И дико мне - иди ко мне

"Пустота... Она поглощает, пленяя в ядовитой паутине сетей своих. Пустота... Она безгранична, и нет в ней конца-края, выхода нет, света нет, ничего нет. Пустота... Неизвестная, неизведанная, устрашающая. Пустота... Она убивает, она смертельна, она... Я не могу больше чувствовать. Не могу и не хочу, боюсь. Мне страшно. И этот липкий холод. Мне страшно. Я боюсь почувствовать хоть капельку надежды, боюсь вновь её потерять, ведь сорвусь, не сдержусь. Свет не для меня, уже не для меня. Я заперта в собственной темнице страхов. Я не живу, больше не живу. Задыхаюсь. Устаю. Просто я уже не я. Умерла, исчезла, растворилась. Что-то внутри щелкнуло, изменилась. Просто я уже не я. Я - снежная буря, запертая в стеклянной банке. Смириться? Нет, родители слишком много сделали для того, чтобы я жила. Сделать что-либо? Нет, я слишком боюсь, я трусиха, слабая, ничего не могу. Я... Глупые отговорки и никаких действий. Это так... Свернуться в какой-то комочек, как ребенок в материнской утробе. Как будто это чем-то поможет. Неужто так будет легче? Как будто это защитит от себя и ото всех. Какая глупость. Это все. Это так ничтожно. Истерзанная, израненная. Опустевшая. Замерзшая. Изжившая себя. И нет желания. Просто нет. Горечь в каждом вдохе. Смесь боли и разочарования. Страшно, очень страшно. Мне надоела эта драма. Надоела эта игра. Надоело. Устала. Не хочу. Отпустите меня, цепи мои ледяные. Дай вдохнуть воздух нормально, не кривясь от боли в груди. Уснуть бы сном младенца, скрыться от проблем хотя бы в сладком сне. Но нет же. Призраки прошлого вечно где-то рядом, от них не спрячешься под теплым одеялом. От них не спрячешься в безвинном сне они тоже всегда рядом. Короткое замыкание в себе. Вечная бессонница. Черные круги под глазами. Я забыла, когда нормально спала. Я забыла, когда просто спала. Зачем родители только сели на этот корабль? Я не смогу без них. Анна не сможет..." Думать о дурном у Эльзы получается лучше всего... - Я не умру ведь? Точно, я же вроде сильнее. - Пальцы Эльзы, опущенные в желтую краску, рисуют неровный овал на стене пустой и холодной комнаты - это лицо. Желтые лучи - это волосы, волосы Анны. Так предсказуемо: жалко, примитивно, правда? - Что еще нужно, скажи, неужели мало? Почему ты молчишь, Анна? Анна? - Эльза, послушай меня, ты сходишь с ума. Гонишь из своей головы встревоженный голос папы, заботливо кукующего в висках по очереди, - тебе так нравится твое одиночество. Ваша интимная обстановка - твоя и твоей сестры, приклеенной к стене твоими пальцами и акриловыми красками. Может, нам из книг развести костер? Писем, где сверху горящего вороха будет письмо твоего отца, из-за которого все и случилось. Из-за письма или отца? Все равно, все равно, моя милая. Или из этих пьесок костер погребальный, которых в этой комнате сотни, тысячи, миллионы, сотни и тысячи миллионов: все они рассказывают об искуплении вины, все они пахнут пылью и чернилами - их никогда не открывали. Люди не такие дураки, чтобы верить тому, что написано об их якобы искупаемых каиновых грехах, жгущих где-то на спине тавром, как печать блудницы или заключенного. Люди, занятые своими проблемами, вообще такие книги и не пишут - это какие-нибудь монахи стараются. Верят в то, что кому-то будет интересно узнать, как прийти к светлому разуму. Ты достигаешь светлого разума уходом от трезвого сознания, любовь моя. - Он стоял на подоконнике и с печалью смотрел на Эльзу, ведь эта разбитая и потерянная девушка когда-то была его единственным другом, она одна его могла видеть, она одна... Куда все делось? Куда ушла её радость? Джек не смог найти ответа, но он никогда не переставал надеяться, что однажды Эльза прозреет. Раз в год он прилетал к её окну и целый день проводил подле неё незримой тенью, он разговаривал со своей милой подругой, рассказывал о чудесах, которые видел, мечтал взять её с собой, а она лишь молчала... Она взрослела и все больше молчала, а его привязанность к ней только крепчала. Сегодня все иначе, сегодня Эльза похоронила своих родителей... Эльзу боятся отпускать одну. Им страшно: за неё, за других рядом с ней. За то, что юная королева немножко трогается, но это видит только старая няня. Эльза капает на свои туфли желтой краской. Расстегивает ночную рубашку и желтыми пальцами забирает волосы, кружась по комнате. - Анна, почему ты не смеёшься? Смейся! - Крик отчаяния вырывается у неё из груди, она не плачет лишь из-за того, что слез больше не осталось... У неё ничего не осталось... - Ты не сможешь ее рассмешить. Как она будет смеяться, дурочка, если ты забыла нарисовать рот? - Шепчет Джек. Его сердце сжимается, ему трудно смотреть на то, чем стала некогда веселая девочка. Порой он винит себя во всех бедах Эльзы. Может тому виной их схожая магия, а может и то, что он не смог научить её не бояться своего дара. В любом случаи он привык винить во всем себя и только... Эльза сворачивается в мирно дышащий комок. Эльза - примерная девочка, Эльза хранит секрет ... - Вспомни меня, милая... я больше не могу оставаться невидимкой для тебя, только не для тебя! - Джек будет рядом с ней этой ночью, и следующей, и ещё одной... а потом он вновь улетит, не выдержит, не сможет смотреть на неё. Он примет тяжелое решение, он покинет свою милую Эльзу навсегда, так он будет думать...