Серия неканонов.

Сквозь сон услышал звонок. Недовольно дотянулся до телефона, номер был незнаком, но раз уж проснулся, решил ответить: – Алло. – Серёж, прости, если разбудила. Я в клубе, тут пара парней, я постоянно чувствую на себе их взгляды. Не пристают пока, но мне страшно... И папа, как назло, уехали. Остаток сна сняло как рукой. – Адрес. Сиди недалеко от бара. Скоро буду. Моментом собрался, благо, пустая дорога, поэтому доехал быстро. Охрана на входе попробовала возмутиться моему позднему визиту, но лёгкий вывих и грозный взгляд на второго «секьюрити» сработали лучше всяких пропусков. Подхожу к бару и точно: рядом с ней трутся два непонятных типа. Увидела меня. Лицо сразу успокоилось, даже улыбаться пытается. И тут один из двух совершает грубейшую ошибку: решив, что она улыбается ему, подходит еще ближе, кладет руку ей на плечо. Вот этого не вытерпел я. Взял руку, скинул. – Зараза, сопротивляться пытается! – Эта девочка со мной, – грозно рыкнул я, сурово глядя в глаза парню. Не понял, вижу. Сейчас будет что-то лепетать про родителей, связи и друзей. И точно, слух сквозь музыку улавливает угрозы. Подключается друг. Слышу её вскрик, быстро слежу за направлением взгляда. Ага, перышко. Ой, парень, зря ты это... Двигается на меня. Перемещаю напуганную Полинку за свою спину, убирая её с вероятных траекторий. Легко выбиваю нож, стараясь не сильно калечить, впечатываю парня в барную стойку. Наконец-то прибегает охрана. Один подбирает нож, второму передаю нарушителя. Просят пройти в комнату охраны, дождаться наряд полиции. Идем. Придерживаю девушку за плечи, чувствую, как её бьет нервная дрожь. Бедная. Не ожидала. Достаю из её сумочки номерок, мысленно хвалю за верность привычкам. Забираю у секьюрити нож, молча отдаю номерок. Молодец, быстро все понял. Рысцой побежал в другую сторону. Доходим до их обители. А не плохо нынче охранники устроились. В таких условиях, действительно, работать будет лень. Большой плазменный телевизор, два дивана компьютер с модемным интернетом, компьютер с камерами, кофемашина. В соседней комнатке оборудовано что-то вроде ванны. Только вместо стиральной, посудомоечная машина. Охранник рассыпается в извинениях, просит не писать заявления, гарантирует бонусы от клуба. Усмехаюсь. – Да успокойся ты, не будет никаких заявлений. Если о случившемся узнает её папа, он вас и без бумажек порвёт. Влетает напарник с вещами. Накидываю на плечи Полины шубку. Она уже немного успокоилась. Первый охранник, как я прочитал на его бейдж-карточке, Роман, просит дождаться полиции. Смотрю на девушку, она согласно кивает. Ну что ж, подождем. Полина шепчет, что хочет на улицу. Не вопрос. Выходим, благо из комнаты охраны есть отдельный выход. Дожидаемся полицию уже около клуба. Из машины выходят двое. Лейтенант и сержант. Последний открыто возмущается, что им поспать не дали. Задержанный уже не пытается угрожать. Вижу, что Полина опять замерзла. Оставляю свою визитку и говорю, что утром заеду в отдел, дам объяснения. Обожаю такие моменты. Лицо лейтенантика вытянулось. Пытается принять стойку "смирно" и одновременно извиниться за коллегу и заставить его замолчать. Махнул рукой, в другое время поставил бы их на место, но сейчас не до них. Разворачиваюсь, иду к машине. Помогаю Полине сесть в салон. В очередной раз удивляюсь, как им удается передвигаться на таких каблучищах? Молча едем домой. Так же молча, поднимаемся до квартиры. Помогаю ей раздеться, веду на кухню, ставлю чайник. Пока ждем воду, Полина не выдерживает и начинает плакать. – Ну, тише, тише. Уже все позади. Ничего не случилось. Ты умничка... Обнимаю её и шепчу какую-то ерунду. Ненавижу женские слёзы. А её – особенно сильно. Отключается чайник, хотел чаю попить, но раз слёзы в три ручья, завариваю кофе, добавляю коньяка. Себе несколько капель, ей побольше. Знаю, что она после алкоголя спит как младенец, сейчас это на руку. Улыбаюсь: она дотянулась-таки до моего свитера, завернулась в него и даже начала задрёмывать. – Полин, солнышко, проснись. Держи, попей, согрейся. Она морщит носик, но, зная, что со мной спорить бесполезно, делает пару глотков. Я обнимаю её за плечи, тоже пью кофе. Уже утро, хорошо, что на работу не надо. Говорить не хочется. Утешаю я плохо, а расспрашивать подробности, не буду. Пока я думал, она допила кофе и начала засыпать. Бережно беру девушку на руки, несу в гостиную на диван, уложил, накрыл пледом. Только собрался уходить, слышу тихую просьбу: – Не уходи, пожалуйста. Мне одной страшно... Присаживаюсь на край дивана. Она тоже садится, поудобнее устраивается в моих объятьях. Ну, вот как её ругать можно? А ведь сколько раз просил. – Ты ведь папе ничего не расскажешь? – спрашивает она, поворачиваясь ко мне и глядя в глаза. – Знаешь, надо бы. Он тебя просил, я тебя просил, а ты как маленький ребенок... Вот чего тебя понесло в этот клуб одну? – Мне позвонил один коллега, ну ты его знаешь, он на радио работает, криминальную хронику ведет, сказал, что есть интересная информация. Назначил встречу. Встретились, начали обсуждать, тогда я первый раз почувствовала взгляд этих. Обсудили все, друг уехал, меня подвезти не мог. Я потанцевала чуть-чуть, клуб же все-таки. И тебе позвонила. Мне, правда, больше некому... Папа уехал, я его понимаю. Даже почти не обижаюсь. Вопросительно изгибаю брови. – Так он же вроде как в командировке? – Ну да, вместе со своей начальницей Анной, – девушка начала смеяться. Было в этом смехе что-то нервное. – Полин, солнце, надо поспать. Ну вот, сразу чуть ли не плачет. Обнимаю её, изворачивается, целует меня. Ой, что будет, если папа узнает... Тут же усмехаюсь своим мыслям. Взрослый дядька, спецназовец, а её отца боюсь. Потому что слишком давно его знаю. Но ничего не могу с собой поделать. Чертовка! Не могу я ей сопротивляться. Она – моя самая большая слабость, о которой не знает никто. И, очень надеюсь, что никогда и не узнает. В конце-концов, это правильно. Ей сейчас надо расслабиться. А я ей в этом немножко помогу... Кажется, это последняя разумная мысль. Спустя некоторое время, девушка спала, свернувшись калачиком. Я оставил на столике записку и поехал в отделение. Выходной – это хорошо, но раз уж обещал, надо выполнять. Очень надеюсь, что вернусь раньше, чем она проснется.