За твоим плечом.

Питерские белые ночи в этом году начались довольно рано. Я люблю это время. Я безумно полюбила его с тех пор, когда впервые выбралась из окна гостиницы на первом этаже и умудрилась слинять через дыру в заборе, выбравшись в ночной город. О чем я думала? Не знаю. Порой у меня отсутствует инстинкт самосохранения, но до сих пор мне везет. Какой красивый город, неправда ли? Черный пес Петербург... Людей совсем мало, лишь редкие торопливые прохожие, спешашие поскорее добраться домой. Ночь светла, и сейчас промозглое питерское небо отсвечивает грязным перламутровым светом. Я неторопливо шагаю по мостовой, и мне навстречу так же неторопливо ползут угрюмые здания с нарядными фасадами, украшенные причудливыми витиеватыми барельефами, отбрасывающими косые размытые тени на стены. Взгляду открывается Набережная, растянувшаяся впереди. Я поворачиваю и бреду вдоль нее, касаясь пальцами холодного камня. Гранитные волны Невы тихо плещутся о берега, лишь добавляя ночи какой-то короткой умиротворенности. Будто бы старый черный пес прилег у ног своего хозяина, шумно вздохнул и, положив морду на лапы, прикрыл устало глаза и замер. Нева, Нева .. Сколько хранят в себе ненасытные воды? Они безропотно поглощают все, что дадут. Пасть черного пса. Пару дней назад он с удовольствием растрепал страницы моей тетради с наивными строчками. Как порой бывают обманчивы надежды, да? Питерские белые ночи на мятых листках растворились в мутной пропасти. Мне теперь почти не жаль их. Я неспешно проделываю маршрут своего героя со страниц тетради. Прогуляться по Набережной за пивом и обратно в это время - самое оно. Я не пью вообще-то. Не нравится. Свет фонарей выхватывает из тусклого пространства аккуратные овалы. Я вхожу то в них, то в темноту. То в них, то в темноту. Сколько времени уже прошло? В раздумьях оно летит быстро, но мне не хочется лезть в карман за телефоном. Я уютно переплела пальцы в кармашке толстовки, перед этим накинув капюшон, и все так же мерно шагала по асфальту, думая о своем. Из вереницы мыслей меня выдернул кошачий мявк. Я опустила взгляд вниз на серую кошку, торопливо вышагивавшую рядом. Говорят, по ночам питерские коты взбираются на крыши домов и ловят желания людей. Те, что им удалось поймать, сбываются. Видать, мое желание слишком резвое. Или кошки обленились. - Здравствуй, дружище. - Тихо пробормотала я. Я люблю здороваться с кошками. Порой они бывают дружелюбнее людей. Кот лишь на мгновение медленно прикрыл глаза в ответ и мелькнул у меня под ногами. Я остановилась и присела перед ним, протянув руку. Он внимательно принюхался к ней и в следующее мгновение снисходительно ткнулся в нее головой. Я ласково почесала его за ухом. - Ночное ты зверье, куда идешь? Вокруг не было ни души, поэтому я дала волю своей странной привычке. Разговаривать с ловцами мечт я тоже люблю. Серый зверь вдруг посмотрел куда-то за мое плечо. Я повернула голову, но никого не увидела. Порой я завидую кошкам. Они видят тех, кого нам видеть не по силам. Неожиданно рядом раздался шорох. Кот напрягся и вдруг неспешной рысцой побежал прочь, вздернув короткий серый хвост. Я распрямилась и вздрогнула от неожиданности: в тени подворотни виднелись три рослые фигуры. Вот и попалась. Решив не испытывать судьбу лишний раз, я повернулась и зашагала прочь, как я думала, обратно в сторону Набережной. Через минуту я все же поняла, что иду не туда. Остановившись, я огляделась, стараясь разглядеть в потемках двора-колодца хоть что-то. - Сударыня, позвольте поинтересоваться, что вы делаете здесь в столь поздний час? - Блатной тягучий голос позади заставил меня вздрогнуть еще раз. Резко развернувшись, я смерила взглядом все те же три фигуры и скупо бросила в тон ему: - Променад совершаю, сударь. Лиговская гопота, не иначе. Типичная. Мне не удалось сделать и шага в сторону: один из парней сразу загородил мне путь, уперев руки в бока. В груди беспокойно кольнуло. - Да не, какая это сударыня? Панковье позорное, не иначе, смотрите, пацаны. - Развязно проговорил самый рослый из них, тыча пальцем в мою цепь на бедре и высокие гриндера. - Чем тебе не угодила-то? - Сквозь зубы процедила я. - Да тут таких не особо жалуют, или ты не в курсе, куда забрела? Щас мы тебе разъясним. Держи ее! Я отреагировала мгновенно: с глухим звуком подбитый железом носок гриндера впечатался куда-то чуть ниже колена тому парню, который загородил мне путь. Взвыв, он схватился за ушибленное место, заскакав на одной ноге. Метнувшись прочь, я судорожно оглядывалась в поисках подворотни, ведущей на улицу. - Ах ты падла! Держи эту дрянь, Саня! - Сзади затопотали две пары ног. Быстрей, быстрей! Я поперхнулась воздухом, и жесткая хватка потянула меня назад, ухватив за капюшон. Он слетел с моей головы, волосы хлестнули по лицу. - Стой, паскуда! Парень грубо развернул меня лицом к себе. Второй заломил назад руки, вывернув так, что хрустнули кости. Падла, вот попалась... Что делать, что делать?! Твою мать, как страшно... - Пусти, урод! - Брыкнулась я. Вспышка боли в заломленных руках. На глаза навернулись слезы, по телу пробежала дрожь. Прихромавший третий негодяй вздернул мою голову за подбородок двумя пальцами. - Ты смотри, щас мы ей личико-то подпортим. Нацепила металлолома... - Отвалите вы, придурки! - Сквозь слезы взвыла я. Как же страшно!.. Не в первый раз я попадаюсь всяким уродам, но унести ноги мне удавалось всегда. Только не сейчас... - Не-е, так просто здесь не отпускают. Надо залог внести, хе-хе! Вроде лавэ и подправленной физиономии. На бабе железа столько не должно быть. Вот например... - Неожиданно бандит продел мизинец через кольцо у меня в ухе. - Стой, нет!! Резкая боль пронзила мое ухо. Я беспомощно закричала от боли и страха, тщетно пытаясь вырваться из цепких рук. - Помогите! - Отчаянный крик прервала оплеуха. Еще одна пара рук зашарила по карманам в поисках денег и телефона, как вдруг... - Бля, это еще кто? Че надо, мужик? - Парень, шманавший меня, распрямился и повернул голову в сторону. Я тоже посмотрела туда. И вправду, мужик. Он стоял неподвижно, засунув руки в карманы и немного расставив ноги. - Девочку отпусти. - Раздался хриплый, до боли знакомый голос. В груди защемило, сердце лихорадочно зарвалось куда-то из грудной клетки. - Ты куда шел, милейший? Иди, а то и тебе придется залог вносить. - Девчонку отпусти. - С нажимом повторил мужчина. - Да че те надо, а ну поди сюда, отморозок! Мужчина сделал шаг вперед. У меня подкосились ноги. Такого не может быть. Не может. - О, да сегодня наш день! Пацаны, вали панка!! - Меня отпустили и грубо швырнули в сторону. Втроем они метнулись на человека, блеснуло лезвие ножа. - Сука, поди сюда! Мочи его, ребята! - Я еще раз взвизгнула, видя как замахивается рука с ножом. Мощным ударом мужчина снес одного из нападавших, опрокинув его на землю. Тусклый свет из окна неподалеку упал на лицо моего спасителя. Этого не может быть. Я стояла и плакала, прижимая к лицу руки, сквозь слезы узнавая знакомые черты лица. С коротким выдохом панк ударил второго бандита в грудь, попав прямиком в солнечное сплетение. Тот повалился на асфальт, глотая ртом воздух. - Убью, падла! - Первый поднялся с земли, сжимая в пальцах нож. Вместе с оставшимся третьим отморозком они снова ринулись в драку. Мужчина молча перехватил руку с ножом, отшвырнул его в сторону. Коротко приложил пацана лицом об колено. Хрустнул сломанный нос, парень рухнул назад на землю, воя от боли. Схватив оставшегося за горло, панк прошипел: - Вали, урод, покуда цел. Иначе найду и урою. - Оттолкнув его от себя и дав хорошего пинка под зад, мужчина проводил убегающего гопника-неудачника взглядом и повернулся ко мне. - Пошли, малая. - Протянув ко мне руку и стиснув предплечье, Миша потащил меня прочь от стонущих на земле парней. Холод пронизал руку. Слезы из глаз полились еще горше, я в очередной раз захныкала. Мой спутник волочил меня за собой, шагая так широко, что мне приходилось почти бежать, спотыкаясь и захлебываясь в слезах. Буквально через минуту мы оказались на Набережной. Свет он недалекого фонаря разбрасывал свои скупые лучи рядом с нами. Белая ночь тоже делала свое дело. Я резко остановилась, заставив человека обернуться на меня. Нет, я не ошиблась. Стон разнесся вдоль темной реки. - Ми-иша! Ми-ишенька, родной! Аа-а... А-а-а... - Я рыдала, вцепившись в ворот распахнутой косухи. Холодные руки легли на мои плечи, мягко обнимая. - И что ты ноешь, скажи мне? Нахрена ты поперлась куда-то вообще, куда вас носит только... Жизни не жалко? - Га-а-а!.. Миша, Миша-а!!.. - Захлебываясь в слезах, я прятала лицо на широкой груди. От нее тоже тянуло холодом. - Вот ненор... ненормаль-ная же, а... Да что ж ты все ноешь, все уже! - Горшенев вдруг схватил меня за плечи и тряхнул так, что я еле устояла на ногах, снова цепляясь за его косуху. Это помогло, я перестала рыдать и уставилась на него, глотая последние слезы. - И что ноем-то, я не пойму? - Карие глаза поблескивали в темноте, губы разошлись в ухмылке, обнажая зубы. - Елы-палы, он тебе ухо порвал! Урод, ну я найду его еще, вот пусть только попадется... - Бормотал мужчина, разглядывая мое кровоточившее ухо. Я подняла руки и прикоснулась к его лицу. Тоже холодное. Но глаза такие живые... На мою руку сверху легла холодная ладонь. - Не реви, сестрица. Прорвемся. - С немного виноватой улыбкой проговорил Миша. Я молча кивнула, чуть-чуть улыбнувшись в ответ. - Пошли, нечего бродить тут. - Пальцы снова сомкнулись на моем предплечье и повлекли меня вперед. Черный пес мчался нам навстречу, раскидывая в стороны свои лапы-улицы. Ночь постепенно сменялась на утро, небо светлело. Вот и добрались. Пройдя через дыру в заборе, Миша подсадил меня на подоконник нужного окна. Свесив ноги вниз, я наклонилась к нему. - Спасибо... - Благодарно улыбнулась я. Все слова, которые я когда-то так хотела сказать горячо любимому панку-сказочнику, потерялись где-то в одной из подворотен. Конечно, он все знает сам... - Ты это, не забывай там... - Снова ухмыльнулся Миша. - Не забуду. - Я подцепила одну из подвесок на шее. - Я знаю. - Он тоже провел пальцем по маленькой железной "анархии". - И не броди больше по ночам. - Я вас искала. - Не ищи, мы сами найдем, если что. К тому же, ты ведь прекрасно знаешь, где я. Так? - Так... - Мои глаза снова непонятно почему подернулись слезами. - Не ной, я никуда не уходил, ты же прекрасно знаешь. Я здесь. - Миша хлопнул по моему плечу. Короткий свист заставил его обернуться. По ту сторону забора, засунув руки в карманы и запрокинув назад голову, на носках раскачивался вихрастый молодой человек. - Да иду, Вить, иду. - Хрипло крикнул ему Миша. - Мне пора. - Обратился он уже ко мне. - Прорвемся, дружище. Не забывай. Я лишь кивнула в ответ, закусив губу. Горшок повернулся и неспешно побрел к забору. Оба мужчины махнули мне рукой и пошли прочь. Шагов не было слышно. Я залезла в комнату и притворила за собой окно. Стянув гриндера, легла на кровать и устало прикрыла глаза. Привычное питерское утро разбудило город. Сонно потянувшись, я села на кровати. Вспомнив события прошедшей ночи, подскочила с нее, как ошпаренная. Остатки сна мигом пропали. Подлетев к зеркалу, я увидела потрескавшиеся кровавые потеки на шее. Мочка левого уха была порвана, серьги-кольца не хватало. Снова сев на кровати, я опустила голову и задумалась. Это был... не сон?.. Стянув с себя толстовку, я вывернула руку и посмотрела на предплечье, за которое меня вел ночной спаситель. На бледной коже синели четыре продолговатых пятна. Я аккуратно провела по ним пальцами. Тронув "анархию" на шее и широко улыбнувшись, я опять встала и вышла из номера, натянув неизменные "гриндерсы". Черный пес Петербург снова стремительно скачет мне навстречу, неся с собой своих хозяев. Какими мы были, теми и остались. Мы никуда не уходим. Кто-то рвется навстречу судьбе, кто-то стремится к небесам, кто-то возносится туда и собирается в стаи. А мы остаемся здесь, и вы всегда можете найти нас за своим плечом. Я верю.