Отпустите меня, Раммы

Я хочу, чтобы меня отпустили Rammstein и Тилль в особенности. «Деточка, ты и так свободна» - говорит мне Олли. Почему не Тилль? Он ведь всегда молчит. Молчит и сейчас, опустив глаза и сложив руки на груди. Я чувствую, что он хочет отвернуться, показав свою могучую спину. Но не делает этого. Рихард несколько растерян. Старается не смотреть на меня, а только на свои ногти. Меня немного трясет, слезы бессовестно катятся, а губы дрожат. Мучительную обстановку может разрядить только Пауль, что он и делает. С легкой доброй улыбкой он подходит ко мне и обхватывает руками мои предплечья. С ощущением его рук меня перестает трясти. Приблизившись к моему лицу, Пауль тихо говорит: - … Внутри тебя есть стальной стержень. Его сковал Тилль. Внутрь Рихард вложил искры гитарного рева, гром ударных – Кристоф, Оливер – спокойствия, а я залил побольше юмора – в нашем мире без него трудно. И этот стержень внутри тебя. - А Флаке? - Флаке? Он… научных знаний. Нет. Свои синтезаторные партии. Я грустно улыбаюсь, но глаза все равно меня выдают. Пауль все замечает, берет меня за руку со словами: «Пойдем». Подчиняюсь. Остальные провожают меня взглядом, но только не Тилль. Тогда как я бросаю одиночный последний взор именно на него. Я так и не увидела его глаз, но отводя взор, краем замечаю, что Тилль поднимает свой взгляд. Похоже, теперь он смотрит на меня, но я его не вижу. Иду за Паулем, куда он меня ведет? Вокруг все белое. Когда участники скрываются, он останавливается, счастливо улыбается и видит, что я уже не плачу. Пауль снимает круглую серьгу со своего уха и кладет мне ее в руку. Мои глаза расширяются в удивлении и слова хотят сойти, но Пауль быстро прикладывает палец к моим губам. - Ничего не говори. Ничего. Пусть этот маленький золотой лучик будет с тобой. А теперь иди. В тебе много сил. Я уверен в этом. Поверь, мы все уверены в тебе. Иди. Ты сильная. Сильная. И не оглядывайся. Пауль выпускает мою руку, оставив в ней свою серьгу. Я без слез улыбаюсь ему. Вижу его лучезарную улыбку. Разворачиваюсь в противоположную сторону и иду, более не оглядываясь. Иду прямо, с достоинством неся свой внутренний стержень.