Перочинный нож

Лампа в морге мигала. Это как азбука Морзе. Только логики в сообщениях от лампы нет, и никогда не будет. А если бы парень хоть на минуту решил бы вернуться в реальность и признать, что эта лампа сломана, и починят ее не скоро, он бы просто разломал ее мотолочком для ребер, так сильно она уже сидела в горле. Но он верил, что это Морзе, и надеялся, что когда-нибудь в этом появиться хоть какой-нибудь смысл. Он облокотился на стол для трупов и внимательно посмотрел на его поверхность. Отполированная сталь слегка криво отображала его лицо. А вдруг он кривой? Нет, не как в цирке уродов, а в душе. Действительно какой-то неправильный! Может в нем есть что-то, что отталкивает ее от него. Ох, нет, он знает себя. Он из разряда «плохишей», но на уровне «добро». Он поиздевается, посмеется, но поможет. Ведь он поможет? Черт, как же он сейчас ни в чем не уверен. Нет... а может действительно дело во внешности? Он -бабник? Смешно! Последний секс был с полторы недели назад. Да и с девушкой, с которой уже успел сходить на свидания. Нет... понятно, он не идеален, и сказать, что он ее любит... Нет, это был бы точно перебор. Но он влюблен. Да... наконец-то он смог это признать. Она ему нравится! Действительно нравится! А он ей? Давайте не будем задавать вопросы, ответы на которые не хотим услышать. Все, он слишком сильно отвлекся. Надо вернуться к работе. Эван так дернулся, когда дверь распахнулась, будто пытался не изучать, а заметать улики. - Ей, что с тобой? - Кэт улыбнулась, как-то так, как могла улыбаться только она. - Это я хочу у тебя спросить. Тебя разве выписали? Куртка на девушке недостаточно хорошо прикрывала окровавленную повязку и запачканную кофту. Кэтрин на какое-то время замялась. - Мда... Да! Определенно! Сказали, что скоро поправлюсь. Эван многозначительно приподнял бровь, но ничего не сказал, она и так поняла все, что он хотел сказать этим жестом. Он встал и осторожно взял ее за локоть. - Эм? Что ты делаешь? - Если врачи не могут за тобой поухаживать, это сделаю я. Снимай куртку! - Эван, не надо! - Сядь! Девушка как-то горестно на него посмотрела, и села в его кресло. Парень придвинул табуретку и начал искать бинты. - Кстати, медсестра сказала, что твоя работа была безупречной! Я про то, как ты проткнул мне перочинным ножом легкое. - Это было вчера, Кэт. Я помню. - Она сказала, что так мог сделать только очень хороший хирург, а не какой-то там судмедэксперт из поли... - В другой раз, Кэт! - Эван сам не понял, что имел в виду. Что ему не нужна ее похвала, или он просто не хочет говорить о причинах работы в таком месте. Или что-то другое. Наверняка что-то другое. Девушка замолчала. Он сел на табуретку и спустил с ее плеча часть майки. Повязка впитала в себя много крови, так что была тяжелой. В мыслях проскочило, что у нее очень красивая кожа. Она вообще вся очень красивая. Бабник? А вдруг он как лебедь? А вдруг он моногамный? Об этом она не подумала? Она смотрела куда-то на потолок. Один взгляд, и он понял, что она лжет! У нее действительно кто-то есть. Кто-то, кого она по-настоящему любит. А вот это уже действительно больно. Ведь это не он. Эван осторожно снял повязку и начал закреплять другую. - Я тогда так испугался. Ты не могла меня бросить! Вот так. Кинуть? Это было бы слишком жестоко. Девушка грустно улыбнулась. - Не могла же я так с тобой поступить. - Ты просто права на это не имеешь! Кэт не очень поняла слов мужчины и внимательно на него посмотрела. В его глазах было столько боли, страданий... Откуда они вообще там взялись. Это же самый веселый парень отдела! Как могут быть у души компании такие глаза? Эван прикрепил повязку и как-то неуверено коснулся рукой ее лица. - Не надо. - прошептала она. - Но ты должна знать. Просто знать. Что бы если, был бы выбор... - Нет выбора. - Нет? - Прости. - Нет. - он снова как-то странно дернулся и убрал руку. - Ладно... - промычал он и встал с табуретки. - Главное, что ты знаешь. Девушка быстро натянула кофту и подошла к двери. - Кэт, подожди! - парень развернулся и подошел к ней. - Давно хотел отдать. Он поцеловал ее . Парень был очень высоким, так что пришлось нагнуться. Он целовал... с каким-то чувством, которому нет названия ни на одном из живых языков. Он отдавал ей свое чувство. Свое, неповторимое что-то, что согревало его в одиночестве, и что давало ему силы жить дальше. Что-то очень важное для него. Она ответила. Она не была против. Это было самое главное. - Я не так плох, как ты думаешь! - Конечно нет! Повисла пауза. - Просто пообещай, что подумаешь! Девушка снова улыбнулась. Теперь хоть чуточку искренне. - Обещаю! - Я буду ждать. - прошептал он ей куда-то в лоб и обнял. Как больно, когда ты говоришь одно, а в это время уже разбиваешь себе сердце, отпуская любимого человека. Сердце разрывается, бьется и ломает ребра изнутри, делая еще больнее. А что ты можешь с этим сделать? Ведь если ты любишь, ты будешь счастлив, зная, что он счастлив. С кем-то другим? Это уже ненужные подробности. Неважно... Девушка вышла. Хотя кому он лжет? Это очень важно! Это важнее всего остального. Как жить дальше, если знаешь, что любимый человек не любит тебя? Как оставаться спокойным? Как продолжать улыбаться людям? Кажется, что он так и не смог ее спасти. Для него... точнее, нет... для нее он тогда умер на этой дороге. И никак иначе. И он не встанет и не пойдет дальше. Для этой девушки он останется лежать на той дороге с одним отказывающим легким. Навсегда... Когда они успели поменяться ролями? Со временем воспоминания сотрутся? Возможно. Но боль-то, останется! Она будет тем самым тупым перочинным ножом вгрызаться в его душу. Но до этого момента надо еще дожить! Дожить до момента, когда будешь не так все хорошо помнить. Но как забыть то, что хочешь забыть больше всего? Никак... Именно оно-то никогда и не забудется!