Снежный плен 2

- Почему они не берут трубку? Оба!- Симона кружила по комнате, по очереди набирая номера парней. - Может они просто... ну... знаешь...- Алекс чуть ухмыльнулся, вновь заглядывая в экран телевизора, намекая на сексуальные игрища парней. - Уже пятый день?- она резко разворачивается к мужчине, сидящему в сером кожаном кресле, ее рыжие кудри взметнулись, рассыпаясь прядями по плечам. - Ну, они же совсем без секса не могут... - Алекс!- женщина почти взвизгнула. - Ладно-ладно.- примирительно поднял ладони,- я позвоню другу, он съездит к ним на квартиру узнает, что да как... довольна?- Он неспешно поднялся с кресла, и медленно направился в сторону Симоны. - Довольна.- Она осторожно выдохнула, вглядываясь в лицо Алекса.- Но знаешь... мне страшно...- когда отец Тома подошел почти вплотную к ней, Симона уложила голову на его плечо.- Мне страшно... если Том узнает, что вы с женой разводитесь из-за меня... Я боюсь, что он оставит Билла... у них итак не клеилось... Tom © Эту ночь мы провели под разными одеялами. Но на одной кровати. И тела наши, будто магниты, все равно тянулись друг к другу. Я боялся уснуть, потому что знал, что когда проснусь, буду обнимать его, прижимаясь всем телом. Не хочу! И я ворочался полночи, пока не словил пинок от Билла и его шипение: - Ляжешь ты или нет? Что как блохастый пес дергаешься?! Но в итоге усталость взяла свое. Этот день был очень длинным и нервным. А это всего лишь первая моя ночь в постели и в тепле. И я точно рад, что мы все остались живы... Он не хочет признавать своей вины, что наталкивает меня на мысли о том, что Кляйн не врал, когда говорил про деньги моего отца. Но я не хочу в это верить. Сердце болит от того, что все не так... Я хочу быть рядом с ним, хочу как прежде... Пусть даже в этом чертовом снежном плену, но чтобы он был со мной на одной волне. Мне плевать, что мы снова затерялись в снегах. Тут тепло и есть жратва, опасность нам не угрожает. Меня волнует то, что мы с Биллом только отдаляемся друг от друга. Даже секс не спас нашего положения. Я думал, что секс снимет лишнее напряжение и мы сможем спокойно поговорить... Но в итоге он вновь вывел меня из себя. И да... я его снова ударил. А потом меня ударил Георг... до сих пор челюсть болит. Может мой лучший друг и прав в чем-то, но... он заступается за Билла и даже не пытается понять меня. Понять то, что вот он я... я хочу помириться, но я прошу-то всего ничего: да,признайся же ты мне уже и все! Но Билл и тут не может ничего сделать, кроме как доводить меня. А потом меня называют монстром и винят во всем мой ужасный характер! Да, у меня сложный характер, но я умею просить прощение и идти на уступки! А то что Билл ни хрена не хочет мириться... это никого не волнует. Ну, я же пробовал поговорить по-хорошему? Пробовал же? И что в итоге? Меня за это отпиздил Георг. Вывод один... С Биллом надо по-плохому. Под утро, как и говорил, я обнаружил в своих объятьях Билла. Парень еще спал, когда я начал отпихивать его от себя: - Каулитц, иди прижмись к Кляйну.- Ворчу я и отталкиваю от себя сонное тело.- И вообще, че ты спишь со мной в одной кровати? Вали к любимому на диван!!!- Не скрываю, что мне нравится говорить ему эти гадости. Билл как-то странно, словно кукла, перевалился на другой бок и шмякнулся с кровати... - Билл?- Он придуривается? - Трюмпер!!!- Георг тут как тут. - Ты у занавески нашей, спал что ли ?! - Почти!- Сквозь зубы цедит он и приседает на корточки перед Биллом, я подтягиваюсь к краю кровати: - Да он просто придуривается... - Что ты с ним сделал... Билл! Билл очнись же ты... Я понимаю, что Каулитц опять без сознания... Потом в нашей избушке началась скандальная беготня, когда Георг вопил, что в аптечке нет ничего подходящего и пинал меня, каждый раз, когда я попадался ему на глаза. В прямом смысле пинал. Билл так и лежал на кровати. Я боялся заходить за штору... Сидел у стола и пялился в окно. Не могу смотреть на такого Каулитца. Сердце сжимается. Мне страшно за него. Но я ничего поделать с собой не могу. Понимаю, что поступаю как настоящая свинья, что я должен быть мягче в любом случае, что бы там у них с Кляйном не случилось. Но не могу. Моя гордость и дурной характер... Не могу справиться с ними... От того, что мой разум вновь идет вразрез с моими чувствами и эмоциями, я буквально поделился надвое. Разум твердил мне, что я полный дегенерат, раз отказываюсь от своего любимого в такой сложный для него период. А эмоции и чувства, будь они не ладны, поют мне о том, что Каулитц притворяется и пытается взять все жалостью. А что... хороший шаг... Он же знает, что у меня, может, мозг и не слишком развит, но чувство вины и совесть развиты на все сто процентов. И я начинаю ненавидеть его за то, что мне опять некомфортно, мне не уютно в своем теле. Любое мое движение отдает болью. Да, это еще и из-за не совсем спавшей усталости, которая навалилась на меня за все те дни, что мы провели на холоде, в пути и в голоде. Но в груди больно от дурных чувств и моего раздвоенного существа... Я не я... я не могу принимать здравые решения, я почти не контролирую себя, каждую секунду порываюсь пойти к Биллу, но ноги не идут... Гордость и ненависть к самому любимому человеку в моей жизни, связывает меня... - Что с ним?- Интересуется Кляйн, когда Георг проходит к столешнице и первым делом хватается за стакан с водой, делает несколько больших глотков, и только потом отвечает: - Температура ночью резко поднялась, организм не выдержал...- пожимает плечами и пялится в пол,- Я не знаю, что с ним делать... вколол ему несколько уколов, но там такие лекарства, что...- шумно сглатывает, а на его лице рисуется сожаление,-... что не факт, что они помогут. Листинг вздыхает и переводит свой взгляд на потолок. По всей его позе я понимаю, что дело дерьмо. - И что теперь?- Испуганный голос Кляйна. У меня же сил нет даже на вопросы. - Нужно выбираться отсюда... Звать подмогу. Билл долго не протянет... - Но это же всего лишь температура... - Иди, посмотри на свое «всего лишь»... градусник зашкаливает, его там бьет крупным потом, он в себя придти не может...- Георг одаривает Кляйна презрительным взглядом и обращается ко мне: - Том, нам надо выбираться отсюда... иначе... Вам когда-нибудь говорили прямо в лицо, что при определенных условиях ваш самый любимый человек может умереть? Нет? Знаете, что при этом чувствуешь? Внутри зарождается страх, да такой, который придает мне храбрости. Я снова начал бояться за жизнь Билла и этот страх подарил мне возможность не бояться того, что творится за дверьми нашего домика. Снежные бури и волки, что так и кружат возле нашей хаты. В груди сердце было готово биться за двоих, за себя и за сердечко моего Билла. А на глаза почему-то навернулись слезы... Пока что я переваривал информацию, Георг начал осматривать ногу Кляйна... - Раны медленно, но затягиваются... Вроде даже гнить не начинают...- Листинг вновь начал заматывать в бинты ногу Кляйна.- Но ты в любом случае, тоже никуда своими силами не доберешься...- переводит взгляд на меня,- Том, нам придется с тобой... -Я согласен...- не задумываясь отвечаю я. -Нет, надо сначала добыть те лыжи... - Какие?- Хмурюсь... - Тех бедняг, которых волки загрызли вчера.- Он поднимается с корточек, вновь подходит к столешнице, тянется к графину с водой,- они в метрах семидесяти от домика... - Если волки не утащили их тела...- влезает Кляйн.- И их могло присыпать снегом... - Плевать... Я схожу до того места и принесу лыжи... - Один не пойдешь...- Георг стреляет глазами, а я не хочу, чтобы Кляйн оставался наедине с Биллом... У меня дурное предчувствие. - Я справлюсь... - Том, ты еще утомлен, силы к тебе вернулись не до конца. У тебя вон... руки еще трясутся от слабости в теле. А там метель, не сильная правда, но все равно... Нам вдвоем будет легче отбиться если... если что... Руки у меня трясутся из-за страха потерять Билла. Из-за обреченности, что лезвием лежит на сердце, из-за понимания, что я не могу ничего сделать. Ничем не могу облегчить мучения любимого... Чувствую себя бесполезным... Еще и эта тупая совесть... Бить любимого человека просто, но последствия... У меня так чувство вины после каждого удара и грязного слова в сторону Билла, начинает душить меня... Хочу помочь ему хоть чем-то... - Том, послушай.- Вновь Георг вырывает меня из своих мыслей,- там же не только лыжи надо взять. Надо взять и ботинки и палки. А до этого найти их тела... раскопать от снега... Том... Мы идем вместе, другого пути нет. Я смотрю на спокойного Кляйна. Тот тоже смотрит на меня. Мы, соперники, хорошо понимаем мысли и действия друг друга. Но я благодарен этому придурку за то, что он не подливает сейчас масло в огонь... - Ладно,- сдаюсь я,- но надо выступать сейчас... пока светло и метель ослабла. Avt © Перед выходом Том зашел к любимому. Он присел на край кровати и начал разглядывать лицо, покрытое испариной. Черные ресницы дрожали, бровки, то и дело, хмурились. Трюмпер склонился к бледным губам и поцеловал, медленно смакуя нижнюю губку. Билл пах лекарствами или больницей, и потом. Том вдруг вспомнил, как сам выхаживал любимого воробушка, когда тот заболевал... И брюнет в такие моменты пахнет одинаково. Любить его запах. Любить эти нотки, что постоянно раздражают обонятельные рецепторы. Любить каждую секунду его голоса, когда тот охрип и только и может, что шептать да хрипеть. Том прикрыл глаза, сгоняя влагу. Да слабак, расплакался, но плевать... Он прикоснулся губами к нежной щечке: - Я люблю тебя, малыш... Я вернусь, и мы обязательно помиримся, слышишь? Борись за себя. – Он провел пальцами по собственным глазам, сгоняя слезы и тихо всхлипывая. Ладонь с глаз его сползла на его дрожащие губы. Он разглядывал спящего парня и не мог насмотреться, ему казалось, что они больше не увидятся... Спустя десять минут Георг и Том вышли на улицу, прихватив с собой оружие для самозащиты. Листинг нес молоток, а его напарник, здоровый гаечный ключ. Они отошли на метров десять от хаты, когда Том остановился и обернулся на домик. Его передернуло от того, что он увидел в кухонном оконце Кляйна, тот стоял и будто следил за парнями. - Все будет нормально...- Георг дернул друга за рукав.- Идем. Том отвернулся и последовал за Листингом. Bill © Я слышал слова Тома. Кажется мне становится лучше. Слышал его слова, но промолчал, потому что... Незачем было бередить Трюмпера. Я за него тоже переживаю, но не думаю, что ему было бы легче, если бы он увидел плачущего меня. А я ведь чуть всплакнул, когда услышал, что за их спинами закрылась входная дверь. Мне до сих пор достаточно плохо, я почти не могу шевелиться, в теле некая слабость. Вздрагиваю, когда слышу, как кто-то присел на кровать. Делаю вид, что я сплю. Кляйн. Нет, тварь, не смей подходить ко мне. Спокойно, Билл. Просто перетерпи и никак не отвечай на его действия. Он же не станет ничего делать с больным... Но... я слышу звук, от которого у меня сердце в пятки уходит. Он откидывает с меня оделяло, а дальше слышу, как его халат летит на пол. - Кляйн...- хриплю, пытаясь отползти на другой край кровати.- Уйди... Постель прогибается от того, что он становится на нее коленями. Я лежу на животе и мне плохо видно то, что происходит позади меня. Меня охватывает паника. Он ведь не думает? Он ведь не посмеет? - Ты будешь молчать об этом, Билл...- шипит он, стягивая с меня боксеры.- По той же причине, по которой умолчал и о нашем поцелуе... -Нет...- ворочаюсь. Почему у меня нет сил на то, чтобы дать отпор? Я не буду! Я не лягу под него! Ни за что!- Отвали!!! Уйди! Я все расскажу Тому!!! - Он не поверит тебе! Это же Трюмпер! Он взбесится и изобьет тебя, но поверит он мне, хоть и не признает этого... Чувствую, как его пальцы скользят меж моих половинок, как он усаживается на мои колени, как мурашки бегут от его дыхания, что обжигает одну из моих ягодиц. У меня раскалывается и кружится голова, я начинаю судорожно глотать воздух, когда чувствую его поцелуи ТАМ. Там... Меня берет обида и ненависть к самому себе. Трясусь от его прикосновений. Я жалок, я не могу дать отпор... Утыкаюсь лицом в подушку. Том скоро придет... Боже, только бы он не увидел нас... - ХВАТИТ!- Пытаюсь выползти из-под чужого тела...- хватит, пожалуйста... Кляйн, мне плохо... меня тошнит, умоляю...- реву я, дергаясь под ним. А он неустанно вылизывает меня там, его губы ничем не похоже на Тома. Мой Том... Только он имеет право касаться меня. Он не простит мне того, что я так просто сдаюсь. Но я не могу!!! У меня нет сил... я не виноват, что температура... По горлу ползет комок чего-то противного, а меня тянут за волосы, заставляя отдалиться от подушки и запрокинуть голову назад. - Знаешь,- его губы у моего уха, чувствую, как он устраивает свой член меж моих ягодиц,- Том твой полный идиот. Он не верит тебе...- скользит по дырочке,- его так легко переубедить, Билл... и Георг, он хоть и защищает тебя, но верит мне и моим словам. Не говорит об этом лишь потому, что не хочет подливать масла в огонь ваших отношений. А ты... ты хранишь чужую тайну и жертвуешь своими отношениями. Ты неисправим. Всегда ставишь чужое выше своего...- Его головка толкается в меня, я всхлипываю, сжимаюсь, пытаюсь не дать ему проникнуть в меня.- Не противься мне, любимый... - Прошу тебя...- вою,- пожалуйста... Ради Бога... Avt © Билл орал в голос, крепко цепляясь за простыни, сминая их в ладонях. Он ненавидел себя, пытался защищаться, но организм был обессилен. Его начало тошнить, но даже это не остановило Кляйна, который упорно тянул юношу за волосы и продолжал входить в его задницу, активно шлепая его по ягодицам, ни капли не жалея больного. Билл захлебывался в рвоте, стараясь откашляться и отползти в сторону, он до последнего просил остановиться и прекратить мучение, он молился в голос и выпрашивал у Бога прекратить его мучения. Слезы огромными горошинами катились по заплаканному лицу, испачканному в рвоте, с прилипшими черными прядями. А Кляйн неустанно вколачивал беззащитное тело в кровать. Он причинял Биллу огромную боль, он унизил его так, как никто и никогда не унижал, и уже навряд ли унизит. Парень навалился на брюнета всем телом, быстро двигая бедрами, пронзая горячую плоть и громко пыхтя над его ушком. Иногда Кляйн надавливал на затылок Билла, заставляя того вжиматься лицом в подушки, перепачканные рвотой. Ему нравилось издеваться над Каулитцем. За все! И он был уверен в том, что ничего плохого ему за подобное обращение с брюнетом не будет... Каулитцу уже не хватало воздуха, перед глазами темнело, а зад болел так, будто его раскаленным железом обласкали. - Хватит...- хрипел Билл. Кляйн громко рыкнул, выходя из растерзанного зада. Он быстро расположился у головы Билла дергая того за волосы и заставляя взять окровавленный член в рот. Каулитц широко распахнул глаза, в которых стоял бешеный страх, что так нравилось насильнику. Кляйн кончил в самое горло брюнета, заставив его проглотить все... Но Билл не справился... И под громкий смех Кляйна его стошнило еще раз... Билл лежал у самого окна. Кляйн заботливо обтер его лицо и укрыл одеялом, после чего, наконец-то, оставил его в покое... Каулитц прикрыл глаза, стараясь провалиться в сон или просто потерять сознание. Он не знал, что будет дальше... И ему было плевать, выживет он или нет... Ему захотелось выйти на улицу в том, в чем он сейчас есть, и бежать по снегу. Далеко. Чтобы мороз успокаивал боль, чтобы звенящая тишина лишила возможности что-то слышать, что бы метель застилала глаза... И в итоге, сесть где-нибудь... и просто уснуть. Чтобы тело охватило невероятное спокойствие, чтобы боль ушла в один миг...

От автора: Спасибо всем, кто поддерживает меня сейчас. И по голове дам всем тем, кто нагло читает и ни разу не отписывается. Уважайте хоть немного труд автора! Спасибо за внимание!!!