Текст

      Неряшливый юноша, которому на вид можно дать чуть больше лет осемнадцати, сидел, сгорбившись, под тусклой лампой за обшарпанным столом. Пальцы его плавно перебегали по клавиатуре — от одной кнопки к другой. И каждый раз, когда они мягко касались клавиш, раздавался тихий щелчок, приглушаемый гулом систем. Мио отстранился от монитора, когда десятая страница, шрифт знаков которой равен одиннадцати, была, наконец, дописана. Томно вздохнув, он слегка наклонил голову вниз и взглянул на свои ладони: они подрагивали, а пальцы были полусогнуты. Взял кружку с горячим напитком, с еще плавающей там долькой лимона. Редкая, но самая настоящая радость. Его взор был устремлен, казалось, в пустоту, но он просто смотрел в окно. А за окном ливень. Крупные капли падали на землю, исполняя расслабляющую мелодию; ветер подвывал им в такт и качал уже оголевшие ветви деревьев. Прохожие с зонтами разных цветов спешили: кто-то домой, а тот, кто без защиты — поскорее скрыться от прохладной жидкости, которая, будто бы слезы, падала с неба. Машины неслись по сырым дорогам, стараясь объезжать разрастающиеся там лужи. Брызги летели во все стороны, норовя попасть кому-нибудь на одежду и слегка запачкать ее. Несмотря на такое обилие сырости и серых красок по-прежнему создавалось ощущение легкой меланхолии и свежести. Вдохновившись, Мио поставил наполовину опустевшую, а, может быть, еще наполовину полную кружку на стол. Мио взглянул на время. На часах крупными белыми цифрами было показано ровно два ночи. Юноша закрыл программу с текстом. Дождавшись, пока синий экран погаснет, он лег на диван, по которому были разбросаны разные вещи. Накрыв свое тело местами рваной простыней с желтыми пятнами, он уснул. Ели слышимое дыхание юноши нарушало тишину. Но была ли вокруг тишина? собаки обеспокоенно лаяли на ночных любителей прогулок, да и выпить судя по воплям и неразборчивым песням тоже. Полная луна, как ночное солнце, тускло освещает пустошь и крыши маленьких домов, местами мигающих из-за образовавшихся на них луж. Звуки бьющегося стекла, и подозрительные стоны доносились эхом из особенно темных переулков. Небольшой городишка тихо увядал ночью, а днем сплошь и рядом постоянное однообразие. Менялись только погода да сезоны. А наш герой, как обычно, утром проснется хмурым. Порой, даже ему самому причина этого неясна. Но он удалит весь написанный им текст, потому как это совершенно бессмысленно — посвящать его человеку, давно покинувшему этот мир. И лишь мятая открытка с изображенным на ней миозотисом*, потерявшая со временем яркие оттенки, была свидетелем этих ежегодных происшествий.