***
Часовые на башнях и стене, что окружала Замок Клятвы на Крови, напряженно всматривались в темноту. Яркое пламя факелов, что раньше всегда освещало двор по ночам, сейчас было погашено, но все же они находились под рукой, чтобы в случае опасности в любую секунду можно было осветить весь замковый парк и сад, не позволяя ни одной вражеской тени ускользнуть от яркого света. Но сейчас была безлунная ночь, и чернильная темнота заполняла собой все, не позволяя даже пальцы рук рассмотреть на собственных руках. Холодный ветер заставлял зябко поеживаться, а хроническая усталость, то и дело сводила тело судорогой и солдатам приходилось глушить свои зевки, продолжая безмолвно всматриваться в ночную тишь. Где-то там, вдали от замка и столицы продолжали идти переговоры. Такие долгие и изматывающие, что с каждым часом надежда таяла, да и исход которых никто не мог и предположить. Все было слишком запутанно, и правды уже никто не искал. Кто-то просто жаждал мести, не особо разбирая, кто прав, а кто виноват. А кто-то ждал войны. И это после стольких лет мира?! Пусть он был хрупким и иной раз почти незаметным, но он был. А сейчас, сейчас даже не было известно, чью сторону займут вчерашние союзники. Поэтому приходилось ждать и быть готовым ко всему. Пусть даже это все и грозилось обернуться войной. Холодной и беспощадной. Как и ветер, что бил по стенам замка и сбивал чужие слезы с белых от ужаса щек, унося капли куда-то далеко, оставляя после себя только соль на нежной коже и алых губах. Юури медленно продвигался по собственному замку, осторожно заглядывая за каждый поворот и прикусывая от отчаяния губы, безмолвно молясь всем известным ему богам, чтобы только никто его не заметил и не заставил вернуться назад. Его одежда была мокрой и ужасно затрудняла шаги, а заметно отросшие пряди черных волос с постоянным упорством лезли в глаза, закрывая обзор. Он только что вернулся с Земли, и даже зная то, что ему опасно сейчас находится здесь, не мог себя заставить поступить как-то иначе. Юури понимал это не только из соображений своей собственной власти, где только он мог отдать тот приказ, которого будут ждать солдаты, если вдруг голубь вернется с черной лентой. Но и потому что он просто знал, что сейчас необходим солдатам, жителям его страны, приближенным, друзьям, ну и конечно любимого человеку. Пусть сложно это было когда-то признать, сейчас только это чувство и спасало от отчаяния, которое того и гляди проявиться в его уже совсем не детских чертах лица. Нет, в сложившейся обстановке Шибуя не винил себя, ведь ему просто было не за что этого делать, но какое-то непонятное чувство все же терзало его, заставляя не спать по ночам, кусать от немых слез губы и именно оно же заставило его прийти сегодня сюда. Он осторожно пробирался по коридорам замка, удаляясь все дальше от собственных покоев и направляясь туда, где сейчас мог находиться Вольфрам. Его такой гордый и упрямый лорд в последнее время все чаще оставался в своих комнатах, объясняя это тем, что встает слишком рано и просто не хочет будить своего короля. Но Юури понимал, что это не правда, приукрашенная ложь и просто позволял обвести себя, закрывая глаза и безмолвно кивая на немые вопросы в глазах Вольфрама. А уж тогда, когда Шибуя отправился на неопределенный срок на Землю, то фон Бильфельд и вовсе полностью перебрался в свои покои. И именно туда сейчас направлялся Юури, прячась в темных углах замка и настороженно прислушиваясь к шорохам и чужим шагам. Но судьба сегодня была милостива к Мао, и он без особых проблем добрался до комнаты Вольфрама, из-под двери которой едва-едва пробивался свет. Открывая входную дверь, Юури глубоко вздохнул, даже не представляя, что ему ожидать. Но все было как обычно. Вольфрам застывшим изваяниям стоял возле окна, напряженно вглядываясь в горизонт. Что он там видел в этой тьме, Шибуя не знал, но вновь испытал это щемящие чувство, когда сердце бьется отчаянно быстро и становиться больно дышать только от одного вида любимого. Он мягко прикрыл за собой дверь и быстро преодолел разделяющее их пространство. Его руки легли на опущенные от беспокойства плечи, и Юури провел по ним, сжимая и лаская его кожу, проводя по ней и опуская ладони на тонкую талию парня. - Хей, - прошептал он куда-то в висок Вольфрама, прижимая его к себе и ощущая дрожь сильного тела, - привет. – Губами, коснувшись мягких волос, Юури зарылся в них лицом, вдыхая пряный аромат его шампуня. - Юури? – Мадзоку вздрогнул от неожиданности, но тут же расслабился и откинулся на Шибую, прижимаясь к его груди. – Что ты здесь делаешь? – Даже сквозь холодную и мокрую одежду парня Вольфрам ощущал жар его тела и быстрое биение его сердца. Эти знакомые ощущения успокаивали его и позволяли мимолетной улыбке родиться на его губах. - Я же обещал. – Очень просто заявил Юури. - Ты помнишь? - Будто бы я могу забыть. - Но ведь все забыли. - Я не все. – Теплые слова щекотали его затылок, и Вольфрам поморщился, опуская голову на плечо жениха и тяжело вздыхая. Шибуя же только улыбнулся, прикасаясь к щеке парня губами. – Прости, что так все получилось. - Ты не виноват и ты пришел. А большего мне пока и не надо. – Мадзоку лукавил, но всеми силами пытался не дать прочесть эти свои мысли Юури, сжимая дрожащие губы в тонкую полоску и накрывая руки парня своими ладонями, вжимая их в себя. Сегодня, именно в этот день должна была состояться их свадьба. Столь долго ожидаемая и вдруг сорвавшаяся из-за того чего никто не ожидал. А ведь этот день, именно этот они выбрали вместе и даже успели продумать все, что только можно было. От этого было больнее и чужая боль примешивалась к их, рождая совсем другие чувства. Не те, которые хотят ощущать влюбленные в самый счастливый день в своей жизни. - У нас еще будет этот день и… - Не этот! – Резко прервал жениха Вольфрам, выпутываясь из его объятий и резко поворачиваясь к нему лицом. – Не этот! – Повторил он, прищуривая глаза и улыбаясь теплой мягкой улыбкой. – Мы выберем другой день. Только наш и ничей больше. - Хорошо. – Юури кивнул головой, засматриваясь на то, как быстро скользнул язык Вольфрама по его тонким губам, увлажняя их и заставляя блестеть в неверном свете свечей. Чуть приоткрытые алые уста с мелькнувшей полоской белоснежных зуб, они приковывали к себе взгляд, рождая теплую волну где-то внизу живота и заставляя горячее возбуждение свить тугой узел. Они так давно не были вместе. Не дарили друг другу поцелуи и нежные ласки, что сейчас только от одного такого знакомого аромата кружилась голова и разумные мысли улетучивались прочь, лопаясь как мыльные пузыри и оставляя после себя только легкость, которой хотелось делиться. Даже сейчас, когда неясное будущее ждало их впереди, и не было понятно, чего ждать от следующего дня. Но сейчас не хотелось ласки и нежности. Она была бы такой лишней и не нужной что, сминая в первом на сегодня поцелуе губы Вольфрама, Юури уже знал, что завтра вся его спина будет располосована от острых ногтей жениха. В их действиях было столько нетерпения, столько жажды большего, что одежду они просто срывали друг с друга, а до кровати добрались в рекордно быстрые сроки и с шумом повалились на нее, заставляя пружины протяжно заскрипеть, а мягкие перины просесть от тяжести сплетенных тел. Губами Юури скользил по шее жениха, ощущая, как тот подставляет нежную кожу под нетерпеливые поцелуи и вздрагивает от редких укусов, руками крепко цепляясь за его плечи и подаваясь бедрами вверх, прижимаясь ближе и шипя от удовольствия. Это было почти не выносимо, ощущения прикосновений коже к коже уже не хватало и до безумства хотелось большего. Того от чего они бы полностью потерялись в своих чувствах, того чего столько времени они были лишены по чьей-то глупой указке и воле. Горячих поцелуев, сильных толчков и быстрых движений, когда воздух тяжел и горяч, когда кожа плавится, а из горла вырываются только хриплые стоны, смешанные с всхлипами. Быстрее сильнее, до синяков сжимая нежную кожу бедер и поддерживая выгибающегося в его руках Вольфрама под ягодицы, не позволяя ему навредить самому себе и ощущая, как он сильнее сжимает тонкие щиколотки за его спиной, заставляя двигаться еще быстрее. Выдержки почти не хватает, как и воздуха, хоть и хочется протянуть еще чуть-чуть, продлить экстаз и вознестись еще выше. Сил почти нет, рваные вздохи срываются с губ и Юури только и может, что дотянуться до ключиц Вольфрама, целуя их влажными губами и прикусывая соленую от пота кожу. От смешанности чувств юноша кончает себе на живот и опадает на смятую простыню, с трудом вдыхая горячий воздух, и слабо кивает Юури. Шибуя дарит ему еще один поцелуй куда-то в грудь и с силой толкается еще пару раз, двигаясь отчаянно быстро и ощущая, как узел, затянутый во что-то невозможное взрывается, раскаленной вспышкой опаляя тело. В себя Юури пришел от ласковых прикосновений по плечам и волосам. Он все еще лежал на Вольфраме, прижимая его к постели и используя его грудь, как подушку. - Прости, - он скатился с парня, укладываясь возле него и снова закрывая глаза. В ответ раздался тихий смешок и Шибуя ощутил, как к его лбу прикасаются мягкие губы. - Нужно дойти до ванной. - Позже. - Лентяй, - голос Вольфрама полон нежного недовольства и он снова гладит жениха по спутанным влажным волосам, устраиваясь рядом и позволяя использовать свое плечо вместо подушки. Его глаза тоже слипаются, но взгляд все же скользит к окну, пытаясь разглядеть там, в темном небе вестника беды или покоя, но не видит ровным счетом ничего. Он бы так всматривался в ночь, ожидая пока солнце не осветит мир и не окрасит его в оттенки розового, но Юури притягивает его к себе, еще ближе и сонно дышит куда-то в шею. С этим невозможно бороться и юноша засыпает, ощущая странную умиротворенность и покой.***
Что разбудило Юури он, и сам не знал. Просто в какой-то момент он проснулся, как от толчка и резко распахнул глаза, вглядываясь в очертания комнаты. Свечи уже давно потухли, а воздух остыл. Но было еще темно, и небо было все еще полно хмурости и неясности. Тьма обволакивала комнату и даже разглядеть очертания Вольфрама на широкой кровати было почти невозможно. Если бы не его дыхание, то Юури бы и вовсе подумал, что остался один в покоях своего жениха. Он придвинулся ближе, желая ощутить жар податливого тела и мягкость его кожи рядом с собой, под своими руками и вдыхать его пряный аромат, сейчас так отчетливо смешанный с запахом самого Юури. Шибуя провел кончиками пальцев по открытым плечам Вольфрама и, обняв его, сплел их пальцы. Тьма медленно, но верно отходила от них. С каждым прикосновением и вздохом становилось легче, просто потому что ощущение того, что они дышат одним воздухом и спят на одной кровати, давало уверенности в следующем дне. И пусть на их пальцах не красовались кольца, а клятвы так и не были произнесены вслух, у них было другое. У них была их связь, их узы, которые с самого рождения красной нитью связали их. И в тиши комнаты Юури казалось, что он видит эту нить. Она тонкая, но ее не порвешь так просто, и она отливает красным, что кажется, кто-то пролил свою кровь, да она так и застыла в воздухе. Именно их узы привели его сегодня сюда, заставили уйти из родного дома и вернуться туда, где он был нужен. И Юури сейчас еще не знал сколько времени у них будет их любовь, но это и не было важно. Пока он видит эту нить, пока он чувствует ее, он знает, что их узы будут существовать. И он просто надеется, что это навсегда.