Отверженные

Алека разбудили приближающиеся шаги. Нарочито громкие, неторопливые. Будто предупреждающие о скором посещении и дающие пленнику время морально подготовиться. Алек встал с кровати и застыл в метре от решетки в ожидании. Гулкий размеренный звук ступающих на камень подошв приближался. Перед решеткой появились двое, Арес и еще один. Он смотрел на Алека с нескрываемой злобой и презрением. «Фанатик, преклоняющийся перед Советом», - подумал Алек и перевел взгляд на мужа сестры. Тот смотрел как-то печально и слегка недовольно. Он достал ключ из внутреннего кармана и хотел уже вставить в скважину, но его руку перехватил второй. - Сначала надо надеть наручники, таков приказ, - злобно оскалился неизвестный. Арес многозначительно посмотрел на руку, потом на ее обладателя и тот с неохотой ее убрал. - Думаю, это лишнее, - сдержанно ответил он, и перевел взгляд на Алека, - Ведь так? Алек нахмурился. Он прекрасно понимал, зачем это все. Совет хотел его унизить, доставив в зал суда словно уже осужденного преступника. Арес же давал возможность самому явиться на суд с гордо поднятой головой, как Сумеречному охотнику. И Алек не собирался упускать этот шанс, кивая в знак согласия. Арек повернул ключ. - Но приказ… - начал было второй. - Мне плевать, - бросил Арес и распахнул дверь, жестом приглашая выйти. Алек не стал задерживать и быстро покинул темницу. Миновав крутую лестницу наверх и несколько коридоров, они оказались на открытом пространстве. Это была большая площадь перед зданием Совета. Это значило, что эти старики решили устроить показательную «казнь». Ну что ж… Здесь уже собралось достаточно народу. Алека слабо сжали за локоть и он обернулся. Арес молча повел головой в сторону, указывая нужное место. Там, чуть в стороне стояли Рой и Марк, оба закованные в наручники. Сердце пропустило удар, и Алек понял, что ждут только его. Он повел плечами, потянулся, будто сбрасывая напряжение, выпрямился и, вскинув голову, направился в самый центр, где образовалось пустое пространство перед восседающими за трибунами членами Конклава. Он шел без излишней поспешности, но и не медленно. Смотрел прямо перед собой, но это не мешало видеть толпу. Видеть Джейса с Клэри, на руках которой сидел ребенок лет двух. Видеть мать, что стояла подле трибун, по правую сторону. Отца рядом с ней. Изи стояла на другой стороне и на ее лице была растерянность, будто то, что происходит сейчас, не входило в ее планы. В ее глазах не было более осуждения, и это было для Алека облегчением. Рой и Марк были одновременно рады его видеть и недовольны тем, что он явился сюда. Толпа шумела, но не было слышно каких то отдельных фраз. Они все перешептывались и их голоса сливались в единый поток. Алек дошел до середины и замер. Следовавший за ним Арес, поравнялся с ним, слегка кивнул Совету и отошел к Изабель. Те проводили его хмурыми взглядами. А Алек рассматривал членов Совета. Они смотрели недовольно, видимо хотели видеть его в наручниках, зло и настороженно, будто Алек сейчас превратится в демона и откусит им головы. Это слегка позабавило пленника. Перешептывания как-то резко сменились оглушающей тишиной. - Александр Гидеон Лайтвуд, вы… - начал скрипучим голосом старик, что восседал по середине, но его перебили. - Алек, - уверенно поправил Алек. - Что? – не понял старик. - Мое имя – Алек, и все. От имени данного мне при рождении я отказался, как и от своего рода. Я – Алек, и я давно уже не принадлежу вашему обществу, - спокойно пояснил он. Члены совета переглянулись и, едва ли не брызжа слюной от злости, заскрипели зубами. - Вы обвиняетесь в предательстве и восстании против устоев нашего общества, - зло сверкала глазами женщина справа, - а также в подстрекательстве и раскрытии тайны нашего мира посторонним, - торжественно закончила она. Алек буквально кожей чувствовал неприязненные взгляды, что пытались испепелить его. Он даже не удивился, поймав такой же от Джейса и Клэри, но не думал, что где-то глубоко внутри екнет от такого отношения бывшего парабатай, ведь эту связь он давно оборвал и это не то, что должно иметь для него хоть какое-то значение. Будто Алек не знал, что Джейс слишком глуп, чтобы видеть дальше своего носа и иметь собственные суждения… Это уже не имеет значение. Алек переводит безразличный взгляд на трибуны и смотрит. - Под раскрытием тайны вы видимо подразумеваете то, что я открыл глаза членам моей команды, каждый из которых является носителем ангельской крови по рождению. Они потомки сбежавших или изгнанных охотников, или тех, кто добровольно покинул Сумеречный мир, чтобы жить среди людей. Они имеют такие же права на эти знания, как и все здесь присутствующие, - его голос не дрогнул, а сам Алек был уверен как никогда. - Они не были приняты в Клейв. Они не являются нашими собратьями… - зло шипела женщина с крайней левой трибуны. - А кто это решил? Вы? По какому праву? – изогнул правую бровь Алек, - Небесам было угодно через столько поколений пробудить их кровь, их наследие. Кто вы такие, чтобы противиться этой воле? Нас и так становится слишком мало, чтобы сохранять баланс, а вы тешите собственное высокомерие и тщеславие. Кроме того, в Кодексе сказано, каждый Сумеречный охотник, пожелавший встать на путь борьбы имеет право на знание. Каждый в моей команде решил следовать такому пути. Я не нарушил закон. - Но он человек, - Консул некрасиво тыкнул пальцем в сторону Марка, - И он знает. Как вы это объясните? – его глаза блестели торжеством. - С чего вы взяли, что он что-то знает? – с каменным лицом спросил Алек. Он много раз обдумывал этот момент, и не решил ничего лучше, чем рискнуть. - Но… - опешил Консул и с сомнением посмотрел на пленников. - Он ничего не знает. Он друг Роя, и насколько я помню, Кодекс не запрещает общение с людьми? – уже увереннее гнул свое Алек, почувствовав сомнение судей. - Не запрещает, - процедил сквозь зубы старик, - Но чем вы это докажете? - Это вы чем докажете? Вы привели человека на святую землю Охотников, что запрещено законом. Какие у вас на то были основания? Он говорил, что знает что-то о нашем мире? Или его видели на охоте? – в голосе Алека едва уловимая насмешка. Он уже победил. По крайней мере, по этому пункту. Члены Конклава поджали губы, не зная, что возразить. Ведь мальчишка был прав, об этом человеке не было сведений и никаких доказательств его причастности к команде тоже… В толпе послышались недовольные перешептывания. И теперь обсуждали не Алека. - Тихо! – прогремел голос мужчины за правой трибуной, тот был явно недоволен тем, что их аргумент обернулся против них же, - Что скажете на обвинения в подстрекательстве? - Вы видимо плохо знаете значение этого слова. Что, на мой взгляд, весьма печально, учитывая вашу должность… Мужчина побагровел от плохо скрытого оскорбления. - Я знаю, что значит это слово, - скрипел зубами он. - Да? Тогда поправьте меня, если я ошибаюсь, - Алек напустил задумчивый вид, и начал говорить, будто цитировать по памяти, выделяя тоном нужные слова, - Подстрекательство это побуждение, призыв к вредным, опасным своими последствиями или неблаговидным, преступным действиям. Так вот, если опустить часть про последствия, об этом позже, то я никак не побуждал и уж точно не призывал никого и ни к чему. Мы не контактируем с другими охотниками, чтобы это делать. А если среди Клейва есть те, кто поддерживает нас, то это не подстрекательство, а свободный выбор. Или вы считаете, что нифилимы – это не способное думать своей головой стадо? Алек спокойно взирал на едва сдерживающихся от бешенства судей. Все уже было не важно. Страха перед ними не было. Алек обрел уверенность в собственных суждениях и действиях, но никому их не навязывал. Но и судить его и ребят он не позволит. Он знал, что победит в любом случае. У него слишком могущественный союзник. - Что же касается предательства и восстания. Мы делаем то, ради чего нам и дали ту силу, которой вы так кичитесь, мы убиваем демонов. Я никого не уводил за собой, я собрал команду из брошенных и забытых вами детей. Которые сходили с ума от силы своей крови, как и их предки, не способные справиться с действительностью, не имея представления о том, кто они есть. И ВЫ будете решать, кто достоин сражаться, а кто нет? – раздражение нарастает и в голосе уже слышится презрение, - Вы устанавливаете законы, что отвечают не интересам общества, а лично вашим. Вы уже давно не охотники, а бюрократы, которых волнует только их власть. Ведь каждый из вас, - он обернулся, обращаясь к толпе, - Завтра окажется неугодным и ваши дети будут также сходить с ума от незнания и переполняющей их силы. Вами управляют те, кто должен был предотвратить это, но они не стали, - он с печалью вспомнил как нашел Эмили и Кейдена, в каком они были состоянии, - Ваша задача была в том, чтобы эффективно организовать работу охотников по всему миру, в соблюдении справедливости, вы же поддались людским слабостям, своей человеческой стороне, и в жажде власти и своей алчности, вы забыли об этом. Наплевали на судьбы людей и охотников, на этот мир, что был отдан на нашу защиту. Ваше высокомерие и непомерная гордыня уничтожает саму суть Сумеречных охотников. Общество под вами прогнило… Алек замолчал. Он сказал достаточно. Они либо внемлют ему, либо нет. Но он все сделал правильно. Он повернулся к Рою и взгляд его потеплел. Он видел восхищение в глазах возлюбленного, видел его гордость за него самого. Поймав одобрительный взгляд Марка, он слегка улыбнулся, и вернул внимание к Совету. Те были в ярости. - Кто дал тебе право говорить о воле небес? – с ненавистью шипел главный старик, - Что ты можешь знать об этом, мальчишка… Алек усмехнулся, но как-то горько. То что произошло в следующее мгновение вероятно останется в истории. Площадь, на которой они стояли, залило золотистым светом. Он мягко обволакивал и дарил спокойствие, взамен возникшей было панике, он не слепил глаза, лишь не давал разглядеть что происходит в центре. На мгновение Алек прикрыл глаза, уже привычно отращивая крылья за спиной, прекрасно понимая к чему эти спецэффекты. Когда сияние померкло, и он предстал в новом образе перед охотниками с раскинутыми в стороны крыльями, в первую очередь он обратил взор на Роя. Сейчас решалась судьба мира, переломный момент в обществе нифилимов, явление ангела воплоти, но Алека волновало лишь один из них. Только Рой. И он боялся увидеть страх в любимых глазах, неодобрение… Но Рой смотрел ошарашено и, кажется, еще не до конца осознал то, что видит, но того, что боялся увидеть Алек не было. Рой смотрел скорее завороженно, и неприязни не было, лишь едва заметная улыбка тронула губы. И Алек, осознав, что Рой все еще его, вернулся в реальность, встретившую его абсолютной тишиной. В каждом взгляде, прикованном к нему, сквозило недоумение и недоверие, что постепенно сменялись задумчивостью или восхищением. Охотники просто не знали, как это воспринимать. В некоторых Алек отчетливо чувствовал страх перед его силой, в некоторых перед неизвестным. Но каждый придет к единственному правильному объяснению, в этом он был уверен. - Небеса дали мне такое право, даруя свое благословение… - возвестил Алек громко, чтобы все слышали, и сложил крылья, - Вам решать остаться армией жадных до власти стариков и блюсти выдуманный ими закон, или обратиться к небесам и следовать пути Воинов Небесных, что ставят саму суть выше красивых, но ненужных слов… Я говорю это не ради революции или восстания, не надо никого свергать и устраивать перевороты. Это не достойно нас. Если вы решите следовать за нами, то мы придем к вам… - он медленно поворачивался по кругу пока говорил и остановился лицом к плененным. Он протянул руку Рою и на вопросительный взгляд кивнул, слега улыбаясь. Те сделали шаг, затем еще, пока не оказались в метре от него. Алек, ведомый непонятным для себя порывом, поднял их руки за цепи, что сковывали запястья. Железо щелкнуло открывшимся замком, и он бросил к ногам бесполезные теперь оковы. Это сделал не он, просто знал, что так произойдет, что кто-то там прямо сейчас помогает ему. - Ты веришь мне? – с придыханием обратился он к Рою. - Да, - выдохнул тот. Алек посмотрел вопросительно на Марка, тот тоже кивнул. Алек дернул на себя обоих и обхватил руками за пояс обоих, довольно крупных мужчин, прижал к себе, крепко удерживая. И прикрыв глаза, взмахнул крыльями. Оторваться от земли было радостно, и парень испытал огромное облегчение, ведь до конца не был уверен, что сможет поднять их троих с ровной поверхности. Но все получилось, и он набирал высоту. Когда до купола оставалось совсем немного, он сложил крылья, будто защищая ими своих спутников, и исчез из поля зрения толпы, оставляя их в тишине и недоумении от только что произошедшего. Никто не двигался. Никто не произнес ни звука. Это было ни к чему. Будто они могли проигнорировать знамение Небес. Будто они могли проигнорировать вмешательство Бога.