было сегодня? Теперь я, кажется, поняла причину твоего расстройства. – Карен недовольно ухмыльнулась. – Да мужчина он, в конце концов, или нет? Молли, ты слишком многое ему позволяешь… «Я бы позволила ему все, да только не нужно ему это» - промелькнуло в мозгу у Молли, но она тут же смутилась и отмела подобные мысли. - Он… гений. Просто не такой, как все. - Как знаешь, Молли, дело твое. Ты знаешь, что я обо всем этом думаю. Только что-то действительно необычное с его стороны заставит меня изменить мое мнение… Ой, ну не кисни! - Молли заметно поникла. – Расслабься.. знаешь, что случится? Он придет к тебе с пламенным приветом и миллионом алых роз, упадет на колени… - Карен засмеялась, Молли тоже не выдержала. - Ха-ха… ну что же ты такое говоришь?! – сквозь смех произнесла Молли, пытаясь успокоиться. Просто Шерлок и романтика, особенно в представлении Карен – действительно смешно! А все же… - …Он будет ждать тебя у твоей двери ровно в полночь, после чего посадит в карету и увезет в небо на белых лошадях! – вдохновенно вещала приятельница. - Скажешь тоже! Фу, Карен, что за детский сад, - все еще посмеиваясь, ответила Молли на всю эту тираду. - Ох, вот и перекресток. Что ж, до встречи, мой милый патологоанатом, еще раз с праздником и удачных выходных тебе! - Удачных выходных, Карен! – Молли улыбнулась ей вслед и пешком отправилась домой. После этого невинного разговора в душе Молли поселилось какое-то неясное предчувствие. Неужели действительно сегодня может случиться что-то особенное? Какие глупости. Молли твердо решила, что все это от усталости, поэтому она придет домой и сразу ляжет спать, чтобы больше сегодня ее не донимали. Но подойдя к дому, Молли сразу поняла, что сегодня заснуть спокойно ей не удастся. Предчувствие не обманывало ее. Коврик, под которым она прятала запасной ключ, был чуть сдвинут, а дверь, похоже, заперта неизвестным посетителем изнутри. Собрав в кулак всю свою отвагу и распихав по карманам остатки здравого смысла, Молли, готовая на все и вооруженная интересом, тихонько отворила дверь, стараясь не издать ни звука. Девушка прислушалась, и то, что достигло ее ушей, окончательно поразило ее. Удивительно нежное и чувственное соло скрипки раздавалось в тишине ее квартиры. * The Beatles, "Eleanor Rigby": "Все одинокие люди, откуда они пришли? Все одинокие люди, где их место?"