Отсчет

Малекит всегда был один. Чувствуя, как сворачиваются за спиной жгуты ловушки, Алгрим понимал это особенно четко. Семь секунд жизни, и его сожмет до микрона подпространство. Не лучше ли потратить их на что-то более приятное, чем холодный обратный отсчет? Семь. Если вспомнить, Малекит с самого начала выделил его. Незаметно. Он даже разрешал иногда спрашивать и давал объяснения. Учил неощутимо, создавая идеального слугу. Собеседника. Последователя. Партнера. Шесть. Его, как не странно, хотелось защищать. Что бы ни несли эти животные-асгардцы, но принц покорял своей внешней холодностью повелителя. Она и внутри была, трудолюбиво взращенная эльфийским воспитанием, но холеное лицо выражало порой куда больше. Пять. Перед ним преклонялись. Его признавали сильнейшие. С его именем умирали. Перед ним трепетали другие - он был братом Великой тьме. И он, Курсе, тоже - признавал, преклонялся, трепетал, умирал. Четыре. Он был таким всегда - королевски отстраненным, презрительным ко всему и вся, лишенным сомнений и... хрупким. Ничто так не показывало этого, как всесильный Эфир. Узкие красные клинья-стрелы, рдяные потоки вокруг белоснежных кистей и плеч, серо-черные волны, напоминающие песок Свартальфахейма. Самое сильное, оберегающее самое слабое. Подчиняющееся его малейшей мысли. Текущее по венам с его кровью. Три. До постели дело дошло совершенно внезапно. Малекит тогда прямо приказал - делай, что надо. И Алгрим слушался, даже не вдумываясь в глубину своего святотатства. Темный эльф не морщился, не стонал, не подмахивал - сначала, - только прикрыл свои прозрачно-голубые глаза и негромко, удовлетворенно вздыхал. Ощущать в руках совершенное тело своего божества оказалось настолько прекрасным, настолько желанным, что темнокожий был готов покрыть поцелуями каждый сантиметр светлой кожи. Два. Намного интереснее было, когда в один из таких вечеров Малекит приказал ему не двигаться и склонился над пахом. В душе боролось два желания - остановить своего принца или нарушить приказ, просто положив ему руку на плечо... или впутав пальцы в белые волосы, разбив ритуальные косы, показав и признав принадлежность непонятного кого непонятно кому... Проглотив семя, он - Алгрим мог поклясться, - едва заметно улыбнулся. Самыми уголками губ. На несколько секунд. В этот раз эльф был особо нежен со своим предводителем. Один. И, соглашаясь стать Проклятым, темнокожий не секунды не размышлял. Он сослужит своему божеству лучшую службу. Оправдает надежду. Вернет то, что принадлежало темным эльфам изначально. Надо-то всего лишь не умереть, пока он шепчет ритуальную формулу, почти касаясь дыханием губ. Увидев нового Малекита, его сожженную половину лица, не поддавшуюся даже усиленной регенерации, Курсе понял - эльфийскую красоту не испортит ничто. Он точно так же желал его, как сильного. Малекит должен победить. Он был и будет один. С Курсе. Без него. Незаменимых не существует. Не существует? Ноль.