***
Гермиона и Сириус весь день бегали по дому и дурачились, как маленькие. Уже около обеда они выдохлись и завалились на кровать. Гермиона залезла под теплое одеяло с головой, так, как на улице было очень холодно. В доме, конечно было тепло, но Гермиону бил озноб. Девушка поежилась. Она подумала, как бы посмотрел сейчас на неё, такую беззащитную в этот момент, Гарри. Он бы начал покрывать её заботой и расспрашивать, что же всё таки случилось. Под прицелом нежно-зеленых глаз Гарри, как и у его матери она бы расплакалась точно. А если бы на неё посмотрел сейчас Фред, он бы прилег рядом и просто обнял. Без слов. Просто, вот так обнял. И было понятно, что он с ней. Рон же, просто не знал, куда деть свои руки, то и дело их заламывая. Рон вообще был менее эмоциональный, но в гневе или ревности он был страшен, что било Гермиону острым топором по сердцу, оставляя глубокие раны, которые постоянно дают о себе знать. Рон просто не знал, как обращаться с девушками. У него, конечно был один опыт отношений с Лавандой Браун, но тогда младшему Уизли было легче - Лаванда лезла к нему обниматься и целоваться сама, а Рональду оставалось только отвечать на поцелуи постоянно углубляя их и просто обнимать девушку в ответ, что здорово облегчало его задачу. Но, как бы повели в данной ситуации себя новые друзья Гермионы, гриффиндорка не знала. Она лишь представляла себя под прицелом глаз Лили. Все, на этом её представления заканчивались. В комнату зашли. Гермиона опять поежилась от поступающего холодка, но голову из-под одеяла не высунула, а только сильней в него закуталась. Рядом легло что-то большое и теплое. Вскоре и сам этот кто-то, кем оказался Сириус залез под одеяла вместе с головой, в точности копируя позу Гермионы. Он достал из-под подушки Гермионы палочку и прошептал "Люмус". Его взору прекрасных голубых очей предстала такая милая картина, что Сириус мягко улыбнулся. Для Гермионы это было странно - мягкая улыбка Сириуса. Он обычно улыбался ехидно, ухмылялся или просто соблазнял своей лукавой улыбкой. Сейчас же, лицо Сириуса было мягкое, расслабленное. Он смотрел на Гермиону с нескрываемой любовью в глазах, от чего Гермиона, которая все это время старательно вглядывалась в глаза наглого гриффиндорца, поежалась ещё немнога и на глазах девушки появились слезы. Такие незаметные и легкие. Такие обычно появляются, когда глаза просто устают и слезятся. Но, Гермиона просто не смогла сдержать эмоции, хотя она умела их очень хорошо сдерживать, иногда одаривать собеседника, который ей не интересен и очень сильно глуп, ледяным взглядом. Сейчас на неё внимательно смотрели глаза её любимого человека. Голубые, не такие, как у Рона, Фреда или Джорджа, нет. Эти... они, как будто смотрели куда глубже, чем Фред, хотя у него тоже были голубые глаза, но у их оттенка была некая лазурь. Они были слишком светлые, как ясное небо после дождя, на котором появилась радуга. У Сириуса они скорее даже глубоко синие, как глубина моря, где она купалась, когда ей было девять лет. Они вместе с родителями, которые просто обманывали её все эти годы, называя себя кровными родителями, приехали на побережье моря, отдохнуть от шумного пригорода Лондона. Синие глаза смотрели гораздо глубже духи, хоть и не знали этого. По щеке Гермионы протекла слезинка. Сириус заметил её, когда Гермиона одним ловким движением пальцев смахнула её. Он перехватил руку своей девушки и сжал её. Он с ней. Это главное. Сейчас Гермиону нельзя оставлять одну - закатит истерику, которая превратиться в психоз. Остановиться будет трудно, даже успокаювающие или усыпляющие зелья или чары не помогут. Гермиона слабо сжала руку "соседа" по кровати и улыбнулась уголками губ. Сириус же так же требовательно и заинтересованно смотрел на неё, пытаясь отыскать в серых, очень бледных глазах ответ на вопросы, будто сами картинки её воспоминаний были показаны на глазах, как фильм, а Сириус внимательный зритель, который не заплатил за сеанс, а воспользовался доверительным "билетом за кулисы" от главного актера. Да, было очень сложно признаться, но Гермиона боялась. Боялась потерять такую молчаливую близость. Она цеплялась за руку Сириуса, как за спасительный круг. Сириус взял палочку в зубы и другой рукой смахнул прядь волос с лица Гермионы. Девушка улыбнулась от такой заботы, как будто о ней впервые заботились. Хотя, она была единственной девушкой, которая существовала для её друзей. Джинни никто в расчет не брал, хоть она и была жеснственной. Она была что-то "своего парня", каким никогда не была Гермиона, хотя даже в этом "своем парне" Гарри разглядел молодую особу, в которую вскоре влюбился по уши. Луну, в особый расчет тоже никто не брал, уж слишком она была странная и помешанная, хоть и отличный друг. В ней же "прекрасного лебедя", как говорила профессор Минерва МакГонагалл, разглядел самый стеснительный из всех Невилл. Гермиона понимала, что для Луны нужен кто-то особенный и она этого "особенного" нашла. А при неких стечениях обстоятельств, Гермиона - единственная, которую считали девушкой. Гарри, конечно не слишком заглядывался на неё, а просто считал самой лучшей сестрой и помошником в своих "супер-пупер" важных делах и тем более он знал,что Гермиона уже занята старшим братом Рона - Фредом. И даже если Гарри остонавливала хотя бы последняя причина, то Рональда Уизли - великого ревнивца всех времен эта перспектива не останавливала. Он всеми силами пытался добиться внимания тогда мисс Грейнджер, которая сейчас носит фамилию благородного семейства Малфоев. Сириус пододвинулся ближе и поцеловал девушку в лоб. - Милая... - начал Сириус, но мысли не закончил так, как Гермиона бесстыдно прервала его. - Прошлое, - кратко ответила девушка, нащупывая руку её молодого человека, но удивление она нашлась легко. Он улыбнулся, давая знать, что он рядом. Гермиона улыбнулась в ответ, смаргивая пелену слез, которая вот-вот застелит ей глаза. Затем последывал громкий лающий смех и Сириус обнял девушку крепко, так, как никогда не обнимал. - Сириус, можно вопрос? - осторожно спросила девушка, потому, что тема, которую она выбрала могла ранить глубоко ранить или же просто принести неприятные чувства гриффиндорцу. - Да хоть сто, - улыбнулся Сириус, все так же не отпуская девушку из своих объятий. - Расскажу мне про свое детство, - отчеканила, как можно четче и скорее Гермиона. Сириус выпустил её из своих объятий. - Знал, что ты спросишь, - печально усмехнулся Сириус, но все же начал свой рассказ: - Жил я на Гриммо 12 до начала шестого курса, когда сбежал к Сохатому. Детство проходило довольно нудно и скучно. Родители постоянно шлифовали мои манеру, чтобы перед обществом я "не ударил в грязь лицом", как постоянно говорила моя дрожайшая матушка. Иногда, гулял с Регом по двору. Чаще всего проводил время в своей комнате, которая ещё до Хогвартса была до жути зеленой. Это бесило. Хотя бы один промах и все - Круцио обеспеченно. Я конечно выработал иммунитет на отдельные Круцио, хотя боль все же чувствовал. Иногда к нам заезжали мои кузины - Цисси, Меда и Белла. Я больше всего общался с Медой, как ты поняла. Она была самой доброй. Нарцисса, конечно тоже была не далеко от неё, но все же годы проведенные с Беллой дали о себе знать. Когда я поступил в Хогвартс домой я приезжал только летом. Когда я учился на первом курсе, Белла Хог уже заканчивала - была на шестом. Меда - пятый. Нарцисса - третий. В поезде я познакомился с Сохатым. Знаешь чем началась наша дружба? - весело спросил Сириус и увидев мотание головой - знак протеста, продолжил: - С драки! Он толкнул меня и началась драка. Потом, когда мы уже начали смеяться и более или менее познакомились вошли в купе, где сидели Рем, который читал книгу и эта крыса Питер. Мы познакомились и так далее. Ну ты понимаешь? Потом в конце этого года, директор застал нас на том, что мы таскаем еду из кухни и назвал нас - Мародерами. Название прижилось к нам и так пошло поехало. На пятом курсе мы узнали о "пушистой проблеме" Рема и начали учиться анимагии. После наших превращений назвали себя мародерами. Кстати я пропустил очень знаменательную и печальную для нас с Медой дату - когда, её выжгли с нашего "благородного" гобелена за то, что она вышла замуж за Теда. По мне так это - самая большая глупость, которую совершают чистокровные люди. Они просто выжигают из не за что! Знаешь, я бы никогда не признался, но иногда мне не хватало моей семьи. Да, это правда. Просто иногда мне было так одиноко, что... А в прочем забудь, - Сириус поник и видимо, больше не собирался рассказывать о своем детстве. Повисло молчание, нарушаемое шагами, которые доносились с улицы. Но было в этом молчание что-то такое, что очень давило на собеседников. Гермиона сильнее вцепилась в руку Сириуса, тем самым показывая, что она с ним. И что, в какой-то степени она - его семья. Недосказанность отразилась на лице Гермионы. Ей было жутко интересно, что же все-таки хотел сказать Сириус. Она, конечно понимала, что он может сказать что-то типа: "Просто я жил с ними до одинадцати лет и привык к ним", но в то же время он был слишком самовлюбленным, чтобы сказать такое своей девушке. - Знаешь, Гермиона, - Сириус поднес руку Гермионы к своим губам и поцеловал, при этом не сводя с девушки глаз, - иногда я чувствую такую злость... Мне кажется я уже стал плохим человеком. Сириус чувствовал какую-то сильную уловимую волну, исходящую от Гермионы. Так уютно и спокойно ему не было не с кем кроме неё. Сириусу хотелось рассказать этому милому существу все свои секреты и открыться на все сто. Гермиона погладила щеку Сириуса и мягко улыбнулась. - Вовсе ты не плохой человек, Сириус. Ты человек, с которым случилось много плохого. Гермиона, как сейчас помнила разговор Гарри и Сириуса на площади Гриммо, когда они праздновали там Рождество в компании семьи Уизли. Тогда, Гермиону очень тронули эти слова, ведь Сириус сказал их с такой любовью... А Сириус сейчас думал, что не ошибся. Его девушка действительно хороший и умный человек. Она может успокоить и усмирить его мародерский характер в считанные минуты или, даже секунды. Гермиона никогда не была слишком или абсолютно. И скорее всего, благодаря этим "недостаткам" она и приобрела такое хорошее расположение к себе и собственное, хоть и маленькое счастье. Сириус и Гермиона лежали и смотрели на друг друга. Времени для них не существовало. Совсем. Есть только он и есть только она. Этого достаточно. Сириус смотрел в такие родные и теплые серые глаза. Сейчас они внимательно глядели ему в душу пытаясь открыть её, как вор в маггловских фильмах открывает дверь заколкой для волос. Вдруг в глазах Гермионы заплясали зеленые вспышки. Причем это было не какое-то преувеличение, которое обычно бывает в любовных романах, а самая настоящая правда. В глазах кружились зеленые и красные вспышки, огоньки в перемешку с черными мантиями и силуэтами. Девушку резко начала бить мелкая дрожь. Причем все происходило так резко и неожиданно. Вот только сейчас они мило разговаривали, хотя назвать это милым - цело искусство. Да и разговором не назовешь так, милое перебрасывание фразами. Вдруг из глаз девушки брызнули слезы, которые градом скользили по носу, щекам, а потом уже и подушке, как маленькие серебряные кристалы. Сириус сжал руку, так, как начал волноваться. В миг Гермиона дернулась и резко села уткнувшись в собственные колени. Можно было подумать, что она просто сидит, если бы не вздрагивающие от рыданий плечи. - Гермиона, - тихо и осторожно позвал Сириус. Девушка тут же подняла голову и наткнулась на беспокойный взгляд любимого человека. - Что случилось? Тебе не хорошо? Гермиона, конечно же, ничего не ответила, а только уткнулась в грудь Сириуса и начала сжимать края его футболки, а так же рыдать с новой силой. Молодой Блэк положив свой подбородок на её макушку аккуратно гладил Гермиону по спине, чтобы она быстрее успокоилась. - Что это было? - опять задал свой вопрос Сириус. - Что-то типа видения, - тихо ответила Гермиона, не отстроняясь от Сириуса. - Видение?! - переспросил Сириус. - И что ты видела? - Войну, - кротко ответила Гермиона. - Как убивали моих друзей. Я не уверена, что это была правда, а мне не показалось, но... Все было так правдоподобно, Сириус... Я боюсь. И опять Сириус оказался прав. Она ещё и искренна, значит, обманывать его никогда не будет. Уж слишком она правдива. - Не бойся, ты со мной, - ответил девушке Сириус и прижал её к себе. - Пока ты со мной, тебе ничего не грозит. Они ещё недолго послушали биение сердец в полной тишине и сон накрыл их.***
Сириус и Гермиона стояли у порога дома Поттеров, где сейчас находятся Джеймс и Лили. - Привет! - Лили открыла дверь и обняла Гермиону, затем Сириуса. - Мы с Джимом почти готовы. Зайдете на чай? - Не откажусь, это Гермиона вообще готовить не умеет, - хохотнул Сириус и успокоился, когда почувствовал локоть свой девушки на своем же боку. - Ладно, ладно, зато кофе у тебя превосходный! - поднял руки в верх Сириус. Гермиона прошла в дом и стряхнув со свой шапки снег начала раздеваться. - Вау, да у меня тут личный фан-клуб! - сказал Джеймс, когда увидел, Гермиону в свитере с оленями. - О, да, Сохатый! - Сириус обнял Джеймса, а потом добавил: - Только вот, это моя девушка и у нее должен быть ещё и свитер с собакой! - По вашим меркам мне ещё нужен будет свитер с волком, - усмехнулась Гермиона. - Так-с, мне обещали теплый чай... - Сириус, здравствуй, дорогой! - в коридор вышла Дорея Поттер и теперь уже она сжала Сириуса в своих объятиях. - Как же ты подрос! А эта девушка наверное Гермиона Грейнджер? Ты изменилась, но все же мы так и не успели тебя отблагодарить! - Миссис Поттер, я конечно спасла вас тогда, но я уже не Гермиона Грейнджер, - увидев замешательство на лице матери Джеймса добавила: - Я - Кассиопея Малфой, но все та же Гермиона, и предпочитаю, когда меня называют Гермионой. - А... А разве такое возможно? - спросила Дорея. - О, мам, это же Гермиона! С ней возможно все! - усмехнулся Джеймс. - Чай готов! - донесся до присутствующих голос Лили. Когда все расселись за столом Гермиона задала вопрос: - А где мистер Поттер? - О, Каролус на работе, - ответила Дорея. - Интересно... А кем он работает? - спросила теперь уже Лили. - В аврорате одним из главных авроров. Не представляю, как я буду волноваться, когда Джеймс и Сириус пойдут туда же! - причитала Дорея. - Девочки, а куда пойдете после Хогвартса вы? - Не знаю... - протянула Гермиона и повернулась к Лили. - Я пойду на целителя, в Мунго, - решительно заявила Лили. - Слава богу, хоть не на аврора! Сейчас все идут только в аврорат, а смысл? Там и так полно людей, которые хотят бороться с Сами-Знаете-Кем. - Миссис Поттер, а почему вы называете ЕГО не по имени? Ведь страх перед именем только усиливает страх перед тем кто его носит. Я так и не могу понять этого, - сказала Гермиона. - Все привыкли называть его так. И тем более, многие люди и так бояться его. Когда миссис Поттер ушла в библиотеку, а Джеймс и Сириус в комнату, за вещами, Гермиона подошла к Лили. - Лили, мне нужна твоя помощь, - шепнула на ухо Гермиона. - В чем? - так же тихо спросила Лили, протирая тарелки. - Помочь сварить мне одно зелье. Оно очень сложное. - Хорошо, но только дома у Сириуса, - сказала Лили и на кухню зашли мальчики держа у себя в руках чемоданы. Одни - Джеймса, другой - Лили.