Черным пеплом

Я разглядываю его кожу, ищу черные кровоподтеки; я касаюсь его руки, пытаюсь нащупать большим пальцем то самое место на запястье, где можно почувствовать пульс. Я хочу знать, что его сердце еще бьется. Что он жив. Потому что он должен быть жив – иначе нельзя. … В моих кошмарах Джош снова и снова берет тот самый кабель и уходит. Снова и снова он переступает порог той самой комнаты, и снова и снова я просто смотрю ему вслед. Не бегу за ним. Не пытаюсь остановить – хотя теперь, именно теперь, я знаю, что он сделает. Раз за разом я вбегаю в ту самую комнату и вижу – кабель на его шее и его ноги в полуметре от пола. Он не рассыпался пеплом; но он умер. … Когда заканчивается бензин, и мотор останавливается, мы еще долго сидим в машине. На полу блестят осколки разбитого стекла, на его шее наливаются кровью синяки, и мои искусанные губы ноют. Мы сидим молча – словно бы в честь тех, кого мы оставили позади. … Я видела конец света, и это на самом деле был конец света. Тот конец света, когда люди вокруг рассыпаются черным пеплом – друзья и подруги рассыпаются черным пеплом, любимые рассыпаются черным пеплом; а я судорожно пакую вещи, и пытаюсь стряхнуть этот черный пепел с моей кожи. Конец света – и я бегу к почти незнакомому человеку; и этот почти незнакомый человек почему-то мне очень дорог. … Потом он целует меня. Я дрожу, и он хочет, чтобы я успокоилась. Он повторяет мне, раз за разом, что мы в мертвой зоне, и это все – конец. Я могу успокоиться. Но я не успокаиваюсь. Потом он целует меня, и его руки касаются моего тела, моей кожи, и он шепчет что-то вроде – я давно этого хотел. Что-то вроде. И я знаю, чего он хотел – снова почувствовать себя живым. Убедиться, что мы живы.