связь

Дверь, коридор, лестница, снова коридор, еще лестница, арка, зала, опять коридор, еще одна дверь… Стены, окна, шторы, мебель мелькают перед глазами разноцветными пятнами, расплываются, оказавшись малозначительными, и вновь пропадают из вида, так как уже пробежал, пронесся мимо, в спешке не попадая пальцами по кнопкам, чертыхаясь и рыча, пытаясь набрать знакомый номер, услышать что, где и как. Наконец, удалось, пара длинных гудков – и по ушам ударил грохот перестрелки, треск помех и приебнутый голос одноглазого идиота, снова словившего приход от порохового дыма. - Песааа, я в северном крыле, на третьем этаже, поспеши, пока я всех не замочил! – очередь выстрелов и дикий сумасшедший хохот в ухо, визг и крики незадачливых отморозков, посмевших оказаться на пути. - Виси на связи, не отрубайся, укурок! - Яяя тууут, никуда я не дееенусь, - сколько дней он уже не курил? В любом случае, достаточно, чтобы совершенно охуеть и слететь с катушек, чтобы в одиночку попереться в этот ебаный муравейник головорезов, куда священник лично направил обоих, настоятельно рекомендовав в одиночку не соваться. Снова выстрелы и снова истерический смех, звон стекол, паника и ярость. – эй, песа, они куда-то смываются!.. Мы спускаемся… движемся навстречу тебе!.. живо на второй этаж, жди нас у главного зала, они стопудово хотят свалить туда!.. Телефон прыгает у уха в трясущейся от бега руке, люгер крепко зажат во второй, непрерывно выплевывая пули, ведь эти мрази снова пытаются преградить путь, а иных аргументов они не принимают. Коридор, лестница, дверь, арка, лестница, коридор… по двое, по трое, по пятеро-четверо-семеро-хуйзнаетсколько… все сдохнут, оставшись кучкой остывающей плоти, крови и раздробленных костей, все сдохнут, если помешают ему пройти и выдрать рыжего ебонтяя из этого гребаного места. Все сдохнут нахуй, потому что рыж истерично ржет в трубку, заглушая даже выстрелы, верещит «мы в зале!», и сам альбинос уже практически на месте, вот еще немного, короткий темный коридор, протянуть руку к ручке двери… Всполох и оглушительный грохот, дверь вылетела навстречу, снесла с ног и накрыла собой, уронив на пол. Запах гари и ало-желтые языки огня, и нечем почти дышать, но дышать уже и не надо, темнота заполняет все вокруг, оставляя на потом все мысли и сожаления… Жутко гудит в голове, кожу тянет, видимо, еще не полностью восстановилась, вокруг все еще воняет горелым, но огня нет, противопожарная система сработала на славу, капли все еще противно срываются с потолка на лицо. Вокруг тишина, телефон, все так же зажатый в руке, раздражающе коротко пищит. Сбросить. Набрать номер. Подождать и услышать грозно-равнодушное «телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети, попробуйте позвонить позднее. The number you’re calling is switched off or out of…» Убрать трубку от уха, чтобы не слышать больше этот безжизненный голос. Медленно подняться и пройти в мертвецки-тихую залу, увидеть там обуглившиеся… предметы, иначе это теперь и не назовешь, не разберешь, где что и что чем было… что кем было… У противоположной стены – обгоревшее до неузнаваемости тело. В одной руке почерневший ингрэм, в другой какой-то оплавившийся предмет, смутно напоминающий телефон. И в навалившейся на плечи вязкой и липкой тишине зло и ехидно прозвучал всем известный голос: «… please, call back later…»