Нас покинул защитник.

Я смутно помню момент, когда тишину нарушил телефонный звонок, и мне сообщили о смерти Финна. Перед глазами все плыло, я с трудом нащупал деревянную тумбу и со всей силы вцепился в нее, чувствуя, как белеют костяшки пальцев. Я стоял так довольно долго, так как экран телефона погас и оттуда больше не доносился монотонный женский голос. Придя в себя, я наконец нашел в себе силы, чтобы перезвонить и узнать, не ошиблись ли они. «Это точно ошибка» - твердил я себе, трясущимися пальцами нажимая на кнопки. Но они не ошиблись. Тошнота подкатывала к горлу, а голова кружилась так, что я едва держался на ногах. А потом в памяти все обрывается. Очнулся я, свернувшись в кресле; тишину нарушал звонкий голос Рэйчел, которая только что вернулась с учебы и весело щебетала о том, как ей в очередной раз удалось покорить всех своим пением. Я не знал, что говорят в таких случаях. Мне было сложно вымолвить даже слово, не говоря уже о сообщении Рэйчел новости о смерти самого дорогого ей человека. Я и сам едва верил в то, что собирался ей сказать. Мне, черт возьми, самому нужна была поддержка хоть кого-нибудь. Но я нашел в себе силы, чтобы развернуться к ней и заговорить. - Курт? Что случилось? Что с твоим лицом? Ты плакал? *** Я не закатила истерику. Я не кричала о том, что Курт лжет и все то, что происходит, - неправда. В момент, когда с его губ сорвались эти слова, и он кратко описал все подробности, мне стало трудно дышать. Воздуха не хватало, и я беспомощно вдыхала кислород вновь и вновь, думая, что его вовсе выкачали из этой душной комнаты. Это не было похоже на объятия, я просто сжимала Курта в руках так сильно, как могла. Вдруг и он испарится, исчезнет из моей жизни навсегда. Он еле слышно всхлипывал, будто боялся показать мне свои истинные чувства, но я заплакала тоже, позволяя ему разделить горе вместе. Это была самая страшная ночь в моей жизни. Несмотря на то, что Курт в тот день спал рядом, я чувствовала озноб, тысячи мурашек на коже, от которых не избавлял даже шерстяной свитер. Страшно по привычке думать о том, чем занимается твой любимый сейчас: чистит зубы, смотрит футбол по телевизору или так же, как я, вспоминает свою вторую половину. А затем осознавать, что его больше нет. В его комнате все также разбросана одежда, подушка на кровати слегка помята, а воздухе витает его запах, запах Финна. Но самого его больше нет, и целый мир кажется холодной пустыней. Хотелось повернуть время вспять. Я готова была отправиться на край света, стереть ноги в кровь, а потом ползти на коленях, если понадобится, лишь бы предотвратить беду. На свете нет ничего, чего бы я не сделала или же не попыталась сделать, чтобы вернуть его сюда, на Землю, уткнуться головой ему в грудь и знать, что он рядом, и он будет защищать меня до последней минуты. Но последняя минута настала несколько часов назад. И я не могла больше ничего сделать. Только вертеть в пальцах подвеску с его именем и сдерживать рыдания, чтобы не разбудить Курта. *** Я всегда была человеком, который вставит свое ядовитое слово в любой ситуации, даже если это вовсе неуместно. Но жизнь преподносит порой слишком страшные вещи, с которыми невозможно справиться, только лишь отпустив колкую шуточку. Я узнала утром, когда вернулась с ночной смены. Единственной причиной, по которой я не кричала и не бросалась на всех вокруг стали лица моих друзей. Никогда в жизни я не видела столько горя, опустошения и печали в лицах совсем еще юных людей. Я обнимала их, казалось, тысячу раз, стараясь забрать боль друзей себе, не видеть больше их страданий. Мы казались такими маленькими людьми в этом огромном мире. Кто-то шел на работу, другой помешивал кофе, сидя в Starbucks, третьего больше нет. В этот момент я ненавидела жизнь больше всего, будто бы она обязана была спросить моего разрешения. Я лепетала: «Только не Финн… Не Финн. Не сейчас. Так рано, Боже мой, так рано…». У нас забрали самого доброго и милосердного парня в мире, наш луч света, надежду. И тогда я впервые пролила столько слез. *** Я не была первой, кому позвонили. Голос в трубке звучал устало и монотонно, повторяя заученную фразу, наверняка, уже который раз. «Привет, Куинн, это я, Курт Хаммел. Прости, что отвлекаю тебя, но… Вчера вечером погиб Финн. Я обзваниваю всех самых близких друзей Финна, участников хора… Держись. Я позвоню немного позже, чтобы сообщить дату похорон». Мне понадобилось время, чтобы взять себя в руки и трезво взглянуть на эту ситуацию. Но оставаться собранной и холодной не всегда так просто, как кажется. Тяжело просто собрать свои вещи и покинуть аудиторию, чтобы никто не видел моих слез, предательски стекающих по лицу. Тяжело добраться до дома и заставить себя отвлечься. Все валилось из рук, я не могла сконцентрировать даже на самых обычных вещах. На секунду я взглянула в зеркало и увидела там ссутуленную, заплаканную женщину, но никак не красавицу Куинн Фабре. Сказать, что Финн был одной из самых значимых частей моей жизни – не сказать ничего. И я больше не хотела двигаться дальше, потеряв эту частицу навсегда. *** Ветер лениво покачивал ветки деревьев. По дороге промчался велосипед. Почтальон засунул очередной счет в соседский ящик. Этот день был бы совершенно обычным, похожим на тысячу других дней Ноа Пакермана, но кое-что заставило его стать роковым, страшным и ненавистным. В моей жизни, как и в жизни многих людей, знавших и ценивших Финна Хадсона, произошла потеря. Потеря, масштабы которой были огромными и невосполнимыми. Я не хотел собирать вещи и ехать на похороны. Это значило бы, что я принял смерть Финна, позволил ей войти в мою жизнь, не постучавшись. Стадия первая – отрицание. В буквальном смысле я рвал волосы на голове, стучал кулаком в стену, но не позволял появиться даже мысли о том, что его больше нет. Когда сил сопротивляться больше не было, я падал на кровать и позволял эмоциям взять надо мной вверх. Этого не должно было случиться, но назад пути нет. *** Мы решили отправиться на похороны впятером, предварительно собравшись в нашей квартире в Нью-Йорке. Мы прекрасно понимали, что это не будет удобным и рациональным способом добраться до Лаймы, но хотели поступить именно так. Так подсказывало сердце, не иначе. Рэйчел решила остаться. Я не стал уговаривать, вести с ней успокаивающие беседы или хоть как-то проявлять давление. Нет. Мы с Сантаной позволили ей проводить время так, как она пожелает. Она нашла в себе силы поздороваться с прибывшими ребятами, но затем быстро и незаметно проскользнула обратно в свою комнату. Нам лишь осталось проявить все гостеприимство, на которое мы способны. Мы уселись в круг в гостиной, разместившись на подушках, и некоторое время в комнате царила звенящая тишина. Решился ее нарушить я. - Ребята, нам всем непросто приходится сейчас. И собраться здесь – моя идея. Я хочу, чтобы каждый из вас сейчас открыл душу и поделился самым откровенным, тем, что связывало и связывает до сих пор с Финном. Он был моим братом. Человеком, минуты с которым были одними из самых ярких, теплых и запоминающихся. С ним я был самим собой, открывал ему все самое сокровенное, какой бы глупостью это не оказалось. Он был на моей стороне даже тогда, когда я нес последний бред. Когда я наряжался слишком ярко, никто не смел крикнуть мне в спину «педик» на улице, потому что Финн сразу доступно объяснял невеже, кто прав, а кто виноват, - я усмехнулся и замолчал, на немного уйдя в себя. - Спасибо, Курт. Финн навсегда останется твоим братом, - Сантана мягко приобняла меня и продолжила. – Он открыл мне саму себя. Я злилась на него, старалась зацепить. Не хочется казаться слабой, когда все считают тебя последней стервой. Но он добродушно улыбался мне на каждую колкость, потому что видел меня насквозь, настоящую Сантану. Я жалею о том, что не провела с ним больше времени, вела себя, как последний ребенок думая, что игнорируя Хадсона буду выглядеть независимой. Дура. Я всегда буду любить тебя, Большой Финн. – Сантана произнесла последние слова с трудом и тут же потянулась за салфеткой. - Чего таить, будучи 15-летней злостной сукой, я здорово подпортила Финну жизнь. Я виню себя за это каждый Божий день и понятия не имею, когда смогу вздохнуть свободно. Мой первый поцелуй, первое свидание, все эмоции влюбленной девочки он подарил мне. Я почувствовала себя нужной, важной и, главное, любимой. Изменилась и повзрослела я тоже благодаря Финну, парню, который доверял мне даже тогда, когда я обманывала без зазрений совести. Я никогда не смогу забыть его, теплоту его улыбки и смешные глупости, невзначай вылетающие из его рта. Покойся с миром, милый. - Много сказано и до меня, - продолжил Пак, после того, как Куинн, посмотрев вверх с улыбкой, замолчала. – Я лишь добавлю, что Финн сделал нас всех лучшими людьми, чем мы были в школе. Я навсегда стер из сердца старого Пакермана, который добивался расположения ребят в школе унижением более слабых. Финн изменил меня, вложил в мое сердце столько доброты, сколько превратило меня в совершенно другого человека. Я много говорю с ним по ночам. Он не покинул меня, и я всегда буду чувствовать его рядом. Спасибо вам, ребята. В комнату зашла Рэйчел. Она молчала, но было понятно, что девушка слышала все с первой минуты нашего обращения к Финну. Никто не стал ничего говорить. Тишину мы посвятили Защитнику и, обнимая друг друга перед поездкой, знали, что Финн обнимает нас тоже.