Мир глазами Эмили

Глава 1  Новый дом. Четырнадцатичасовая поездка из Лондона в Суррей стала настоящей пыткой. Сплошное мозгоедство. Эмили спасалась только тем, что притворялась спящей. – Добро пожаловать в Суррей! – буркнула старшая сестра, когда они пересекли границу штата. – Зачем мы вообще переезжаем? Ведь в Лондоне столько бутиков, достопримечательностей, а какие там... – Линдси, прекрати! – бросил отец. В Лондоне был приобретен новенький джип серого цвета, немного примитивный, но вполне приемлемый . Покупка этой машины была лишь одним из усилий, предпринятых родителями с целью продемонстрировать будущим соседям, что Пол и Хелена – не просто холеные и богатенькие персонажи голливудского сериала. Помимо этого в дом уже доставили несколько коробок с одеждой, новые матрасы, еда, обувь, топливо, белье и куча "ненужного хлама", как говорила Линдси. Но тут ливанул дождь, и Линдси еще больше начала реветь. - Прелесть, правда?-, буркнула она.-Все в нашу пользу!- И закатила глаза. Сестра знала, что она так сделает. Эмили было не обязательно смотреть, однако же она подсмотрела сквозь опущенные ресницы, чтобы убедиться наверняка. – Молли и Шелли будут очень скучать! – продолжала Линдси. – Можешь общаться с ними по «Скайпу»! – посоветовала мама. Эмили хихикнула. Молли и Шелли были отнюдь не подружки Линдси, а ее груди: левая – Шелли, правая – Молли. В общем, Линдси балансировала на тонкой грани между гениальностью и безумием. Но все же Эмили, немного завидовала решимости Линдси. -Бе, бе, бе-, Линдси топнула ногой по коврику на полу машины. Ей было обидно уезжать из Лондона, ведь Лондон... – Нет, я все-таки не понимаю! – продолжала Линдси. – Эмили шестнадцать лет жила в Лондоне и ничего такого, и тут тебе... Ну и что что у нее хронический тонзиллит, ей надо уезжать из шумного города.... – Прекрати, Линдси! – вздохнула Хелена, измотанная этими спорами, которые длились уже целый месяц. – А в следующем сентябре я уехала бы в колледж, учиться на журналиста! – нудила Лин, твердо намеренная оставить последнее слово за собой. Она была брюнеткой с хорошей фигурой, но очень любила шоколад и ела его не толстея.. – Можно было, в конце концов, подождать с переездом всего один год? – Ничего, ничего...-нервно вздохнул Пол. - Это пойдет нам...На пользу...Всем. Это посто замечательно. Свежий воздух... Теперь все будет в порядке. Ты Лин сможешь больше гулять с новыми друзьями, тем более там очень хорошая школа. Эмили сможет больше играть в гольф, ты же его так любишь Эмми... Эмили улыбнулась. Она знала, конечно же, что переезжают они именно из-за нее. Болезнь давно мешает ей. В этой семье образцовых представителей рода человеческого Эмми Стоун была уродом. Аномалией. Чем-то из ряда вон выходящим. Пол был мужчиной в возрасте, но очень молод по внешности. Черные, как смоль волосы... Он был немного похож на итальянца. Это ему шло. Пол был отличными водителем, прекрасным мужем, хотя раньше немного употреблял... Хелена- женщина тридцати шести лет. Для своего возраста она была очень хороша, рыжие волосы, губы пухлые и зеленые глаза. Во истину прекрасная женщина, хотя немного ленивая, но умеет вкусно готовить.  Линдси, к примечанию автора, не была родной дочерью Пола и Хелены. Мать Линдси осталась в Италии ( вот почему Пол, так был похож на итальянца), а Лин поехала на учебу в Англию. Сама девушка была высокой, немного пухленькой, брюнеткой с пухлыми губами и голубыми глазами. Лин была очень фотогеничной и любила фотографироваться.  И Эмми...  Эмили всегда была уверена, что ее перепутали в роддоме, и потому никогда не придавала особого значения своей внешности. А смысл? Она не была похожа на семейство Стоун. Волосы были светло-русые с золотистым отливом, глаза желто-зеленые, кожа персикого цвета. Она любила читать Гарри Поттера и слушала только рок. Никто ее не понимал. У нее было достачно талантов, но она мечтала стать актрисой. Когда Эмили окончила начальную школу, Пол предложил сделать ей операцию. Но Эмили отказалась. Надо было только дотерпеть до старших классов. Девчонки поумнеют. Мальчишки повзрослеют. На первое место выйдут успехи в учебе... Ха! В школе ее почти не замечали. Она была сама по себе и ей это нравилось. Хотя... С ней все таки, никто не общался и это было печально. Бо не мог видеть, как его дочь – «у которой столько других достоинств!» – страдает. Но делать было нечего. К лету Эмили окончательно ушла в себя. Она одевалась в самую мешковатую одежду, никогда не расчесывалась(волосы и так были запутанными). Во время ежегодного семейного барбекю на Четвертое июля, на котором Эмили обычно пела гимн, с ней случился такой сильный приступ, что она попала в медицинский центр.Сидевшая в вестибюле Хелена нервно листала журнал о путешествиях и наткнулась на роскошную фотографию Суррей. Она потом говорила, что ей показалось, будто со страницы на нее пахнуло свежестью. И когда Эмили вышла из больницы, родители сообщили ей, что они переезжают. И тогда, впервые за все это время, ее безукоризненно симметричное лицо расплылось в улыбке. И, убаюканная ритмичным шуршанием «дворников» и стуком капель дождя, Эмили заснула. * * * – Приехали! – объявил Пол и еще пару раз нажал на гудок. – Подъем, подъем! Эмили отлепила ухо от холодного оконного стекла и открыла глаза. Поначалу ей показалось, будто все вокруг окутано ватой. Но постепенно картинка стала четче, как проявляющийся снимок. Из окна машины показался дом. Он был действительно роскошен. А сзади площадка для мини-гольфа. Отлично! Высокий и широкоплечий мужик в мешковатых джинсах и коричневом рабочем пуловере кивнул в знак приветствия, выволакивая из фургона угловой диван баклажанового цвета фирмы «Calvin Klein». – Хватит гудеть, дорогой! Рано же еще! – шутливо одернула мужа Хелена. – Еще, чего доброго, соседи подумают: вот, приехали психи какие-то... От запаха горячего кофе и картонных стаканчиков пустой желудок Эмили скрутило. – Да, пап, хва-атит! – простонала Линдси , не поднимая головы со своей металлической сумочки «Tory Burch». – Ты разбудишь единственного нормального человека в этом несчастном городишке! Пол отстегнул ремень и обернулся к племяннице. – Да? И кого же это? – Меня-а-а! Линдси потянулась, Шелли и Молли поднялись и опустились под голубой маечкой, точно буйки на морских волнах. Должно быть, она так и заснула, опустив лицо на гневно стиснутый кулак, потому что на щеке у нее отпечаталось сердечко с нового колечка, которое одна из рыдающих подруг подарила ей на память. Эмили, конечно же, вовсе не улыбалось выслушать новую тираду на тему «Ах, как я буду скучать по своим друзьям!», которой непременно разразится Лин, когда увидит свою щеку  Дождь перестал лить. Вставало солнце. На окрестности был наброшен розовый туман, словно тонкий шарф цвета фуксии на абажур. Туман озарял волшебным светом Столл-стрит, ее просторные участки и непохожие друг на друга дома. Влажно блестящая улица пахла земляными червями и сырой травой. – Ты только понюхай, какой тут воздух, а, Эмми? – Пол потянулся, как будто бы медведь вылезший из спячки. – Ага, я знаю! – сказала Эмили, обхватив его мускулистый торс. – Мне уже легче дышится! – заверила она, отчасти потому, что ей хотелось, чтобы отец знал, как она ценит принесенную ими жертву, но еще и потому, что ей действительно дышалось. – Вылезай, понюхай, как тут пахнет! – потребовал Пол, постучав в окно жены золотым перстнем. Хелена погрозила мужу пальцем и обернулась назад, к Лин, показывая, что разбирается с очередным концертом. – Извини, пап... – сказала Эмми и снова обняла отца, но уже мягче, как бы говоря «Прости меня». Эмили было действительно стыдно, за этот переезд. Это так не удобно! – За что?! Тут так здорово! Такие виды! Он вдохнул полной грудью. Мммм... – Семейство Стоун нуждалось в переменах. Лондон мы изучили вдоль и поперек. Пришло время обследовать новые земли! Понимаешь, жизнь – это... – Да лучше бы я умерла, чем сунулась в эту дыру! – взвизгнула Линдси внутри джипа. – Сейчас появится единственный нормальный человек в городишке-е, – пробормотал Пол себе под нос. Эмми взглянула на отца. Едва встретившись взглядами, оба тут же разразились хохотом и долго смеялись, пока не вылезла Лин. – Ну ладно. Кто готов прогуляться? – спросила Хелена, распахнув дверцу. Ее нога в дорожном ботильоне, отороченном мехом с зодотыми бляхами высунулась наружу осторожно, как будто пробуя воду в ванне. – Чур, кто первый добежит наверх, тот и займет самую большую комнату! – крикнула Линдси и тут же припустила к дому. Ее тоненькие, как зубочистки, ножки мелькали на удивление стремительно, и даже модные рваные джинсы в облипку ей ничуть не мешали. Эмили взглянула на мать, словно спрашивая: «Как тебе это удалось?!» – Ну, я ей сказала, что она может забирать себе мой винтажный комбинезон «Missoni», если только прекратит ныть до завтра, – призналась Хелена, собирая свои рыжие волосы в элегантный короткий хвост и ловко перехватывая их резинкой. – Если так пойдет, к концу недели ты останешься в одних носках! – поддел ее Пол. – Ничего, оно того стоит! – улыбнулась Хелена. Эмми хихикнула и тоже бросилась к дому. Она знала, что Лин наверняка ее опередит и самая большая комната достанется ей. Но бежала она не за этим. Она бежала просто потому, что после пятнадцати лет одышки наконец-то могла бегать. Пробегая мимо фургонов, она кивнула грузчикам, которые возились с диваном. Потом миновала крыльцо в три ступеньки и вбежала в дом. – Вау! – ахнула она, остановившись на пороге просторного деревянного дома. Стены были того же красновато-желтого оттенка деревянного конструктора, что и снаружи. Того же цвета были лестница, перила и потолок. Куча дверей, цветы, прекрасные виды из окон. Единственным исключением были каменный камин и темные ореховые полы. Совсем не то, к чему она привыкла: в Лондоне они жили в многоярусном коттедже из стекла и бетона, построенном в ультрамодерновом стиле. Нельзя не отдать должное родителям: они действительно решили радикально сменить обстановку! – Девушка, можно я уже пройду!?– прокряхтел потный грузчик, пытавшийся пропихнуть пухлый диван в узкий дверной проем.  – Ой, извините! – Эмми нервно хихикнула и отступила в сторону. Справа от нее шла вдоль всего дома длинная спальня. Там уже стояла большая двуспальная кровать Пола и Хелены, наглядно демонстрируя, что место занято. В главной ванной был в разгаре ремонт. За раздвижной дверью тонированного стекла виднелся узкий бассейн, окруженный восьмифутовой стеной из таких же игрушечных бревнышек. Мда...Должно быть, именно бассейн заставил Бо решиться купить этот дом: он каждое утро начинал с заплыва, сжигая лишние калории, которые не дожег во время вечернего купания.  Наверху, в одной из двух других спален, расхаживала Линдси, бубня что-то в свой мобильник. Напротив комнаты родителей располагались уютная кухня и столовая. Их сверкающая бытовая техника, блестящий стеклянный стол и восемь черных лаковых стульев выглядели совершенно футуристически на фоне этих деревянных стен. Но Эмили была уверена, что родители это быстро исправят, дай только им добраться до ближайшего местного дизайнера. – Помоги-ите! – крикнула сверху Линдси. – Что такое? – отозвалась  Эмили, заглядывая в гостиную, расположенную ниже остальных комнат. Из гостиной открывался вид на лесистый овраг позади дома. Красота! – Умира-аю! – Что, правда?! Что случилось-то?! Эмми взбежала по деревянной лестнице, ведущей наверх. Ей нравилось чувствовать под своими черными высокими кедами неровные деревянные ступени. Каждая из этих ступенек обладала собственной индивидуальностью и нравом. Дома, в Керрсе, все подчинялось симметрии, последовательности и совершенству. Тут все было наоборот. Каждое бревнышко в стенах было покрыто своим собственным узором из сучков. Ни одно не походило на другое. Ни одно нельзя было назвать идеальным. Но все они были собраны в единое целое и участвовали в создании общего впечатления. Может, это местная особенность такая? Может, все жители Суррей не похожи друг на друга, у каждого свои сучки и задоринки? А если так, значит, и ученики Суррейско-Мейнстонской старшей школы такие же! Эта мысль вселила в нее такой прилив надежды, свободной от астматической одышки, что Эмили буквально взлетела по лестнице, прыгая через две ступеньки. Наверху Эмми расстегнула толстовку и повесила ее на перила. Подмышки ее серой футболки потемнели от пота, и на лбу выступили блестящие капельки. – Умира-аю! Тут настоящая... Лин выползла из левой спальни. На ней не было ничего, кроме черного лифчика и джинсов. – Тут, наверху, правда сто два градуса или у меня жар? Шелли и Молли сейчас завянут! – Лидси! – Эмми бросила ей толстовку. – Надень немедленно! – С чего это вдруг? – осведомилась сестра, непринужденно изучая свой пупок. – Окна снаружи тонированные, никто ничего не увидит. – А как насчет грузчиков? – осведомилась Эмили. Лин,прикрывая грудь толстовкой, выглянула за перила и посмотрела вниз. – Странно тут как-то, тебе не кажется? Ее щеки раскраснелись, придавая голубым глазам странный переливчатый блеск. – Ну да, весь дом странный, – шепотом ответила Эмили. – Пожалуй, мне тут нравится! – Так это потому, что ты сама странная! Лин хлестнула толстовкой по перилам и ушла в спальню, которая, видимо, была побольше. Темные волосы хлестнули ее по спине на прощание. – Эй, вы тут ничего не теряли? – крикнул снизу один из грузчиков. Черная толстовка висела у него на плече, как дохлый хорек. – Ой, да, извините, пожалуйста! – ответила Эмми. – Просто бросьте ее на перила! И она поспешно ушла в свободную спальню, чтобы грузчик не подумал, будто она сделала это нарочно. Она окинула взглядом маленькую прямоугольную комнатку: бревенчатые стены, низкий потолок с глубокими царапинами, похожими на следы когтей, тонированное окошко, выходящее на соседскую каменную ограду. Когда она раздвинула дверцы шкафа, оттуда запахло кедром. Было ужасно жарко, просто свариться можно! Агент по продаже жилья, наверное, назвал бы эту комнатку «уютной», если бы не боялся соврать. – Славный гробик! – хмыкнула с порога Линдси, по-прежнему в одном лифчике. – Обломись! – отпарировала Эмили. – Я все равно не хочу обратно в Керрс! – Ну и ладно! – Лин закатила глаза. – Тогда, по крайней мере, пусть тебе будет завидно! Погляди на мой будуарчик. Эмили прошла мимо тесной ванной и очутилась в просторной, залитой светом комнате. Там была ниша для письменного стола, три глубоких шкафа и большое тонированное окно, которое выходило на Столл-стрит. Они могли бы жить тут вдвоем, и в комнате все равно было бы достаточно места для эго Лин. – Миленько! – буркнула Эмми, стараясь не показывать, что и впрямь завидует. – Ну что, пошли, что ли, в город сходим, бубликов купим? Я умираю с голоду. – Нет-нет, сперва признайся, что моя комната крутая, а тебе завидно! – Линдси сложила руки поверх Молли и Шелли. – Не дождешься! Лин протестующе развернулась к окну. – Ну ладно, а как насчет этого? Она дыхнула на стекло и нарисовала на нем сердечко. Эмили опасливо подошла к окну. – Что там, беседка красивая, или что? – Ага, щас! – сказала Линдси, глазея на парня в саду напротив. Парень был без рубашки. Он поливал желтые розы перед белым коттеджем, размахивая шлангом, точно мечом. Мышцы у него на спине перекатывались под кожей каждый раз, как он делал выпад. Потертые джинсы сползли, открывая резинку полосатых трусов. – Как ты думаешь, это садовник или он там просто живет? – спросила Эмми. – Живет, – уверенно ответила Кандис. – Если бы он был садовник, он был бы загорелый. Ну-ка, завяжи! – Чего? Обернувшись, Эмми увидела, что сестра уже нарядилась в комбинезон «Missoni», разрисованный фиолетовыми, черными и серебряными зигзагами, и держит над головой лямки. – Как ты его нашла? – спросила Эмили, аккуратно завязывая лямки бантиком. – Коробки с одеждой ведь еще не приехали. – Ну, я же знала, что мама отдаст его мне, если я буду ныть всю дорогу, так что я заранее положила его к себе в сумку! – То есть все вот это представление в машине – это была игра на публику? – Сердце у Эмили отчаянно заколотилось. – Ну, в целом да. – Лин небрежно пожала плечиками. – Подружек я себе где угодно найду, и с мальчиками можно встречаться где угодно. К тому же мне нужно в этом году заниматься получше, если я хочу попасть в хороший колледж. Ну, а в Керрс мне было бы не до того, ясно же! Мелоди не знала, то ли обнять сестру, то ли стукнуть ее. Впрочем, она не успела сделать ни того, ни другого. Линдси уже нацепила серебряные босоножки Хелены на высокой платформе и снова подбежала к окну. – Ну что, пошли знакомиться с соседями? – Лин, не надо! – взмолилась Эмили, но сестра уже дергала железный шпингалет. Пытаться урезонить Линдси было все равно, что пытаться остановить набегающую волну, размахивая руками. Утомительно и бесполезно. – Эй, красавчик! – крикнула Линдси в окно и тут же спряталась за подоконником. Паренек обернулся и задрал голову, прикрываясь рукой от солнца. Линдси подняла голову и выглянула в окно. – Ой, фу-у! Он неинтересный, – сказала она. – Маленький еще. Очкарик. Не загорелый ни фига. Хочешь – бери его себе. Эмили хотелось огрызнуться: «Не смей мне говорить, кого я могу брать себе, а кого нет!» Но там, внизу, стоял парень, в очках в черной оправе, с копной темных волос, и смотрел прямо на нее. И она могла только смотреть на него и гадать, какого цвета у него глаза. Он неуклюже помахал ей рукой, но Эмми застыла, как деревянная. Может, он решит, что она – просто картонный манекен вроде тех, какие ставят в фойе кинотеатров, а вовсе не неуклюжая девчонка, не умеющая нормально общаться, которая сейчас пнет свою сестру в лодыжку. – Уй-я! – взвыла Лин, схватившись за ногу. Эмили отошла от окна. – Как ты могла так поступить со мной! – шепотом крикнула она. – Ну, ты-то сама ничего бы так и не сделала! – ответила Линдси, широко раскрыв голубые глаза. – А зачем? Я его даже не знаю! – Эмми привалилась к неровной бревенчатой стене и спрятала лицо в ладонях. – И чего? – Того! Меня и так уже достало, что все меня считают психанутой! Тебе-то, конечно, плевать, а я... – Слышь, кончай уже, а? – Линдси встала. – Запомни: ты больше не Груша! Ты теперь хорошенькая. Ты можешь встречаться с классными парнями! Загорелыми, с нормальным зрением. А не с ботанами-очкариками. Она захлопнула окно. – Тебе никогда не хотелось использовать свои губы для чего-то еще, кроме как прятать зубы? Эмили ощутила знакомую судорогу в горле. В горле пересохло. Губы скривились. В глазах защипало. И из глаз, как маленькие соленые парашютисты, градом посыпались слезы. Она терпеть не могла, когда Кандис начинала разглагольствовать о том, что она никогда не встречалась с мальчиками. Но как убедить семнадцатилетнюю фифу, у которой было больше свиданий, чем изюма в кексе, что Эндрю, кассир из «Старбакса» (по прозвищу Звездное Небо, из-за того, что у него все лицо было в шрамах от прыщей), на самом деле очень классно целуется? Решительно невозможно. – Все не так просто, понимаешь? – всхлипывала Эмми, пряча лицо в ладонях. – Это ты мечтала быть хорошенькой. А я мечтала побывать на сцене. На сцене! А теперь с этим все кончено. Ну как объяснить это Лин, когда она сама себя и то не очень понимает? – Вся эта красота – она же поддельная, Линдси! Она искусственная. Это на самом деле не я! Лин закатила глаза. – Ну, вот как бы ты себя чувствовала, если бы получила «отлично» за тест, который сдула у кого-нибудь? – спросила Эмили, решив прибегнуть к другой тактике. – Смотря по обстоятельствам, – ответила Лин. – А меня поймают или нет? Эмили вскинула голову и расхохоталась. Из носа у нее вылетела громадная сопля. Она поспешно поймала ее и вытерла руку о джинсы, пока сестра не заметила. – Ты слишком много думаешь о таких вещах! Линдси вскинула на плечо свою сумочку и заглянула себе в декольте. – Шелли! Молли! Вы прекрасны как никогда! Она протянула руку и подняла Эмми на ноги. – Пора показать местным жителям, чем отличается комбинезон лесоруба от комбинезона от кутюр! Она окинула взглядом пропотевшую серую футболку и мешковатые джинсы Эмми и добавила: – Только разговаривать буду я, а ты молчи, ладно? – Да я и так всегда молчу! – вздохнула Эмили, в глубине души надеясь, что рано или поздно к ней вернется ее настоящий голос и уж тогда-то она молчать не станет!