Должна...

Она плачет, плачет горько и жалобно, и, по идее, Регина должна быть счастлива. Должна, но почему-то никакой радости внутри нет, нет даже намека на радость, только глухая боль в ржавеющем сердце. Маленькая девочка расшибла коленку, упав с лошади, и столпившиеся вокруг здоровые лбы с здоровенными мечами в ножнах, облаченные в доспехи, бесполезны, когда речь идёт о детских слезах и страхах. Самая верная стража не способна спасти от них ребёнка, пусть и принцессу. Её нижняя губа чуть дрожит; влажные ручейки стекают по раскрасневшимся щекам, и Снежка кажется такой беззащитной, что у Регины теряются слова, уползая куда-то в далекие дебри памяти. Наспех выскользнув из седла, пройдя сквозь толпу безликих стражников, каменных, сильных на вид, но иногда совершенно бестолковых, королева склоняется над падчерицей, встречая взгляд маленьких растерянных глаз. В них, как в раскрытой книге, отчетливо читается безмолвный ужас, закравшийся в самые глубины детского ума. Она вспоминает тот раз, думает Регина. Тот раз, когда чуть не погибла, а нынешняя королева спасла её жизнь, рискуя собственной. И Регина должна злорадно радоваться слезам. Должна смаковать вкус небольшой победы, предвещающий будущую сладкую месть и готовиться к нескоро предстоящему нападению. Должна… Должна жалеть, что девчонка расшибла только коленку, а не голову. Но она жалеет падчерицу вместо того, чтобы жалеть о её несостоявшейся смерти. Захватывая девочку в крепкие объятья, дарящие защиту и покой, оберегающие от всех невзгод, от тьмы и страхов, от боли и страданий, Регина опускается на холодную землю рядом со Снежкой. Она вглядывается в её лицо: пушистые ресницы, на которых утренней росой красуются слёзы, на покрасневшие глаза цвета лесного мха, на тонкие губы, расплывшиеся в слабой улыбке, когда малышка потянулась навстречу мачехе… Принцесса с матерью наверняка были похожи как две капли воды, ибо ненавистных черт своего мужа королева не замечает. И от этого становится только тяжелее. Кровь багровыми капельками алеет на белоснежной коже, напоминая бутоны алых роз, распустившиеся прямо посреди свежего хрустящего снега. Её совсем немного, но девочке страшно не из-за боли или раны. Она могла умереть. И Регину это должно радовать, но на деле всё совсем не так. Королева шепчет, что всё будет хорошо, не зная, врет ли она или нет. Полные губы озаряет тёплая улыбка, напоминающая о закатных лучах солнца знойным летним днём, в которых хочется утопать до скончания веков. Снежка прижимается к мачехе, прижимается всем маленьким дрожащим телом, потому что чувствует себя в безопасности. Немного придя в себя, очнувшись от поглотившей её волны страха, девочка шепчет слова благодарности в ответ, не выпуская Регину, будто боясь потерять навсегда, разорвав эти нужные сейчас объятья. Королева, на чьей груди остались влажные следы пролитого дождя слёз, целует Снежку в лоб, стараясь не думать о будущем, о своих планах, о их горьком прошлом, о воде, которая утекла, подобно слезам, и её уже не вернуть. - Спасибо, Регина, - тихо, почти беззвучно говорит принцесса, и в зелёных глазах пляшут солнечные зайчики. Ох, знала бы ты, Снежка, как невыносимо тяжело Регине так яростно ненавидеть тебя, особенно в эти светлые моменты. Но она должна… Просто должна, потому что когда-то, давным давно всё уже для себя решила.