The show must go on.

Цирк — вся её жизнь. Она отдана работе полностью. Филицию не интересует, что находится за пределами высокого шатра, куда на этот раз приехал шапито, после каких слонов или клоунов ей нужно выходить со своим номером. И зритель не столько важен; в принципе, в каком бы городе они ни бывали, человек и в Африке человек. Главное — она и сцена. И более ничего не существует и не должно существовать. Её номер — лучшее, чем гордится цирк, и Филиция оправдает возложенные на неё надежды. Она вообще ответственная девочка и привыкла делать то, что ей говорят, и то, что от неё ждут; не больше, не меньше — по делу! Только Филиция из всего персонала и актёров цирка так щепетильно относилась к своему номеру. Ведь для кого-то работа здесь — всего лишь работа. Неживые представления, сухие истории, которые напрочь прогнили фальшью. Перед зрителем — весёлый клоун, не обременённый заботами жизни, на самом деле — жестокая, циничная сволочь, насилующая свою дочь почём зря. Филиция не такая. Её представление — её жизнь. Она отдана этому миру, она посвятила свою молодость цирку, она живёт шоу, как воздухом. Цирк — это развлечение. Только её удел — не развлекаться, а развлекать; но Филиция не расстраивается, её счастье в том, чтоб дарить людям улыбки и слышать в ответ восторженные вопли и радостные крики. Зритель любит номер акробатки. Она стала известна по всему континенту, вылезла популярностью за пределы страны. Ей пророчили великую славу танцовщицы на канате под куполом, она могла бы стать лучшей из современниц. Но, увы, судьба над ней жестоко пошутила, как часто это случается с великими мира шоу-бизнеса. В тот день от её выступления зависело невыносимо много. На её танец возлагали огромные надежды как директор шапито, так и многие присутствующие — играющие сегодня роль простых зрителей. Филиция, как собственно и всегда, ярко-размалёванная, словно последняя уличная шваль, с огромными перьями в волосах и блестящими тряпочками, толком не скрывающими все достоинства и недостатки тела, забралась на самый верх, под купол шатра, откуда весь мир как на ладони. Перед ней лежат все миры и царства, только руку протяни. Нужно не забывать улыбаться, хоть отсюда её толком никто не может различить. Разве что еле заметный силуэт, и как факт, что циркачка забралась на тридцатиметровую высоту. Вкладывать в любое действо душу, иначе шоу не получится, иначе она не покажет всем тот удивительный номер, из-за которого, собственно, и пришли люди. Первый проезд по тонкому канату, будто по лезвию, самый сложный, и хоть Филиция уже сотни раз прогоняла программу, не волноваться не могла. Потому что жила. Потому что несмотря ни на что — цирк её всё. На одноколёсном велосипеде следует проехать до середины каната, сделать феерический прыжок вверх и благополучно вернуться в исходную позицию. Она справилась. Справилась до определённого момента. Подпрыгнув на велосипеде, она приземлилась точно на канат, но тот отчего-то шелохнулся совершенно не так, как было на репетициях. При таких раскачиваниях она смело могла лететь вниз, ибо ничего из номера не складывалось. Вот только на этот раз, спасательные тросы на ней не закрепляли; это не эстетично и абсолютно не подходит под образ великой. Воистину, перед глазами пролетела вся жизнь. Филиция никогда не хотела бы вспоминать те изнуряющие дни, выжигающие из неё все соки. Когда жизнь была сплошным дерьмом, как было невыносимо сложно пробираться по тернистому пути шоу-бизнеса, чтобы достичь аудиенции хотя бы с директором шапито. Она быстро спохватилась, сгруппировалась и упала на бок, наверняка повредив бедро или ногу. Внизу её ждала сетка, её натягивали в любом случае, даже если были уверены, что Филиция не упадёт. На лице была всё та же улыбка, которую нельзя снимать, пока ты перед зрителем. Как бы больно ни было, как бы всё ни оборачивалось и выходило неверно, зритель должен быть уверен, что это часть программы, — это первое правило артиста. Тут же подбежали весёлые клоуны, отмачивая какие-то глупые шутки, про то, как пташка упала с дерева. Ведь что бы ни случилось, шоу должно продолжаться. Лишь когда занавес опустился, акробатку отправили в больницу с неутешительным диагнозом. Филицию можно заменить. Она — всего лишь часть игры. Часть цирка. Естественно, несоизмеримо большая, она приносила больший доход, чем все остальные медведи и слоны, но нет ничего не заменяющего. Филиция тоже человек, который отдал жизнь за то, чтобы быть немалой частью шоу, но... Шоу, несмотря на какие бы там ни были обстоятельства (хоть конец света — причины не должны волновать), должно продолжаться. Зритель должен быть доволен. Масса должна уйти счастливой и удовлетворенной. Система не может прогнуться из-за одного человека, пусть даже из-за такого успешного, как бывшая танцовщица на канате Филиция...