Под куполом

День рождения. Праздник, который с каждым годом ждешь уже не так трепетно, как раньше. Сердце не начинает отбивать ускоренный ритм, когда, смотря на стрелки часов, ты замечаешь стремительное приближение нового дня. Твоего дня. В детстве всегда именно этот день казался самым особенным и долгожданным. Все внимание обращено на тебя, все подарки и поздравления для тебя. Все для тебя. Не понятно, в какой момент все обрывается. Внезапно. Резко. Ты больше не ждешь какого-то чуда. Не ждешь подарков судьбы. Дверной звонок радостно встрепенулся, оповещая хозяйку дома под номером 108 о пришедшем госте. Регина едва заметно нахмурилась, кинув мимолетный взгляд на настенные часы и машинально взбив прическу руками, направилась к двери. Довольно-таки рано для гостей. Но сегодня особенный день, поэтому брюнетка не находит в себе сил, чтобы испытать хоть маленькую толику раздражения. К тому же, утренним гостем оказался любимый сын. Мальчишка широко улыбался, гордо держа в руках большой букет лилий. - С днем рождения, мамочка! – оживленно пропел сын, делая шаг в сторону матери и обвивая руками ее хрупкий стан. Генри за последнее время уже достаточно подрос, дни в Неверленде не прошли незамеченными. И теперь, стоя в домашних тапочках, Миллс чувствует себя не такой высокой, какой казалась раньше. Малыш Генри, когда-то едва достававший головой до плеча мамы, сейчас был почти одного роста с ней. – У тебя есть планы на сегодняшний день? – робко интересуется мальчик, едва отстраняясь и заглядывая в любимые карие глаза. Во рту внезапно все пересыхает, лишая возможности говорить, и Регина лишь отрицательно качает головой, поджав губы. В теплых глазах, направленных на сына, вспыхивает огонек разочарования, ведь женщина знает, что по-прежнему нет такого человека, желающего разделить с ней одинокий вечер. Генри все реже остается ночевать в величественном особняке, предпочитая ей компанию Эммы. По сердцу вновь проходит тонкое лезвие, как только в голове возникает образ блондинки. Конечно, после всего, что было женщины не враждуют как прежде, не делят сына. Это бессмысленно. Он уже достаточно взрослый для того, чтобы самому решать, где и с кем он хочет быть. И Миллс не вправе нарушить волю ребенка, как когда-то потянуть его за руку, направляясь в противоположную от Свон сторону. И, как ни странно, мальчик это ценит. Редко, но все же приходит к той, что воспитала его, сделала таким, какой он есть сейчас. К той, которую любит всем сердцем, пусть иногда и совершает глупые поступки. «Он же еще совсем ребенок» - упорно говорит себе Регина, хотя знает, что дела уже обстоят иначе. - Можно я приглашу тебя сегодня в кафе? – вновь подает голос мальчик, вручая, наконец, имениннице цветы и ловя ее икрящийся взгляд. В сердце что-то щемит, заставляя поджать губы, а небольшую морщинку пролечь между бровей. - Конечно, милый, - тихо выдыхает женщина, бессознательно поднимая руку и касаясь нежной щеки сына. – Пройдешь? – словно только сейчас заметив, что они по-прежнему стоят на крыльце, спрашивает брюнетка. Ребенок, улыбнувшись, кивает, и они вместе заходят в дом. Миллс младший изучающим взглядом проходится по просторному холлу, будто пытаясь уловить какие-то изменения. Что ни говори, но Миллс всегда была перфекционисткой. В доме как всегда царит идеальный порядок, ничего лишнего на небольших полках стеллажа, лишь пара семейных фотографий. Генри помнит, какой была Регина до того, как он узнал о том, что она не приходится родной матерью. Помнит, как воспринимал ее до этого. Почему все изменилось? - Малыш, подождешь меня внизу, я переоденусь? – слышит мальчик отдаленный голос матери. Кажется, слишком погряз в своих мыслях… - Да, конечно. Кафе «У бабушки». Кто бы мог подумать, что Регина Миллс когда-то добровольно согласится праздновать свой день рождения здесь. Сыграли свою роль два фактора: первый и основной – Генри. Ради своего сына женщина согласилась бы даже на какой-нибудь Макдональдс. И второй, но от этого не менее важный фактор – в Сторибруке попросту нет престижных заведений. Телефон ребенка в очередной раз звонко оповещает о пришедшем сообщении, и брюнетка с непонятной тревогой следит за тем, как ее сын поспешно достает аппарат, покусывая нижнюю губу и чуть хмуря брови. Трудно не заметить странное поведение мальчика, но Регина старается не обращать на это внимания, уверенная, что это всего лишь предрассудки. - Неужели у моего мальчика кто-то появился? – не выдерживает женщина. Взгляд зеленых глаз удивленно упирается в ее собственный, когда ребенок силится понять, что же мама имеет ввиду. Он видит растянутые в хитрой улыбке пухлые губы и до детского мозга, наконец, доходит: - Мам, это не то, о чем ты подумала, - первая, пришедшая на ум фраза. Стандартная. Так сказал бы каждый второй. Шаблонное высказывание из кино. Именно оно заставляет губы брюнетки растянуться еще шире. Видя реакцию сына, Регина уверяет себя, что ее предположение оказалось верным. Если бы она только знала, насколько ошибалась… Теплая ладошка приятно согревает руку, и Регина мысленно ликует оттого, что сын по привычке не высвободился от столь нелюбимого с детства жеста. Никто не смеет нарушать устоявшегося молчания, и брюнетка улыбается, заглянув на секунду в детское личико. У Генри уже не такие мягкие черты, как раньше, щечки не такие пухлые. Мальчик очень изменился, повзрослел, и от этого сердце сжимается, словно в тисках. «Уже не будет так, как раньше». Белый особняк равнодушно встречает свою хозяйку, которая не замечает ничего необычного, и только когда рука привычным движением находит в темноте выключатель, женщина дергается от оглушающего крика. Внезапно включившиеся разноцветные фонарики и громкие хлопки заставляют глаза обескураженно расшириться. Регина не понимает, что происходит до тех пор, пока не различает знакомые лица. Добрая половина Сторибрука с широкими улыбками смотрят на нее, у каждого в руках по бенгальскому огню и бокалу с, судя по цвету напитка, шампанским. - Тебе не понравился сюрприз? – взволнованно интересуется мальчик, подходя к матери. Миллс вовсе остолбенела и беззвучно приоткрыла рот, находясь в небольшом шоке. Конечно, ее перестали остерегаться и называть Злой Королевой, но женщина даже и предположить не могла, что ей когда-нибудь приготовят такой сюрприз. Это было неожиданно. Очень неожиданно. - Ну что ты, милый. Мне очень приятно, - наконец, смогла произнести брюнетка, недоверчиво оглядывая гостей и прижимая сына к груди. Она встретилась взглядом с серыми глазами, замечая, как девушка неловко приподняла уголки губ, едва заметно дергая плечами в неопределенном жесте. Идея пиршества явно принадлежала не ей. Мальчик отстранился, вопросительно заглядывая Регине в глаза и, уловив ее улыбку, потянул за руку к большому столу. Кто-то очень постарался, приготавливая и украшая кушанья. «Интересно, они добровольно согласились все это сделать?» - на миг промелькнула мысль, но брюнетка тут же отогнала ее, стараясь не обременять мозг тяжелыми думами хотя бы сегодня. Главное, что ее мальчик рядом, и не важно, что в придачу с ним идет еще два десятка человек. Поздравления лились рекой, также как и шампанское. Наверное, это первый день в жизни Миллс, когда она слышит столько приятных слов в свою сторону. Она менялась, и трудно было не заметить этих перемен. Иногда сущность холодного мэра проглядывалась, но происходило это так редко, что, переходя на ледяной тон, женщина чувствовала себя как-то не так. Почему-то не было привычной блаженной радости, когда очередной неумеха с округленными от испуга глазами старался как можно скорее скрыться из виду. Изящно взяв бокал с шампанским, Регина медленным шагом направилась к одному из окон, вглядываясь в ночные огни Сторибрука. Глубокий выдох, небольшой глоток игристого напитка, и веки непроизвольно опускаются на секунду. На долю секунды, за которую женщина не успевает заметить, что ее уединение нарушили. Она едва вздрагивает от неожиданности, когда за спиной раздается знакомый голос. - Прости, что мы все так устроили без твоего ведома. Блондинка, помедлив секунду, подходит ближе, останавливаясь позади женщины и в то же время стараясь не нарушать ее личное пространство. От внимательного взгляда серых глаз не ускользает момент, когда Миллс, глубоко вдохнув, распрямляет плечи, придавая своей королевской осанке еще больше величественности. Темно-синее платье идеально сидит на утонченной фигуре, очерчивая плавные линии талии и бедер. «Королева» - мысленно восхищается девушка, но тут же одергивает себя – это же Регина! Брюнетка, наконец, разворачивается, являя Эмме вымученную улыбку. - Это была идея Генри, насколько я понимаю, - озвучивает свое предположение женщина, переводя взор на сына лишь на короткое мгновение и затем возвращая внимание собеседнице. Проследив за взглядом карих глаз, Свон улыбается и смущенно кивает, подтверждая произнесенные слова. Хочется что-то сказать, но в голове, как назло, совершенно никаких идей. Блондинка устало опускает взгляд в свой бокал, наблюдая за снующими вверх пузырьками, и вдруг слышит глухой удар от столкновения чего-то с чем-то. Кого-то с чем-то. Следом раздается сдавленное шипение, и звон разбившегося стекла. Эмма изумленно поднимает глаза вверх, замечая, как брюнетка прислонила ладонь ко лбу, зажмурив глаза. - Какого черта? – приглушенным голосом вопрошает женщина и, не отнимая ладони от лица, поднимает вторую руку вверх. Свон непонимающе оглядывается, пытаясь выяснить, что произошло и, видя такое же недоумение на лицах остальных. - Что случилось? – она подходит к Миллс, невесомо касаясь ее плеча, на что та, молча глянув в серые обеспокоенные глаза, вновь отворачивается и протягивает обе руки вперед, натыкаясь на что-то. – Что это? – вновь подает голос девушка, замечая, как Регина держит ладонь на весу, будто касаясь неведомой преграды. Все гости заинтересованно замирают, следя за происходящим, кажется, даже иногда забывая дышать. Брюнетка продолжает недоуменно ощупывать руками невидимую стену, начиная понимать, что они находятся под каким-то куполом. Вдвоем. С Эммой. Она вновь встречается взглядом с серыми глазами, которые, кажется, совершенно не понимают, что здесь происходит. - О, мисс Миллс, это же омела, - восторженно подает голос мужчина, делая несколько шагов вперед и завороженно устремляя взор куда-то над головами женщин. Они непонимающе смотрят на Голда, переглядываются и только потом поднимают голову наверх. Рука мага взмывает вверх, натыкаясь на какой-то барьер, что убеждает мужчину в его предположениях. – Кажется, вам придется поцеловаться, - хитро улыбнувшись, констатирует он. - Так, - Миллс опускает голову, делая глубокий вдох и, сама того не замечая, сжимает руку в кулак. – Во-первых, сегодня не Рождество, - она обводит взглядом присутствующих, останавливая внимание на блондинке, глаза которой выражают полное непонимание. – А во-вторых, я не буду ни с кем целоваться! – немного нервно договаривает женщина. - Иначе вам не выбраться отсюда. Тебе ли не знать законы магии, - продолжает ухмыляться Голд, кидая хитрые взгляды с одной «пленницы» на другую. Создается впечатление, что он как-то причастен к произошедшему. С другой стороны, зачем ему это? Разве что мужчина решил помочь маленькому Генри в осуществлении одной заветной мечты. Нет. Такого быть не может. «Генри бы такое не придумал» - убеждает себя Регина, смотря в зеленые глаза ребенка, который остановился по другую сторону невидимой стены. Мальчик отчаянно пытается не дать губам возможности расплыться в победной улыбке, что выходит не очень хорошо. И, естественно, не ускользает от испытующего взгляда карих глаз, которые тут же недоверчиво сужаются. - Мам, всего лишь поцелуй, - шепчет мальчик и, не сдержавшись, улыбается, переводя взгляд на вторую мать. – В этом же нет ничего такого, - пожимает он плечами, состроив невинное выражение лица. - Генри, - блондинка, наконец, находит в себе силы, чтобы заговорить и сделать шаг вперед. – Ты ничего не хочешь нам рассказать? – также сужает глаза и ловит одобрительный взгляд темноволосой женщины. - Нет, - поспешно отвечает ребенок дрогнувшим голосом и отступает назад, запоздало понимая: он только что сам себя сдал. Генри всего лишь попросил мистера Голда повесить в нескольких местах омелу, скромно надеясь, что таким образом его матери смогут стать ближе друг другу. Все замечали недвусмысленное напряжение между женщинами, это не ускользнуло и от внимания мальчика. А сейчас подходящий повод и место, чтобы, наконец, разобраться в себе и своих чувствах. Пусть нестандартным способом, но все же. - Ладно, давай просто сделаем это и все, - устав от выжидающих взглядов, предлагает девушка, ставя полупустой бокал на подоконник. Ей самой мысль о поцелуе с Миллс кажется дикой, но если сам Голд говорит о неимении других выходов из ситуации… Она несмело делает шаг вперед, оказываясь еще ближе к брюнетке, которая предпочитает стоять к ней спиной. - Нет, должен быть другой выход, - мотает головой Регина в неверии. Все это как-то глупо. Так быть не должно. Неправильно. Она взмахивает рукой, забывая о том, что больше не владеет магией, и едва различимо произносит какие-то ругательства. – Голд, сделай что-нибудь! – не выдерживает она, но тут же закатывает глаза, слыша, словно мантру, монотонно повторяемые слова «Ты знаешь, что нужно сделать». Миллс прикусывает внутреннюю сторону щеки, раздражаясь и кидая колкий взгляд на блондинку, которая уже смирилась со своей «участью». Грудь мерно поднимается в такт тяжелому дыханию, а в голосе пульсом отбивается пугающая мысль «Тебе надо поцеловать ее». Обреченно выдохнув, женщина делает шаг по направлению к Свон и машинально облизывает губы. Публика затихла вовсе, не решаясь даже шелохнуться. Еще бы, такое событие… Звенящая тишина пронзает острой стрелой слух, когда отчетливо можно расслышать только гулкое биение собственного сердца. Они не понимают, отчего так волнуются, когда глаза прикрываются сами собой, и обе наклоняют корпус вперед, чтобы, наконец, совершить то, что способно освободить их от невидимого купола. И когда, казалось, поцелуй уже неизбежен, Регина отстраняется, шумно выдыхая и шепча «Я так не могу». Гости разочарованно отвели взгляд от «парочки», позволяя себе сделать долгожданный глоток освежающего напитка. Веки Эммы нехотя поднимаются вверх, являя ее взору Миллс, которая, сложив руки на груди, смотрела куда-то в пол. - Что за бред, - нервно усмехнулась женщина, вновь протягивая руку вперед, желая убедиться, что они все еще заперты. – Ладно, - спешно выдыхает и делает короткий шаг в сторону Эммы, мимолетно касаясь ее губ и сразу же отстраняясь. Девушка не успела даже понять, что произошло, стоя с широко раскрытыми глазами, как вдруг со стороны снова раздалось сдавленное шипение. Темноволосая голова вновь весьма неудачно встретилась с невидимым барьером. Такими темпами, у мисс Миллс появится не очень-то изящная шишка на лбу. - Не думал, что Вас нужно учить целоваться, - недовольно протянул Голд, расстроившийся из-за слишком долгого ожидания. Колкий взгляд карих глаз тут же метнул пару искромётных молний в его сторону, невольно заставляя мужчину радоваться, что после возвращения из Неверленда Регина не может пользоваться магией. - Вы хотите сказать… - задыхаясь от возмущения, вздернула брови Регина, - что мы должны… - тонкий палец брюнетки указал сначала ей в плечо и затем на девушку. - Нет, - не веря своим догадкам, темноволосая женщина подняла ладонь ко лбу, упираясь второй рукой в бок. Генри понуро опустил голову, стараясь придумать что-нибудь, способное побудить его мам к более решительным действиям. В голове как по мановению волшебной палочки что-то щелкнуло, и мальчик развернулся к гостям, указывая головой в сторону выхода из гостиной. Мистер Голд согласно кивнул, призывая всех оставить мам Генри наедине, которые прожигали друг друга взглядами, совершенно забыв о зрителях. В голове никак не укладывалось, что все в этот вечер сложилось именно так. Почему? Воля случая? Судьба? Неловко опустив руки вдоль тела, блондинка аккуратно шагнула вперед, вновь сокращая образовавшееся расстояние. Карие глаза немигающе следили за каждым ее телодвижением, не позволяя даже самой маленькой детали остаться без внимания. Увлеченные диалогом взглядов, женщины даже не заметили, что уже остались одни в этой комнате. Еще один шаг, и Эмма невесомо кладет ладони на тонкую талию. Брюнетка словно остолбенела, оставляя руки в прежнем положении и задерживая дыхание из-за нарушения личного пространства. - Доверься мне, - тихо просит девушка, невесомо поглаживая талию Миллс через мягкую ткань платья. Идея о поцелуе уже почему-то не кажется такой дикой и неприятной. Хотя, как может быть неприятно целовать такую женщину? Сердца в груди обеих словно сошли с ума, отбивая бешеный ритм и ощутимо ударяясь о грудную клетку. Не задумываясь о своих действиях, Регина невесомо кладет руки на сильные плечи блондинки. Признаться честно, ее всегда восхищала та сила, которая таилась в хрупкой с виду девушке. Опустив взгляд на плечи Эммы, женщина проводит ладони дальше, чуть сжимая предплечья, и несмело возвращает внимание серым глазам. Глазам, в которых на секунду вспыхивает манящий огонек, но тут же теряется где-то темном водовороте эмоций. Свон немного наклоняется вперед, необдуманным жестом облизывая губы, и застывает в паре сантиметров от губ Регины, понимая, что той нужно больше времени, чтобы решиться на это. Время точно бы застывает, обволакивая двух женщин звенящей тишиной, нарушаемой лишь гулким биением сердец. Карий взгляд упирается в тонкую полоску губ, изучающе проходя по их контуру, затем принимается исследовать едва заметный румянец на бледных щеках, пока, наконец, не встречается вновь с выжидающим взглядом блондинки. Сама не понимая для чего, Миллс жаждет увидеть в этих глазах ту же бурю эмоций, что испытывает она сама. Наверное, женщина и предположить не могла, что когда-то будет вот так стоять в своей гостиной, доверчиво прижавшись к теплому телу Спасительницы и изучать взглядом то ее глаза, то тонкие губы. Отбросив все лишние мысли, брюнетка прикрывает глаза и тягуче медленно, словно боясь передумать, тянется к устам Эммы. Шумно выдохнув, та приоткрывает губы, позволяя своему языку коснуться горячих пухлых губ и затем плавно скользнуть в рот женщины. Сердца пропуская пару ударов, начинают суматошно колотиться в груди, разнося по венам странное наслаждение от всего происходящего. Невидимый купол светящейся пыльцой осыпается вокруг них, но до этого уже никому нет дела. Они потеряли связь с реальностью, как только влажные языки нежно сплелись друг с другом. Ни Регина, ни Эмма не могут понять, почему они не в силах разорвать поцелуй, отстраниться, вернуть дыхание в норму. Кажется, что от этого может перекрыть кислород, случиться что-то непоправимое. Эти мысли заполоняют собой мозг, не позволяя оторваться от сладких губ. Миллс сама не замечает, как ее руки скользнули за тонкую шею, притягивая девушку ближе и желая ощутить ее всем телом. Жарко. Нечем дышать. Но они по-прежнему отвечают на настойчивые касания таких желанных в данный момент губ. Чувствуя ладони блондинки, аккуратно заходящие за спину и спускающиеся вниз, Регина словно приходит в себя и резко отстраняется, возвращая руки на предплечья девушки. С губ срывается тяжелое дыхание, нарушая тишину комнату в тот момент, когда женщины затуманенным взором пытаются всмотреться друг другу в глаза. Почему это оказалось таким приятным для обеих? Неловко отшатнувшись назад, Миллс старается разорвать оковы крепких объятий, безотчетно облизывая горящие от недавнего поцелуя губы. Между бровей пролегла едва заметная морщинка, говорящая о смятенном состоянии женщины. Она отчего-то виновато смотрит в серые глаза и делает пару шагов назад, морщась от прозвучавшего хруста. На дорогом паркете по-прежнему беспорядочно раскиданы осколки бокала. Свон, поджав губы, следит за действиями брюнетки, которая спешит удалиться из гостиной, и как только та скрывается из виду, она позволяет себе тяжело выдохнуть сдавливающий легкие воздух. Эмма машинально кладет руки на талию и задумчиво опускает взгляд на пол. Поцелуй - лишь вынужденная мера, которую они должны были соблюсти, чтобы освободиться от невидимых стен. К чему все усложнять? И не важно, что в сердце отчего-то тоскливо щемит. Девушка знает, что Регина навряд ли когда-то сможет ответить на ее чувства. Она по-прежнему та же неприступная Королева. И, когда Миллс возвращается в гостиную, держа в руках совок и небольшой веник, блондинка старается не встречаться с ней взглядом. Она молча направляется на кухню, встречая заинтересованные взгляды родителей и сына. - Вы поцеловались? – возбужденно интересуется мальчик, подбегая к Свон и неосознанно хватая ее за руку. - Если хочешь, можешь сегодня остаться у Регины. А я пойду домой, - тихо произносит девушка, поглаживая щеку ребенка большим пальцем. Она не знает, что позади нее стоит брюнетка, чье сердце болезненно сжимается в груди от произнесенных слов. Боясь, что кто-то увидит странный блеск в ее глазах, Миллс отворачивается на секунду, чтобы подарить лицу невозмутимость и с высоко поднятой головой шагнуть вперед. Ни к чему все усложнять.