НЕ роман для домохозяек

А вот если задуматься, что происходит после? Во всех этих чертовых романах для скучающих от безделья домохозяек, во всех этих, черт бы их побрал, романтических комедиях, во всех этих гребанных… Ну, в чем еще могут быть хэппи энды? Что происходит после фразы «и жили они долго и счастливо» или еще более отвратительной: «о том, что будет дальше, они подумают завтра». Вы ведь не считаете, что все действительно будет хорошо? Вокруг будут петь птички, цвести цветочки и светить солнышко? Вы и правда так наивны? Когда я проснулся утром с ужасающей болью во всех частях тела (для не осмысливших фразу до конца – ВО ВСЕХ частях тела), первое, что я увидел, – страшное выражение лица Сэмми. Вот именно страшное. Другого определения я подобрать не могу: осуждающее или возмущенное, а уж тем более негодующее со всей полнотой не смогут охарактеризовать эту впечатляющую картину. Сэмми восседал на потертом кресле, закинув ногу на ногу, точно напротив моей кровати, надо заметить, очень узкой кровати. И вот если бы не голые плечи Каса, бесстыдно выглядывающие из-под одеяла, то я может и придумал бы,как оправдаться… Да что уж там, и с голыми плечами я как-нибудь бы справился, но вот наша одежда… Она была разбросана по комнате в творческом беспорядке и напрочь лишала меня всех приличных аргументов. Что уж говорить о моих голых плечах, да впрочем, и всем остальном, тоже голом… - Сэмми! Доброе утро! Хорошо, что заглянул, а нам тут ночью стало немного жарко и… - я попытался улыбнуться, но… - ДИН, О ЧЕМ ТЫ ДУМАЛ?! – это было прям как гром среди ясного неба. - Тише ты! Разбудишь ведь… - я мягко пригладил волосы на голове моего ангела, который тянул на себя одеяло и что-то мило бормотал во сне. - О чем ты думал?! – уже шепотом поинтересовался разгневанный братец, - И вообще, какого черта?! Ангелы ведь не спят! - Ну, знаешь, наш вчерашний марафон свалил бы кого угодно, - я нагло ухмылялся, а Сэмми медленно начинал краснеть от праведного гнева. Мелкий быстро поднялся и вылетел из комнаты. Кажется, это было концом разговора. По крайней мере, на сегодня. Я прикрыл мирно посапывающего Каса остатками одеяла, рывком поднялся с постели, зашел в ванную и включил ледяную воду. Простояв в душе минут десять, я быстро оделся и прошествовал на кухню, где уже никого не было. Бобби снова что-то рыл в книгах по поводу Апокалипсиса и еще чего-то там, Сэмми дулся, сидя на полу с какой-то увесистой книгой в руках. Так прошел целый день. Я шатался по дому, пытаясь найти себе применение. Много думал, даже слишком много. Никто не пытался заговорить со мной. Скорее всего потому, что настроение у меня все ухудшалось и ухудшалось. К вечеру я понял, что убью первого, кто ко мне подойдет. И когда я остался совсем один, пришло умное решение. - Кас! Шум крыльев и легкое прикосновение к плечу. - Нам надо поговорить, - его голос звучал сегодня как-то особенно удручающе. Вот пернатая скотина - опередил… - Только не надо из себя строить бабу, - наверное, я просто испугался. - Дин, ты разве не понимаешь? – он склонил голову на бок и пронзительно посмотрел на меня - Я все понимаю, - почему я ничего не чувствую, ну почему, черт возьми. - Дин, я… - Все в порядке, Кас. Мы ведь друзья? А это просто так не проходит. Ведь все совершают ошибки, правда? – кажется, я даже сам верил в то, что говорил. И он поверил. - Разумеется, - слишком радостно прозвучало. Как-то быстро он согласился. Наверное, дело в том, что мы оба понимали – то, что было у нас до вчерашнего вечера гораздо важнее охрененного секса. - Вот видишь, как все просто, - вот и решение. - Ты не должен чем-то жертвовать ради меня. Ты даже не представляешь, каково твое предназначение. Мне нет места подле тебя. Я слишком привязался к тебе, я не должен был, а еще эта оболочка… Ты не обязан… И ко мне пришло понимание всего происходящего. И о предназначение, которое его пугало, и о том, что он гораздо больше меня понимает в человеческой жизни. Но почему-то он хотел пожертвовать для меня всем, а я был готов отдать ему свою душу. Я грубо притянул его к себе за галстук и заткнул рот поцелуем. У него были сухие губы, грубая кожа, на щеках пробивалась щетина. Все это было довольно неприятно, даже если учесть, что Кас очень старался. Я не замечал всего этого вчера… Он попытался провести языком по моим губам, но получалось жутко неумело, пытался обнять меня, но выходило неуклюже. Когда им не руководили инстинкты его человеческого тела, все получалось как-то криво, косо, наигранно, натянуто… Но все равно было в этом что-то такое… И снова мы стягивали друг с друга одежду, снова пытались изображать страсть или нежность, снова пытались делать то, что оба не умели. И дело даже не в том, что он – ангел, небесное существо, безгрешное создание, не в том, что я – охотник на нежить, грубый и довольно бесчувственный, раз уж мы на чистоту, а просто в том, что… Ну этого я еще не смог определить для себя. Но когда на следующее утро я снова увидел то же выражения лица Сэма, те же голые плечи Каса, я осознал – все дело в том, что не судьба. Продолжение следует… Ведь это жизнь, мать вашу, а не роман для домохозяек!