Прикосновения

Случайная встреча, его красивые глаза, они ничего не говорили, да и сам парень ни о чём не думал, лишь скользнул мимолетно взглядом по-своему донсэну. А тот молча принял это, вновь прячась за длинными волосами, как никогда жалея, что они не способны навсегда скрыть его от мира. Он хотел уйти, но не нашёл в себе уверенности, что смог бы встать так достойно, как требовала гордость. Уж лучше сидеть с видом полной отрешённости, надеюсь, что хён сам покинет это уединённое место. Но лидеру неожиданно понравилось в этом крохотном шалаше, созданном самой природой. Ветви пережившего века дерева зелёным шлейфом ниспадали до самой земли, словно живые, но очень уставшие стражники, утомленные сотнями лет своей незатейливой, но ответственной работы - охранять покой влюблённых парочек, которым посчастливилось найти среди густой кроны маленький рай. - Как ты нашёл это место? - просто, чтобы не молчать, подал голос старший, но младший всё равно решил ответить. - Я его искал, - слова с грустью соскользнули с губ и растворились в тишине влажного воздуха. - Зачем? - удивился Минсу, единственный, кто находил романтичным это странное стремление Ниэля к уединению и вечным поискам себя. - Я не знаю, это чувство появилось, когда я впервые сюда попал, как будто я встретил друга, которого давно искал, так давно, что и сам об этом забыл. В какой-то миг, между вдохом и выдохом, где-то в груди, там где ночным мотыльком трепыхалось сердце, покорённое величием этого места, переплетающимся с трогательной хрупкостью момента, родилось желание сказать три слова, ничего не значащих по отдельности, но несущих столько смысла вместе, что потребность подарить их этому человеку росла с каждым мгновением, мешая дышать и затуманивая взгляд. - Ты такой красивый. В первый миг Ниэлю показалось, что это иллюзия, до сознания никак не доходило, что подобное может быть реальностью, парень усмехнулся, не принимая злую штуку, но иллюзия не исчезла, разоблаченная проницательным взором, а лишь шепнула немного опечаленно: - Не веришь? - Минсу, - выдохнул парень, во все глаза уставившись на лидера, будто только сейчас смог его рассмотреть. - Я знаю, что я Минсу, Ниэль, - улыбнулся старший, с восхищением дотрагиваясь кончиками пальцев до щеки донсэна, чьи большие глаза никогда не оставляли лидера равнодушным. Так томительно и тоскливо было без возможности коснуться матовой кожи этого трогательного чуда. Лидер не позволял себе даже мечтать об этом, но каждый раз, когда младшенький куда-то исчезал, Минсу начинал тосковать, мучительно переживая каждую минуту разлуки. На плечах лидера лежала ответственность за судьбы четырех детей, доверивших ему своё будущее, их безграничная вера, что он поможет им достичь то, чего они всем сердцем жаждали, давала ему силы уверенно вести своих парней к мечте, забывая о своих желаниях, уже давно его главной целью стало стремление сделать счастливыми самых близких и дорогих людей. Ниэль был счастлив, голос, дарованный ему свыше, делал его счастливым, донсэны и хёны делали его счастливым, не позволяя улыбке исчезать с его лица. И лишь в дождливые дни, облюбовав место на подоконнике, он молча наблюдал за струйками дождя, стекающими по ту сторону стекла, будто в ином мире, доступном для глаз лишь в дождливые дни, иногда он вырисовывал пальцем странные узоры на запотевшем окне, повторяя движение капель. А потом исчезал, оставляя всех в полной неизвестности. Минсу всегда с замиранием сердца ждал этого момента, наблюдал, как донсэн скрывается за дверью, после чего подолгу уговаривал себя не мчаться следом, прекрасно понимая, что не найдёт там того, кого так сильно ищет. Он раз за разом одёргивал себя, напоминая о своих основных заботах, но всё равно не выдерживал, отправляясь на поиски Ниэля. Лидер не знал, что будет, если он однажды встретит своего чудесного мальчика, не представлял, как сильно всё внутри перевернётся, когда он увидит переполненные печалью глаза. Лидер боялся, что не сможет устоять, что начнёт утешать, что подарит любимому донсэну надежду, а в итоге разобьёт его сердце, потому что желание быть с Ниэлем казалось ему эгоистичным. Не потому, что он не знал о чувствах самого парня, а потому, что никому нельзя было знать, что они взаимны. Минсу боялся не за себя, он боялся за своих донсэнов, боялся за Ниэля, ещё совсем ранимого ребёнка, боялся дать ему почувствовать силу их чувств, зная, что рано или поздно маленький мальчик захочет большего, чем тайные взгляды, поцелуи украдкой, осторожные прикосновения, то единственное, что способно сказать о любви больше, чем слова. И вновь отправляясь за Ниэлем, Минсу уговаривал себя, что это всего лишь беспокойство, что он как лидер не может позволить своему донсэну бродить по улицам в одиночестве. Он стирал из своей памяти ласковые прозвища, которыми называл только одного человека и только наедине с собой, всеми силами готовясь встретить Ниэля той самой улыбкой, тёплой и искренней, которой подбадривал всех своих донсэнов. В самых смелых фантазиях Минсу не смог бы вообразить, что его прекрасный ангел прячет свою тоску в уютном зелёном раю, там, где нет места кошмарам и глупым страхам, там, где хочется остаться навсегда, если рядом останется любимый. Легко было забыть обо всём на свете в этом таинственном месте, поражающем своим великолепием и простотой, в лучах солнца, неспособных пробиться сквозь густую зелень, и лишь замысловатой игрой цвета и тени расчерчивая жемчужную кожу худенького парня, отчего он как никогда прежде становился похожим на существо, сотканное из чистого волшебства, слишком совершенное, чтоб поверить в его реальность, слишком желанное, чтоб в порыве благоговения разорвать касание... Пальцы Минсу робко двинулись вдоль линии подбородка, приближаясь к пухлым губам, которые выглядели ещё соблазнительнее обычного, кончик розового язычка порхал между ними в давно уже увенчавшихся успехом попытках увлажнить сухую кожу, но Ниэль этого не осознавал, целиком и полностью растворившись в мыслях о том, как прекрасны прикосновения парня, сидящего напротив. Страх, что всё это неправда, отошёл на задний план, когда, сам того не ведая, Ниэль как завороженный придвинулся к Минсу, почувствовав, наконец, тепло его тела рядом с собой, холодную ладонь прожгло огнём, когда она несмело легла на грудь лидера. Старое дерево охотно делилось своей мудростью, пробуждая душу ото сна, выуживая из её самих потаённых глубин столько смелости, что хотелось кричать и плакать, не в силах выразить свою тайную любовь словами. Старший улыбнулся, чувствуя биения сердца под длинными тонкими пальцами. Прикосновение действительно несёт в себе больше смысла, чем все слова мира… Только глупый осудит лидера за любовь к самому прекрасному созданию, которое только возможно вообразить... Только слабый пытается устоять перед соблазном, сильный никогда не испугается препятствий, неизбежных на пути к счастью... лаская губы Ниэля осторожным поцелуем, с такой нежностью, которую только его мальчик и был достоен, Минсу больше не боялся...