Welcome to Transylvania!

      Сегодня я плохо спала. Сначала долго пролежала, одолеваемыми всякими разрозненно проносящимися по содержанию, мыслями, а потом, когда вроде Морфей уже смог меня затащить в свое царствие, просыпалась от каждого шума и шороха. Один раз проснулась банально от холода - из-за открытого окна в комнате, где на полу и столе были раскиданы вещи по углам, ориентируясь на критерии "интересно", "учеба" и "сгинь химия", было очень прохладно. Как и во всей квартире. Наверно папаша снова отправился в бар. Он часто засиживался в этом алкоголическом рае, надеясь напиться и забыться. И забыть о том, что у него есть дочь, которая заинтересована в своей жизни,а не в его претензиях и идеализации. Думаю, пора рассказать как я живу.       Когда мне было всего одиннадцать лет, я потеряла мать. Она умерла на моих глазах... Никто из наших знакомых, даже самых близких, не знал причину её смерти. Это была боль и тайна нашей семьи. Мою маму убил отец во время очередного семейного скандала, хотя это был несчастный случай, но все равно... с точки зрения закона отца вполне можно оправдать, но в моих глазах он так и остался убийцей. Что мог сделать ребенок?.. да ровным счетом ничего, поэтому я, потрясенная потерей, надолго замолчала, а, когда заговорила, со стороны отца последовала неприкрытая угроза: "Если вздумаешь болтать лишнее - отправишься вслед за своей мамашей". Лет-то мне уже тогда было побольше, я понимала суть многих происходящих вещей, но... осталась жить с этим бременем.       Отец не лгал насчет моей смерти, а жизнь мне была, как ни странно, дороже справедливости. Собственно, смерть мамы была довольно банальной, но от того еще более страшной: отец столкнул её с лестницы. Перелом позвоночника в области спинного мозга, несколькодневные усилия врачей спасти маму, а затем ее смерть. После её гибели мой отец недолго горевал, радовался, что предоставлен сам себе, все имущество переписали на него - чего огорчаться-то? Заводил кратковременные знакомства, часто оставался своих шлюх на ночь... но у него остались мы: я и старшая сестра. Отличались мы с ней как день и ночь. И тут смотря еще с какой стороны посмотреть, кто день, а кто ночь. С точки зрения отца, я была тьмой, которая растворяет все живое в себе, а сестра - свет, воплотившая в себе все его требования и идеалы. А с моей - Мария всегда была близка к различным грязным разборкам, думала одним из семи смертных грехов - похотью, - все парни в школе от нее тащились, хотели с ней переспать и готовы были ради этого сделать что угодно. Конечно, и я не без греха, но все-таки нельзя полагаться лишь на свое тело? Станешь старой - и что потом? Нет, лучше развиваться умственно и работать головой...       Мария (сестра) закончила школу с золотой медалью (наверное, учителям интим-услуги предлагала или же банально подкупила), поступила в американский университет и в этом году должна вернуться. Вот, кстати, после ее ухода моя жизнь можно сказать, превратилась в АД. Папаша взялся за меня в режиме Сталина. Его бесили мои не отличные оценки, хотя четверки, я считаю, вполне приемлемы и нормальны как балл, но он же хотел сделать из меня вторую Марию! Сделать медалистку, мать его... в отличие от Марии я не продажная девица, и предпочитала своим умом что-то делать, нежели давать взятки. И на этой почве каждый день мы с ним ссорились, почти каждый месяц он приводил мне репетиторов, и каждый раз я их выпроваживала либо с диким скандалом (о, да! Информатик убежал от меня в ужасе, задавленный знаниями), либо я их выводила из себя заявлением: "Господа, я делать ничего не буду, потому что и без вас знаю этот предмет". Конечно, с химиком я искренне попыталась подружиться, чтобы выползти из огромного количества двоек и троек, но он не смог со мной работать, сказав: "Химия - это не твое. Люди твоего склада ума к ней не расположены". Впрочем, я не слишком огорчилась, но постоянно, стоя у зеркала, я повторяла себе: "Я - не она, и ею не буду". Не потому что не хочу хорошего будущего, я уверена, что из меня выйдет вполне толковый программист, просто меня бесит политика, проводимая отцом. Как и он сам. Папаня просто хотел прославиться из-за своих дочерей, хотел чтобы мы его обеспечивали, в то время как сам он вечера будет проводить со своими шлюхами. А вот хрен ему! Пусть тянет кровь из Марии, но не из меня!       Кстати, сейчас мне шестнадцать лет. У многих это возраст "взрослости", охарактеризованный выпивкой, сигаретами, наркотиками и сексом, но я, как уже не раз говорила, предпочитаю думать, а не числиться в потаскушках. Да я из неблагополучной семьи, но не позволю себе опуститься до этого уровня, как и не позволю никому себя сломать. Пусть буду одна, но никому не позволю считать себя низкосортной девицей, у которой нет ничего за душой. Я не собираюсь портить свое здоровье сигаретами, алкоголем и наркотиками. Это моя жизнь. Я ей распоряжаюсь, а не кто-то другой. Но, несмотря на все это, я до сих пор верю в добро. Я не ищу принца на белом коне, я не ищу богатств, я хочу найти человечность в этом нечеловеческом мире...       У меня есть свои цели в жизни, которые я хочу осуществить, своя мечта, которую тоже неплохо было бы воплотить в реальность... но уж точно они никак не связаны с отцом. Даже если стану знаменитой программисткой, то хрена с два папане что-то перепадет! Скорее, все мои мечты и желания идут вразрез с отцовскими. В такой разрез, что его можно даже назвать глубокой расщелиной.       Когда же я смотрю в зеркало, то вижу девушку с русыми волосами до лопаток, у которой темно-зеленые глаза. Во взгляде застыла невыразимая тоска, боль, прикрытая пронзительностью и яростью. Никто не мог долго смотреть мне в глаза. Иногда я и сама себя боялась. Глаза очерчивали темные дуги тонких бровей, которых касалась челка, зачастую разделенная на две половины и открывающая немного высокий лоб. Лицо было немного неправильной формы, но нельзя сказать, что оно было некрасивым. Когда я ухмылялась (что такое улыбка я уже давно забыла), на щеках появлялись ямочки, а выражение лица становилось чересчур хищным. А так меня скорее можно было назвать угрюмой и резкой. Что, кстати, будет правильно. Какая жизнь, такой характер, что тут еще сказать? Вечная сутулость, которая возникла на том же пресловутом конфликте с отцом, но на этот раз из-за идеальной внешности и его представлении об идеальной девушке, делала меня немного ниже, чем я есть на самом деле. Кожа была у меня не то, что белоснежного, а, скорее, болезненного оттенка а-ля бледная поганка. Под глазами вечно залегали темные круги от недосыпа. А еще с недавних пор (опять же назло любимому папочке) я стала носить очки. Без диоптрий, но папа-то не в курсе, что у меня на самом деле со зрением все в порядке. Да и шли они мне. Стиль в одежде предпочитаю темный, избегая таких атрибутов как юбки, топики, платья (даже если и красивое, и тело облегает идеально), кофты с глубоким декольте, туфли на шпильках и слишком аляпистые украшения. Брюки, джинсы, блузы с воротником-стойкой, свитера, кофты с воротом, кроссовки, высокие сапоги на тяжелой платформе, балетки - вот мой типичный гардероб. Там даже затесалась камуфляжная форма. Я очень люблю читать литературу, которая повествует о другой реальности, рассказывает истории о каких-то событиях на других планетах, создает атмосферу ужаса и переживания за главного героя, рисует древние замки... все, что угодно, как говорится, но лишь бы отвлечься от той бытовухи, что меня окружает и заставляет чуть ли не волком выть. Единственная вещь, которой я посвятила все свои переживания - это личный дневник. В школе друзей нет, кроме одной компашки, которую еще в начальной школе окрестили "Страна Нелюдимых Людей" или сокращенно СНЛ. В неё входит моя близкая подруга Анна-Мария, парень по имени Айонут, его друг Василе и я. Все мы зовемся изгоями единственной школы в Трансильвании лишь потому, что у нас совершенно другие взгляды на жизнь, отличные от тех, с кем нам приходилось учиться. В общем, СЛНцы forever alone. Не сказать, что плохо, но и не очень хорошо.