Предрассветный. Тень от Тени моей

Глава 30

Кареты двигались медленно, и Дени готов был выбежать, чтобы самому подтолкнуть лошадей и хоть немного ускориться. «Ну почему именно сегодня?» Недалеко в горах начался обвал, и они вынуждены были пойти в обход. Дорога оказалась совершенно заброшенной: глухой лес сменился непроходимой рекою, и им пришлось потратить пару драгоценных часов на то, чтобы найти брод, а потом они добрались и до остроконечных скал. Издалека выглядевшие дымчатыми, вблизи они оказались мраморно-серыми, с волнообразным синим и лиловым узором. Крутые склоны и острые выступы напоминали корону, и Дени пожирал глазами величественный пейзаж. Как бы он хотел по-настоящему насладиться дикой природой, но беспокойство за состояние Камины, за судьбы Олли и Леи не покидали маленького принца ни на мгновение. Атмосфера в карете стала накаляться с каждой минутой. И без того нагретый воздух начинал вибрировать от напряжения, царившего между Супримо и Санто Диеро. Дени старательно делал вид, что не замечает их молчаливой дуэли. Угнетающее молчание сменялось едкими комментариями, скрытая ирония – откровенным сарказмом, и эльфенок с ужасом ожидал, когда красноволосый не выдержит и кинется на снисходительно улыбающегося Хранителя. Рэйа, почувствовав беспокойство Повелителя, коснулась его руки. В ответ Дени сжал ее маленькие холодные пальчики. Мальчик понимал, как тяжело придется этой крохотной женщине при дворе сейчас, когда она в открытую поддержала власть Предрассветных. Он видел, как тяжело ей находиться рядом со своим дуэно и знать, что в этом теле ее любимого больше нет. Дени мог только восхищаться ее силой и выдержкой. – Вэонель, как там Камина? Сентриэль ничего больше не говорил? – Дени высунулся из окошка и обратился к скакавшему рядом Нуэро. Этот синевласый эльф был одним из тех, кто помог ему справиться с подолом понье. Восторженный, честный юноша, он не мог усидеть на месте и то и дело метался между каретами. От Вэонеля и его друзей, Руэля и Заримона ту Эрро, он узнавал о состоянии эльфийки и еще о тысячи разных вещей. Любителей поболтать сдерживало только одно – кислая физиономия их командира, сидящего напротив Владыки. Сентриэль Кантро Супримо, приходившийся Глэнтону кузеном, высунулся из кареты, что двигалась позади королевской, и помахал Дени. Мальчик кивнул Вэонелю, и тот поднял жеребца на дыбы и отправился за новостями. Алые волосы Сентриэля развевались по ветру, словно знамя, и Дени на какое-то мгновение залюбовался блестящими прядями. «Все-таки эльфы удивительно красивый народ». Самого себя Дени все еще относил к человеческому роду, хотя до сих пор не мог вспомнить, как выглядел на Земле. Поравнявшись с каретой, Вэонель нагнулся к окошку и передал Сентриэлю слова Господина. По мере разговора лицо синеволосого становилось все обеспокоеннее, в какой-то момент эльфы синхронно посмотрели на принца, и на вопрос всадника красноволосый покачал головой. Сердце эльфенка испуганно заколотилось. «Неужели Камина… Нет, я же попросил Аарона поддерживать ее своей собственной силой. И если бы что-то случилось, я бы почувствовал. Аарон?» Но Древний не ответил ребенку, он лишь окутал его ощущением свежести и спокойствия. Перед глазами Дени замелькали картины моря, тревоги уходили, становилось так хорошо и спокойно. «– Все наладится, все будет хорошо. Эта эльфийка просто исполнила свой долг». «– Просто исполнила свой долг», – повторил мальчик. «– Нужно дать ей возможность уйти достойно». «– Уйти достойно». «– Правильно, вот и молодец. Не нужно беспокоить дриаду, ничего хорошего из этого не выйдет». – «Ничего хорошего…» – Ваше высочество, Сентриэль сказал, что эльфийке хуже. Ваша энергия перестала усваиваться, и если мы не поторопимся… «Аро! – взревел очнувшийся Дени, – Ты что творишь?» «– Если я снова увижу эту дриаду, клянусь Сущим, Дени, я убью ее». «– Ты окончательно рехнулся? Я иду умолять о помощи, просить ее сохранить жизнь женщине, которая спасла мою собственную, а ты гипнотизируешь меня и пытаешься спокойненько уничтожить Камину! А теперь еще и утверждаешь, что планируешь убить Праматерь всех иллитири, и это я, я буду тем, кто пронесет убийцу в собственном теле? Да как же я нагрешил в прошлом, что ты мне достался в этой жизни? Я что, был маньяком-убийцей, расчленяющим монашек?» Древний обнял ребенка и опалил его щеку теплым дыханием: «– Ты был ангелом, самым светлым, которого я только видел». «– Значит, есть надежда, что ты меня с кем-то перепутал – ангелы не мечтают об убийстве Дракона», – Дени дернулся, пытаясь скинуть перепончатые крылья. «– Прости, малыш, но это сильнее меня». Дени ничего не ответил, он знал только один способ остановить Дракона. Если Хищник не сможет себя контролировать – мальчику придется снова заковать его в цепи. Дени была противна сама мысль лишить разумное существо свободы, но другого выхода он не видел. Всего лишь на то время, пока он будет просить дриаду об одолжении, Древний будет скован, если попытается тронуть Праматерь. Дракон покачал головой, его малыш не учел того факта, что его Сила окрепла, поглотив не только энергию Павлиэля. «Ха, да этих жалких крох мне не хватило бы даже на исцеление!» Нет, Хищник умолчал, что марийская сталь являлась лучшим проводником и накопителем силы. Иначе разве он позволил бы Даркусу искалечить себя, если бы не был уверен, что справится с любыми последствиями? Рокус с Туэ были уверены, что в Даркусе нет божественной искры, и он никогда не сможет стать полноценным и творить вместе с дуэно миры, но они не знали о том, что сам Черный Аарон выбрал их сына своим вместилищем. «Сколько ошибок, сколько напрасных жертв». Древний чувствовал, что прошлое сжимает его когтистыми лапами, не давая сблизиться с его мальчиком. Сначала Ксандриэль, этот пес, не сумевший выполнить единственный настоящий приказ Господина, потом эти светлые эльфы, забывшие о своем долге, теперь и дриада. Древнему хотелось реветь от страха и ярости. Он так боялся, что ужасы прошлого затянут Дени, такого маленького, доброго и совершенного не готового к настоящим битвам ребенка. Дени ничего не знал ни о политике, ни о традициях этого мира. Как вести себя при дворе, что стоит, а чего ни в коем случае не стоит говорить, как вести себя с надоедами-феями, как не оскорбить оттов, как случаем не вызвать на поединок кого-то из оборотней. Хитрые дроу попытаются любой ценой связать его узами брака, империя демонов захочет развязать войну, чтобы дать реванш Предрассветному Повелителю и доказать всему миру свое превосходство. Люди, уверенные, что Владыка может творить чудеса, попытаются им манипулировать. А если проснется эта Тварь… Дракон зарычал, кровь его моментально вскипела. Он разорвет его, уничтожит! «Нет, я еще слишком слаб и только погублю этим Дени… Сначала я разберусь с Эрой, доделаю то, что начал более семи столетий назад. Не позволю этой дриадке даже дышать с малышом одним воздухом. Он ведь ничего не знает. Бездна! Я не могу даже представить, что будет с Дени, когда он вспомнит. К этому времени мне нужно быть сильным, настолько, чтобы не дать ему совершить непоправимое. Бедный мой мальчик, если бы я мог укрыть тебя от всего зла своими крыльями». Горные тропы петляли, и добрая дюжина карет и повозок с высоты птичьего полета казалась змеей, которая еле передвигалась после обеда. – Ну когда мы, наконец, пересечем эту границу? Дени со вздохом откинулся на мягкое сиденье. Приняв решение контролировать Дракона, он постепенно успокоился. Энергия тонкой струйкой перетекала от его сердца к розоволосой эльфийке, и ей становилось лучше. Эльфенок замахал рукою перед лицом, создавая иллюзию ветра. Радостный поначалу, что ему не нужно скакать верхом на одном из строптивых коней, больше похожих на диких мустангов, сейчас он жалел, что не может глотнуть свежего воздуха. Кареты поднимали целый столп пыли, а внутри было так душно, что мальчику хотелось выбежать из этого орудия пыток и сигануть в ближайший горный ручей. Укутанный с ног до головы в серебристые ткани, Дени изнывал от жары. – Не беспокойтесь, мой Повелитель, скоро мы выедем на ровную дорогу, там и ускоримся. А как только пересечем еще одну реку, сразу окажемся во владениях клана ту Эрро. У них мы сможем отдохнуть – Славящие Праматерь всегда отличались особым гостеприимством. В мыслях Ксандриэля замелькали картины гигантских домов-деревьев. Огромное количество подвесных мостиков соединяло исполины, кругом мельтешили в большинстве своем зелоновласые эльфы, одетые в длинные туники и сарафаны. Сами деревья были точными копиями того, в котором гостил Даркус. Дени показалось, что он чувствует шершавую кору стен и терпкий смолистый запах, настолько воспоминания Диеро были реалистичными. Стволы оплетали охранные руны, похожие на те, что выводил для своего дома маленький Даркус. Прямо из-под земли били ключи, и женщины в свободных и простых платьях подходили с кувшинами, чтобы наполнить их чистейшей водою. Клан ту Эрро. Дени припомнил, что их еще называли Славящими Праматерь. Мальчик надеялся, что Эра будет более благосклонна к его просьбе, если рядом окажутся те, кто из поколения в поколение посвящал свои жизни ей и ее связи со всем эльфийским народом. «Хм, ту Эрро и Эра». «– Ксандр, ту Эрро названы так по имени Праматери?» – Дени хотел хоть как-то отвлечься от раздевающих взглядов Супримо, который как назло сел напротив и будто задался целью вывести мальчика из себя. Длинными белесыми пальцами командир поглаживал острый подбородок и представлял, как сорвет понье с миниатюрной фигурки и начнет вылизывать каждый сантиметр желанного тела. Дени еще раз незаметно проверил застежки наряда на прочность. «– Ты прав, «Славься, Эра» на древнем наречии читается как ту Эрро. Но не многие теперь знают, что Эрро – это не что иное, как имя той, кому поклоняются», – Ксандр сидел рядом с Глэнтоном, и следил, чтобы тот не позволял себе ничего лишнего, но, к сожалению, даже его Тень не могла контролировать мысли красноволосого извращенца. Карету безжалостно качало, и Дени, зеленеющий с каждой секундой, не мог больше цепляться за сидение. Еще один крутой поворот – и эльфенок налетит на Супримо. А Глэнтон ждал каждого ухаба как манны небесной, чтобы заключить мальчика в объятья и забраться руками под понье. Мысленно он уже тысячу раз сорвал эту серебристую тряпку с миниатюрной фигуры и заскользил горячими губами по шелковистой коже. Ему казалось, что он все еще чувствовал пронзающую нежность от прикосновения к мальчику, когда тот протянул ему свою руку в гостиной замка. «Еще раз, хотя бы еще один раз увидеть принца», – ни о чем другом красноволосый не мог и подумать еще с тех пор, как золотисто-голубое пламя огромных глаз опалило его и заставило безумно желать загадку по имени Дени. Такого с ним еще не было. «А запах его тела?» Он сводил Супримо с ума. Глэнтон недаром слыл опытным соблазнителем, многие знали его как неукротимого воина, немногие – как хладнокровного ученого, просчитывающего каждый свой шаг наперед. Не только Павлиэль, но и многие светлые эльфийки и темные эльфы желали заполучить его в постель. Ему же нужна была власть. Нет, не та, которую давала императорская корона, а та, которая была в руках у Даркуса. Абсолютная власть. Повелевать не только судьбами, но и сутью, посмертиями. Это практически то же, что и стать настоящим Создателем. Узнать секрет Повелителя, что может быть важнее для исследователя? Как оказалось, только сам Повелитель. «Интересно, если меня стошнит прямо на Глэнтона, он прекратит раздевать меня своими жуткими красными глазами?» – Дени надеялся, что дорога перестанет изображать пружину, и он придет в себя до того, как образ невозмутимого Владыки покинет его, как и вчерашняя закуска благородного лекаря – в ближайших кустах перед сотней свидетелей. «Мужайся, Дени! Меня не тошнит, меня не тошнит, – подбадривал себя эльфенок, – Но почему это Древний решил оставить такую ситуацию без комментария?» Дени почувствовал что-то неладное. Если при виде Ксандриэля Аарон начинал злиться, при Глэнтоне – ощущал некую гадливость, то сейчас мальчик почувствовал отголосок тщательно скрытой ненависти. «Так, и что это, интересно, задумал древний интриган?» Ничего хорошего – не сомневался Дени. Он попытался дотянуться до Аарона, но почувствовал на своем пути глухую стену. Это не могло не настораживать. Карету в очередной раз качнуло, и Дени с ойканьем полетел прямо на Глэнтона. Красноволосый прикрыл глаза, торжествуя победу и забираясь жадными руками под одежду ребенка… «Что-то не так». Мускулистый торс и твердые, натренированные мышцы не могли принадлежать маленькому принцу. Глэнтон распахнул глаза и встретился взглядом с хитрым прищуром сероглазого Диеро. Рэйа попыталась замаскировать смех тихим кашлем. «Демоны тебя дери, пес Предрассветных!» Супримо зашипел и оттолкнул Тень. И только после этого заметил, что Хранитель стоял к нему спиною и просто повернул голову, чтобы увидеть его поражение. Сам Ксандриэль с нежностью прижимал маленького Повелителя к груди и гладил его голову, незаметно убирая тошноту и усталость Господина. «И как только сумел влезть между мной и эльфенком? – недоумевал уязвленный Супримо, – Тень. Может, это не просто красивое имя, а проявление сути?» Ученого будоражили будущие свершения. Как же долго он не испытывал подобного предвкушения. А в это время Дени запрокинул голову и одними глазами улыбнулся Хранителю. Ксандриэль моргнул что-то в ответ, полностью погруженный в мысленный диалог. «Да они же общаются на ментальном уровне!» – озарило Глэнтона. Мальчик тихонько засмеялся и заправил зеленую прядь за ухо Тени, причем сделал это так непринужденно, словно делал это тысячи раз до этого. Ксандриэль лишь немного наклонился, чтобы ребенку было удобнее. Глэнтона словно молнией пронзила зависть к этому псу, который принимает знаки внимания от Повелителя, как должное. Он же Тень предыдущего Властителя, вот бы и катился к нему в могилу и не путался под ногами, желая прибрать к своим рукам еще одного Истинного Правителя. «Может, у Тени есть такие привилегии, о которых я не знаю, потому этот пес так и вьется вокруг моего эльфенка?» Глэнтон знал, что рано или поздно сможет разгадать все секреты, знал, что сможет добиться безграничной власти. Не знал он только одного – почему не это заставило его сердце забиться в предвкушении, а кровь бурлить от желания. «Дениэль». Сердце запнулось, и Глэнтону пришлось прикрыть низ живота одной из подушечек, чтобы не напугать ребенка раньше времени. Одна лишь мысль о Дени, раскинувшемся на его постели, обнаженного и в полном его распоряжении возбуждала так, как ни одно действие опытных куртизанок за всю его бурную и насыщенную похождениями жизнь. «Дени будет моим, чего бы мне это не стоило», – пообещал себе Канро Супримо. А уж обещания, данные самому себе, он никогда не нарушал. Мужчина скользнул на сидение, подмигнул насторожившейся Рэйе, и продолжил наблюдать за своим эльфенком потемневшими от похоти глазами. «Скоро я разгадаю все твои тайны, мой сладенький. И тогда даже Тень не проскользнет между нами».