Соразмерный образ твой.

Стены давили. Тьма не переставала пугать. Воздух казался настолько спертым, что, волей не волей, начинаешь задыхаться. Сколько Пит уже здесь? Неделю? Месяц? Он потерял счет времени, хотя прошло не так много. Как бы ему не было страшно в этой темной холодной комнате, как бы его синяки и ссадины не кровоточили и болели, он не хотел, чтобы кончалась ночь - то время, когда его мучители мирно спят. Ведь скоро один из них придет и поведет его по "процедурам", начиная с элементарного избиения, заканчивая всяческими попытками подействовать на него извне. Пит тяжело вздохнул, а его вздох разнесся по комнате эхом, отразившись от голых стен. Вот он - Капитолий во всей своей красе. Нельзя сказать, что он был удивлен после того, как начались его пытки - нет, но он не мог представить, что когда-нибудь это с ним произойдет. Хотя, если вспомнить, он также не мог представить, что его вызовут на Игры. Послышались шаги, звонко отзывающиеся в камеру Мелларка. Миротворцы, будто бы, получали особо удовольствие лупить мальчика, словно от этого им повысят и без того неплохую зарплату. Любимец Капитолия весь в крови и синяках, да так, что иногда его приходится подключать к капельнице. Зачем он нужен им живым? А какая еще будет зацепка, чтобы выйти на Сойку-Пересмешницу?­ Скрип двери и Пит уже слышит неровное дыхание пришедшего. Парень перестал кричать, его все равно не услышат, но идти на поводу капитолийцам он не будет, до последнего. -Встать, - приказал миротворец, Питер сидит, -Встать, - его голос прозвучал громче и несколько нервознее. Только Мелларк начал вставать, что удавалось с большим трудом, ведь "блюстители порядка" не жалели на нем ни места, как мужчина подхватил его за предплечье и поволок вон из камеры. Пит лишь издал тихий стон, так у него болело все тело. Выйдя на свет, глаза невольно сщурились, было около 6 или 7 утра, судя по тишине в коридорах, они обычно наполнены солдатами и врачами. На узнике был надет серый костюм, который ему велик на пару размеров. Ноги еле волочились, что несомненно раздражало мужчину в белой форме. Пит не видел его раньше: высокий, крупный, его лицо было особенно уродливо, хотя не исключено, что за такое время парень начал считать всех капитолийцев омерзительными. Его заволокли в лифт, мужчина нажал на самую нижнюю кнопку, на которой не было цифры, что несколько насторожило. Питер не помнил, чтобы они спускались на тот этаж, а это могло означать только одно - тюремщики выдумали что-то новое. Вот только это не вызывало никакого интереса, более того, хотелось повернуться и убежать, но не было сил, а здравый рассудок подсказывал, что это, как минимум, глупо. Эти двое вошли в большое просторное помещение со стулом в самом центре. Стул. И больше ничего. Неужели электрический? Такой, где раньше казнили заключенных? Нет, не похоже, тогда бы к нему было присоединено кучу всяких приборов, а это самый обыкновенный стул. -Вы уже пришли? Превосходно, - прозвучал за спиной скрипящий голос. Либо Пит, действительно, начал всех тут ненавидеть, либо капитолийцы специально подбирают самых отвратительных людей на работу. Парень обернулся на голос, там был мужчина низкого роста в белом халате, немного сгорбившийся он перекладывал что-то на тележке, которую, судя по всему, привез с собой. Врач и этот чертов стул не могли означать ничего хорошего, -Чего стоишь? Усаживай мальчишку, - вновь подал голос этот тип в белом халате, а миротворец потащил Питера еще с большей силой. Было невыносимо больно, его руки особенно богаты синяками, но юноша молчал, пытаясь показать свой несломленный дух, хоть и знал, что долго он так держаться не сможет. Усадив Мелларка за стул, солдат принялся привязывать его руки к подлокотниками, а ноги к ножкам. Ремни мужчина затягивал потуже, словно желая навредить как можно больше несчастному, но было уже не больно, было страшно перед предстоящим испытанием. Звук удаляющихся шагов миротворца и тишина. Нет ни его голоса, ни голоса врача, в чем же дело? Вдруг стена перед ним загорелась белым светом, должно быть на потолке прожектор. Герб Панема, а затем... Разрушенные здания, пылающие дома, кричащие, раненные люди и... Сойка-Пересмешница.­ -Китнисс, - сорвалось с губ Питера тихое имя друга. Она, в отличие от него, не изменилась. Все тот же уверенный взгляд, изящная солдатская форма (бесспорно пошитая Цинной), лук в руке. Наверняка она ведет людей к победе, захватывая дистрикт за дистриктом, с ней друзья, она в порядке. На его лице блеснула едва заметная улыбка. Вот Китнисс бежит по крыше, отстреливая миротворцев из лука, точно на арене, только теперь под ее прицелом настоящие враги. Кто-то коснулся холодными пальцами руки Пита, он и не слышал приближающиеся шаги врача, -Что вы... - возмущенно произнес он, но игла уже вонзилась в его руку. Мгновенье и юноша чувствует, как яд разливается по его венам. Осы-убийцы. Помнится, уже удалось однажды "испробовать" их яд на себе. Голова кружилась, а изображение на экране становилось мутным. Что за идеи в головах у этих безумцев? -Питер Мелларк, вы слышите меня? - из неоткуда доносится басистый голос, громкий, четкий, не как у всех этих миротворцев, -Вы слышите меня? - вновь повторил он. Что делать? Неизвестно. Посему, парень лишь неуклюже кивнул головой, ибо на разговоры сил у него не было, -Вы видите эту девушку? Это Китнисс Эвердин, - что за чушь? Разумеется, Пит знает, кто эта девушка. Он знает ее лучше всех капитолийцев вместе взятых. Он рос вместе с ней. Он видел как она расстраивается из-за плохой оценки, как она убегает в лес в тайне от мамы, он знал все о ней, а уж тем более ее имя, -Эта девушка намерена свергнуть правительство Панема, - хах, еще бы, -И убить вас. Что? Это помутнение рассудка после яда или этот голос хочет ему что-то навязать? -Вы лжете! - Пит нашел в себе силы и крикнул, -Это ложь! - ярость в нем росла, надо держать себя в сознании. -Это чистая правда, Питер, мы не стали бы вам врать, - голос переменился, из приказного тона он стал более сочувствующим, -Взгляните на нее, неужели она могла быть вашим другом? - на экране появляется Китнисс, яростно пуская в людей стрелы одну за другой. Юноша зажмурился, на мгновенье ему показалось, что она правда желает ему только смерти. Нет. Такого не может быть. Она хотела спасти его с Двадцатипятилетия, она была готова отдать жизнь за него. Она переживала, волновалась. Она целовала его на пляже, так, как не целовала никогда прежде. -Это неправда! - он раскрыл глаза, а крик совсем сорвался на нет. -Она скоро доберется до вас, Питер. -Чтобы спасти меня! -Чтобы убивать вас. -Нет! - юноша кричит из последних сил, его тело напряжено, а ремни еще сильнее врезаются в кожу, на глазах начали выступать слезы, но он до последнего уверен в себе, -Нет! Я дорог Китнисс, она ни за что не убьет меня, - все тише проговорил Пит, опустив голову. На экране все еще бегала разъяренная Китнисс в мутном от яда изображении, но она всё еще была той Китнисс, той, что была готова на все ради него. Той, которую он так безнадежно любил. -Забирайте его, продолжим завтра, - послышался басистый голос, а затем и громкие шаги миротворца. Мгновенье. В глазах тьма - Питер не выдержал и упал в обморок.