Уроборос

Роман ждет так отчаянно, как не ждал ничего другого в жизни. Он теперь большой мальчик, у него в подчинении целый город, вся империя семьи Годфри, но он все еще верит, что если сделает все правильно, Питер вернется и все будет хорошо. Это похоже на детскую веру в Санта Клауса, когда мама говорила, что если он будет вести себя хорошо, то в Рождество получит то, чего больше всего жаждет. Или как любой ребенок знает, что если пройти всю дорогу, ни разу не наступив на трещинки в асфальте или плитке, то желание сбудется. Как если найти правильную ромашку, то человек, о котором ты думаешь, обязательно полюбит тебя. Роман думает, что если сможет увидеть падающую звезду, прочитает нужную книгу, найдет правильные слова, Питер вернется. Он не спит по ночам, смотрит на небо, словно все эти дурацкие человеческие суеверия и правда способны его спасти. Роман обещает себе все больше и больше, каждый раз думает: «Я, наверное где-то ошибся. Нужно попробовать что-то еще». И каждый раз начинает все сначала, выдумывая себе все новые и новые испытания, требования и легенды. Этот его каждодневный ритуал: вспомнить, как улыбался Питер, как звенели браслеты на его запястьях, и как покачивалось при беге кольцо в виде уробороса, продетое в серебряную цепочку и надетое на шею. Роман отчетливо помнит, как оно билось о его скулу и раскачивалось взад-вперед, когда они с Питером единственный раз занимались сексом. Питер ничего из этого не запомнит, Роман смотрел ему в глаза и говорил вкрадчивым шепотом, что Питер должен забыть, что не может такое помнить, потому что любит Литу. А потом Лита умерла, оборотень сбежал из города, и в моменты особого острого отчаянья, когда злая боль колется под ребрами, Роман задается вопросом, а что если бы он тогда не. Несмотря на море сожаления, это все еще его лучше воспоминание за всю его гребанную жизнь. Питер и уроборос на цепочке. Роман повторяет про себя, что должен быть какой-то ритуал, порядок действий, событий, моментов, слов, чтобы вернуть Руманчека назад. Но ни одного цыгана не остается в городе, чтобы Роман мог спросить об этом. Иногда по ночам ему снится дорога, по которой Питер вернется к нему, но на долгие мили пути ныне нет ни одной машины, ни одного идущего человека. Город превращается в подобие царства Спящей Красавицы, где время застыло и тоже ждет, пока вернется принц и разбудит прекрасную наследницу трона своим поцелуем. А пока, вещи, дома, улицы зарастают паутиной, покрываются пылью и навек остаются неизменными. Роман теперь потерянный мальчик, выросший Питер Пэн, но он хочет назад в свой Неверлэнд, где «давай убьем варгульфа», «мы с ним играли в доктора» и «можно мне посмотреть?». Его дом, состоящий сплошь из полсотни пустых комнат, по которым ходят призраки и шепчутся между собой. Когда на улице ярко светит солнце, Роман выходит из дома и с трудом может подавить в себе желание сжечь этот дом, этот город, весь этот мир. Тьма шепчет ему в уши: «Сдайся. Прими поражение». Роман смеется, потому что все, уже. Он хочет крови, много, много крови, но даже больше он хочет только смерти. К концу следующего года Роман понимает, что все это глупые надежды, недостаточные для того, чтобы сбыться, случиться, стать подобием реальности. И никто не придет его спасти. Даже Питер. Особенно, он. Спустя долгие дни и месяцы, Роман убивает любого охотника, кто приходит по его душу, они все кричат и захлебываются тьмой, что светится в его глазах. И вот когда один из них говорит: - Ты думаешь, что лучше нас, потому что ты не человек. - Нет, - спокойно говорит Годфри и улыбается, - Я лучше вас, потому что удачливее. Потому, что у меня нет никого.